В середине повествования Архип нахмурился, но на кульминационном ударе пониже пояса откровенно рассмеялся.
— Не было здесь никакого Романа, — дождавшись завершения истории, заявил леший. — Ты попалась на удочку Полуночного Жениха. Вот уж не думал, что он до сих пор по лесу шастает. Это неупокоенный живой мертвец. Обычно он разыскивает впечатлительную девицу, тоскующую по жениху или возлюбленному, является в его облике и заманивает девушку в свою могилу. А уж там высасывает из нее жизнь и делает одной из своих полумертвых Невест. Тварь, конечно, мерзкая, но довольно безобидная. Вдали от могилы он — всего лишь призрак, фантом, и вреда живым не причинит, если не идти за ним. Ты зачем за пределы поляны вышла?! Делала бы, что тебе говорят, никаких бы проблем не было!
— Значит, Романа эти твари не съели? — дошло до меня.
— Еще раз повторяю: никакого Романа здесь не было, — тяжело вздохнул леший. — Просто Полуночный Жених явился тебе в образе того, кого ты очень хотела видеть. Ну ничего, сейчас мы с этим бродягой покончим раз и навсегда. Впечатлительные девицы у нас в лесу уж сколько веков не появлялись, потому и про Жениха не слышно было. Зря он сегодня из своей могилы вылез.
Архип подошел к Полкану и прошептал ему на ухо несколько слов. Дракон кивнул и взмыл в воздух.
— Сейчас Полкан могилу Жениха со всем его гаремом выжжет и вернется, чтобы отвезти нас домой, — объяснил мне леший.
Я снова подошла к Камню. Столько раз видела его во сне — и вот он, наяву. Не сон, не бред, не плод больного воображения, не выкрутасы подсознания.
— Архип, а ты знаешь, что на Камне написано? — спросила я.
— Конечно, знаю! — с обидой ответил леший. — Это же наш язык, эльфийский.
— Переведи, пожалуйста!
— Ну, — Архип как-то странно замялся, — начертала эти руны Тамирайна в минуту великого гнева. Смысл в них глубокий заключен, который человеку и не понять. Непереводимо, в общем!
— А если попробовать? Я должна знать, что здесь написано. Может, указания какие ценные даны по эксплуатации Камня или еще чего.
— Да нет здесь никаких указаний! — недовольно скривился леший. — Если переводить на современный русский, то на Камне три фразы написаны: «Здесь была Тамирайна», «Пошел Ширкут в… такую даль» и «Все мужики — козлы».
— Похоже, Тамирайна — очень мудрая женщина, — задумчиво произнесла я. — Значит, она первой изрекла эти вечные фразы.
На поляну приземлился довольный Полкан и что-то проворковал Архипу, отчитываясь о выполнении задания. Леший сообщил мне:
— Могилы Жениха больше нет. Его самого — тоже. Супротив огня никто не устоит. Даже такая тварь с множеством ли…
Архип сам себя оборвал на полуслове и впился в меня пристальным взглядом. Потом подозрительно спросил;
— А как ты поняла, что это не Роман?
— Увидела, — пожала плечами я. — Уж совершенно чужого мертвяка от почти родного Романа я как-нибудь отличу.
— Угу, — почесал в затылке леший. — То есть сначала ты его Романом видела, а у могилы — мертвяком. Не бывает такого! Раз уж у тебя хватило дури за ним до могилы дойти, то и там ты его должна была Женихом видеть! Ну-ка вспомни, что ты делала перед тем, как его мертвецом увидела.
— Да тут и вспоминать нечего, — огрызнулась я. — Еле сквозь заросли папоротника продралась и чуть с пригорка прямо к мертвяку в лапы не загремела.
— Ух ты! Да неужто?! — на одном выдохе произнес леший, вытер со лба капельки пота и добавил: — Раздевайся!
— Это в каком смысле? — оскорбилась я. — Холодновато тут стриптиз устраивать, да и настроение у меня неподходящее.
— От бабы — дуры! — заявил Архип. — Нужон кому-то твой стриптиз! Куртку снимай, карманы выворачивай. Ботинки давай сюда.
Ну и жадина этот леший! Уж чего-чего, а его обувку верну с удовольствием! Ничего более неудобного в жизни не носила. Я сняла ботинки и с гордым видом отдала их лешему. Он схватил обувь, вытряхнул весь мусор, набившийся в них за вечер, и начал лихорадочно рыться в кучке сора. Наконец нашел и с гордостью продемонстрировал мне маленький невзрачный красный цветочек. Я недоуменно пожала плечами: цветок не поражал красотой, но, похоже, для Архипа ничего более прекрасного и не было. Леший благоговейно поднес чуть ли не к моему носу вяленький цветочек и сообщил:
— Ты даже не знаешь, что сделала! Ты нашла цветок папоротника! Дуракам и новичкам всегда везет. Никто не искал цветущий папоротник у могилы Жениха. Ну а кто искал, тот там и остался. А когда ты по зарослям папоротника шаталась, созревший цветок упал тебе в башмак и. Поэтому ты и увидела истинный облик Жениха. Немедленно домой!
Я вновь натянула злосчастные калоши. Архип забрался на спину Полкана и помог мне залезть на дракона. Ощущение было то еще! Я ведь даже на лошади никогда не каталась. Леший как-то удерживался на покрытой твердыми чешуйками спине рептилии, а я вцепилась в него и зажмурила глаза. Щадя пассажиров (а вернее, пассажирку), Полкан летел невысоко, едва-едва не касаясь верхушек деревьев. Через несколько мгновений мы приземлились у терема Архипа.
Как пояснил леший, мне предстояла операция. Причем делать ее он собирался сам. Обещал, что будет не больно. Обманул, конечно же! Архип посадил меня за стол, положил мою руку на полотенце, взял нож, пробормотал какое-то заклинание и одним резким движением вспорол мне запястье. В первую секунду боли действительно не было, она нагрянула потом вместе с безграничным возмущением: уж от лешего я такого предательства не ожидала — да он мне вены решил вскрыть! Не слушая моих воплей и не обращая внимания на мои попытки вырваться, Архип хладнокровно засунул в рану увядший красный цветок и предупредил:
— Я сейчас зашью рану, так что не дергайся, а то шов получится некрасивый.
— Ты с ума спятил? — сидя абсолютно неподвижно, вопила я, пока леший накладывал шов. — Руку разрезал, засунул в рану какой-то абсолютно негигиеничный гербарий, который черт знает на какой свалке вырос, не говоря уж о том, что полночи в старых башмаках валялся! Знаешь, чего после этого бывает? Гангрена! А потом руку отчекрыжат!
Все это я выпалила на одном дыхании, а замолкнув, поняла, что боли не было — на месте разреза осталось только ощущение тепла и легкого покалывания. Архип сделал последний узелок, обрезал нитки и пояснил:
— Ну вот, когда цветок папоротника растворится в крови, ты, если верить легендам, сможешь прикосновением руки открывать любые замки, понимать язык зверей и птиц, находить клады, видеть истинное лицо людей и нелюдей. Только тебе придется пожить у нас дня три, пока я тебе шов не сниму. В вашу человеческую больницу с ним вряд ли стоит показываться.
— Да, я останусь, — задумчиво произнесла я. — Мне еще надо кое-что сделать здесь.
— Дедуля, — донесся из сеней счастливый голос Макара, — операция «Сенокос» провалилась полностью!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
— Не было здесь никакого Романа, — дождавшись завершения истории, заявил леший. — Ты попалась на удочку Полуночного Жениха. Вот уж не думал, что он до сих пор по лесу шастает. Это неупокоенный живой мертвец. Обычно он разыскивает впечатлительную девицу, тоскующую по жениху или возлюбленному, является в его облике и заманивает девушку в свою могилу. А уж там высасывает из нее жизнь и делает одной из своих полумертвых Невест. Тварь, конечно, мерзкая, но довольно безобидная. Вдали от могилы он — всего лишь призрак, фантом, и вреда живым не причинит, если не идти за ним. Ты зачем за пределы поляны вышла?! Делала бы, что тебе говорят, никаких бы проблем не было!
— Значит, Романа эти твари не съели? — дошло до меня.
— Еще раз повторяю: никакого Романа здесь не было, — тяжело вздохнул леший. — Просто Полуночный Жених явился тебе в образе того, кого ты очень хотела видеть. Ну ничего, сейчас мы с этим бродягой покончим раз и навсегда. Впечатлительные девицы у нас в лесу уж сколько веков не появлялись, потому и про Жениха не слышно было. Зря он сегодня из своей могилы вылез.
Архип подошел к Полкану и прошептал ему на ухо несколько слов. Дракон кивнул и взмыл в воздух.
— Сейчас Полкан могилу Жениха со всем его гаремом выжжет и вернется, чтобы отвезти нас домой, — объяснил мне леший.
Я снова подошла к Камню. Столько раз видела его во сне — и вот он, наяву. Не сон, не бред, не плод больного воображения, не выкрутасы подсознания.
— Архип, а ты знаешь, что на Камне написано? — спросила я.
— Конечно, знаю! — с обидой ответил леший. — Это же наш язык, эльфийский.
— Переведи, пожалуйста!
— Ну, — Архип как-то странно замялся, — начертала эти руны Тамирайна в минуту великого гнева. Смысл в них глубокий заключен, который человеку и не понять. Непереводимо, в общем!
— А если попробовать? Я должна знать, что здесь написано. Может, указания какие ценные даны по эксплуатации Камня или еще чего.
— Да нет здесь никаких указаний! — недовольно скривился леший. — Если переводить на современный русский, то на Камне три фразы написаны: «Здесь была Тамирайна», «Пошел Ширкут в… такую даль» и «Все мужики — козлы».
— Похоже, Тамирайна — очень мудрая женщина, — задумчиво произнесла я. — Значит, она первой изрекла эти вечные фразы.
На поляну приземлился довольный Полкан и что-то проворковал Архипу, отчитываясь о выполнении задания. Леший сообщил мне:
— Могилы Жениха больше нет. Его самого — тоже. Супротив огня никто не устоит. Даже такая тварь с множеством ли…
Архип сам себя оборвал на полуслове и впился в меня пристальным взглядом. Потом подозрительно спросил;
— А как ты поняла, что это не Роман?
— Увидела, — пожала плечами я. — Уж совершенно чужого мертвяка от почти родного Романа я как-нибудь отличу.
— Угу, — почесал в затылке леший. — То есть сначала ты его Романом видела, а у могилы — мертвяком. Не бывает такого! Раз уж у тебя хватило дури за ним до могилы дойти, то и там ты его должна была Женихом видеть! Ну-ка вспомни, что ты делала перед тем, как его мертвецом увидела.
— Да тут и вспоминать нечего, — огрызнулась я. — Еле сквозь заросли папоротника продралась и чуть с пригорка прямо к мертвяку в лапы не загремела.
— Ух ты! Да неужто?! — на одном выдохе произнес леший, вытер со лба капельки пота и добавил: — Раздевайся!
— Это в каком смысле? — оскорбилась я. — Холодновато тут стриптиз устраивать, да и настроение у меня неподходящее.
— От бабы — дуры! — заявил Архип. — Нужон кому-то твой стриптиз! Куртку снимай, карманы выворачивай. Ботинки давай сюда.
Ну и жадина этот леший! Уж чего-чего, а его обувку верну с удовольствием! Ничего более неудобного в жизни не носила. Я сняла ботинки и с гордым видом отдала их лешему. Он схватил обувь, вытряхнул весь мусор, набившийся в них за вечер, и начал лихорадочно рыться в кучке сора. Наконец нашел и с гордостью продемонстрировал мне маленький невзрачный красный цветочек. Я недоуменно пожала плечами: цветок не поражал красотой, но, похоже, для Архипа ничего более прекрасного и не было. Леший благоговейно поднес чуть ли не к моему носу вяленький цветочек и сообщил:
— Ты даже не знаешь, что сделала! Ты нашла цветок папоротника! Дуракам и новичкам всегда везет. Никто не искал цветущий папоротник у могилы Жениха. Ну а кто искал, тот там и остался. А когда ты по зарослям папоротника шаталась, созревший цветок упал тебе в башмак и. Поэтому ты и увидела истинный облик Жениха. Немедленно домой!
Я вновь натянула злосчастные калоши. Архип забрался на спину Полкана и помог мне залезть на дракона. Ощущение было то еще! Я ведь даже на лошади никогда не каталась. Леший как-то удерживался на покрытой твердыми чешуйками спине рептилии, а я вцепилась в него и зажмурила глаза. Щадя пассажиров (а вернее, пассажирку), Полкан летел невысоко, едва-едва не касаясь верхушек деревьев. Через несколько мгновений мы приземлились у терема Архипа.
Как пояснил леший, мне предстояла операция. Причем делать ее он собирался сам. Обещал, что будет не больно. Обманул, конечно же! Архип посадил меня за стол, положил мою руку на полотенце, взял нож, пробормотал какое-то заклинание и одним резким движением вспорол мне запястье. В первую секунду боли действительно не было, она нагрянула потом вместе с безграничным возмущением: уж от лешего я такого предательства не ожидала — да он мне вены решил вскрыть! Не слушая моих воплей и не обращая внимания на мои попытки вырваться, Архип хладнокровно засунул в рану увядший красный цветок и предупредил:
— Я сейчас зашью рану, так что не дергайся, а то шов получится некрасивый.
— Ты с ума спятил? — сидя абсолютно неподвижно, вопила я, пока леший накладывал шов. — Руку разрезал, засунул в рану какой-то абсолютно негигиеничный гербарий, который черт знает на какой свалке вырос, не говоря уж о том, что полночи в старых башмаках валялся! Знаешь, чего после этого бывает? Гангрена! А потом руку отчекрыжат!
Все это я выпалила на одном дыхании, а замолкнув, поняла, что боли не было — на месте разреза осталось только ощущение тепла и легкого покалывания. Архип сделал последний узелок, обрезал нитки и пояснил:
— Ну вот, когда цветок папоротника растворится в крови, ты, если верить легендам, сможешь прикосновением руки открывать любые замки, понимать язык зверей и птиц, находить клады, видеть истинное лицо людей и нелюдей. Только тебе придется пожить у нас дня три, пока я тебе шов не сниму. В вашу человеческую больницу с ним вряд ли стоит показываться.
— Да, я останусь, — задумчиво произнесла я. — Мне еще надо кое-что сделать здесь.
— Дедуля, — донесся из сеней счастливый голос Макара, — операция «Сенокос» провалилась полностью!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79