А легионеры будут уверены в том, что их ожидает после честной службы. Если же теперь легионеры, после ирианской компании, вернутся в миры смерти, мы зарубим на корню дальнейшую перспективу использования черных легионов. Вот наш ответ.
— Сир, вы, несомненно, опытный и дальновидный политик. После ваших разъяснений я признаю, что ошибся и не продумал все аспекты этого вопроса.
Император, хитро прищурившись, высыпал пепел из трубки и спрятал ее в стол.
— Не надо мне льстить, Ивола. Я знаю, что ты остался при своем мнении. Впрочем, уличить в лести тебя невозможно, а то, что ты радеешь за интересы империи — это похвально. Ты получил наш ответ, теперь возвращайся к работе. Да, и удвой внимание к этим черным легионам, нам не нужны перепуганные придурки, не знающие, с какого конца стреляет стэнкс.
Система Уль-Тия относилась к алфенскому сектору, граничащему с Новоземной Империей. Единственная обитаемая планета, вращающаяся вокруг звезды G-типа, представляла собой сухой, жаркий мир пустынных материков, где вода ценилась, как настоящее сокровище.
Населяли Уль-Тию колонисты-нишиды, разбросанные по многочисленным островам мелководных океанов, разводящие на водных плантациях морские деликатесы, которые ценились не только нишидами, но и за пределами империи. Колонисты десятилетиями осваивали океаны и абсолютно не помышляли об огромных материковых пространствах, где единственными формами жизни были жесткие низкорослые колючки и немногочисленные местные представители пресмыкающихся.
Климатические условия Уль-Тии, мягко говоря, были далеко не идеальными, отпугивающими новые волны потенциальных переселенцев, зато материковые пространства идеально подходили под планы бээнцев, устроивших здесь бескрайние полигоны и лагеря по подготовке черных легионов.
Всего за пару недель инженерные части императорского флота построили несколько космопортов, принявших в скором времени миллионы тонн грузов, два с половиной миллиона рабов, привезенных в основном из миров смерти, и 2-й пехотный корпус БН.
Всего было построено пятьдесят лагерей подготовки. Построено — даже слишком громко сказано, единственными постройками в лагерях были казармы офицерского состава БН и всевозможные склады и хозяйственные боксы.
Распределенных по пятьдесят тысяч, будущих легионеров рассредоточили по лагерям, где им предстояло жить в палатках. Никаких мер против возможных беглецов не принималось. Тот, кто рискнул бы убежать — обречет себя на неминуемую ужасную смерть. Даже с запасом продовольствия человек не способен выжить в уль-тийской пустыне. Вокруг десятки тысяч километров песчаных, безводных просторов и ни одного деревца, чтобы спрятаться от жары.
На окраине палаточного лагеря, у казарм и охраняемых солдатами БН складов, был построен гигантский плац из уложенных прямо на пески металлопластиковых плит. На него были согнаны все прибывшие в учебный лагерь рекруты, которых несколько часов распределяли по подразделениям. Солнце палило нещадно, и когда процесс распределения был завершен, светило зашло в зенит, накалив металлопластик. Горячий и сухой воздух обжигал легкие. Каждый здесь присутствующий покрылся солью, выступившей на робах и мундирах. Рекрутам казалось, что на них испытывается новый садистский метод, но рядом, в том же положении, находились бээнцы, которые совершенно не выказывали своего неудовольствия.
Наконец, время напряженного ожидания не понятно чего на изнуряющей жаре прошло. На трибуну взошел высокий поджарый офицер БН и, повернув к себе микрофоны, объявил:
— Я начальник лагеря полковник Кариус.
Несмотря на усиливающую аппаратуру, голос оратора был едва слышен.
Мэк прекратил напрягать слух и тупо уставился на яркое голубое безоблачное небо, пытаясь забыть о слабости в ногах, которые буквально поджаривались на металлопластике. В передней шеренге один из рекрутов потерял сознание и рухнул прежде, чем кто-либо сообразил его подхватить.
Осторожно, чтобы недалеко стоящий бээнец с шоковой дубинкой в руке не заметил его, Мэк осмотрелся вокруг в поисках Хатана. Тот стоял через одну шеренгу сзади. Их глаза встретились. Мэк слегка приподнял подбородок, Хатан кивнул.
Хотя офицер на трибуне ораторствовал недолго, вся эта церемония походила на изощренную казнь. Вокруг, то там, то здесь, падали в обморок невыдерживающие. Воспользовавшись этой ситуацией, Хатан подхватил кого-то из впереди стоящей шеренги и занял его место. Потом сделал то же самое с правостоящим соседом Мэка, которому сам Мэк «помог» отправиться в бессознательное состояние. Теперь старые товарищи находились в одной шеренге, состоящей из пятидесяти рекрутов, сведенных в подразделение, которое бээнцы называли манипулом.
Закончив речь, начальник лагеря подал знак, по которому зазвучали бешеные децибелы имперского гимна.
Когда стихли последние его отгласы, наступила полная тишина. Разорвав ее, через плац пронесся усиленный в мегафон крик:
— ВО-О-О-О-ЛЬНО!.. РАЗОЙДИСЬ!
Снующие между шеренгами бээнцы орали, чтобы рекруты не нарушали строй при покидании плаца, заставляли подбирать лишившихся сознания и не стеснялись в применении шоковых дубинок, отрегулированных на минимальную мощность.
Широкоплечий коренастый тип, с ничего не выражающими водяными глазами и испещренным шрамами лицом, размеренно прохаживался перед разношерстной толпой в полсотни бывших зэков, в числе которых был Мэк. На лице крепыша застыла гримаса неудовольствия. Видавший виды, но заботливо оберегаемый мундир серого цвета, красовался орденом и двумя медалями, различить которые Мэк не мог.
Крепыш остановился прямо посреди построенных в две шеренги рекрутов и недобрым взглядом обвел каждого.
— Я старший сержант Сэг, ваш непосредственный командир на все время вашей подготовки в этом лагере.
— Ты, — сержант тыкнул в одного из стоящих перед ним, — расскажи, что ты понял из речи начальника лагеря.
— Я... что нас будут... — Несчастный запнулся и виновато отвел взгляд в сторону.
— Ты кое-что не сделал, рекрут, — сказал Сэг. — Слушайте все, повторяю один раз. Если вы отвечаете на вопрос начальника, а равно если вы захотите вдруг к кому-то из командиров обратиться, первым делом вы должны назвать себя или произнести: «разрешите обратиться» и назвать себя. При обращении к офицеру, вы должны сказать «господин» и его звание, обращаясь ко мне, можете говорить «сержант Сэг». Найдется хоть один осел, который не понял, о чем я?
Никто ему не ответил.
— Гробовое молчание, — сержант улыбнулся, обнажив острые, как частокол, зубы. С такой улыбкой, встреть его где-нибудь в темном лесу, его можно было бы принять за древнего вампира, вышедшего на охоту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143
— Сир, вы, несомненно, опытный и дальновидный политик. После ваших разъяснений я признаю, что ошибся и не продумал все аспекты этого вопроса.
Император, хитро прищурившись, высыпал пепел из трубки и спрятал ее в стол.
— Не надо мне льстить, Ивола. Я знаю, что ты остался при своем мнении. Впрочем, уличить в лести тебя невозможно, а то, что ты радеешь за интересы империи — это похвально. Ты получил наш ответ, теперь возвращайся к работе. Да, и удвой внимание к этим черным легионам, нам не нужны перепуганные придурки, не знающие, с какого конца стреляет стэнкс.
Система Уль-Тия относилась к алфенскому сектору, граничащему с Новоземной Империей. Единственная обитаемая планета, вращающаяся вокруг звезды G-типа, представляла собой сухой, жаркий мир пустынных материков, где вода ценилась, как настоящее сокровище.
Населяли Уль-Тию колонисты-нишиды, разбросанные по многочисленным островам мелководных океанов, разводящие на водных плантациях морские деликатесы, которые ценились не только нишидами, но и за пределами империи. Колонисты десятилетиями осваивали океаны и абсолютно не помышляли об огромных материковых пространствах, где единственными формами жизни были жесткие низкорослые колючки и немногочисленные местные представители пресмыкающихся.
Климатические условия Уль-Тии, мягко говоря, были далеко не идеальными, отпугивающими новые волны потенциальных переселенцев, зато материковые пространства идеально подходили под планы бээнцев, устроивших здесь бескрайние полигоны и лагеря по подготовке черных легионов.
Всего за пару недель инженерные части императорского флота построили несколько космопортов, принявших в скором времени миллионы тонн грузов, два с половиной миллиона рабов, привезенных в основном из миров смерти, и 2-й пехотный корпус БН.
Всего было построено пятьдесят лагерей подготовки. Построено — даже слишком громко сказано, единственными постройками в лагерях были казармы офицерского состава БН и всевозможные склады и хозяйственные боксы.
Распределенных по пятьдесят тысяч, будущих легионеров рассредоточили по лагерям, где им предстояло жить в палатках. Никаких мер против возможных беглецов не принималось. Тот, кто рискнул бы убежать — обречет себя на неминуемую ужасную смерть. Даже с запасом продовольствия человек не способен выжить в уль-тийской пустыне. Вокруг десятки тысяч километров песчаных, безводных просторов и ни одного деревца, чтобы спрятаться от жары.
На окраине палаточного лагеря, у казарм и охраняемых солдатами БН складов, был построен гигантский плац из уложенных прямо на пески металлопластиковых плит. На него были согнаны все прибывшие в учебный лагерь рекруты, которых несколько часов распределяли по подразделениям. Солнце палило нещадно, и когда процесс распределения был завершен, светило зашло в зенит, накалив металлопластик. Горячий и сухой воздух обжигал легкие. Каждый здесь присутствующий покрылся солью, выступившей на робах и мундирах. Рекрутам казалось, что на них испытывается новый садистский метод, но рядом, в том же положении, находились бээнцы, которые совершенно не выказывали своего неудовольствия.
Наконец, время напряженного ожидания не понятно чего на изнуряющей жаре прошло. На трибуну взошел высокий поджарый офицер БН и, повернув к себе микрофоны, объявил:
— Я начальник лагеря полковник Кариус.
Несмотря на усиливающую аппаратуру, голос оратора был едва слышен.
Мэк прекратил напрягать слух и тупо уставился на яркое голубое безоблачное небо, пытаясь забыть о слабости в ногах, которые буквально поджаривались на металлопластике. В передней шеренге один из рекрутов потерял сознание и рухнул прежде, чем кто-либо сообразил его подхватить.
Осторожно, чтобы недалеко стоящий бээнец с шоковой дубинкой в руке не заметил его, Мэк осмотрелся вокруг в поисках Хатана. Тот стоял через одну шеренгу сзади. Их глаза встретились. Мэк слегка приподнял подбородок, Хатан кивнул.
Хотя офицер на трибуне ораторствовал недолго, вся эта церемония походила на изощренную казнь. Вокруг, то там, то здесь, падали в обморок невыдерживающие. Воспользовавшись этой ситуацией, Хатан подхватил кого-то из впереди стоящей шеренги и занял его место. Потом сделал то же самое с правостоящим соседом Мэка, которому сам Мэк «помог» отправиться в бессознательное состояние. Теперь старые товарищи находились в одной шеренге, состоящей из пятидесяти рекрутов, сведенных в подразделение, которое бээнцы называли манипулом.
Закончив речь, начальник лагеря подал знак, по которому зазвучали бешеные децибелы имперского гимна.
Когда стихли последние его отгласы, наступила полная тишина. Разорвав ее, через плац пронесся усиленный в мегафон крик:
— ВО-О-О-О-ЛЬНО!.. РАЗОЙДИСЬ!
Снующие между шеренгами бээнцы орали, чтобы рекруты не нарушали строй при покидании плаца, заставляли подбирать лишившихся сознания и не стеснялись в применении шоковых дубинок, отрегулированных на минимальную мощность.
Широкоплечий коренастый тип, с ничего не выражающими водяными глазами и испещренным шрамами лицом, размеренно прохаживался перед разношерстной толпой в полсотни бывших зэков, в числе которых был Мэк. На лице крепыша застыла гримаса неудовольствия. Видавший виды, но заботливо оберегаемый мундир серого цвета, красовался орденом и двумя медалями, различить которые Мэк не мог.
Крепыш остановился прямо посреди построенных в две шеренги рекрутов и недобрым взглядом обвел каждого.
— Я старший сержант Сэг, ваш непосредственный командир на все время вашей подготовки в этом лагере.
— Ты, — сержант тыкнул в одного из стоящих перед ним, — расскажи, что ты понял из речи начальника лагеря.
— Я... что нас будут... — Несчастный запнулся и виновато отвел взгляд в сторону.
— Ты кое-что не сделал, рекрут, — сказал Сэг. — Слушайте все, повторяю один раз. Если вы отвечаете на вопрос начальника, а равно если вы захотите вдруг к кому-то из командиров обратиться, первым делом вы должны назвать себя или произнести: «разрешите обратиться» и назвать себя. При обращении к офицеру, вы должны сказать «господин» и его звание, обращаясь ко мне, можете говорить «сержант Сэг». Найдется хоть один осел, который не понял, о чем я?
Никто ему не ответил.
— Гробовое молчание, — сержант улыбнулся, обнажив острые, как частокол, зубы. С такой улыбкой, встреть его где-нибудь в темном лесу, его можно было бы принять за древнего вампира, вышедшего на охоту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143