И не смог.
— Скоро приятели тоже начнут замечать странности в твоих словах и поступках, — не отрываясь от зеркала, сказала Кара.
— Я странный, мама? — Зазрак развернул кресло в сторону матери.
— А ты хоть раз слышал, чтобы кто-нибудь из детей (а тем более взрослых) обращался к матери «мама»?
— Ну, может быть, наедине, когда не слышат другие?
— Можешь мне поверить, таких, как ты, — единицы. И я счастлива, что ты такой!
«Счастлива», — мысленно повторил Зазрак. Еще одно мамино словечко. Никто, кроме нее, так не говорит.
— Я должен скрывать свою странность, мама?
— А ты хочешь спокойно жить? Жить ЗДЕСЬ? — Кара по-прежнему не отрывалась от зеркала, но разговор явно выходил за обычные рамки.
— Ну да, наверное… А где я еще могу жить?
— Пусть пока твой вопрос останется без ответа. Что рассказывают вам в школе об устройстве Вселенной?
— Ну, ты же знаешь! — Зазрак даже чуть-чуть обиделся. — Все это общеизвестно.
— И все-таки? — Кара подошла к сыну и опустилась в соседнее кресло.
— Ну ладно! В основе нашего мира лежит Гдигм — местообиталище Самого Гагтунгра Величайшего и Его Ближайших Подручных. Затем идет слой Высших Существ — Гасшарва. Потом наш Уржугр. Ну и самый верхний — Питательный Слой, необходимый нам как источник пищи и удовольствий. Сейчас мы как раз проходим разновидности росы. Я различаю уже штук двадцать разных видов. Многое нам, правда, дают в консервированном виде, но все равно интересно. Наставник Эттц меня хвалит. Обещал даже взять с собой в Гримский Клуб на свободную охоту.
— Дурр Эттц, говоришь? Вот с ним-то и будь особенно осторожен. Ходили слухи, что он — платный осведомитель Тайной Канцелярии. Слышал о таком заведении?
— Конечно! Папа ругает их последними словами. Кстати, а кто такие все эти нечистые существа вроде эйнджелов и лучаров? Разве в действительности они существуют? По-моему, их никто никогда не видел.
— Никто? — Кара посмотрела на сына своими бездонными черными глазами. — Нет, многие их видели! Только не рассказывают. Потому как страшно очень. Тоскливо. Понимать, что они есть, — уже тоска. А видеть, какие они, — вдесятеро хуже. «И слепнут очи, к сумраку привычные…» — непонятно закончила Кара и замерла, уронив руки на колени и опустив голову.
— Это снова стихи, мама? Прочитай мне, пожалуйста!
— Только не повторяй их! Даже отцу! Это из Запретного Манускрипта Сви Тана, «погребенного заживо».
Мать замолчала, собираясь с мыслями, а затем в тишине прозвучало:
Бывает миг, когда во тьме глубокой
Восстанет вдруг светящаяся дверь,
И явит лик свой витязь светлоокий,
А вместе с ним крылатый белый зверь.
И в трубном гласе мнятся клики птичьи,
И в топоте копыт звенит ручей,
И слепнут очи, к сумраку привычные,
В нещадном блеске солнечных лучей!
Роса вскипает, бьется в брюхе сытом.
Сползает плоть изношенным тряпьем.
И нет спасенья: конь разит копытом,
И всадник бьет сверкающим копьем!
Через много-много мгновений звенящей тишины Кара заговорила тихим задумчивым голосом:
— Сви Тан был единственным, кто видел светчера и не пострадал от этого. Очень многие умерли, другие остались калеками. А он как будто приобрел новые силы. За несколько красных циклов до Пришествия он отказался от пищи. Все ждали его смерти, но он не умирал. Только становился невесомым, будто таял. А после ухода светчера даже стал слегка светиться. Переполох тогда был страшный, и взяли его не сразу. Он успел дописать свой последний сборник. И назвал его, прозревая будущее, «Запретный Манускрипт». Мало осталось тех, кто слышал эти стихи. И уж совсем мало тех, кто помнит их наизусть.
— В них так много незнакомых слов… Я многого не понял. Откуда Сви Тан знал, что они означают?
— Оттуда же, откуда и я. Он работал учителем в Золотой Школе. И неоднократно бывал Наверху в Питательном Слое. Там есть солнце, и птицы, и ручьи. Но витязи и там — редкость. Светчеры, например, обитают за семь слоев от нас, лучары — за пять, эйнджелы — за четыре. К счастью для многих, им трудно спускаться не только сюда, но и в Питательный Слой. Они, конечно, пытаются влиять на нравы и обычаи тамошних обитателей, но у здешних пока получается лучше.
— Неужели Вселенная так огромна! — Зазрак был ошеломлен. Десятки слоев выше Питательного! Новая картина мира поражала воображение. И еще что-то. Что-то резанувшее слух, странное, непривычное и опасное. «Здешние»! Не «мы», не «наши»… Просто «здешние». — Мама! Ты раньше никогда не говорила со мной так! Как… как со взрослым!
— Да, сын, сегодня особенный день. Утром тебе исполнилось пятнадцать зеленых циклов. А этот возраст в Питательном Слое многие считают началом взрослой жизни.
— Я, конечно, привык, что ты делаешь все не так, как другие. Но ведь никто не меряет время зелеными циклами. Да и зеленую росу почти никто не ест.
— Как ты думаешь, почему роса имеет разные цвет, вкус и запах?
— Ну, наставники на этом не останавливались… Думаю, росу вырабатывают разные существа. Каждая группа владеет своим собственным рецептом, и поэтому продукт у них другой, непохожий на остальные.
— Продукт, говоришь? Ну ладно. В главном ты прав. Существа действительно разные. Некоторые похожи на рарругов, другие на нас. Но больше всего тех, кто вырабатывает зеленую росу. Они ни на кого не похожи. Их неисчислимое множество. Они не умеют ходить, говорить, мыслить. Они умеют только впитывать воду и оплодотворять ее светом. Зеленая роса — естественный продукт их жизнедеятельности.
— Ну да, я слышал про них. Оплодотворять светом… Как это? — Зазрак совсем потерялся от потока новых понятий и образов. За последние десять минут он узнал о мире больше, чем за предыдущие десять красных циклов.
— Просто. Ведь свет — это энергия. В Питательном Слое его очень много. Там он низливается из ослепительного круглого пятна, движущегося над головой. Утром пятно поднимается из-за Края Мира, а вечером вновь прячется за него. Зеленые Производители впитывают эту энергию и используют для построения своих тел, роста и размножения. Все эти процессы сопровождаются выделением Росы. Часть света просачивается в Промежуток, поэтому и у нас день сменяет ночь. Правда, здесь они мало чем отличаются друг от друга.
Кара замолчала. Глаза ее стали еще глубже, в них появился какой-то нереальный, сказочный блеск. Лицо молодой женщины белело в сумраке комнаты, как колдовская маска на иллюстрации в учебнике по демонологии. Но, в отличие от маски, оно было трепетно прекрасным.
«Она влюблена в Верхний Мир», — понял Зазрак.
— Мама! Расскажи мне еще! — попросил он.
Еще вчера мать уклонилась бы от столь прямого разговора на запретную тему. Сегодня же она лишь кивнула.
— Ты не можешь себе представить, как высоко там видно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
— Скоро приятели тоже начнут замечать странности в твоих словах и поступках, — не отрываясь от зеркала, сказала Кара.
— Я странный, мама? — Зазрак развернул кресло в сторону матери.
— А ты хоть раз слышал, чтобы кто-нибудь из детей (а тем более взрослых) обращался к матери «мама»?
— Ну, может быть, наедине, когда не слышат другие?
— Можешь мне поверить, таких, как ты, — единицы. И я счастлива, что ты такой!
«Счастлива», — мысленно повторил Зазрак. Еще одно мамино словечко. Никто, кроме нее, так не говорит.
— Я должен скрывать свою странность, мама?
— А ты хочешь спокойно жить? Жить ЗДЕСЬ? — Кара по-прежнему не отрывалась от зеркала, но разговор явно выходил за обычные рамки.
— Ну да, наверное… А где я еще могу жить?
— Пусть пока твой вопрос останется без ответа. Что рассказывают вам в школе об устройстве Вселенной?
— Ну, ты же знаешь! — Зазрак даже чуть-чуть обиделся. — Все это общеизвестно.
— И все-таки? — Кара подошла к сыну и опустилась в соседнее кресло.
— Ну ладно! В основе нашего мира лежит Гдигм — местообиталище Самого Гагтунгра Величайшего и Его Ближайших Подручных. Затем идет слой Высших Существ — Гасшарва. Потом наш Уржугр. Ну и самый верхний — Питательный Слой, необходимый нам как источник пищи и удовольствий. Сейчас мы как раз проходим разновидности росы. Я различаю уже штук двадцать разных видов. Многое нам, правда, дают в консервированном виде, но все равно интересно. Наставник Эттц меня хвалит. Обещал даже взять с собой в Гримский Клуб на свободную охоту.
— Дурр Эттц, говоришь? Вот с ним-то и будь особенно осторожен. Ходили слухи, что он — платный осведомитель Тайной Канцелярии. Слышал о таком заведении?
— Конечно! Папа ругает их последними словами. Кстати, а кто такие все эти нечистые существа вроде эйнджелов и лучаров? Разве в действительности они существуют? По-моему, их никто никогда не видел.
— Никто? — Кара посмотрела на сына своими бездонными черными глазами. — Нет, многие их видели! Только не рассказывают. Потому как страшно очень. Тоскливо. Понимать, что они есть, — уже тоска. А видеть, какие они, — вдесятеро хуже. «И слепнут очи, к сумраку привычные…» — непонятно закончила Кара и замерла, уронив руки на колени и опустив голову.
— Это снова стихи, мама? Прочитай мне, пожалуйста!
— Только не повторяй их! Даже отцу! Это из Запретного Манускрипта Сви Тана, «погребенного заживо».
Мать замолчала, собираясь с мыслями, а затем в тишине прозвучало:
Бывает миг, когда во тьме глубокой
Восстанет вдруг светящаяся дверь,
И явит лик свой витязь светлоокий,
А вместе с ним крылатый белый зверь.
И в трубном гласе мнятся клики птичьи,
И в топоте копыт звенит ручей,
И слепнут очи, к сумраку привычные,
В нещадном блеске солнечных лучей!
Роса вскипает, бьется в брюхе сытом.
Сползает плоть изношенным тряпьем.
И нет спасенья: конь разит копытом,
И всадник бьет сверкающим копьем!
Через много-много мгновений звенящей тишины Кара заговорила тихим задумчивым голосом:
— Сви Тан был единственным, кто видел светчера и не пострадал от этого. Очень многие умерли, другие остались калеками. А он как будто приобрел новые силы. За несколько красных циклов до Пришествия он отказался от пищи. Все ждали его смерти, но он не умирал. Только становился невесомым, будто таял. А после ухода светчера даже стал слегка светиться. Переполох тогда был страшный, и взяли его не сразу. Он успел дописать свой последний сборник. И назвал его, прозревая будущее, «Запретный Манускрипт». Мало осталось тех, кто слышал эти стихи. И уж совсем мало тех, кто помнит их наизусть.
— В них так много незнакомых слов… Я многого не понял. Откуда Сви Тан знал, что они означают?
— Оттуда же, откуда и я. Он работал учителем в Золотой Школе. И неоднократно бывал Наверху в Питательном Слое. Там есть солнце, и птицы, и ручьи. Но витязи и там — редкость. Светчеры, например, обитают за семь слоев от нас, лучары — за пять, эйнджелы — за четыре. К счастью для многих, им трудно спускаться не только сюда, но и в Питательный Слой. Они, конечно, пытаются влиять на нравы и обычаи тамошних обитателей, но у здешних пока получается лучше.
— Неужели Вселенная так огромна! — Зазрак был ошеломлен. Десятки слоев выше Питательного! Новая картина мира поражала воображение. И еще что-то. Что-то резанувшее слух, странное, непривычное и опасное. «Здешние»! Не «мы», не «наши»… Просто «здешние». — Мама! Ты раньше никогда не говорила со мной так! Как… как со взрослым!
— Да, сын, сегодня особенный день. Утром тебе исполнилось пятнадцать зеленых циклов. А этот возраст в Питательном Слое многие считают началом взрослой жизни.
— Я, конечно, привык, что ты делаешь все не так, как другие. Но ведь никто не меряет время зелеными циклами. Да и зеленую росу почти никто не ест.
— Как ты думаешь, почему роса имеет разные цвет, вкус и запах?
— Ну, наставники на этом не останавливались… Думаю, росу вырабатывают разные существа. Каждая группа владеет своим собственным рецептом, и поэтому продукт у них другой, непохожий на остальные.
— Продукт, говоришь? Ну ладно. В главном ты прав. Существа действительно разные. Некоторые похожи на рарругов, другие на нас. Но больше всего тех, кто вырабатывает зеленую росу. Они ни на кого не похожи. Их неисчислимое множество. Они не умеют ходить, говорить, мыслить. Они умеют только впитывать воду и оплодотворять ее светом. Зеленая роса — естественный продукт их жизнедеятельности.
— Ну да, я слышал про них. Оплодотворять светом… Как это? — Зазрак совсем потерялся от потока новых понятий и образов. За последние десять минут он узнал о мире больше, чем за предыдущие десять красных циклов.
— Просто. Ведь свет — это энергия. В Питательном Слое его очень много. Там он низливается из ослепительного круглого пятна, движущегося над головой. Утром пятно поднимается из-за Края Мира, а вечером вновь прячется за него. Зеленые Производители впитывают эту энергию и используют для построения своих тел, роста и размножения. Все эти процессы сопровождаются выделением Росы. Часть света просачивается в Промежуток, поэтому и у нас день сменяет ночь. Правда, здесь они мало чем отличаются друг от друга.
Кара замолчала. Глаза ее стали еще глубже, в них появился какой-то нереальный, сказочный блеск. Лицо молодой женщины белело в сумраке комнаты, как колдовская маска на иллюстрации в учебнике по демонологии. Но, в отличие от маски, оно было трепетно прекрасным.
«Она влюблена в Верхний Мир», — понял Зазрак.
— Мама! Расскажи мне еще! — попросил он.
Еще вчера мать уклонилась бы от столь прямого разговора на запретную тему. Сегодня же она лишь кивнула.
— Ты не можешь себе представить, как высоко там видно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95