— Друзин назвал себя важной птицей среди пограничников. И предложил им обменять его на пленных наркоторговцев.
— Везет некоторым! А может, нам тоже попытаться?
— В смысле?
— Ну, пусть позвонят Павлову. Тот захватит парочку моджахедов, а потом нас обменяет.
— Шутишь? — отметил Шумер. — Это хорошо. Это значит, ты еще не сломлен.
— Да и гнуться уже на самом деле некуда. Дома тюрьма ожидает. Здесь — расстрел. Эх! Если перестану шутить, тогда пристрелите меня из сострадания.
Снова появился бородатый:
— Эй, шурави! Кто из вас пограничник?
Мы молчали.
— Меня зовут Эль-Хаджи, я старший этого отряда. Можете меня не бояться и смело говорить. Мы вас не тронем. И обещаю, что мы вас обменяем так же, как и этого шурави, на наших братьев.
Мы молчали.
— Я же говорил тебе, Эль-Хаджи, что среди них нет пограничников, — проявился Друзин-Федулов. — Два журналиста из Москвы плюс исмаилиты. Журналистов можешь шлепнуть сразу. За них ты ничего не получишь. А вот исмаилитов можешь еще выгодно обменять на своих. Когда я вернусь в часть, то договорюсь с командованием. Мы обменяем их по очень хорошему курсу.
— А вам зачем исмаилиты? — насторожился Эль-Хаджи.
— У нас с ними свои счеты. Они считаются государственными преступниками. И должны понести наказание.
— Ты много хочешь, — оскорбился Эль-Хаджи. — Пусть они наши враги, но шурави не имеют права судить горцев.
— Мы не станем их судить.
— Ладно. Сначала мы обменяем тебя, а потом посмотрим, какую цену дадут за остальных пленных.
— Журналистов можно сразу убить, чтобы не тратиться на них.
— Я сам знаю, как мне поступить. Хватит мной командовать! — вспылил Эль-Хаджи и заговорил своим боевикам на фарси.
Друзина подхватили под руки и куда-то увели.
Исмаилиты воюют с наркоторговцами испокон веков. Но ни те, ни другие не позволяют людям со стороны, то бишь пограничникам, влезать в эту давнюю вражду. Именно поэтому Эль-Хаджи вспылил, когда Друзин предложил выдать исмаилитов шурави. Нас с Колчиным не шлепнули из-за нашего московского происхождения. Мы оказались своего рода диковинными зверюшками. Эль-Хаджи впервые взял в плен столичных журналистов. И его это позабавило. Эль-Хаджи не был совсем уж дремучим человеком. Он знал о Москве. Имел представление о газетах. Но для него это был другой мир. Другая планета. И тут мы попадаем к нему в руки. Настоящий охотник никогда не станет убивать диковинного зверя — вдруг тот принесет в будущем какую-нибудь выгоду? Так и нас пощадили.
Эль-Хаджи наказал своим бандитам внимательно за нами присматривать и давать воду по первому нашему требованию. Чтобы товар, так сказать, не попортился раньше времени.
Мы снова шли по горам. Преодолевали какие-то перевалы, пересекали ущелья, но все эти горные красоты не радовали.
Когда меня спрашивают, что мне особенно запомнилось в этом путешествии, я честно отвечаю: «Эль-Хаджи еще жив и может любому устроить подобную прогулку по горам. Для него это раз плюнуть!» А если меня спросят о том же, когда я выпивши, то могу и в морду дать без предупреждения. Такие уж у меня теперь дикие нравы. Спасибо тому же Эль-Хаджи. Хотя я сомневаюсь, что он читает книги и узнает о моей благодарности.
Куда мы пришли, как именно называется то место, где я упал на землю, — не имею ни малейшего представления.
Кругом дыбились горы в белых шапках, и они мне уже порядком надоели. Веревка натерла шею и руки до кровоточащих ссадин. Стоило шевельнуться, и острая боль полосовала по шее и кистям рук. Когда караван остановился, я упал сначала на колени, потом лицом в пыль. При этом рассадил до крови кожу на лбу.
— Баходо! Бичура! (Боже мой! Бедняга!) — с притворным человеколюбием вскричал Эль-Хаджи, глядя на мои мучения. — Поднимите этих несчастных. На них больно смотреть.
Нас с Сашкой подняли и дали воды в кувшинах.
Напившись и облив голову остатками, я огляделся.
Зак и Шумер сидели рядом и о чем-то тихо переговаривались. Долгий переход на них никак не сказался. Дети гор! Ё-мое!
Нас привели в небольшую деревушку. Глиняные хижины. Плохо обработанные поля. Нищета и разруха. Грязные дети стоят полукругом и смотрят на нас с удивлением. В отличие от взрослых, они наверняка впервые увидели белого человека.
— Где мы? — спросил я Зака.
— Не знаю. Я в этом месте никогда не бывал. Но слышал.
— Вот как! И что же ты слышал?
— Это место, где торгуют рабами.
— Отлично, — сказал Сашка, вспомнив, что он востоковед. — Всю жизнь мечтал посмотреть, как торгуют рабами.
Исмаилиты чуть не задохнулись от хохота.
— Идиот, — сказал я беззлобно. — Тебе голову напекло? Это ведь нас продавать будут.
— А нас-то за что? — удивился Колчин. — Мы тут при чем?
— При том. Просто мы оказались тут, и теперь нас сдадут, как стеклотару.
— Интересное положение, верно? — спросил нас Шумер и снова захохотал.
— А… а что будет с вами? — спросил я.
— Убьют, наверное, — скучающим голосом ответил Зак.
— Или обменяют на своих, — предположил Шумер. — Правда, наши, в отличие от пограничников, с наркоторговцами не церемонятся и в плен никого не берут.
— Вам тоже хрен позавидуешь, — покачал головой Колчин.
— Давайте не терять времени. Зак, где держат Вику?
— Ее нигде не держат. Она просто живет у нас, как и все.
— Как и все? — Я повел рукой окрест, по аулу.
— Нет, мы живем не так, — сказал Зак. — Намного лучше. Они живут так, потому что местным начальникам выгодна нищета народа. Нищета и голод заставляют этих людей выращивать мак и делать из него героин. Они думают, что разбогатеют, но этого не происходит. Потому что лидеры, которые стоят над ними, — не желают богатого народа. Богатый — значит независимый и свободный. Мы — свободный народ. Народ воинов.
— В общем, с Викой все в порядке?
— Да, все нормально, — подтвердил Шумер.
— Зачем же надо было красть ее? — встрял Сашка.
— Погодите! — остановил я. — Давайте по порядку. Мне перед смертью страсть как хочется понять, куда мы все-таки вляпались.
— Как скажешь, друг, — ответил Зак. — О «Рубине» ты уже знаешь, так? Первый раз «Рубин» ограбил наш храм и пытался скрыться на заставе. Мы настигли их и разгромили заставу. Друзин тоже был там, но ушел, прихватив с собой древние рукописи. Разгром заставы пограничники свалили на моджахедов, чтобы не предавать это дело огласке, и построили новую заставу. Потом Друзин перевел рукописи, сделал для себя кое-какие выводы и нашел по ним наш второй храм. Он снова отдал приказ своему отряду разграбить его. И тут на заставе появляетесь вы. На этот раз Друзин украл самое ценное — древний медальон, который мы потом увидели у твоей Вики на шее… Но тогда у нас не было времени проводить опись имущества. Мы просто забрали рюкзаки. Нашли ваши документы и забрали их тоже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83