Ты мне чем-то напоминала женщину из моих видений.
Ана посмотрела на него задумчиво:
– Может быть, здесь скрыто что-то большее, юный Дамион. Вполне может быть, что вам с Эйлией предназначено было встретиться – и твоя душа узнала ее, увидев. Вы с Лорелин до сих пор играли серьезную роль в ее жизни, и я не могу поверить, что это просто совпадение.
– Может быть – меня сейчас ничем не удивить. Но есть одна вещь, которой я все-таки не могу понять, – продолжал он. – Я во втором видении очень ясно видел принцессу в младенчестве, и уверен, что у нее были голубые глаза, а не фиалково-серые, как у Эйлии.
Ана улыбнулась:
– Я и забыла, как вы, священники, далеки от жизни! Дорогой мой Дамион, у всех младенцев глаза сперва голубые! – Лицо ее стало серьезным. – Ни Мандрагор, ни мои немереи ничего о случившемся не знали. Но все мы слышали через много лет после этих событий о юной девушке, привезенной с архипелагов Каана. Эту девушку подкинули в монастырь, очевидно, ее бросили родители, и она была одарена умственной речью. Немереи решили, что, быть может, ее они и ищут. Мандрагор тоже в это поверил, и решил похитить ее раньше, чем немереи доставят ее в Тринисию и дадут ей Камень.
Видите ли, Мандрагор откололся от немереев уже давно, усомнившись в их верованиях и недовольный строгостью законов, которые ограничивают чародейство. Так и получилось, что он увидел в Трине Лиа врага, существо, которое придет владеть миром и преследовать отбившихся от стада немереев вроде него самого. Для него Камень Звезд был усилителем мощи, орудием Прежних, которое она когда-нибудь использует, чтобы создавать собственные чары и сокрушить любого соперника. Он знал, где лежит Камень, потому что побывал на забытом острове Тринисия и узнал все его секреты. Но уничтожить самоцвет он не мог. Это потребовало бы величайшего из чародейств, силы, которая освободила бы самое материю. Такое чародейство уничтожает и того, кто его выполняет. И в любом случае у Камня были Стражи. Херувимы не вмешивались в действия простых смертных, но имели власть защищать свое сокровище от любого темного колдовства, и это они сделали бы без колебаний. И вместо безнадежной битвы с ними – безнадежной, настолько их сила превосходила его, – Мандрагору пришлось довольствоваться тем, что он поставил драконов сторожить пещеру, где лежал Камень. Херувимы смотрели за этими наблюдателями, но не трогали их. А сам он стоял на страже в пещере, когда мы подходили к горе, намереваясь прогнать нас – и зимбурийцев тоже, подойди они слишком близко. Он хотел, чтобы Камень Звезд вообще не покидал горы.
Ана обернулась к Лорелин:
– Бедное мое дитя! Подумать только, каким ты подвергалась опасностям! И все же ты сослужила Трине Лиа самую величайшую службу: сохраняя ее неведение о том, кто она такая, ты спасла ей жизнь. Вот почему я спрашивала тебя, уверена ли ты, что можешь рискнуть своею жизнью ради других. Видишь ли, дело в том, что Мандрагор в конце концов начал подозревать, что ты не та, кто он думает, но из-за твоей искренней веры в себя он решил, что может тебя использовать. Любой немерей на Арайнии увидел бы, что эта вера истинная и неподдельная: ты прошла бы все их испытания и была бы воспринята этими людьми как спасительница, а тобой управлял бы Мандрагор. И когда истинная Трина Лиа явилась бы с Камнем Звезд, она бы нашла свой трон уже занятым, и многие верные подданные готовы были бы драться, защищая его от предполагаемой узурпаторши. Как это было отлично спланировано! Однако его планы обернулись против него же. Твоя вера и вера всех остальных, включая Эйлию, гарантировала, что Трине Лиа ничего не грозит. Неведение было ее щитом, и оно выдержало изощреннейшие испытания. Сам Мандрагор при всем его искусстве иллюзии и обмана нашел при своем допросе только воспоминания простой девушки с захолустного острова.
Эйлия вздрогнула, вспомнив этого инквизитора с лицом и голосом Дамиона.
– Вот почему он хотел знать мое первое воспоминание.
– Ты права, – кивнула Ана. – Мы едва избежали гибели. Кто знает, что мог бы он вытащить из глубин твоей памяти? Но ты, к счастью, устояла. – Она повернулась к Лорелин: – У тебя, дорогая, я должна просить прощения, что позволяла тебе верить, будто ты и есть принцесса. Но если бы ты перестала верить, Мандрагор обнаружил бы изменения в твоем разуме и сделал бы свои выводы. Он мог бы куда раньше догадаться, кто на самом деле Трина Лиа.
– А мне все равно, – безразлично ответила Лорелин. – Я вообще никогда не хотела быть Триной Лиа.
– Лорелин! – обернулась к ней Эйлия. – Тебе и вправду не обидно?
– Обидно? С чего это вдруг? Мне это с самого начала казалось скучным до невозможности! Меня бы заперли в том дворце – снова в четырех стенах! А теперь я могу делать что захочу и быть кем захочу. Так что я стану рыцарем.
– Это у тебя не получится! – фыркнул Йомар. – Девчонки рыцарями не бывают.
– Кем захочу, тем и буду, мастер Йомар! – огрызнулась девушка.
Остальные пошли вперед, оставив их ругаться.
– Если эти двое не перестанут грызться, – спокойно заметил Дамион, – то года не пройдет, как они поженятся.
Какое-то время все шли в молчании. Теплый субтропический ветерок нес обильный аромат жасмина и гардений – и еще какие-то незнакомые запахи. Голубая луна Меры почти зашла, и арка небес, частично скрытая тенью планеты, еще светилась, но ее сияние тоже стало бледнеть. Эйлия, подняв голову, обрадовалась, что все еще видны звезды над головой, такие надежные и знакомые. Вечерней звездой теперь стала Мера, и Полярная звезда была другая, а сами созвездия шли не к западу, а к востоку, но это были все те же любимые созвездия, знакомые с детства.
– Небесная Империя! – вздохнула девушка. – Я любила глядеть на нее давным-давно, на острове. Но никогда она не была такой яркой и красивой. Ана, а элей действительно летали к далеким звездам, как говорят волшебные сказки? Раз все прочее правда, то и это тоже должно быть?
– Да, это правда, – подтвердила Ана. – С помощью магии, унаследованной от Прежних, элей умели проходить через плоскость Эфира и достигать звезд. Это не так странно, как ты могла бы подумать, потому что звезды – это солнца, вроде нашего солнца, и вокруг них множество миров, подобных Мере и Арайнии. Арайнийцы издавна были звездными путешественниками, и твои предки когда-то ходили под лунными деревьями Мирии, посещали своих родственников на Мере и других планетах, и летали к мирам далеких звезд. Арайния входила в великую Звездную Империю, который правил Небесный Император из одного очень далекого мира. На Мере Великое Крушение и Темные Века затмили память об этом, превратив Империю в миф, но она до сих пор существует, и правит ею император, сидящий на троне дракона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
Ана посмотрела на него задумчиво:
– Может быть, здесь скрыто что-то большее, юный Дамион. Вполне может быть, что вам с Эйлией предназначено было встретиться – и твоя душа узнала ее, увидев. Вы с Лорелин до сих пор играли серьезную роль в ее жизни, и я не могу поверить, что это просто совпадение.
– Может быть – меня сейчас ничем не удивить. Но есть одна вещь, которой я все-таки не могу понять, – продолжал он. – Я во втором видении очень ясно видел принцессу в младенчестве, и уверен, что у нее были голубые глаза, а не фиалково-серые, как у Эйлии.
Ана улыбнулась:
– Я и забыла, как вы, священники, далеки от жизни! Дорогой мой Дамион, у всех младенцев глаза сперва голубые! – Лицо ее стало серьезным. – Ни Мандрагор, ни мои немереи ничего о случившемся не знали. Но все мы слышали через много лет после этих событий о юной девушке, привезенной с архипелагов Каана. Эту девушку подкинули в монастырь, очевидно, ее бросили родители, и она была одарена умственной речью. Немереи решили, что, быть может, ее они и ищут. Мандрагор тоже в это поверил, и решил похитить ее раньше, чем немереи доставят ее в Тринисию и дадут ей Камень.
Видите ли, Мандрагор откололся от немереев уже давно, усомнившись в их верованиях и недовольный строгостью законов, которые ограничивают чародейство. Так и получилось, что он увидел в Трине Лиа врага, существо, которое придет владеть миром и преследовать отбившихся от стада немереев вроде него самого. Для него Камень Звезд был усилителем мощи, орудием Прежних, которое она когда-нибудь использует, чтобы создавать собственные чары и сокрушить любого соперника. Он знал, где лежит Камень, потому что побывал на забытом острове Тринисия и узнал все его секреты. Но уничтожить самоцвет он не мог. Это потребовало бы величайшего из чародейств, силы, которая освободила бы самое материю. Такое чародейство уничтожает и того, кто его выполняет. И в любом случае у Камня были Стражи. Херувимы не вмешивались в действия простых смертных, но имели власть защищать свое сокровище от любого темного колдовства, и это они сделали бы без колебаний. И вместо безнадежной битвы с ними – безнадежной, настолько их сила превосходила его, – Мандрагору пришлось довольствоваться тем, что он поставил драконов сторожить пещеру, где лежал Камень. Херувимы смотрели за этими наблюдателями, но не трогали их. А сам он стоял на страже в пещере, когда мы подходили к горе, намереваясь прогнать нас – и зимбурийцев тоже, подойди они слишком близко. Он хотел, чтобы Камень Звезд вообще не покидал горы.
Ана обернулась к Лорелин:
– Бедное мое дитя! Подумать только, каким ты подвергалась опасностям! И все же ты сослужила Трине Лиа самую величайшую службу: сохраняя ее неведение о том, кто она такая, ты спасла ей жизнь. Вот почему я спрашивала тебя, уверена ли ты, что можешь рискнуть своею жизнью ради других. Видишь ли, дело в том, что Мандрагор в конце концов начал подозревать, что ты не та, кто он думает, но из-за твоей искренней веры в себя он решил, что может тебя использовать. Любой немерей на Арайнии увидел бы, что эта вера истинная и неподдельная: ты прошла бы все их испытания и была бы воспринята этими людьми как спасительница, а тобой управлял бы Мандрагор. И когда истинная Трина Лиа явилась бы с Камнем Звезд, она бы нашла свой трон уже занятым, и многие верные подданные готовы были бы драться, защищая его от предполагаемой узурпаторши. Как это было отлично спланировано! Однако его планы обернулись против него же. Твоя вера и вера всех остальных, включая Эйлию, гарантировала, что Трине Лиа ничего не грозит. Неведение было ее щитом, и оно выдержало изощреннейшие испытания. Сам Мандрагор при всем его искусстве иллюзии и обмана нашел при своем допросе только воспоминания простой девушки с захолустного острова.
Эйлия вздрогнула, вспомнив этого инквизитора с лицом и голосом Дамиона.
– Вот почему он хотел знать мое первое воспоминание.
– Ты права, – кивнула Ана. – Мы едва избежали гибели. Кто знает, что мог бы он вытащить из глубин твоей памяти? Но ты, к счастью, устояла. – Она повернулась к Лорелин: – У тебя, дорогая, я должна просить прощения, что позволяла тебе верить, будто ты и есть принцесса. Но если бы ты перестала верить, Мандрагор обнаружил бы изменения в твоем разуме и сделал бы свои выводы. Он мог бы куда раньше догадаться, кто на самом деле Трина Лиа.
– А мне все равно, – безразлично ответила Лорелин. – Я вообще никогда не хотела быть Триной Лиа.
– Лорелин! – обернулась к ней Эйлия. – Тебе и вправду не обидно?
– Обидно? С чего это вдруг? Мне это с самого начала казалось скучным до невозможности! Меня бы заперли в том дворце – снова в четырех стенах! А теперь я могу делать что захочу и быть кем захочу. Так что я стану рыцарем.
– Это у тебя не получится! – фыркнул Йомар. – Девчонки рыцарями не бывают.
– Кем захочу, тем и буду, мастер Йомар! – огрызнулась девушка.
Остальные пошли вперед, оставив их ругаться.
– Если эти двое не перестанут грызться, – спокойно заметил Дамион, – то года не пройдет, как они поженятся.
Какое-то время все шли в молчании. Теплый субтропический ветерок нес обильный аромат жасмина и гардений – и еще какие-то незнакомые запахи. Голубая луна Меры почти зашла, и арка небес, частично скрытая тенью планеты, еще светилась, но ее сияние тоже стало бледнеть. Эйлия, подняв голову, обрадовалась, что все еще видны звезды над головой, такие надежные и знакомые. Вечерней звездой теперь стала Мера, и Полярная звезда была другая, а сами созвездия шли не к западу, а к востоку, но это были все те же любимые созвездия, знакомые с детства.
– Небесная Империя! – вздохнула девушка. – Я любила глядеть на нее давным-давно, на острове. Но никогда она не была такой яркой и красивой. Ана, а элей действительно летали к далеким звездам, как говорят волшебные сказки? Раз все прочее правда, то и это тоже должно быть?
– Да, это правда, – подтвердила Ана. – С помощью магии, унаследованной от Прежних, элей умели проходить через плоскость Эфира и достигать звезд. Это не так странно, как ты могла бы подумать, потому что звезды – это солнца, вроде нашего солнца, и вокруг них множество миров, подобных Мере и Арайнии. Арайнийцы издавна были звездными путешественниками, и твои предки когда-то ходили под лунными деревьями Мирии, посещали своих родственников на Мере и других планетах, и летали к мирам далеких звезд. Арайния входила в великую Звездную Империю, который правил Небесный Император из одного очень далекого мира. На Мере Великое Крушение и Темные Века затмили память об этом, превратив Империю в миф, но она до сих пор существует, и правит ею император, сидящий на троне дракона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119