Неожиданно для себя Дамион взбодрился. Даже здесь, в темноте и духоте нутра земли, есть красота. Эти пещеры – храм, воздвигнутый землей самой себе.
И потом, как из сна в сон переходит сновидец, они с Лорелин оказались в новой пещере, больше и просторнее предыдущей. Пол ее был устлан чем-то вроде каменных цветков, синих, розовых и лиловых, и между ними журчал ручеек, через который переброшен был каменный мостик. Вот он выглядел как настоящий мост, сотворенный руками человека, а не как природное образование. И действительно, этот мост создали люди, а не природа: видна была ведущая к нему тропинка, вьющаяся среди известняковых цветов. Тропинка заканчивалась у арочного проема, невероятным образом сделанного в стене и скрытого наполовину бахромой каменных сосулек.
Лорелин нетерпеливо тянула Дамиона вперед, по дорожке, через мост, к двери. Толкнув тяжелую дубовую створку, она потащила священника по узкому коридору из грубо обтесанного камня, потом по винтовой лестнице, еще в одну дверь, в коридор, по обеим сторонам которого тянулись деревянные двери. В простенках стояли безмолвные фигуры, сверкая плитами брони. Забрала опущены, в железных перчатках зажаты боевые топоры.
– В чем дело? – недоуменно спросила Лорелин, когда Дамион невольно отпрянул с возгласом.
Дамион рассмеялся над собой, но не сразу пришел в себя. На миг ему показалось, что это стоят не доспехи, а воины. Примерно десять полных комплектов вооружения – доспехи паладинов, судя по виду. В музее Академии такие же.
– Вот здесь меня держали. Посмотрите.
Лорелин открыла дверь и пригласила его входить.
Дамион остановился на пороге, осматриваясь. Даже королевские апартаменты в раймарском дворце не могли быть обставлены более пышно, чем открывшаяся комната. Огромные гобелены на каменных стенах, у дальней стены – широкая кровать под красно-золотым балдахином на резных столбах. В открытом платяном шкафу не менее полудюжины платьев, таких, что королеве не стыдно надеть: парча, бархат, золотое шитье. Пушистый красный ковер под ногами вился золотыми узорами и был так толст, что ноги утопали, как во мху. Вазы из хрусталя и тонкого фарфора, серебряные подсвечники. В углу лакированный ларец, переполненный ожерельями, браслетами и кольцами с драгоценными камнями.
«Этот Мандрагор, – подумал Дамион, – много путешествует. Гобелены – маракитской работы, ларец – каанский, а ковер – шурканский. Мебель, судя по виду, маурийская, и самой тонкой работы: столы с мраморными столешницами и ящичками черного дерева. А украшения, а статуи – некоторые наверняка еще элейские. Тюремщик Лорелин – человек с огромным и тайным богатством. Вряд ли честно заработанным».
Дамион взял подсвечник, вернулся к двери и выглянул в коридор.
– А куда ведет дверь в том конце коридора? – спросил он.
– Не знаю. Она заперта, – ответила Лорелин и вдруг прервалась на середине фразы и застыла неподвижно, склонив голову, будто слушая. Синие глаза смотрели в никуда.
– В чем дело? – спросил Дамион. Он ничего не слышал.
– Да… хорошо, как скажешь. – Слова девушки были обращены не к Дамиону, и ему стало слегка жутко. Она говорила с кем-то, кого он не видел и не слышал. – У меня ведь нет выбора?
Она обернулась к Дамиону – глаза у нее расширились.
– Это Мандрагор! Говорит, что идет сюда. И ведет с собой кого-то, кто составит мне компанию, как он сказал. А потом он нас обоих куда-то увезет.
Он сжал ее руку:
– Лорелин, надо уходить. Сразу!
– Не буду спорить, – ответила она. – Пошли! И побежала в коридор.
Дамион за ней. Остановившись возле ближайших доспехов, он вывернул из стальной руки алебарду и прикинул на ладони. Потом набросился на дверь. Лезвие боевого топора глубоко вгрызлось в старое дерево. Тяжело дыша, Дамион выдернул его и замахнулся снова. После каждого удара он оборачивался, ожидая, что похититель Лорелин ворвется в коридор. Когда он устал, Лорелин взяла оружие у него из рук и стала рубить сама. «Для девушки она необычайно сильна», – подумал он с удивлением.
Казалось, прошли века, пока они вдвоем, сменяясь и тяжело дыша, смогли вырубить замок. Изувеченная дверь отворилась, за ней оказалась каменная лестница.
– Пробились! – победно вскрикнула Лорелин, и Дамион не успел даже слова сказать, как она заключила его в мощных объятиях.
Это было всего лишь детское проявление восторга и нежности, внезапное и искреннее. Но Дамион чуть не потерял сознание, и не только от силы охвативших его крепких рук. Вдруг как-то сразу он ощутил ее тепло, ее прижавшееся тело, слабый аромат ее густых волос. Когда Лорелин его отпустила, он отшатнулся, ошалелый и несколько встревоженный.
– Побежали наверх! – сказала она, снова поднимая свечу.
– Минутку. – Дамион подошел к ближайшим доспехам и разобрал их, надев на себя нагрудник, перчатки и шлем. Подумав, надел также и перевязь с мечом. Одним Небесам ведомо, что может ждать за лестницей: этот Мандрагор мог поставить в развалинах стражу. – Я пойду первым.
Он устремился по каменным ступеням, почти забыв о Лорелин в стремлении скорее оказаться на поверхности. Лестница вывела в арку, а та – в очередной просторный зал. Дамион огляделся, моргая: здесь было совершенно пусто, только осыпающиеся каменные стены. Пол укрыт соломой, и когда он вошел в зал, две лошади подняли головы и уставились на него. Одна из них – огромная, черная как ночь, другая – изящная, под дамское седло, белая с кремовой гривой. На стене висела сбруя обоих коней, а также старинные доспехи, которые Дамион видел на вороном – неужто всего лишь вчера вечером?
«Вороной для Мандрагора, а белая – для Лорелин», – мрачно подумал Дамион. Он оглядел древние стены зала, понял, наконец, где он, какая это часть развалин замка. Подземной тюрьмой Лорелин, как и следовало ожидать, послужили подземелья замка.
Она встала позади:
– Дамион, что будем делать? Отсюда нет выхода.
– Есть, – ответил он. – Смотри!
Перед ним в серой стене не очень отчетливо, но вполне достоверно можно было разглядеть контуры двери – каменной двери без ручки. Дамион стал ощупывать камни, не поддастся ли один из них, как в церкви паладинов. Через несколько минут поиска потайной механизм сработал. Дамион рванулся вперед по очередному коридору. В конце его тоже была лестница уже более поздней работы: ступени очень широкие и низкие, чтобы лошадь могла пройти. Лестница вела вверх, и там виднелись очертания новой двери. Еще один нажатый камень, еще один распахнувшийся проем – и они вышли наружу, в заросли развалин замка.
Дамион остановился первым. Он стянул с себя тяжелый шлем и остался стоять, тяжело дыша, слушая пение птиц, шорох ветра в деревьях. Бледный свет дня, ослепительный поначалу после темноты подземелья, стал слабеть, когда глаза привыкли:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
И потом, как из сна в сон переходит сновидец, они с Лорелин оказались в новой пещере, больше и просторнее предыдущей. Пол ее был устлан чем-то вроде каменных цветков, синих, розовых и лиловых, и между ними журчал ручеек, через который переброшен был каменный мостик. Вот он выглядел как настоящий мост, сотворенный руками человека, а не как природное образование. И действительно, этот мост создали люди, а не природа: видна была ведущая к нему тропинка, вьющаяся среди известняковых цветов. Тропинка заканчивалась у арочного проема, невероятным образом сделанного в стене и скрытого наполовину бахромой каменных сосулек.
Лорелин нетерпеливо тянула Дамиона вперед, по дорожке, через мост, к двери. Толкнув тяжелую дубовую створку, она потащила священника по узкому коридору из грубо обтесанного камня, потом по винтовой лестнице, еще в одну дверь, в коридор, по обеим сторонам которого тянулись деревянные двери. В простенках стояли безмолвные фигуры, сверкая плитами брони. Забрала опущены, в железных перчатках зажаты боевые топоры.
– В чем дело? – недоуменно спросила Лорелин, когда Дамион невольно отпрянул с возгласом.
Дамион рассмеялся над собой, но не сразу пришел в себя. На миг ему показалось, что это стоят не доспехи, а воины. Примерно десять полных комплектов вооружения – доспехи паладинов, судя по виду. В музее Академии такие же.
– Вот здесь меня держали. Посмотрите.
Лорелин открыла дверь и пригласила его входить.
Дамион остановился на пороге, осматриваясь. Даже королевские апартаменты в раймарском дворце не могли быть обставлены более пышно, чем открывшаяся комната. Огромные гобелены на каменных стенах, у дальней стены – широкая кровать под красно-золотым балдахином на резных столбах. В открытом платяном шкафу не менее полудюжины платьев, таких, что королеве не стыдно надеть: парча, бархат, золотое шитье. Пушистый красный ковер под ногами вился золотыми узорами и был так толст, что ноги утопали, как во мху. Вазы из хрусталя и тонкого фарфора, серебряные подсвечники. В углу лакированный ларец, переполненный ожерельями, браслетами и кольцами с драгоценными камнями.
«Этот Мандрагор, – подумал Дамион, – много путешествует. Гобелены – маракитской работы, ларец – каанский, а ковер – шурканский. Мебель, судя по виду, маурийская, и самой тонкой работы: столы с мраморными столешницами и ящичками черного дерева. А украшения, а статуи – некоторые наверняка еще элейские. Тюремщик Лорелин – человек с огромным и тайным богатством. Вряд ли честно заработанным».
Дамион взял подсвечник, вернулся к двери и выглянул в коридор.
– А куда ведет дверь в том конце коридора? – спросил он.
– Не знаю. Она заперта, – ответила Лорелин и вдруг прервалась на середине фразы и застыла неподвижно, склонив голову, будто слушая. Синие глаза смотрели в никуда.
– В чем дело? – спросил Дамион. Он ничего не слышал.
– Да… хорошо, как скажешь. – Слова девушки были обращены не к Дамиону, и ему стало слегка жутко. Она говорила с кем-то, кого он не видел и не слышал. – У меня ведь нет выбора?
Она обернулась к Дамиону – глаза у нее расширились.
– Это Мандрагор! Говорит, что идет сюда. И ведет с собой кого-то, кто составит мне компанию, как он сказал. А потом он нас обоих куда-то увезет.
Он сжал ее руку:
– Лорелин, надо уходить. Сразу!
– Не буду спорить, – ответила она. – Пошли! И побежала в коридор.
Дамион за ней. Остановившись возле ближайших доспехов, он вывернул из стальной руки алебарду и прикинул на ладони. Потом набросился на дверь. Лезвие боевого топора глубоко вгрызлось в старое дерево. Тяжело дыша, Дамион выдернул его и замахнулся снова. После каждого удара он оборачивался, ожидая, что похититель Лорелин ворвется в коридор. Когда он устал, Лорелин взяла оружие у него из рук и стала рубить сама. «Для девушки она необычайно сильна», – подумал он с удивлением.
Казалось, прошли века, пока они вдвоем, сменяясь и тяжело дыша, смогли вырубить замок. Изувеченная дверь отворилась, за ней оказалась каменная лестница.
– Пробились! – победно вскрикнула Лорелин, и Дамион не успел даже слова сказать, как она заключила его в мощных объятиях.
Это было всего лишь детское проявление восторга и нежности, внезапное и искреннее. Но Дамион чуть не потерял сознание, и не только от силы охвативших его крепких рук. Вдруг как-то сразу он ощутил ее тепло, ее прижавшееся тело, слабый аромат ее густых волос. Когда Лорелин его отпустила, он отшатнулся, ошалелый и несколько встревоженный.
– Побежали наверх! – сказала она, снова поднимая свечу.
– Минутку. – Дамион подошел к ближайшим доспехам и разобрал их, надев на себя нагрудник, перчатки и шлем. Подумав, надел также и перевязь с мечом. Одним Небесам ведомо, что может ждать за лестницей: этот Мандрагор мог поставить в развалинах стражу. – Я пойду первым.
Он устремился по каменным ступеням, почти забыв о Лорелин в стремлении скорее оказаться на поверхности. Лестница вывела в арку, а та – в очередной просторный зал. Дамион огляделся, моргая: здесь было совершенно пусто, только осыпающиеся каменные стены. Пол укрыт соломой, и когда он вошел в зал, две лошади подняли головы и уставились на него. Одна из них – огромная, черная как ночь, другая – изящная, под дамское седло, белая с кремовой гривой. На стене висела сбруя обоих коней, а также старинные доспехи, которые Дамион видел на вороном – неужто всего лишь вчера вечером?
«Вороной для Мандрагора, а белая – для Лорелин», – мрачно подумал Дамион. Он оглядел древние стены зала, понял, наконец, где он, какая это часть развалин замка. Подземной тюрьмой Лорелин, как и следовало ожидать, послужили подземелья замка.
Она встала позади:
– Дамион, что будем делать? Отсюда нет выхода.
– Есть, – ответил он. – Смотри!
Перед ним в серой стене не очень отчетливо, но вполне достоверно можно было разглядеть контуры двери – каменной двери без ручки. Дамион стал ощупывать камни, не поддастся ли один из них, как в церкви паладинов. Через несколько минут поиска потайной механизм сработал. Дамион рванулся вперед по очередному коридору. В конце его тоже была лестница уже более поздней работы: ступени очень широкие и низкие, чтобы лошадь могла пройти. Лестница вела вверх, и там виднелись очертания новой двери. Еще один нажатый камень, еще один распахнувшийся проем – и они вышли наружу, в заросли развалин замка.
Дамион остановился первым. Он стянул с себя тяжелый шлем и остался стоять, тяжело дыша, слушая пение птиц, шорох ветра в деревьях. Бледный свет дня, ослепительный поначалу после темноты подземелья, стал слабеть, когда глаза привыкли:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119