Наконец арка, заросшая плющом, и они оказались снаружи. Эйлия узнала руины замка, одичавшие сломанные стены, поросший сорняками мощеный двор. Вечерело, и рваный туман все еще бродил среди развалин.
Впереди послышались шаги, и из темноты появился большой серый зверь, приветствовавший старуху как хозяйку. Таких огромных псов Эйлия в жизни не видела. Ана положила ему на голову сморщенную ручку.
– Здравствуй, Волк! – сказала она. – А Метелка тоже здесь? – И повернувшись к Эйлии, добавила: – Не бойся, милая. Он тебя не тронет.
Но Эйлия и не боялась. Все это было какое-то далекое, не настоящее. Ум будто отделился от тела, глядя на него издали. Прибывающая луна всходила над клочьями тумана, но разглядеть дорогу Эйлия не могла. Почва еще качалась под ногами, девушка спотыкалась, грозя потянуть за собой Ану. Пес шел за ними, повизгивая. Вдали, сквозь брешь в сломанной стене, Эйлия увидела длинную цепочку красных огней, похожих на факелы, текущую от Академии к развалинам. Она казалась далекой и никакого отношения к ней, Эйлии, не имеющий. Но Ана, судорожно вздохнув, повернула назад.
– Кажется, дорогая, нам придется пройти другой дорогой, – шепнула она. – Нехорошо для тебя будет, если тебя увидят здесь со мной.
Эйлия хотела было спросить почему, но пришлось бы слишком напрягаться. Она послушно направилась в другую сторону. Уже наполовину они обошли внешнюю стену, когда раздался голос, где-то вблизи:
– Ана! Ана, это ты?
Эйлия уставилась на всадника, выехавшего из развалин цитадели на белом коне. Он был одет в серебристый нагрудник паладина, сверкающий под луной, и видно было, что он молод и красив – очень похож на Дамиона Атариэля. Снова закружилась голова, откуда-то вынырнуло глупое желание рассмеяться. «Дамион – рыцарь в сверкающих доспехах! Это уж слишком, даже для сна». Потому что это, конечно же, был сон. За спиной рыцаря на лошади сидел еще один человек – девушка с длинными светлыми косами, как у Лорелин. И за ними ехал еще один всадник. У него было странно темное лицо, которое даже луна осветить не могла. Ей вспомнился молчаливый мохарец из библиотеки в ее первый день в Академии.
Человек, похожий на Дамиона, велел своей лошади остановиться и соскочил с седла. Он шел к Ане, собираясь что-то сказать, но этих слов никто так и не услышал.
– Я так и знал! – послышался злобный ликующий голос. Все они обернулись. У них за спиной сидел на лошади еще один всадник, в полной броне под темным плащом. У Эйлии снова закружилась голова, и она, выскользнув из ослабевшей руки Аны, резко села на землю. Первым пришел в себя мохарец.
– Кто ты такой и что тебе надо?
Всадник подъехал на боевом коне и снял шлем. Длинные темно-каштановые волосы упали свободно, и сквозь темные локоны блеснули холодные, как иней, глаза. Да, это был тот человек с глазами рыси, с которым говорила Ана, тот, в доспехах рыцаря.
– Я спросил, что тебе надо? – с угрозой повторил мохарец.
– Мне нужна эта девушка, – ответил незнакомец холодным и сдержанным голосом. – И немедленно.
Большой пес Аны зарычал, и боевой конь фыркнул и ударил об землю огромным копытом.
– Волк! – резко сказала Ана. – Стой!
Эйлия смотрела и слушала, ничего не понимая. Глядя то на одного, то на другого, она пыталась понять, что происходит, но от всего этого снова поплыло перед глазами.
– Она никуда не пойдет, – сказал Дамион рысеглазому, – кроме как обратно в монастырь.
Человек его не слышал – он глядел только на Ану. Волк снова зарычал. Только рука Аны на загривке будто сдерживала его от нападения – не слабый подвиг, подумала Эйлия, поскольку пес весил никак не меньше Аны. Рысеглазый подъехал к белому коню и схватил его за уздечку рукой в стальной перчатке. Голос его звучал повелительно – он обращался к девушке на белом коне.
– Пойдем со мной, Лорелин. Ана тебе недруг. Я тебе говорил – ей всего лишь нужно тебя использовать.
«Значит, это Лорелин! – подумала Эйлия, заинтригованная оборотом, который принимал ее «сон». – Я должна все это запомнить, это просто чудесно. Лорелин – Дамион – старая Ана – этот мохарец из библиотеки… Странно, как много встреченных когда-то людей сходятся в одном сне». Голова опять пошла кругом, и захотелось засмеяться.
– Зато ни Ана, ни ее друзья не удерживали меня против воли! – возразила Лорелин, спрыгивая с лошади и подбегая к старухе. – Никуда я с тобой не пойду!
– Слышал, Мандрагор? – спросила Ана. – Тебе не удержать ее и не помешать ей исполнить свое предназначение.
– Тогда ее кровь на твоих руках, – буркнул он и ударил коня шпорами. Бронированный скакун пронесся между людьми, разрывая туман в клочья, и полным галопом устремился к пролому в стене куртины. В наступившей тишине вдали затихал стук копыт.
– Чудесно, – едва слышно пробормотала Ана и тоже свалилась на траву.
Дамион подбежал к Эйлии, наклонился над ней, лежащей без сознания.
– Что с ней? Кто это, Ана? Лицо знакомое…
– Это Эйлия Корабельщик, – ответила Лорелин. – Я ее знаю.
– Мандрагор по ошибке принял ее за одну из моих немереек и похитил, – объяснила Ана. – Думаю, он ее одурманил.
– Я ее отнесу обратно в монастырь. Лорелин, ты тоже со мной. – Он поднял Эйлию на руки и встал, мотнув головой в сторону мохарца, который так и не спешился. – Ана, это Йомар – он беженец из Зимбуры. Если вы сможете дать ему временное укрытие в катакомбах, он будет вам очень обязан.
– Он сказал, что я – Трина Лиа, – сообщила Лорелин Ане.
Йомар фыркнул:
– Я сказал, что эти дураки думают, будто ты – Трина Лиа, – бросил он презрительно, спешиваясь и подходя к ней.
Она не обратила внимания.
– Ана, это правда? То, что он говорит?
– Боюсь, дорогая, что на это очень похоже, – осторожно ответила старуха. – Я тебе раньше не говорила, потому что не знала точно.
– Лорелин, идем! – резко позвал Дамион. – Ана, я тебя просил ей этого не говорить.
– Кажется, она уже знает, и не от меня, – ответила старуха. – Больше нет смысла скрывать от нее правду.
– Мы с тобой договорились… – начал он и осекся, вспомнив собственное решение нарушить свое слово.
Но Ана не обращала на него внимания. Она стояла неподвижно, склонив голову набок, будто слушая что-то вдалеке. И он тогда тоже услышал: зловещий звук, будто река вышла из берегов. Людские голоса, и многие – в гневе. Разбитые стены куртины осветились желтым пляшущим светом факелов. И свет шел к ним через развалины вместе с гулом голосов и топотом ног.
Громкий ревущий голос прорезал ночь:
– Мы знаем, что вы здесь! – пронеслось над двором. – Вы окружены, выходите! Все выходите!
Сквозь внешние стены повалил народ – Дамиону эти люди показались похожими на окрестных поселян. Одежда простая и грубая, и хотя было с ними несколько крепких женщин, в основном это были мужчины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
Впереди послышались шаги, и из темноты появился большой серый зверь, приветствовавший старуху как хозяйку. Таких огромных псов Эйлия в жизни не видела. Ана положила ему на голову сморщенную ручку.
– Здравствуй, Волк! – сказала она. – А Метелка тоже здесь? – И повернувшись к Эйлии, добавила: – Не бойся, милая. Он тебя не тронет.
Но Эйлия и не боялась. Все это было какое-то далекое, не настоящее. Ум будто отделился от тела, глядя на него издали. Прибывающая луна всходила над клочьями тумана, но разглядеть дорогу Эйлия не могла. Почва еще качалась под ногами, девушка спотыкалась, грозя потянуть за собой Ану. Пес шел за ними, повизгивая. Вдали, сквозь брешь в сломанной стене, Эйлия увидела длинную цепочку красных огней, похожих на факелы, текущую от Академии к развалинам. Она казалась далекой и никакого отношения к ней, Эйлии, не имеющий. Но Ана, судорожно вздохнув, повернула назад.
– Кажется, дорогая, нам придется пройти другой дорогой, – шепнула она. – Нехорошо для тебя будет, если тебя увидят здесь со мной.
Эйлия хотела было спросить почему, но пришлось бы слишком напрягаться. Она послушно направилась в другую сторону. Уже наполовину они обошли внешнюю стену, когда раздался голос, где-то вблизи:
– Ана! Ана, это ты?
Эйлия уставилась на всадника, выехавшего из развалин цитадели на белом коне. Он был одет в серебристый нагрудник паладина, сверкающий под луной, и видно было, что он молод и красив – очень похож на Дамиона Атариэля. Снова закружилась голова, откуда-то вынырнуло глупое желание рассмеяться. «Дамион – рыцарь в сверкающих доспехах! Это уж слишком, даже для сна». Потому что это, конечно же, был сон. За спиной рыцаря на лошади сидел еще один человек – девушка с длинными светлыми косами, как у Лорелин. И за ними ехал еще один всадник. У него было странно темное лицо, которое даже луна осветить не могла. Ей вспомнился молчаливый мохарец из библиотеки в ее первый день в Академии.
Человек, похожий на Дамиона, велел своей лошади остановиться и соскочил с седла. Он шел к Ане, собираясь что-то сказать, но этих слов никто так и не услышал.
– Я так и знал! – послышался злобный ликующий голос. Все они обернулись. У них за спиной сидел на лошади еще один всадник, в полной броне под темным плащом. У Эйлии снова закружилась голова, и она, выскользнув из ослабевшей руки Аны, резко села на землю. Первым пришел в себя мохарец.
– Кто ты такой и что тебе надо?
Всадник подъехал на боевом коне и снял шлем. Длинные темно-каштановые волосы упали свободно, и сквозь темные локоны блеснули холодные, как иней, глаза. Да, это был тот человек с глазами рыси, с которым говорила Ана, тот, в доспехах рыцаря.
– Я спросил, что тебе надо? – с угрозой повторил мохарец.
– Мне нужна эта девушка, – ответил незнакомец холодным и сдержанным голосом. – И немедленно.
Большой пес Аны зарычал, и боевой конь фыркнул и ударил об землю огромным копытом.
– Волк! – резко сказала Ана. – Стой!
Эйлия смотрела и слушала, ничего не понимая. Глядя то на одного, то на другого, она пыталась понять, что происходит, но от всего этого снова поплыло перед глазами.
– Она никуда не пойдет, – сказал Дамион рысеглазому, – кроме как обратно в монастырь.
Человек его не слышал – он глядел только на Ану. Волк снова зарычал. Только рука Аны на загривке будто сдерживала его от нападения – не слабый подвиг, подумала Эйлия, поскольку пес весил никак не меньше Аны. Рысеглазый подъехал к белому коню и схватил его за уздечку рукой в стальной перчатке. Голос его звучал повелительно – он обращался к девушке на белом коне.
– Пойдем со мной, Лорелин. Ана тебе недруг. Я тебе говорил – ей всего лишь нужно тебя использовать.
«Значит, это Лорелин! – подумала Эйлия, заинтригованная оборотом, который принимал ее «сон». – Я должна все это запомнить, это просто чудесно. Лорелин – Дамион – старая Ана – этот мохарец из библиотеки… Странно, как много встреченных когда-то людей сходятся в одном сне». Голова опять пошла кругом, и захотелось засмеяться.
– Зато ни Ана, ни ее друзья не удерживали меня против воли! – возразила Лорелин, спрыгивая с лошади и подбегая к старухе. – Никуда я с тобой не пойду!
– Слышал, Мандрагор? – спросила Ана. – Тебе не удержать ее и не помешать ей исполнить свое предназначение.
– Тогда ее кровь на твоих руках, – буркнул он и ударил коня шпорами. Бронированный скакун пронесся между людьми, разрывая туман в клочья, и полным галопом устремился к пролому в стене куртины. В наступившей тишине вдали затихал стук копыт.
– Чудесно, – едва слышно пробормотала Ана и тоже свалилась на траву.
Дамион подбежал к Эйлии, наклонился над ней, лежащей без сознания.
– Что с ней? Кто это, Ана? Лицо знакомое…
– Это Эйлия Корабельщик, – ответила Лорелин. – Я ее знаю.
– Мандрагор по ошибке принял ее за одну из моих немереек и похитил, – объяснила Ана. – Думаю, он ее одурманил.
– Я ее отнесу обратно в монастырь. Лорелин, ты тоже со мной. – Он поднял Эйлию на руки и встал, мотнув головой в сторону мохарца, который так и не спешился. – Ана, это Йомар – он беженец из Зимбуры. Если вы сможете дать ему временное укрытие в катакомбах, он будет вам очень обязан.
– Он сказал, что я – Трина Лиа, – сообщила Лорелин Ане.
Йомар фыркнул:
– Я сказал, что эти дураки думают, будто ты – Трина Лиа, – бросил он презрительно, спешиваясь и подходя к ней.
Она не обратила внимания.
– Ана, это правда? То, что он говорит?
– Боюсь, дорогая, что на это очень похоже, – осторожно ответила старуха. – Я тебе раньше не говорила, потому что не знала точно.
– Лорелин, идем! – резко позвал Дамион. – Ана, я тебя просил ей этого не говорить.
– Кажется, она уже знает, и не от меня, – ответила старуха. – Больше нет смысла скрывать от нее правду.
– Мы с тобой договорились… – начал он и осекся, вспомнив собственное решение нарушить свое слово.
Но Ана не обращала на него внимания. Она стояла неподвижно, склонив голову набок, будто слушая что-то вдалеке. И он тогда тоже услышал: зловещий звук, будто река вышла из берегов. Людские голоса, и многие – в гневе. Разбитые стены куртины осветились желтым пляшущим светом факелов. И свет шел к ним через развалины вместе с гулом голосов и топотом ног.
Громкий ревущий голос прорезал ночь:
– Мы знаем, что вы здесь! – пронеслось над двором. – Вы окружены, выходите! Все выходите!
Сквозь внешние стены повалил народ – Дамиону эти люди показались похожими на окрестных поселян. Одежда простая и грубая, и хотя было с ними несколько крепких женщин, в основном это были мужчины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119