А значит, я должна выбрать мужчину в жертву, для того чтобы вернуть жизнь Марине. Как ни странно, угрызения совести меня не мучили. Мучил только вопрос: кого?
Над этой проблемой я размышляла довольно долго. Определенно, в жертву следовало бы выбрать кого-нибудь совершенно ненужного и бесполезного, а лучше даже вредного для общества. В общем, мужчину, без которого мир станет чуточку лучше. Например, Серегу Туркина. Это было бы даже справедливо: его жизнь — в обмен на жизнь Марины. Но, здраво поразмыслив, я пришла к выводу, что из-за решетки он теперь выйдет лет через десять, не раньше. К тому же смерть — слишком легкое для него наказание. Пусть отмотает свой срок в колонии. Тогда-то ему точно мало не покажется.
Следующего кандидата я увидела на экране телевизора. Маленький плешивенький суетливый мужичонка возрастом «глубоко за…» о чем-то беседовал с экзальтированной дамочкой. Известный в нашем крае искусствовед Самуил Петров на досуге подрабатывал ведущим какой-то культурной программы на местном телеканале. Правда, чаще всего обсуждался в этой программе лишь один факт из биографии Петрова, на котором когда-то он и построил всю свою карьеру шоумена.
В далеком прошлом Самуил Петров спал с популярным ныне певцом Вовой Евсеевым в одной комнате (они вместе оканчивали какое-то строительное ПТУ и жили в одной общаге). Этого в нашей глубокой провинции оказалось достаточно, чтобы прославиться. О факте знакомства с поп-звездой Самуил Мамедович упоминал при каждом удобном и неудобном случае, поэтому все его телевизионные беседы в конце концов сводились к его же монологу на тему «А вот когда мы с Вовой…».
С рассказами о совместной жизни с Евсеевым Петров выступал во всех средствах массовой информации края как минимум раз двенадцать в год, припоминая все более и более интимные подробности их сосуществования. Правду ведь сказал кто-то из классиков: беда известных людей в том, что они обременены бывшими сокурсниками, одноклассниками, возлюбленными и теми, кто с ними на одном горшке в детсаде сидел. Петров эксплуатировал факт знакомства с Евсеевым, не жалея ни себя, ни популярного певца, ни слушателей. Это раздражало. Очень раздражало. Хотелось убрать Самуила Мамедовича с телеэкрана раз и навсегда.
Останавливали два аргумента. Во-первых, я не была уверена, что друг Вовы Евсеева вследствие своеобразной, сугубо творческой, ориентации клюнет на женщину и потащится за ней в лес. Во-вторых, я беспокоилась за демона — ну как воплотится он в Самуила Мамедовича и глянет на себя в зеркало… Повесится ведь от отчаяния. И кто меня тогда с Ширкутом познакомит? Пожалуй, этот вариант отпадает.
Что ж, пройдемся по знакомым. Там всегда можно подыскать кого-нибудь в жертву демону. Юрка Смирнов, мерная любовь. Как сейчас помню наше первое и последнее романтическое свидание. Мне было восемнадцать, ему двадцать. Мы сидели в летнем кафе, пили пиво. Он нажрался до зеленых чертиков, стал принародно приставать, потом плюнул на это дело и пошел бить витрины круглосуточных магазинов.
Я попыталась его урезонить, но в это время подъехала милицейская машина, и на остаток вечера нас с Юркой заперли в «обезьяннике». После этого мы со Смирновым не встречались. Вот сейчас можно было бы восстановить отношения. Воспоминаний о перенесенном когда-то унижении хватило бы, чтобы бестрепетно возложить Юрку на алтарь. Но, уточнив через общих знакомых местонахождение Смирнова, я выяснила, что он уже давным-давно и безуспешно лечится от белой горячки в очень закрытом медицинском учреждении.
Кто еще причинял мне неприятности? Преподов исключаем — работа у них такая. О, школьный учитель физкультуры Ладанов! Зве-е-е-ерь, садюга, практикующий эсэсовец! Сорок минут бега по залу без остановки… Лазание по канату под бдительным оком учительской овчарки, норовившей тяпнуть все, что низко висит… Спуск на лыжах с горки… вверх тормашками лицом через кусты и прямо в затянувшийся тонким ледком ручей… Так, это вариант. Если я избавлю от него учеников школы №25, то они скинутся и поставят мне памятник. Демон, надеюсь, так над детьми издеваться не будет.
О судьбе садиста Ладанова мне поведала одна из пятикурсниц, в прошлом году проходившая практику в школе №25. По официальной версии он женился на американке и переехал в Штаты, где взял имя Бенджамин — и тут же угодил в ФБР (ну не понравилось тамошним спецслужбам сочетание Бен Ладанов). Неофициальные источники настаивали, что Ладанов отправился в одно из исламских государств тренировать террористов-камикадзе. Злые языки из среды школьников утверждали, что после его тренировок те особенно охотно расстаются с жизнью.
Да, один — страшен, другой — помешан, а третий попросту сбежал. Сильный пол, мужчины, где вы? Что ж, пойдем плясать от печки. Мне нужен мужчина молодой, сильный и здоровый. Желательно нормальный психически и симпатичный внешне. Я полистала записную книжку с телефонами и поняла, что под это описание подходит лишь один из моих знакомых. Роман Коваленко. Ха-ха! Это даже не смешно. Да я скорее отдам демону свое тело, чем подвергну Ромочку малейшей опасности.
Благодаря Роману дни после смерти Марины не только не стали самыми ужасными в моей жизни, но даже были чудесны и незабываемы. Мы с ним встречались каждый вечер, и я понимала, что влюбляюсь в Романа все больше и больше. По-моему, он отвечал мне взаимностью. Наверно, я плохая подруга, но иногда я совершенно забывала о гибели Марины. А когда Роман обнимал меня и можно было сколько угодно купаться в нежном, ласкающем взгляде его бездонных черных глаз, я забывала вообще обо всем на свете.
Омрачало мое безграничное счастье только одно — целый день, а иногда и часть вечера Рома проводил на работе. Но скоро я тоже начну работать в «КРАЙней мере»…
Я не пошла на похороны Марины. Не потому, что не любила ее, а потому, что не хотела встречаться с ее несчастными родителями, говорить пустые и никому не нужные слова соболезнований, а самое главное — не хотела видеть ее мертвой. Если я увижу Марину в гробу, то вряд ли сумею поверить в возможность ее воскрешения.
В день похорон моей подруги стояла необыкновенная для начала июля жара. Я решила не сидеть дома, а погулять по городу. Заглянула в кафе, где мы часто бывали с Мариной. Наш любимый столик был свободен. Я взяла мороженое и стакан молочного коктейля.
Марина обычно садилась лицом к окну — ей нравилось наблюдать за прохожими на улице. Я по привычке села к окну спиной и тут же раскаялась. Пустой стул напротив лишний раз напоминал о смерти подруги. Впрочем, пустым стул оставался недолго. С восклицанием «Ух ты, ну и жарища!» на Маринкин стул бухнулся Генка Филашкин, он же маг и волшебник Аскольд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Над этой проблемой я размышляла довольно долго. Определенно, в жертву следовало бы выбрать кого-нибудь совершенно ненужного и бесполезного, а лучше даже вредного для общества. В общем, мужчину, без которого мир станет чуточку лучше. Например, Серегу Туркина. Это было бы даже справедливо: его жизнь — в обмен на жизнь Марины. Но, здраво поразмыслив, я пришла к выводу, что из-за решетки он теперь выйдет лет через десять, не раньше. К тому же смерть — слишком легкое для него наказание. Пусть отмотает свой срок в колонии. Тогда-то ему точно мало не покажется.
Следующего кандидата я увидела на экране телевизора. Маленький плешивенький суетливый мужичонка возрастом «глубоко за…» о чем-то беседовал с экзальтированной дамочкой. Известный в нашем крае искусствовед Самуил Петров на досуге подрабатывал ведущим какой-то культурной программы на местном телеканале. Правда, чаще всего обсуждался в этой программе лишь один факт из биографии Петрова, на котором когда-то он и построил всю свою карьеру шоумена.
В далеком прошлом Самуил Петров спал с популярным ныне певцом Вовой Евсеевым в одной комнате (они вместе оканчивали какое-то строительное ПТУ и жили в одной общаге). Этого в нашей глубокой провинции оказалось достаточно, чтобы прославиться. О факте знакомства с поп-звездой Самуил Мамедович упоминал при каждом удобном и неудобном случае, поэтому все его телевизионные беседы в конце концов сводились к его же монологу на тему «А вот когда мы с Вовой…».
С рассказами о совместной жизни с Евсеевым Петров выступал во всех средствах массовой информации края как минимум раз двенадцать в год, припоминая все более и более интимные подробности их сосуществования. Правду ведь сказал кто-то из классиков: беда известных людей в том, что они обременены бывшими сокурсниками, одноклассниками, возлюбленными и теми, кто с ними на одном горшке в детсаде сидел. Петров эксплуатировал факт знакомства с Евсеевым, не жалея ни себя, ни популярного певца, ни слушателей. Это раздражало. Очень раздражало. Хотелось убрать Самуила Мамедовича с телеэкрана раз и навсегда.
Останавливали два аргумента. Во-первых, я не была уверена, что друг Вовы Евсеева вследствие своеобразной, сугубо творческой, ориентации клюнет на женщину и потащится за ней в лес. Во-вторых, я беспокоилась за демона — ну как воплотится он в Самуила Мамедовича и глянет на себя в зеркало… Повесится ведь от отчаяния. И кто меня тогда с Ширкутом познакомит? Пожалуй, этот вариант отпадает.
Что ж, пройдемся по знакомым. Там всегда можно подыскать кого-нибудь в жертву демону. Юрка Смирнов, мерная любовь. Как сейчас помню наше первое и последнее романтическое свидание. Мне было восемнадцать, ему двадцать. Мы сидели в летнем кафе, пили пиво. Он нажрался до зеленых чертиков, стал принародно приставать, потом плюнул на это дело и пошел бить витрины круглосуточных магазинов.
Я попыталась его урезонить, но в это время подъехала милицейская машина, и на остаток вечера нас с Юркой заперли в «обезьяннике». После этого мы со Смирновым не встречались. Вот сейчас можно было бы восстановить отношения. Воспоминаний о перенесенном когда-то унижении хватило бы, чтобы бестрепетно возложить Юрку на алтарь. Но, уточнив через общих знакомых местонахождение Смирнова, я выяснила, что он уже давным-давно и безуспешно лечится от белой горячки в очень закрытом медицинском учреждении.
Кто еще причинял мне неприятности? Преподов исключаем — работа у них такая. О, школьный учитель физкультуры Ладанов! Зве-е-е-ерь, садюга, практикующий эсэсовец! Сорок минут бега по залу без остановки… Лазание по канату под бдительным оком учительской овчарки, норовившей тяпнуть все, что низко висит… Спуск на лыжах с горки… вверх тормашками лицом через кусты и прямо в затянувшийся тонким ледком ручей… Так, это вариант. Если я избавлю от него учеников школы №25, то они скинутся и поставят мне памятник. Демон, надеюсь, так над детьми издеваться не будет.
О судьбе садиста Ладанова мне поведала одна из пятикурсниц, в прошлом году проходившая практику в школе №25. По официальной версии он женился на американке и переехал в Штаты, где взял имя Бенджамин — и тут же угодил в ФБР (ну не понравилось тамошним спецслужбам сочетание Бен Ладанов). Неофициальные источники настаивали, что Ладанов отправился в одно из исламских государств тренировать террористов-камикадзе. Злые языки из среды школьников утверждали, что после его тренировок те особенно охотно расстаются с жизнью.
Да, один — страшен, другой — помешан, а третий попросту сбежал. Сильный пол, мужчины, где вы? Что ж, пойдем плясать от печки. Мне нужен мужчина молодой, сильный и здоровый. Желательно нормальный психически и симпатичный внешне. Я полистала записную книжку с телефонами и поняла, что под это описание подходит лишь один из моих знакомых. Роман Коваленко. Ха-ха! Это даже не смешно. Да я скорее отдам демону свое тело, чем подвергну Ромочку малейшей опасности.
Благодаря Роману дни после смерти Марины не только не стали самыми ужасными в моей жизни, но даже были чудесны и незабываемы. Мы с ним встречались каждый вечер, и я понимала, что влюбляюсь в Романа все больше и больше. По-моему, он отвечал мне взаимностью. Наверно, я плохая подруга, но иногда я совершенно забывала о гибели Марины. А когда Роман обнимал меня и можно было сколько угодно купаться в нежном, ласкающем взгляде его бездонных черных глаз, я забывала вообще обо всем на свете.
Омрачало мое безграничное счастье только одно — целый день, а иногда и часть вечера Рома проводил на работе. Но скоро я тоже начну работать в «КРАЙней мере»…
Я не пошла на похороны Марины. Не потому, что не любила ее, а потому, что не хотела встречаться с ее несчастными родителями, говорить пустые и никому не нужные слова соболезнований, а самое главное — не хотела видеть ее мертвой. Если я увижу Марину в гробу, то вряд ли сумею поверить в возможность ее воскрешения.
В день похорон моей подруги стояла необыкновенная для начала июля жара. Я решила не сидеть дома, а погулять по городу. Заглянула в кафе, где мы часто бывали с Мариной. Наш любимый столик был свободен. Я взяла мороженое и стакан молочного коктейля.
Марина обычно садилась лицом к окну — ей нравилось наблюдать за прохожими на улице. Я по привычке села к окну спиной и тут же раскаялась. Пустой стул напротив лишний раз напоминал о смерти подруги. Впрочем, пустым стул оставался недолго. С восклицанием «Ух ты, ну и жарища!» на Маринкин стул бухнулся Генка Филашкин, он же маг и волшебник Аскольд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79