Оглушенный, ничего не соображающий Бройдо простонал, будто просыпаясь от кошмара:
— Азофель убит!
Пораженная ужасом Джиоти сидела, отвернувшись от дымящегося огня за машиной. В зеркале заднего вида отражался клочок дороги, где упал Азофель, асфальт, расплавленный по контурам его тела, обожженные пламенем края, и пепел там, где он только что лежал — белая клумба раздавленных алмазов, — и почерневшая палка вместо меча
В зеркале было видно, как извивающийся демон танцует вокруг испепеленного тела, из-под клобука как у кобры светилась ухмылка и торчали шилоподобные зубы. Но когда Джиоти решилась глянуть через плечо, она увидела Даппи Хоба в обличье черноглазого юноши, пляшущего под шкурой Котяры.
— Теперь и ты это видишь, — шепнул Рик Старый — Даппи Хоб — демон!
— А Азофель погиб! — Бройдо стучал зубами от страха. — И меч змея сгорел! Мы безоружны.
— У нас есть Ожерелье. — Исполненный безумной надежды взгляд Джиоти метался между эльфом и кобольдом. — Бройдо, ты говорил, что Ожерелье спасло твой клан.
— Оно разрушило чары демона Тивела! — вспомнил Бройдо, оживляясь.
— Но я не Тивел. — Голос Даппи Хоба потряс автомобиль, и со скрипом разорвалась сталь крыши. — Я создал Ожерелье Душ.
Рик стоял на пассажирском сиденье, и вихрь взметнул его в небо. С душой младенца в руках Даппи Хобу незачем было больше скрывать свою суть. Человеческая маскировка сползла с него как змеиная кожа, и на Темном Берегу жарко запылал эфирный дьявол.
Холод Бездны сгустил эфирную форму дьявола в горгулью с крыльями из красных молний, и он парил в небе, держа в когтях Рика Старого. Под ним разлетались длинные ленты грозовых облаков, растворялись на холмах, как испачканное крошево яичной скорлупы.
Обезумев от горя, кобольд попытался сорвать с себя Ожерелье Душ и прекратить жалкое свое существование, раз
Даппи Хоб победил. Но морщинистый коготь остановил его руки. Голосом, похожим на хруст битого стекла, демон объявил:
— Ты пойдешь со мной в сад безымянной владычицы. Ты будешь говорить с ней от моего имени, пока я буду надежно держать душу младенца в Ожерелье. Она может попытаться вырвать эту душу из моих рук, но это не выйдет, пока я держу хоть один кристалл. Ей придется отдать мне свой сон и сделать меня богом. Когда же власть будет принадлежать мне и вся вселенная подчинится моим приказам, я освобожу душу младенца из Ожерелья, и он вновь зашевелится в ее чреве.
Рик схватился за хрусталь Ожерелья.
— Душа младенца — здесь? — Потрясение от этой вести смыло страх оттого, что он висит над кривизной холодного мира в когтях демона. — Все это время — все это время! — душа младенца была в моих руках! Я заплатил за нее жизнью, когда эта проклятая стрела проткнула мое тело! И прямо тогда могла закончиться моя миссия!
— Миссия? — Молниеподобное лицо демона вспыхнуло жарче. — Воровство! Ты украл мой уловитель душ!
— Не тебе, демон, говорить о воровстве! — выкрикнул Рик в змеиное лицо. — Это ты украл душу младенца!
— Да, украл, — согласился торжествующий демон. — Когда мои гномы взбунтовались и бросили меня в Бездну, я использовал оставшуюся силу, чтобы поместить Ожерелье Душ в Лабиринт Нежити. Там я мог направлять его издали, медленно, тщательно, тысячи земных лет подряд, собирая свет Извечной Звезды и поглощая постепенно душу младенца. И вот она моя! — Когтистая лапа Даппи Хоба сомкнулась на Ожерелье, и он поднялся выше, в индиговое небо. — И ты в моей власти — власти, накопленной за два миллиона дней ради одного этого дня, этого мига победы. Ты будешь повиноваться мне — выбора у тебя нет.
С ревом океанского прибоя вспыхнула сверху молния, и демон ударился в стену звезд с такой силой, что уронил кобольда. Рик полетел, кувыркаясь, над лазурным краем атмосферы. В уголке неба в брызгах крошечных звезд висела вязкая, гниющая луна.
Даппи Хоб подхватил падающего кобольда и поставил вертикально в фиолетовом сиянии над скользящим следом.
— Ты заперт на Темном Берегу! — истерически рассмеялся Рик, обезумев от ужаса.
— Нет-нет! Погоди-ка… дай мне подумать. А, мы не можем перелететь Бездну, когда Ожерелье не целое. — Острые когти демона подняли одинокую призму, содержавшую душу Лары. — Я должен присоединить эту призму к остальным, и тогда мы улетим с Темного Берега.
Рик сомкнул искривленные руки на Ожерелье.
— У тебя нет силы соединить призмы, — сказал он с вызовом.
— Силы! — проворчал демон. — Силы у меня больше, чем я могу использовать. Для соединения Ожерелья нужно нечто большее, чем сила. Если бы ведьма не убила моего слугу Синего Типу, я бы позвал его для этой тонкой работы. А так придется действовать самому. Жди здесь.
Даппи Хоб нырнул сквозь ветер и исчез в морозных слоях облаков. Рик Старый взял Ожерелье обеими руками и вздрогнул при мысли о том, что носит на себе душу младенца, что чуть не сбросил тот самый трофей, за которым гонялся, и эта мысль наполнила его болью. Он огляделся, куда бы спрятаться в этой взъерошенной тьме.
Даппи Хоб вернулся, держа в когтистой лапе Джиоти, а в другой — Бройдо. Чешуйчатый хвост обвился вокруг ног Рика и сдернул его вниз с пути к луне.
— У нас еще много работы, — произнес демон, беря Бройдо за руку и подводя сквозь стеклянную крышу неба в сторону солнца. — Будешь раздувать мехи, эльф.
Кафедральными ярусами висели ионизированные слои полярного сияния, обволакивая невидимые силовые линии магнитного поля планеты. Широкие, как горизонты, светящиеся занавесы колыхались в солнечном ветре. Даппи Хоб приковал к ним Бройдо кандалами боли. По команде демона эльф побежал по границе мира, и волшебство понесло его гигантскими шагами в сотни лиг длиной. Он перелетал на другой край планеты, увлекая за собой исполинские полотна плазмы, и возвращался обратно, раздувая небесные огни порывами сине-фиолетового пламени.
— А твоя задача, маркграфиня, собирать молнии от пламени мехов и складывать.
Даппи Хоб поставил Джиоти в электрический ветер, разгоняемый хлещущими занавесами плазмы, и курчавые волосы маркграфини поднялись дыбом в электрическом поле.
— А ты, — Даппи Хоб ткнул в Рика огненным пальцем, — стой на месте. Пошевелишься — испепелю, а эльф будет вместо тебя вести переговоры с владычицей.
Кобольд стоял неподвижно у черной стены пространства и видел, как надрываются его друзья. Бройдо уже блестел испариной, напрягаясь изо всех сил и таская взад-вперед за собой по скользкой крыше неба огромные полотна света. Когда он падал, звезды разлетались там, где он ехал юзом, и Бройдо вскакивал, кривясь от боли.
Джиоти тоже двигалась поспешно, зная, что любая задержка влечет за собой страдание. Она запускала руки в облака синего огня, который добывал Бройдо из полярного сияния, и вытаскивала их, зажимая в кулаках извивающиеся угрями молнии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
— Азофель убит!
Пораженная ужасом Джиоти сидела, отвернувшись от дымящегося огня за машиной. В зеркале заднего вида отражался клочок дороги, где упал Азофель, асфальт, расплавленный по контурам его тела, обожженные пламенем края, и пепел там, где он только что лежал — белая клумба раздавленных алмазов, — и почерневшая палка вместо меча
В зеркале было видно, как извивающийся демон танцует вокруг испепеленного тела, из-под клобука как у кобры светилась ухмылка и торчали шилоподобные зубы. Но когда Джиоти решилась глянуть через плечо, она увидела Даппи Хоба в обличье черноглазого юноши, пляшущего под шкурой Котяры.
— Теперь и ты это видишь, — шепнул Рик Старый — Даппи Хоб — демон!
— А Азофель погиб! — Бройдо стучал зубами от страха. — И меч змея сгорел! Мы безоружны.
— У нас есть Ожерелье. — Исполненный безумной надежды взгляд Джиоти метался между эльфом и кобольдом. — Бройдо, ты говорил, что Ожерелье спасло твой клан.
— Оно разрушило чары демона Тивела! — вспомнил Бройдо, оживляясь.
— Но я не Тивел. — Голос Даппи Хоба потряс автомобиль, и со скрипом разорвалась сталь крыши. — Я создал Ожерелье Душ.
Рик стоял на пассажирском сиденье, и вихрь взметнул его в небо. С душой младенца в руках Даппи Хобу незачем было больше скрывать свою суть. Человеческая маскировка сползла с него как змеиная кожа, и на Темном Берегу жарко запылал эфирный дьявол.
Холод Бездны сгустил эфирную форму дьявола в горгулью с крыльями из красных молний, и он парил в небе, держа в когтях Рика Старого. Под ним разлетались длинные ленты грозовых облаков, растворялись на холмах, как испачканное крошево яичной скорлупы.
Обезумев от горя, кобольд попытался сорвать с себя Ожерелье Душ и прекратить жалкое свое существование, раз
Даппи Хоб победил. Но морщинистый коготь остановил его руки. Голосом, похожим на хруст битого стекла, демон объявил:
— Ты пойдешь со мной в сад безымянной владычицы. Ты будешь говорить с ней от моего имени, пока я буду надежно держать душу младенца в Ожерелье. Она может попытаться вырвать эту душу из моих рук, но это не выйдет, пока я держу хоть один кристалл. Ей придется отдать мне свой сон и сделать меня богом. Когда же власть будет принадлежать мне и вся вселенная подчинится моим приказам, я освобожу душу младенца из Ожерелья, и он вновь зашевелится в ее чреве.
Рик схватился за хрусталь Ожерелья.
— Душа младенца — здесь? — Потрясение от этой вести смыло страх оттого, что он висит над кривизной холодного мира в когтях демона. — Все это время — все это время! — душа младенца была в моих руках! Я заплатил за нее жизнью, когда эта проклятая стрела проткнула мое тело! И прямо тогда могла закончиться моя миссия!
— Миссия? — Молниеподобное лицо демона вспыхнуло жарче. — Воровство! Ты украл мой уловитель душ!
— Не тебе, демон, говорить о воровстве! — выкрикнул Рик в змеиное лицо. — Это ты украл душу младенца!
— Да, украл, — согласился торжествующий демон. — Когда мои гномы взбунтовались и бросили меня в Бездну, я использовал оставшуюся силу, чтобы поместить Ожерелье Душ в Лабиринт Нежити. Там я мог направлять его издали, медленно, тщательно, тысячи земных лет подряд, собирая свет Извечной Звезды и поглощая постепенно душу младенца. И вот она моя! — Когтистая лапа Даппи Хоба сомкнулась на Ожерелье, и он поднялся выше, в индиговое небо. — И ты в моей власти — власти, накопленной за два миллиона дней ради одного этого дня, этого мига победы. Ты будешь повиноваться мне — выбора у тебя нет.
С ревом океанского прибоя вспыхнула сверху молния, и демон ударился в стену звезд с такой силой, что уронил кобольда. Рик полетел, кувыркаясь, над лазурным краем атмосферы. В уголке неба в брызгах крошечных звезд висела вязкая, гниющая луна.
Даппи Хоб подхватил падающего кобольда и поставил вертикально в фиолетовом сиянии над скользящим следом.
— Ты заперт на Темном Берегу! — истерически рассмеялся Рик, обезумев от ужаса.
— Нет-нет! Погоди-ка… дай мне подумать. А, мы не можем перелететь Бездну, когда Ожерелье не целое. — Острые когти демона подняли одинокую призму, содержавшую душу Лары. — Я должен присоединить эту призму к остальным, и тогда мы улетим с Темного Берега.
Рик сомкнул искривленные руки на Ожерелье.
— У тебя нет силы соединить призмы, — сказал он с вызовом.
— Силы! — проворчал демон. — Силы у меня больше, чем я могу использовать. Для соединения Ожерелья нужно нечто большее, чем сила. Если бы ведьма не убила моего слугу Синего Типу, я бы позвал его для этой тонкой работы. А так придется действовать самому. Жди здесь.
Даппи Хоб нырнул сквозь ветер и исчез в морозных слоях облаков. Рик Старый взял Ожерелье обеими руками и вздрогнул при мысли о том, что носит на себе душу младенца, что чуть не сбросил тот самый трофей, за которым гонялся, и эта мысль наполнила его болью. Он огляделся, куда бы спрятаться в этой взъерошенной тьме.
Даппи Хоб вернулся, держа в когтистой лапе Джиоти, а в другой — Бройдо. Чешуйчатый хвост обвился вокруг ног Рика и сдернул его вниз с пути к луне.
— У нас еще много работы, — произнес демон, беря Бройдо за руку и подводя сквозь стеклянную крышу неба в сторону солнца. — Будешь раздувать мехи, эльф.
Кафедральными ярусами висели ионизированные слои полярного сияния, обволакивая невидимые силовые линии магнитного поля планеты. Широкие, как горизонты, светящиеся занавесы колыхались в солнечном ветре. Даппи Хоб приковал к ним Бройдо кандалами боли. По команде демона эльф побежал по границе мира, и волшебство понесло его гигантскими шагами в сотни лиг длиной. Он перелетал на другой край планеты, увлекая за собой исполинские полотна плазмы, и возвращался обратно, раздувая небесные огни порывами сине-фиолетового пламени.
— А твоя задача, маркграфиня, собирать молнии от пламени мехов и складывать.
Даппи Хоб поставил Джиоти в электрический ветер, разгоняемый хлещущими занавесами плазмы, и курчавые волосы маркграфини поднялись дыбом в электрическом поле.
— А ты, — Даппи Хоб ткнул в Рика огненным пальцем, — стой на месте. Пошевелишься — испепелю, а эльф будет вместо тебя вести переговоры с владычицей.
Кобольд стоял неподвижно у черной стены пространства и видел, как надрываются его друзья. Бройдо уже блестел испариной, напрягаясь изо всех сил и таская взад-вперед за собой по скользкой крыше неба огромные полотна света. Когда он падал, звезды разлетались там, где он ехал юзом, и Бройдо вскакивал, кривясь от боли.
Джиоти тоже двигалась поспешно, зная, что любая задержка влечет за собой страдание. Она запускала руки в облака синего огня, который добывал Бройдо из полярного сияния, и вытаскивала их, зажимая в кулаках извивающиеся угрями молнии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91