Клеймо? Клеймо — не доказательство. А вдруг я сама в лунатическом состоянии его раскаленной вилкойi выжгла? К тому же посланец будет живым существом, с которым можно поговорить о происходящем, пожаловаться. Поэтому надо произвести на него хорошее впечатление.
Я застыла перед огромным зеркалом в коридоре, оглядывая себя перед выходом на улицу. Все перенесенные за последнее время испытания не оставили следа на моей внешности. Разве что я еще больше похудела, и одежда моего обычного 46-го размера висела на мне мешком. Да, вот манекенщицы на диетах сидят, до нервного истощения себя доводят… Они бы от оборотней побегали — враз бы похудели! У меня так, например, как-то уж очень жалостно торчали ключицы и выдавались скулы. Если еще чуть-чуть похудеть, смогу выступать на конкурсе красоты среди скелетов. Хотя чем модные ныне манекенщицы от скелетов отличаются? Тем, что кожей обтянуты?
Мои волосы после последней стрижки еще не дотягивались до плеч. Вообще-то я могла ими гордиться — волосы естественного золотого цвета еще и вились от природы. Вот только в последний раз недоглядела, и парикмахерша вопреки всем пожеланиям обкорнала меня «под горшок». Сейчас мою голову окружал непокорный нимб из золотых кудряшек. Кстати, по капризу той же природы брови и ресницы у меня были темными, так что их даже не приходилось подкрашивать, чтобы не выглядеть молью бледной.
Глаза… Так, сегодня голубые. Я никогда не могла точно сказать, какого цвета у меня глаза. Из голубых они мгновенно становились зелеными в моменты гнева или ярости. Ну а поскольку миролюбие, терпимость, человеколюбие и всепрощение в моем характере отсутствовали, глаза зеленели часто.
Я решила, что в целом выгляжу неплохо, и вышла на улицу. Не успела отойти и ста метров от собственного подъезда, как меня остановил парень кавказской национальности, до самых глаз заросший пятидневной щетиной.
— Взра Цвэткова? — с ярко выраженным акцентом спросил кавказец.
От мысли, что он и есть посланец демона, мне стало как-то не по себе. Ну, Буратино, не мог, что ли, кого-нибудь славянской национальности выбрать? Ох, перевоплотится он в Генку Филашкина, я ему морду за все его выходки начищу.
— Да, я — Вера Цветкова, — ответила я посланцу и с тайной надеждой на отрицательный ответ задала вопрос: — А вы за мной приехали?
— Да-а-а, — удивился кавказец.
— Мы сейчас за город поедем? — продолжила допрос я.
— Эй, откуда знаешь? — не понял мой собеседник.
— Работа такая, — ответила я и, тоскливо оглядевшись по сторонам, добавила: — Чтоб за город ехать, машина нужна.
— Есть машина, — обрадовался кавказец и потащил меня к видавшей виды темно-зеленой «шестерке» с заляпанными грязью номерами.
Глядя на раздолбанное средство передвижения, я засомневалась, но посланец буквально силой втолкнул меня на заднее сиденье. Сам бухнулся рядом и с облегчением скомандовал наголо бритому типу, сидевшему за Рулем:
— Поехали!
Когда родной дом скрылся за поворотом, кавказец повернулся ко мне с улыбкой, разом напомнившей и оборотня, и Евгения Ильича. Потом обратился к водителю:
— Эй, Колян, какая глупая телка, а! Даже не сопротивлялась, сама в машину полезла!
Колян, подозрительного вида шкафообразный мужик со шрамом через весь лысый череп, довольно заржал:
— Во, бля, идиотка! Гиви, я ж говорил, что с этой бабой проблем не будет!
Происходящее начинало выводить меня из равновесия. Пусть демон катится куда подальше и со своим Камнем, и со своими хамами-помощничками.
— Остановите машину, я выйду!
В ответ на мое требование два хама заржали еще громче.
— Никуда ты тэпэр нэ выйдешь! — радостно заявил кавказец.
— Точняк, — подхватил Колян, — с нами останешься, повеселимся.
— Вы, козлы, у меня повеселитесь… с Табаковым в милиции, — пригрозила я и дернула за ручку, пытаясь открыть дверцу, чтобы выпрыгнуть на ходу. Смертельный номер казался мне безопаснее компании двух психов. Но ручка не поддавалась. Кавказец одной рукой схватил меня за шею, а вторую с ножом поднес к моим глазам.
— Слышь, ты, бля, за козлов ответишь. Ехать еще долго, сиди и не дергайся, — лениво процедил Колян.
— А дернэшься, я тебя под халву рас пишу, — добавил Гиви, поигрывая перед моим носом ножом.
— Сколько раз тебе говорить, не под халву, а под хохлому, — недовольно заметил Колян. — И ты там с ножом не очень-то. Нам ее кровь в машине не нужна, иначе точно придется разбираться с Табаковым. На месте и под хохлому распишем, и замочим. Будет знать, как наших людей ментам сдавать.
Что-то в этой ситуации мне было явно непонятно.
— А вы вообще кто такие и чего вам от меня надо? — спросила я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно.
— А ты, бля, не догадываешься? — вопросом на вопрос ответил Колян. — Ты кореша нашего, Турка, ментам заложила? Заложила! На твоей брехне у мусоров все и построено. Так что сейчас мы тебя за город в лесочек отвезем да и замочим. Нет человека — нет проблемы.
Мне такая перспектива удовольствия не доставила. Судя по многочисленным фильмам о наших бандюганах, они только с виду злые и грубые, а на самом деле душевные и интеллигентные. Только нож, упиравшийся в мое горло, красноречиво подчеркивал фатальную разницу между кино и жизнью. Этих двух амбалов на жалость пробить не удастся. Может, чистосердечным раскаянием пройму?
— Ребята, — я постаралась, чтобы в голосе звучали слезы (честное слово, это было нетрудно), — слушайте, а давайте я в милицию пойду, скажу, что все про Турка наврала и ничего мне Марина не говорила.
— Поздняк метаться, — ответил Колян. — Нечего было язык распускать. Сейчас ментам уже наплевать, они землю роют. Ты им мотив дала, так теперь хоть сто раз от своих слов откажись, все равно они Турка на нары отправить попытаются. Ниче, Турка мы вытащим, а тебя замочим, чтобы другим неповадно было ментам стучать.
Я глянула в окно. Мы уже выехали из города, машина летела по пустынной трассе. Надеяться было не на кого. Разве что на себя. Но что я сделаю с двумя изначально настроенными на криминал амбалами? Да и при любой попытке пошевелиться кавказец с садистским удовольствием вдавливал нож в мое горло. Хотя есть же еще Демон…
Шанс был. Слабый и эфемерный, но все-таки шанс. Я сосредоточилась на мысли, что моей жизни угрожает опасность. Потом добавила экспрессии: я через несколько минут умру! Тогда бай-бай, переход в наш мир, Камень и Тамирайна. Демон должен был услышать меня и понять, где бы он ни находился. Кавказец ослабил бдительность, и я сумела повернуть голову так, чтобы видеть свое отражение в зеркальце водителя. Показалось мне или в зеркале действительно мелькнуло туманное облачко? И я внушила себе от большого желания или действительно услышала едва различимый шепот:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Я застыла перед огромным зеркалом в коридоре, оглядывая себя перед выходом на улицу. Все перенесенные за последнее время испытания не оставили следа на моей внешности. Разве что я еще больше похудела, и одежда моего обычного 46-го размера висела на мне мешком. Да, вот манекенщицы на диетах сидят, до нервного истощения себя доводят… Они бы от оборотней побегали — враз бы похудели! У меня так, например, как-то уж очень жалостно торчали ключицы и выдавались скулы. Если еще чуть-чуть похудеть, смогу выступать на конкурсе красоты среди скелетов. Хотя чем модные ныне манекенщицы от скелетов отличаются? Тем, что кожей обтянуты?
Мои волосы после последней стрижки еще не дотягивались до плеч. Вообще-то я могла ими гордиться — волосы естественного золотого цвета еще и вились от природы. Вот только в последний раз недоглядела, и парикмахерша вопреки всем пожеланиям обкорнала меня «под горшок». Сейчас мою голову окружал непокорный нимб из золотых кудряшек. Кстати, по капризу той же природы брови и ресницы у меня были темными, так что их даже не приходилось подкрашивать, чтобы не выглядеть молью бледной.
Глаза… Так, сегодня голубые. Я никогда не могла точно сказать, какого цвета у меня глаза. Из голубых они мгновенно становились зелеными в моменты гнева или ярости. Ну а поскольку миролюбие, терпимость, человеколюбие и всепрощение в моем характере отсутствовали, глаза зеленели часто.
Я решила, что в целом выгляжу неплохо, и вышла на улицу. Не успела отойти и ста метров от собственного подъезда, как меня остановил парень кавказской национальности, до самых глаз заросший пятидневной щетиной.
— Взра Цвэткова? — с ярко выраженным акцентом спросил кавказец.
От мысли, что он и есть посланец демона, мне стало как-то не по себе. Ну, Буратино, не мог, что ли, кого-нибудь славянской национальности выбрать? Ох, перевоплотится он в Генку Филашкина, я ему морду за все его выходки начищу.
— Да, я — Вера Цветкова, — ответила я посланцу и с тайной надеждой на отрицательный ответ задала вопрос: — А вы за мной приехали?
— Да-а-а, — удивился кавказец.
— Мы сейчас за город поедем? — продолжила допрос я.
— Эй, откуда знаешь? — не понял мой собеседник.
— Работа такая, — ответила я и, тоскливо оглядевшись по сторонам, добавила: — Чтоб за город ехать, машина нужна.
— Есть машина, — обрадовался кавказец и потащил меня к видавшей виды темно-зеленой «шестерке» с заляпанными грязью номерами.
Глядя на раздолбанное средство передвижения, я засомневалась, но посланец буквально силой втолкнул меня на заднее сиденье. Сам бухнулся рядом и с облегчением скомандовал наголо бритому типу, сидевшему за Рулем:
— Поехали!
Когда родной дом скрылся за поворотом, кавказец повернулся ко мне с улыбкой, разом напомнившей и оборотня, и Евгения Ильича. Потом обратился к водителю:
— Эй, Колян, какая глупая телка, а! Даже не сопротивлялась, сама в машину полезла!
Колян, подозрительного вида шкафообразный мужик со шрамом через весь лысый череп, довольно заржал:
— Во, бля, идиотка! Гиви, я ж говорил, что с этой бабой проблем не будет!
Происходящее начинало выводить меня из равновесия. Пусть демон катится куда подальше и со своим Камнем, и со своими хамами-помощничками.
— Остановите машину, я выйду!
В ответ на мое требование два хама заржали еще громче.
— Никуда ты тэпэр нэ выйдешь! — радостно заявил кавказец.
— Точняк, — подхватил Колян, — с нами останешься, повеселимся.
— Вы, козлы, у меня повеселитесь… с Табаковым в милиции, — пригрозила я и дернула за ручку, пытаясь открыть дверцу, чтобы выпрыгнуть на ходу. Смертельный номер казался мне безопаснее компании двух психов. Но ручка не поддавалась. Кавказец одной рукой схватил меня за шею, а вторую с ножом поднес к моим глазам.
— Слышь, ты, бля, за козлов ответишь. Ехать еще долго, сиди и не дергайся, — лениво процедил Колян.
— А дернэшься, я тебя под халву рас пишу, — добавил Гиви, поигрывая перед моим носом ножом.
— Сколько раз тебе говорить, не под халву, а под хохлому, — недовольно заметил Колян. — И ты там с ножом не очень-то. Нам ее кровь в машине не нужна, иначе точно придется разбираться с Табаковым. На месте и под хохлому распишем, и замочим. Будет знать, как наших людей ментам сдавать.
Что-то в этой ситуации мне было явно непонятно.
— А вы вообще кто такие и чего вам от меня надо? — спросила я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно.
— А ты, бля, не догадываешься? — вопросом на вопрос ответил Колян. — Ты кореша нашего, Турка, ментам заложила? Заложила! На твоей брехне у мусоров все и построено. Так что сейчас мы тебя за город в лесочек отвезем да и замочим. Нет человека — нет проблемы.
Мне такая перспектива удовольствия не доставила. Судя по многочисленным фильмам о наших бандюганах, они только с виду злые и грубые, а на самом деле душевные и интеллигентные. Только нож, упиравшийся в мое горло, красноречиво подчеркивал фатальную разницу между кино и жизнью. Этих двух амбалов на жалость пробить не удастся. Может, чистосердечным раскаянием пройму?
— Ребята, — я постаралась, чтобы в голосе звучали слезы (честное слово, это было нетрудно), — слушайте, а давайте я в милицию пойду, скажу, что все про Турка наврала и ничего мне Марина не говорила.
— Поздняк метаться, — ответил Колян. — Нечего было язык распускать. Сейчас ментам уже наплевать, они землю роют. Ты им мотив дала, так теперь хоть сто раз от своих слов откажись, все равно они Турка на нары отправить попытаются. Ниче, Турка мы вытащим, а тебя замочим, чтобы другим неповадно было ментам стучать.
Я глянула в окно. Мы уже выехали из города, машина летела по пустынной трассе. Надеяться было не на кого. Разве что на себя. Но что я сделаю с двумя изначально настроенными на криминал амбалами? Да и при любой попытке пошевелиться кавказец с садистским удовольствием вдавливал нож в мое горло. Хотя есть же еще Демон…
Шанс был. Слабый и эфемерный, но все-таки шанс. Я сосредоточилась на мысли, что моей жизни угрожает опасность. Потом добавила экспрессии: я через несколько минут умру! Тогда бай-бай, переход в наш мир, Камень и Тамирайна. Демон должен был услышать меня и понять, где бы он ни находился. Кавказец ослабил бдительность, и я сумела повернуть голову так, чтобы видеть свое отражение в зеркальце водителя. Показалось мне или в зеркале действительно мелькнуло туманное облачко? И я внушила себе от большого желания или действительно услышала едва различимый шепот:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79