— Но поверьте мне, важно высветить проблему изнутри. Мы провели наше собственное расследование, чтобы выяснить, знал ли Малик об ограблении и не припрятаны ли у него где-нибудь клише. Мы послали прикрепленного к нему сотрудника в Шарлоттсвиль, чтобы тот допросил Малика. Он так и не нашел его.
— Не нашел? Он уехал из города? Исчез?
— Видимо, да. У него есть небольшой магазинчик около университета, где он торгует подержанными учебниками и всякими письменными принадлежностями, нужными студентам. На двери висит объявление, что магазин временно закрыт. Мы установили, что уже две недели его там не было. Его дом находится в нескольких кварталах оттуда — там его тоже нет. Вся обстановка на месте, но из одежды мало что осталось. По компьютеру мы проверили его банковские счета и обнаружили, что он недавно закрыл их. За последние четыре месяца он снял более ста двадцати тысяч долларов.
— Наши выплаты?
— Да, сэр. Это все, что осталось после покупки лавки и дома от шестисот тысяч долларов, положенных нами на его имя за те шесть лет, которые он работал нашим агентом у себя в стране. Перебежав к нам четыре года назад, он снова смог распоряжаться деньгами.
Глаза Уильяма Чайлдса сузились.
— Ваши люди все еще его разыскивают?
— Там есть группа, наблюдающая за домом и магазином.
— Немедленно отзовите их, — приказал заместитель директора ЦРУ.
Начальник ЦОПП тотчас же встал из-за стола и подошел к телефону, стоявшему на тумбочке возле двери. Он набрал номер из трех цифр — это была внутренняя линия, — что-то тихо сказал в трубку и вернулся к столу.
ЗДО обратился к Тому Уолтерсу, четыре года назад руководившему проверкой Малика:
— Так вы уверены, что это он убил студенток?
Он вспомнил последние известия по телевидению.
— Си-эн-эн и все местные телевизионные станции все утро прерывали свои регулярные программы сообщениями об обнаружении тела.
— К сожалению, доказательства лишь косвенные, сэр, — сказал Уолтерс, нервно откашливаясь. — Но достаточно убедительные.
— Расскажите о них.
— Примерно через год после того, как Малик прошел проверку и адаптировался к нашим условиям, перед самым неудавшимся августовским переворотом в Москве, прибыл другой наш агент — Борис Новиков. Проверявшие его сотрудники, как всегда, сравнивали информацию, полученную от Малика и других, обращая особое внимание на несоответствия. Узнав, что настоящее имя Малика Николай Лубанов, Новиков сказал, что знает его по меньшей мере десять лет и что по его делу велось длительное расследование.
— По подозрению в убийстве?
— Да, сэр. В течение двух лет в Москве и Киеве было совершено восемь убийств. Малик был главным подозреваемым.
— Убийства зверские?
— Да. Все жертвы — молодые женщины, стройные, небольшого роста, с длинными темными волосами, словом, такие же, как пропавшие студентки. Тела у всех изуродованы, хотя и не до такой степени, как тело, найденное сегодня утром в Шарлоттсвиле.
— Вы располагали этой информацией еще три года назад, — сказал ЗДО, — и все же не приняли никаких мер?
— Проверявшие Новикова сотрудники сочли информацию недостоверной, просто слухом, — ответил Уолтерс. — Однако, попробовав уточнить это обстоятельство, не нашли никого, кто подтвердил бы это обвинение. Во всяком случае, мы смогли установить, что Малика никогда не арестовывали и даже не допрашивали по поводу этих преступлений.
— Но вы же знаете, что он был полковником КГБ, — сказал ЗДО. — И имел могущественных друзей. В те дни местные следователи не посмели бы даже вызвать его к себе, не рискуя тотчас же оказаться в Сибири.
— Но Новиков занимал в КГБ сравнительно невысокое положение, — сказал Уолтерс. — Он мог и солгать, чтобы возбудить к себе интерес. Не исключено также, что он сводил старые счеты с Маликом. К такому заключению пришли проверяющие.
— И вы больше не возвращались к этому?
— К сожалению, я узнал об этом только вчера, — робко произнес Уолтерс. — Когда проверяющие подали свой отчет, кто-то в моем отделе подшил его к данным первоначальной проверки Малика, в досье ЦОПП его нет. Я нашел его, когда стал просматривать всю имеющуюся о нем информацию, пытаясь обнаружить какие-нибудь сведения о том, куда он мог исчезнуть.
— И вы что-нибудь нашли?
— Нет, сэр. Если это он убил студенток, то все еще находится где-нибудь в Шарлоттсвиле или его окрестностях. Утром, по крайней мере, он был еще там.
Несколько мгновений ЗДО сидел молча, глядя в окно на поток автомашин. Его размышления прервал Джон Куинлан, начальник ЦОПП.
— В настоящее время я не вижу другой возможности, кроме как передать всю имеющуюся у нас информацию в ФБР.
— Черта с два, — сказал ЗДО. — У нас есть в Конгрессе враги, которые охотно воспользуются этим случаем, чтобы облить грязью наше Управление. Есть конгрессмены, которые замышляют урезать наш бюджет вдвое и передать все наши контрразведывательные операции ФБР. Они просто взбесятся, узнав, что маньяк-убийца прошел у нас проверку и был признан пригодным для адаптации в Америке. И я даже не хочу думать, какой ор поднимут средства массовой информации.
— Но если он убьет кого-нибудь еще? — спросил Куинлан.
— Мы должны остановить его, прежде чем он это сделает, — ответил ЗДО. — Но то, о чем мы здесь говорим, не должно выйти за стены нашего Управления.
— Сэр, — сказал Куинлан. — Я думаю, излишне напоминать о том, что наш устав запрещает проводить операции внутри нашей страны. И ФБР гораздо лучше, чем мы, оснащено для его захвата.
Поскольку в ЦРУ проводится строгое разделение всей информации и каждый знает лишь то, что ему полагается знать, Уильям Чайлдс не сомневался, что начальнику ЦОПП ничего не известно о деятельности Малика в ту пору, когда он был офицером КГБ. И он решил, что настало время просветить его, чтобы заручиться его полной поддержкой.
— Я хочу сообщить вам кое-какие сведения о нашем друге Малике, — сказал он, уставившись суровым взглядом на Куинлана. — Это один из лучших разведчиков. Еще до того, как мы завербовали его, действуя под глубоким прикрытием, он провел десять лет в Нью-Йорке. И мы ничего об этом не знали. КГБ с тринадцати лет готовило его к нелегальной работе в этой стране. Он знает нашу культуру лучше, чем мы сами, и говорит по-английски без малейшего акцента. У него ученая степень по политологии, и он работал над своей докторской диссертацией в Вирджинском университете.
ЗДО заколебался, тщательно обдумывая, какую дополнительную информацию следует сообщать Куинлану и другим.
— Во время своего пребывания в Нью-Йорке Малик создал целую сеть агентов внутри Организации Объединенных Наций, прямо под носом у контрразведки ФБР. За время своей деятельности он организовал, по его собственному признанию, двенадцать убийств и десять похищений;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
— Не нашел? Он уехал из города? Исчез?
— Видимо, да. У него есть небольшой магазинчик около университета, где он торгует подержанными учебниками и всякими письменными принадлежностями, нужными студентам. На двери висит объявление, что магазин временно закрыт. Мы установили, что уже две недели его там не было. Его дом находится в нескольких кварталах оттуда — там его тоже нет. Вся обстановка на месте, но из одежды мало что осталось. По компьютеру мы проверили его банковские счета и обнаружили, что он недавно закрыл их. За последние четыре месяца он снял более ста двадцати тысяч долларов.
— Наши выплаты?
— Да, сэр. Это все, что осталось после покупки лавки и дома от шестисот тысяч долларов, положенных нами на его имя за те шесть лет, которые он работал нашим агентом у себя в стране. Перебежав к нам четыре года назад, он снова смог распоряжаться деньгами.
Глаза Уильяма Чайлдса сузились.
— Ваши люди все еще его разыскивают?
— Там есть группа, наблюдающая за домом и магазином.
— Немедленно отзовите их, — приказал заместитель директора ЦРУ.
Начальник ЦОПП тотчас же встал из-за стола и подошел к телефону, стоявшему на тумбочке возле двери. Он набрал номер из трех цифр — это была внутренняя линия, — что-то тихо сказал в трубку и вернулся к столу.
ЗДО обратился к Тому Уолтерсу, четыре года назад руководившему проверкой Малика:
— Так вы уверены, что это он убил студенток?
Он вспомнил последние известия по телевидению.
— Си-эн-эн и все местные телевизионные станции все утро прерывали свои регулярные программы сообщениями об обнаружении тела.
— К сожалению, доказательства лишь косвенные, сэр, — сказал Уолтерс, нервно откашливаясь. — Но достаточно убедительные.
— Расскажите о них.
— Примерно через год после того, как Малик прошел проверку и адаптировался к нашим условиям, перед самым неудавшимся августовским переворотом в Москве, прибыл другой наш агент — Борис Новиков. Проверявшие его сотрудники, как всегда, сравнивали информацию, полученную от Малика и других, обращая особое внимание на несоответствия. Узнав, что настоящее имя Малика Николай Лубанов, Новиков сказал, что знает его по меньшей мере десять лет и что по его делу велось длительное расследование.
— По подозрению в убийстве?
— Да, сэр. В течение двух лет в Москве и Киеве было совершено восемь убийств. Малик был главным подозреваемым.
— Убийства зверские?
— Да. Все жертвы — молодые женщины, стройные, небольшого роста, с длинными темными волосами, словом, такие же, как пропавшие студентки. Тела у всех изуродованы, хотя и не до такой степени, как тело, найденное сегодня утром в Шарлоттсвиле.
— Вы располагали этой информацией еще три года назад, — сказал ЗДО, — и все же не приняли никаких мер?
— Проверявшие Новикова сотрудники сочли информацию недостоверной, просто слухом, — ответил Уолтерс. — Однако, попробовав уточнить это обстоятельство, не нашли никого, кто подтвердил бы это обвинение. Во всяком случае, мы смогли установить, что Малика никогда не арестовывали и даже не допрашивали по поводу этих преступлений.
— Но вы же знаете, что он был полковником КГБ, — сказал ЗДО. — И имел могущественных друзей. В те дни местные следователи не посмели бы даже вызвать его к себе, не рискуя тотчас же оказаться в Сибири.
— Но Новиков занимал в КГБ сравнительно невысокое положение, — сказал Уолтерс. — Он мог и солгать, чтобы возбудить к себе интерес. Не исключено также, что он сводил старые счеты с Маликом. К такому заключению пришли проверяющие.
— И вы больше не возвращались к этому?
— К сожалению, я узнал об этом только вчера, — робко произнес Уолтерс. — Когда проверяющие подали свой отчет, кто-то в моем отделе подшил его к данным первоначальной проверки Малика, в досье ЦОПП его нет. Я нашел его, когда стал просматривать всю имеющуюся о нем информацию, пытаясь обнаружить какие-нибудь сведения о том, куда он мог исчезнуть.
— И вы что-нибудь нашли?
— Нет, сэр. Если это он убил студенток, то все еще находится где-нибудь в Шарлоттсвиле или его окрестностях. Утром, по крайней мере, он был еще там.
Несколько мгновений ЗДО сидел молча, глядя в окно на поток автомашин. Его размышления прервал Джон Куинлан, начальник ЦОПП.
— В настоящее время я не вижу другой возможности, кроме как передать всю имеющуюся у нас информацию в ФБР.
— Черта с два, — сказал ЗДО. — У нас есть в Конгрессе враги, которые охотно воспользуются этим случаем, чтобы облить грязью наше Управление. Есть конгрессмены, которые замышляют урезать наш бюджет вдвое и передать все наши контрразведывательные операции ФБР. Они просто взбесятся, узнав, что маньяк-убийца прошел у нас проверку и был признан пригодным для адаптации в Америке. И я даже не хочу думать, какой ор поднимут средства массовой информации.
— Но если он убьет кого-нибудь еще? — спросил Куинлан.
— Мы должны остановить его, прежде чем он это сделает, — ответил ЗДО. — Но то, о чем мы здесь говорим, не должно выйти за стены нашего Управления.
— Сэр, — сказал Куинлан. — Я думаю, излишне напоминать о том, что наш устав запрещает проводить операции внутри нашей страны. И ФБР гораздо лучше, чем мы, оснащено для его захвата.
Поскольку в ЦРУ проводится строгое разделение всей информации и каждый знает лишь то, что ему полагается знать, Уильям Чайлдс не сомневался, что начальнику ЦОПП ничего не известно о деятельности Малика в ту пору, когда он был офицером КГБ. И он решил, что настало время просветить его, чтобы заручиться его полной поддержкой.
— Я хочу сообщить вам кое-какие сведения о нашем друге Малике, — сказал он, уставившись суровым взглядом на Куинлана. — Это один из лучших разведчиков. Еще до того, как мы завербовали его, действуя под глубоким прикрытием, он провел десять лет в Нью-Йорке. И мы ничего об этом не знали. КГБ с тринадцати лет готовило его к нелегальной работе в этой стране. Он знает нашу культуру лучше, чем мы сами, и говорит по-английски без малейшего акцента. У него ученая степень по политологии, и он работал над своей докторской диссертацией в Вирджинском университете.
ЗДО заколебался, тщательно обдумывая, какую дополнительную информацию следует сообщать Куинлану и другим.
— Во время своего пребывания в Нью-Йорке Малик создал целую сеть агентов внутри Организации Объединенных Наций, прямо под носом у контрразведки ФБР. За время своей деятельности он организовал, по его собственному признанию, двенадцать убийств и десять похищений;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81