Используя свои масонские связи, Синьджон снова променял веселый ночной Лондон на Новый Свет. На этот раз там ему показалось куда приятнее, чем на острове Роанок, хотя окружала его та же колониальная деревенщина. Франклин с охотой ввел своего высокородного друга-эмигранта в высшее общество, куда входили люди вроде Вашингтона, Джефферсона, братьев Адамс, Гамильтона и Пола Ривера. Джефферсон посмотрел на Синьджона более пристально, чем это могло бы Синьджону понравиться, но в остальном он так же легко проник в американскую элиту власти, как это бывало в Европе.
Заваруха революционной войны дала удобный повод снова убить свою бывшую личность и возникнуть как феникс собственным наследником.
Оставив Филадельфию, он стал искать город, где его не так легко было бы узнать. Закончились поиски в морском порту, лежавшем возле устья реки, рядом с большой бухтой, манившей многих из поселенцев, прибывших в этот чужой новый мир. Здесь ему и пришла в голову идея Города Мертвых.
Под разными именами, создавая различные подставные фирмы, Синьджон стал покупать недвижимость. Это было нетрудно. Округа, которой предстояло стать Городом Мертвых, уже тогда была в мерзости и запустении. Снова воспользовавшись масонскими связями, подкрепленными щедрыми взятками, Синьджон добился, что в хартию города внесли особые пункты об этой округе — пункты, на которые никто никогда не взглянет, кроме горстки мэров да олдерменов. После этого людские агенты Синьджона следили, чтобы нужные деньги попадали в нужные руки и нужное время, и Город Мертвых оставался в «слепой зоне» почти два века. Синьджон, используя масонские рукопожатия, организовал подачу света и воды в ту часть города, которая официально не существовала.
Город Мертвых был самым лучшим достижением Синьджона. Он был повелителем и господином Города в течение многих поколений. Те, кто смел бросить вызов его главенству, вкушали Смерти Вечной. И вот теперь против него выступил этот выскочка, колдун крови, Эшер — и впервые за четыреста тридцать пять лет своей послежизни Синьджон испугался.
Не то чтобы он это как-то проявил. Если служители-люди заподозрят, что он боится, они побегут от него стаями. В отличие от цыган прошлых времен, на чью племенную верность можно было рассчитывать, «черные ложки» идут за тем, у кого больше власти, тверже сердце, холоднее кровь. Любой признак слабости будет причиной вотума недоверия.
Так думал Синьджон, проходя по Черной Ложе. Он направлялся по мраморной лестнице на второй этаж, где располагался его любимый будуар. Вспомнив хрупкую балеринку Эшера, он покачал головой. Желания к собачке Эшера у него не было — он попросил отдать ее, лишь чтобы поставить колдуна в затруднительное положение и заставить сбросить маску. Хотя он не мог поставить сопернику в вину привязанность к человеческой любовнице. В конце концов, в самой натуре Своих — любить живое.
Синьджон распахнул дверь, бросил треуголку на пурпурное атласное покрывало кровати.
— Вир! Папа пришел! Где ты, моя крошка!
За китайским экраном в углу комнаты послышалась возня, и оттуда выступил шестнадцатилетний мальчик с лицом перезревшего Купидона.
— Вот ты где! Зачем ты там прятался, глупый мальчик? — тихо засмеялся Синьджон. — Хотел сделать папе сюрприз?
— Нет, — ответил женский голос. — Сюрприз хотела сделать я.
Вир неуверенно шагнул вперед, открывая стоявшую за ним вампиршу. Одной рукой она держала его за руку выше локтя, а другой прижимала к шее раскрытый пружинный нож. Глаза Синьджона загорелись, и он двинулся к ней, обнажив клыки и шипя, как клубок обозленных кобр.
— Назад! — рявкнула чужая, выворачивая мальчишке руку так, что он взвизгнул. — Еще шаг, и я ему отрежу голову на месте!
Синьджон подался назад, бешено сверкая глазами.
— Кто ты, женщина, и что ты делаешь в моем доме? Ты из мерзких траллсов Эшера?
— Так ему хочется думать, но я ему не принадлежу. Я пришла оказать тебе услугу.
— Почему-то я сомневаюсь в твоей искренности.
— Может, вот это тебе докажет, что я не замыслила зла, — отрезала она, толкнув испуганного Вира к Синьджону. — На, возьми своего песика. И кстати — Эшер тебя здорово подставил!
Мальчишка споткнулся, но сумел удержать равновесие, повернуться и показать ей средний палец.
— Вот тебе, сука! Папочка, убей ее!
— Замолчи и сядь, Вир, — ответил Синьджон. — Я поговорю с нашей гостьей.
— Но, папочка...
— Замолчи и сядь! — прошипел вампир, обнажая клыки. — Итак, что вы сказали, миледи?
— Сегодня вечером, примерно в то время, когда тебя пригласили к Эшеру в клуб, я проследила трех из его горилл до берега. Самое забавное, что они оделись в цвета «черных ложек». Представляешь себе? Они пошли туда на встречу с твоим другом, которого зовут Борхес. Гориллы завалили его вместе с его телохранителями и обставили все так, будто его убрали «ложки». Классная работа на подставу, приятель. Такую в Лувре повесить не стыдно.
Синьджон с абсолютно неподвижным лицом опустился в ближайшее кресло.
— Понимаю, — пробормотал он так тихо, что это был почти шепот. — Что еще тебе известно?
Незнакомка подошла к камину, прислонилась к полке.
— Что еще? Что люди Эшера взяли у Борхеса товар — примерно на пол-лимона по уличной цене. Сейчас он в лапах у Эшера. Он организует встречу с убитыми горем братцами Борхес. Считает, что они рвутся отомстить за смерть брата, но побоятся выступить против тебя, если на их стороне не будет кого-нибудь из Своих. Когда тебя на картинке уже не будет, он им вернет снежок, скажет, что вырвал его из твоих холодеющих пальцев, и будет держать и оружие, и дурь по всему Восточному побережью, а Город Мертвых будет принадлежать ему и только ему.
Вир наклонился и шепнул прямо в ухо Синьджону, настороженно поглядывая на неизвестную.
— А откуда мы знаем, что она все это не врет?
— Я знаю, что она не врет! — рявкнул на него Синьджон. — Поживи с мое, тоже будешь чуять, что правда, а что нет. В ее словах я костями правду чую. И это многое объясняет — особенно его смехотворную попытку перемирия! Эшер не из тех типов, что боятся цензуры Камарильи. Но чего я не понимаю, красавица, так это что ты будешь с этого иметь?
Неизвестная пожала плечами:
— Радость от помощи своему клану.
Синьджон нахмурился, чуть наклонил голову и прищурился, будто определяя породу редкой бабочки.
— Ты Вентра?
— Моим сиром был Морган, Лорд Утренней Звезды.
— Морган? — Синьджон нахмурился еще сильнее. — А разве его не убили недавно? Ходили слухи, что его свалил кто-то из его собственных потомков. Черной магией самого мерзкого разбора.
Неизвестная попыталась принять грустный вид.
— Это было ужасно. Мне его очень не хватает. Вот почему я решила тебе помочь, принц Синьджон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60