— Я собираюсь вернуть вещи туда, где они должны быть.
— А где они должны быть?
— Если повторять ложь слишком долго, она не становится правдой, но все начинают поступать так, будто это правда. Я уверена, что тебе рассказали, каким ужасным был клан Кожи и как домана благородно разделались с ним. А правда заключается в том, что клан Кожи подобрал нашу расу, когда она была лишь на шаг впереди человекообразных обезьян, и довел ее до стадии, когда она оказалась лишь на шаг ниже богов. Но когда клан Кожи был низвергнут, мы застыли на месте и остаемся там и поныне. Под властью домана мы не развиваемся. Пора вернуться к прежним порядкам.
— Как ты могла пойти на это, запятнав свою честь?
Воробьиха тихо рассмеялась.
— Честь — не что иное, как удобные веревки, с помощью которых домана связывают низшие касты и делают их беспомощными. Они — рабовладельцы, опутавшие всех невидимыми цепями.
— Как ты можешь говорить такое? Ведь они сделали тебя одной из них?
— Они поставили мне лишь видимость gay. Для того чтобы стать домана по-настоящему, я должна была пройти такое же превращение, как и ты, но это ослабило бы их энергетическую основу. Поэтому они называют меня домана, требуют, чтобы низкокастовые кланялись мне, но все знают правду. Я не больше домана, чем была при рождении.
— Ты хочешь уничтожить свой народ только за то, что низкокастовые эльфы не раболепствуют перед тобой? Домана представляют собой вселенское зло только потому, что не сделали тебя одной из них?
Воробьиха остановила машину и посмотрела на нее.
— Я хочу убить тебя. Мне представился для этого удобный случай. Но могут возникнуть нежелательные проблемы. Так что я подожду еще лет сто. И они могут подождать.
Тинкер сжалась под холодным бесстрастным взглядом. Она едва могла дышать.
— Отлично, — сказала Воробьиха, заводя машину. — Ты и в самом деле должна наконец начать думать как эльф. Будущее может быть очень долгим.
«Как будто у нее есть будущее».
Тинкер совсем не обрадовалась тому, что после нескольких минут молчания Воробьиха сочла нужным оправдать свои действия таким заявлением:
— Мой случай лишь иллюстрирует лицемерие домана. Даже когда они поднимают нас из низших каст, они по-прежнему продолжают нас угнетать.
Глава 15
МАЛЬЧИК ДЛЯ БИТЬЯ
Задняя дверь «роллса» открылась, и появилось лицо они- воина в боевой раскраске. Он, склонившись, принялся разглядывать связанную по рукам и ногам Тинкер. Воробьиха что-то сказала ему на языке они. Воин серьезно поворчал в ответ, потом достал свисток и засвистел на тонкой дребезжащей ноте, перемежавшейся внезапными паузами. Где-то неподалеку залились пронзительным лаем какие-то псы.
Воробьиха сказала еще что-то, упомянув Томоваритомо, воин показал куда-то в темноту. И Воробьиха ушла, не оглядываясь.
Воин просунул в «роллс» огромные шишковатые руки и, вытащив Тинкер, передал ее другому охраннику как шипящего котенка. Со всех сторон из ночной тьмы появлялись вооруженные с ног до головы они-воины с раскрашенными лицами. Явно побег Тинкер был замечен, и они охотились за ней, а теперь собирались на зов свистка.
Без иллюзий, сотворенных кицунэ, завод авиатормозов представлял собой собрание массивных старых зданий, наполненных тяжким ощущением другого мира, где люди выполняли работу богов и глумились над самим понятием магии. Вокруг огромных зданий вставал освещаемый лунным светом девственный лес Эльфдома, а Тинкер со всех сторон окружали брутальные они-воины, пахнущие мокрой псиной.
Тинкер отнесли в одно из зданий, длиной в милю. Первая секция представляла собой гараж, заполненный ховербайками и машинами. С краю стоял мотоцикл Рики, столь же примечательный, как сам тэнгу. Вторая секция оказалась собачьим питомником, заставленным стальными клетками. В основном там содержались маленькие, суетливые, беспрестанно тявкающие мопсы. В одной из клеток, полностью заполняя ее своим телом, сидел варг в наморднике. Его глаза светились ледяной яростью.
За псарней находился пустой склад. Узкий, неглубокий канал пересекал широкое помещение по самому центру. Маслянистая вода текла по бетонному желобу. С одной стороны стоял голый каркас грузового подъемника. Во всем этом было что-то до боли знакомое. Они прошли мимо пятна засохшей крови на полу, и там, на запыленном полу, Тинкер увидела отпечатки своих башмаков и следы Рики — тогда на ее глазах совершался акт вырывания костей, а тэнгу заставлял ее смотреть на этот кошмар. Вот, значит, как по-настоящему выглядел тот внутренний «сад с бельведером».
В дальнем конце помещения они столкнулись с Воробьихой. Та шла ей навстречу с каким-то незнакомым они. Рики упал на колени перед этим они, склонив голову так низко, что его лоб едва не коснулся пыльного пола. Откуда-то сбоку, на ходу точа острые ножи для вырезания костей, возник и похожий на усохшего карлика палач.
— Я поймала ее, пока она не успела причинить никакого вреда, — похвасталась Воробьиха, обращаясь к незнакомому они. Воин швырнул Тинкер на землю с такой силой, что чуть дух из нее не вышиб. — А я ведь и в самом деле надеялась, лорд Томоваритомо, что вы сможете удержать ее больше трех дней.
— Это кицунэ позволила ей улизнуть! — Они протянул руку и, ухватив Тинкер за рубашку и лифчик, поднял вверх и принялся разглядывать. Она повисла у него перед носом, болтая в воздухе ногами.
«Значит, это и есть сам лорд Томоваритомо!» Высокий и худой, он возвышался над Тинкер, как башня. Даже тонкий меч, висевший у него на боку, был длиннее, чем Тинкер. У него была яркая внешность, но назвать его красивым язык бы не повернулся. Слишком острые скулы, слишком выдающийся подбородок, слишком плоский нос, блестящие глаза: золотая радужка заполняла чуть ли не весь глаз, а зрачок представлял собой темную вертикальную щель. По спине спускалась грива белых волос. Уши его были более чем остроконечными, покрытыми белой шерстью и торчали вперед, как у кота. Носил он кимоно в ярких пурпурных и зеленых тонах и белоснежный мех в тон к волосам. Огромная шкура то ли варга, то ли волка — вероятно, одного из самых крупных представителей хищных псовых — была переброшена через плечо и закреплена остроконечной костяной застежкой. Происхождение остроконечной застежки Тинкер не смогла определить. Впрочем, та часть ее, что свисала на грудь они, несомненно, была не чем иным, как челюстью.
Близко рассмотрев Тинкер, Томтом прорычал:
— Столько проблем из-за такой малявки!
— Кажется, это универсальная константа: ключи к дверям обычно бывают очень миниатюрными. — Воробьиха улыбнулась собственной мудрости.
Томтом прорычал снова:
— Может, посадить ее на цепь, чтобы она снова не потерялась?
— Делайте с ней все, что понадобится, — сказала Воробьиха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
— А где они должны быть?
— Если повторять ложь слишком долго, она не становится правдой, но все начинают поступать так, будто это правда. Я уверена, что тебе рассказали, каким ужасным был клан Кожи и как домана благородно разделались с ним. А правда заключается в том, что клан Кожи подобрал нашу расу, когда она была лишь на шаг впереди человекообразных обезьян, и довел ее до стадии, когда она оказалась лишь на шаг ниже богов. Но когда клан Кожи был низвергнут, мы застыли на месте и остаемся там и поныне. Под властью домана мы не развиваемся. Пора вернуться к прежним порядкам.
— Как ты могла пойти на это, запятнав свою честь?
Воробьиха тихо рассмеялась.
— Честь — не что иное, как удобные веревки, с помощью которых домана связывают низшие касты и делают их беспомощными. Они — рабовладельцы, опутавшие всех невидимыми цепями.
— Как ты можешь говорить такое? Ведь они сделали тебя одной из них?
— Они поставили мне лишь видимость gay. Для того чтобы стать домана по-настоящему, я должна была пройти такое же превращение, как и ты, но это ослабило бы их энергетическую основу. Поэтому они называют меня домана, требуют, чтобы низкокастовые кланялись мне, но все знают правду. Я не больше домана, чем была при рождении.
— Ты хочешь уничтожить свой народ только за то, что низкокастовые эльфы не раболепствуют перед тобой? Домана представляют собой вселенское зло только потому, что не сделали тебя одной из них?
Воробьиха остановила машину и посмотрела на нее.
— Я хочу убить тебя. Мне представился для этого удобный случай. Но могут возникнуть нежелательные проблемы. Так что я подожду еще лет сто. И они могут подождать.
Тинкер сжалась под холодным бесстрастным взглядом. Она едва могла дышать.
— Отлично, — сказала Воробьиха, заводя машину. — Ты и в самом деле должна наконец начать думать как эльф. Будущее может быть очень долгим.
«Как будто у нее есть будущее».
Тинкер совсем не обрадовалась тому, что после нескольких минут молчания Воробьиха сочла нужным оправдать свои действия таким заявлением:
— Мой случай лишь иллюстрирует лицемерие домана. Даже когда они поднимают нас из низших каст, они по-прежнему продолжают нас угнетать.
Глава 15
МАЛЬЧИК ДЛЯ БИТЬЯ
Задняя дверь «роллса» открылась, и появилось лицо они- воина в боевой раскраске. Он, склонившись, принялся разглядывать связанную по рукам и ногам Тинкер. Воробьиха что-то сказала ему на языке они. Воин серьезно поворчал в ответ, потом достал свисток и засвистел на тонкой дребезжащей ноте, перемежавшейся внезапными паузами. Где-то неподалеку залились пронзительным лаем какие-то псы.
Воробьиха сказала еще что-то, упомянув Томоваритомо, воин показал куда-то в темноту. И Воробьиха ушла, не оглядываясь.
Воин просунул в «роллс» огромные шишковатые руки и, вытащив Тинкер, передал ее другому охраннику как шипящего котенка. Со всех сторон из ночной тьмы появлялись вооруженные с ног до головы они-воины с раскрашенными лицами. Явно побег Тинкер был замечен, и они охотились за ней, а теперь собирались на зов свистка.
Без иллюзий, сотворенных кицунэ, завод авиатормозов представлял собой собрание массивных старых зданий, наполненных тяжким ощущением другого мира, где люди выполняли работу богов и глумились над самим понятием магии. Вокруг огромных зданий вставал освещаемый лунным светом девственный лес Эльфдома, а Тинкер со всех сторон окружали брутальные они-воины, пахнущие мокрой псиной.
Тинкер отнесли в одно из зданий, длиной в милю. Первая секция представляла собой гараж, заполненный ховербайками и машинами. С краю стоял мотоцикл Рики, столь же примечательный, как сам тэнгу. Вторая секция оказалась собачьим питомником, заставленным стальными клетками. В основном там содержались маленькие, суетливые, беспрестанно тявкающие мопсы. В одной из клеток, полностью заполняя ее своим телом, сидел варг в наморднике. Его глаза светились ледяной яростью.
За псарней находился пустой склад. Узкий, неглубокий канал пересекал широкое помещение по самому центру. Маслянистая вода текла по бетонному желобу. С одной стороны стоял голый каркас грузового подъемника. Во всем этом было что-то до боли знакомое. Они прошли мимо пятна засохшей крови на полу, и там, на запыленном полу, Тинкер увидела отпечатки своих башмаков и следы Рики — тогда на ее глазах совершался акт вырывания костей, а тэнгу заставлял ее смотреть на этот кошмар. Вот, значит, как по-настоящему выглядел тот внутренний «сад с бельведером».
В дальнем конце помещения они столкнулись с Воробьихой. Та шла ей навстречу с каким-то незнакомым они. Рики упал на колени перед этим они, склонив голову так низко, что его лоб едва не коснулся пыльного пола. Откуда-то сбоку, на ходу точа острые ножи для вырезания костей, возник и похожий на усохшего карлика палач.
— Я поймала ее, пока она не успела причинить никакого вреда, — похвасталась Воробьиха, обращаясь к незнакомому они. Воин швырнул Тинкер на землю с такой силой, что чуть дух из нее не вышиб. — А я ведь и в самом деле надеялась, лорд Томоваритомо, что вы сможете удержать ее больше трех дней.
— Это кицунэ позволила ей улизнуть! — Они протянул руку и, ухватив Тинкер за рубашку и лифчик, поднял вверх и принялся разглядывать. Она повисла у него перед носом, болтая в воздухе ногами.
«Значит, это и есть сам лорд Томоваритомо!» Высокий и худой, он возвышался над Тинкер, как башня. Даже тонкий меч, висевший у него на боку, был длиннее, чем Тинкер. У него была яркая внешность, но назвать его красивым язык бы не повернулся. Слишком острые скулы, слишком выдающийся подбородок, слишком плоский нос, блестящие глаза: золотая радужка заполняла чуть ли не весь глаз, а зрачок представлял собой темную вертикальную щель. По спине спускалась грива белых волос. Уши его были более чем остроконечными, покрытыми белой шерстью и торчали вперед, как у кота. Носил он кимоно в ярких пурпурных и зеленых тонах и белоснежный мех в тон к волосам. Огромная шкура то ли варга, то ли волка — вероятно, одного из самых крупных представителей хищных псовых — была переброшена через плечо и закреплена остроконечной костяной застежкой. Происхождение остроконечной застежки Тинкер не смогла определить. Впрочем, та часть ее, что свисала на грудь они, несомненно, была не чем иным, как челюстью.
Близко рассмотрев Тинкер, Томтом прорычал:
— Столько проблем из-за такой малявки!
— Кажется, это универсальная константа: ключи к дверям обычно бывают очень миниатюрными. — Воробьиха улыбнулась собственной мудрости.
Томтом прорычал снова:
— Может, посадить ее на цепь, чтобы она снова не потерялась?
— Делайте с ней все, что понадобится, — сказала Воробьиха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112