Ты слишком жесток для волка. Наверное, ты и впрямь бог!
Из глаз Белой Волчицы брызнули слезы, личико сморщилось в горестной гримасе, и я почувствовал наконец удовлетворение: кому-то стало больно так же, как мне.
Все еще лежа на полу, я отер щеку, она была в крови. Когти Белой Волчицы оставили глубокие шрамы. Желание, мгновение назад пронзившее меня, словно внезапный удар кинжала, отпустило мое тело, и я чуть ли не с изумлением взирал на раскрасневшуюся Вендис. Чего она так испугалась? Внутри меня было пусто, казалось, никакого чувства я уже не способен испытать, даже боли, только безграничную всеохватывающую пустоту. Я поднялся вслед за Вендис, она хотела убежать, но я воскликнул:
— Постой, я не причиню тебе вреда. Выслушай меня, Вендис.
Она остановилась, прижавшись спиной к каменной стене. Я должен был выполнить последнюю свою обязанность, должен был сказать ей о Бледной Госпоже.
— Слушай меня, Вендис! Тебе предначертан иной путь, ты должна стать жрицей Великой Богини.
~ Какой жрицей? — поморщилась Вендис и внезапно закричала: — Ты совсем спятил, Залмоксис! Я — волчица, я верю лишь в одного бога, о какой Богине ты говоришь?
Я взял ее за подбородок и развернул лицом к небу.
— Видишь ли ты мою Богиню?
На безоблачном весеннем небе сиял ослепительный закат. Но Вендис поняла, что я пытаюсь ей показать.
— Ты говоришь о луне? — Вендис поежилась.
— Ты будешь утверждать, что веришь лишь в одного бога?
— Нет, не буду. Я имела в виду, что мы соблюдаем культ лишь одного бога. А Бледная Госпожа никогда не просила от нас ничего.
— Теперь Бледная Госпожа милостиво согласилась принять тебя своей жрицей, Вендис.
— Но я не хочу такого пути.
— Вендис! Нет у тебя выбора. Я посвятил тебя ей.
— Почему ты распоряжаешься моей судьбой? По какому праву? — Вендис хотела было сказать что-то еще, но проглотила слова.
— Давай, скажи, ну же. Ты, верно, хотела меня в чем-то обвинить?
— Кто ты, Залмоксис? — прошептала Вендис.
— В который раз ты задаешь мне этот вопрос?
— Но я никогда не получала на него прямого ответа.
— Хорошо, я дам тебе ответ, — рассердился я. — Ты хочешь услышать, бог ли я, так? Нет! Я не бог, но боги говорят со мной. Когда Звероловы хотели убить тебя, я дал зарок Бледной Госпоже, что ты станешь ее жрицей, и она спасла тебя от насилия и ужасной смерти.
Белая Волчица побледнела, вспомнив день в крепости Звероловов.
— Я думала… — она покачала головой и продолжила: — Ведь ты смог выйти из огня, разве не ты спас меня тогда?
— Нет, Вендис. Я бы не смог тебя спасти. Боги милостивы ко мне, думаю, что незаслуженно, но это так. Тот, кто спас меня из огня, не снизошел бы до тебя, как бы я его ни молил. Тебя спасла Бледная Госпожа.
Вендис склонила голову.
— Что же мне теперь делать? Ты научишь меня?
— Нет, Вендис, не научу. Не мне учить тебя таинствам Матери, я не посвящен в них. Тебе надо искать храм Великой Богини, я слышал, что на берегах Реки, ближе к устью, есть такие. Там тебя обучат всему.
— А ты?
— Меня зовет к себе другой бог. Твой путь на восток, мой — на запад, у каждого свои обеты.
— Неужели мы разойдемся навсегда? Я проигнорировал ее вопрос.
— Сейчас ты нужна своим родителям, Вендис, иди к ним.
Вендис еще некоторое время молчала, потом, так и не проронив ни слова, вышла из пещеры. Стало ли все, что я сказал ей, сильным потрясением для нее или она чувствовала и прежде, что нам не суждено быть вместе, я не знаю. Но обрывки ее горестных мыслей настигали меня даже тогда, когда она уже ушла далеко от моей пещеры. Я остался один и просидел, не шевелясь, до наступления ночи.
Я выполнил свое обещание Волчонку. Племя моего юного друга владело железным оружием, и, думаю, когда-нибудь освоит и его изготовление. Не было больше ничего, чему бы я мог научить даков. Не было больше никого, кто бы удерживал меня на берегу благословенной реки. Настала пора уходить. Я чувствовал это по запаху костров, по шороху речного прибоя, по шуму ветра. Мне нужно было уходить. Ни вещей, ни еды, ни оружия, кроме моего Меча, я не взял. Как и прежде, у меня не было ничего. Я уходил в ночь с Мечом, привязанным хитрой перевязью за спиной, и с пустыми рукам. Прощаться с племенем я не стал. Боги не прощаются, уходя.
Я вышел через тайный ход и побрел по лесу. Но кое-кто все же выследил меня. Я почуял ее и обернулся. За деревьями ее не было видно, но я знал, что она там.
— Что тебе надо? — раздраженно крикнул я в темноту. Вендис вышла из-под сени деревьев и подошла ко мне. Она выглядела прелестно в сгустившихся сумерках.
— Я знала, что ты уйдешь сегодня, — сказала она. Я проглотил ком горечи. — Так нужно, Вендис.
— Кому? — Вендис вздохнула, и я почувствовал в ее голосе сдерживаемые слезы. — Не уходи! Ты же сам говорил, твое племя погибло, твой вождь убит, и ты за него отомстил. Тебе некуда спешить, и никто тебя не ждет, никто, кроме меня!
Я вспомнил один из своих снов — темное видение осунувшегося человека в широких жреческих одеждах, сидящего на камне у Черного озера в Поэннине. В моем сне человек этот откинул капюшон и поднял на меня глаза. Глаза Гвидиона, такие светлые и печальные.
— Он ждет меня, Вендис, — сказал я тихо, — может быть, он все-таки меня ждет.
— Будь он проклят, твой черный колдун! — закричала Вендис. — У него нет права на тебя! Ко мне, ко мне ты должен спешить, я должна ждать тебя, а не он.
Я пожал плечами. Все, что могло ее в чем-либо убедить, я уже высказал ей раньше.
— Не будь так убийственно спокоен! Я не могу поверить, что ты так легко расстаешься со мной! — воскликнула Вендис.
«Однажды ты выбрал неверный путь», — вспомнил я слова Гвидиона. Однажды я сделал ошибку, полюбив женщину, предназначенную не мне. Я сделал ошибку и жестоко поплатился за нее. Белая Волчица была предназначена мне самой Великой Богиней. Сейчас, только сейчас я понял, что не своей жрицей хотела сделать она Вендис, а моей женой. Но я вспомнил, как откинул капюшон маг, и в его глазах отразился закат над Поэннином. И я снова выбрал неверный путь. Может быть, так суждено. Я знаю поверье, что Богиня наказывает тех, кто отказывается от ее предназначения. Мое предназначение было остаться среди даков, жениться на Белой Волчице и мудро править ее племенем. Тогда бы я оправдал ожидания Меча Орну, став и королем и богом одновременно, я выполнил бы предназначение Богини.
— Прощай, Белая Волчица. Будь счастлива, если сможешь, — с трудом проговорил я.
— Я буду молиться за тебя, — прошептала Вендис.
— Какому богу? — насмешливо спросил я.
Развернувшись к ней спиной, я быстро пошел прочь. Я слышал ее мысли: желание последовать за мной боролось с оскорбленной гордостью. Мне оставалось только надеяться, что гордость в Вендис возьмет верх. Иначе мне действительно придется взять ее с собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
Из глаз Белой Волчицы брызнули слезы, личико сморщилось в горестной гримасе, и я почувствовал наконец удовлетворение: кому-то стало больно так же, как мне.
Все еще лежа на полу, я отер щеку, она была в крови. Когти Белой Волчицы оставили глубокие шрамы. Желание, мгновение назад пронзившее меня, словно внезапный удар кинжала, отпустило мое тело, и я чуть ли не с изумлением взирал на раскрасневшуюся Вендис. Чего она так испугалась? Внутри меня было пусто, казалось, никакого чувства я уже не способен испытать, даже боли, только безграничную всеохватывающую пустоту. Я поднялся вслед за Вендис, она хотела убежать, но я воскликнул:
— Постой, я не причиню тебе вреда. Выслушай меня, Вендис.
Она остановилась, прижавшись спиной к каменной стене. Я должен был выполнить последнюю свою обязанность, должен был сказать ей о Бледной Госпоже.
— Слушай меня, Вендис! Тебе предначертан иной путь, ты должна стать жрицей Великой Богини.
~ Какой жрицей? — поморщилась Вендис и внезапно закричала: — Ты совсем спятил, Залмоксис! Я — волчица, я верю лишь в одного бога, о какой Богине ты говоришь?
Я взял ее за подбородок и развернул лицом к небу.
— Видишь ли ты мою Богиню?
На безоблачном весеннем небе сиял ослепительный закат. Но Вендис поняла, что я пытаюсь ей показать.
— Ты говоришь о луне? — Вендис поежилась.
— Ты будешь утверждать, что веришь лишь в одного бога?
— Нет, не буду. Я имела в виду, что мы соблюдаем культ лишь одного бога. А Бледная Госпожа никогда не просила от нас ничего.
— Теперь Бледная Госпожа милостиво согласилась принять тебя своей жрицей, Вендис.
— Но я не хочу такого пути.
— Вендис! Нет у тебя выбора. Я посвятил тебя ей.
— Почему ты распоряжаешься моей судьбой? По какому праву? — Вендис хотела было сказать что-то еще, но проглотила слова.
— Давай, скажи, ну же. Ты, верно, хотела меня в чем-то обвинить?
— Кто ты, Залмоксис? — прошептала Вендис.
— В который раз ты задаешь мне этот вопрос?
— Но я никогда не получала на него прямого ответа.
— Хорошо, я дам тебе ответ, — рассердился я. — Ты хочешь услышать, бог ли я, так? Нет! Я не бог, но боги говорят со мной. Когда Звероловы хотели убить тебя, я дал зарок Бледной Госпоже, что ты станешь ее жрицей, и она спасла тебя от насилия и ужасной смерти.
Белая Волчица побледнела, вспомнив день в крепости Звероловов.
— Я думала… — она покачала головой и продолжила: — Ведь ты смог выйти из огня, разве не ты спас меня тогда?
— Нет, Вендис. Я бы не смог тебя спасти. Боги милостивы ко мне, думаю, что незаслуженно, но это так. Тот, кто спас меня из огня, не снизошел бы до тебя, как бы я его ни молил. Тебя спасла Бледная Госпожа.
Вендис склонила голову.
— Что же мне теперь делать? Ты научишь меня?
— Нет, Вендис, не научу. Не мне учить тебя таинствам Матери, я не посвящен в них. Тебе надо искать храм Великой Богини, я слышал, что на берегах Реки, ближе к устью, есть такие. Там тебя обучат всему.
— А ты?
— Меня зовет к себе другой бог. Твой путь на восток, мой — на запад, у каждого свои обеты.
— Неужели мы разойдемся навсегда? Я проигнорировал ее вопрос.
— Сейчас ты нужна своим родителям, Вендис, иди к ним.
Вендис еще некоторое время молчала, потом, так и не проронив ни слова, вышла из пещеры. Стало ли все, что я сказал ей, сильным потрясением для нее или она чувствовала и прежде, что нам не суждено быть вместе, я не знаю. Но обрывки ее горестных мыслей настигали меня даже тогда, когда она уже ушла далеко от моей пещеры. Я остался один и просидел, не шевелясь, до наступления ночи.
Я выполнил свое обещание Волчонку. Племя моего юного друга владело железным оружием, и, думаю, когда-нибудь освоит и его изготовление. Не было больше ничего, чему бы я мог научить даков. Не было больше никого, кто бы удерживал меня на берегу благословенной реки. Настала пора уходить. Я чувствовал это по запаху костров, по шороху речного прибоя, по шуму ветра. Мне нужно было уходить. Ни вещей, ни еды, ни оружия, кроме моего Меча, я не взял. Как и прежде, у меня не было ничего. Я уходил в ночь с Мечом, привязанным хитрой перевязью за спиной, и с пустыми рукам. Прощаться с племенем я не стал. Боги не прощаются, уходя.
Я вышел через тайный ход и побрел по лесу. Но кое-кто все же выследил меня. Я почуял ее и обернулся. За деревьями ее не было видно, но я знал, что она там.
— Что тебе надо? — раздраженно крикнул я в темноту. Вендис вышла из-под сени деревьев и подошла ко мне. Она выглядела прелестно в сгустившихся сумерках.
— Я знала, что ты уйдешь сегодня, — сказала она. Я проглотил ком горечи. — Так нужно, Вендис.
— Кому? — Вендис вздохнула, и я почувствовал в ее голосе сдерживаемые слезы. — Не уходи! Ты же сам говорил, твое племя погибло, твой вождь убит, и ты за него отомстил. Тебе некуда спешить, и никто тебя не ждет, никто, кроме меня!
Я вспомнил один из своих снов — темное видение осунувшегося человека в широких жреческих одеждах, сидящего на камне у Черного озера в Поэннине. В моем сне человек этот откинул капюшон и поднял на меня глаза. Глаза Гвидиона, такие светлые и печальные.
— Он ждет меня, Вендис, — сказал я тихо, — может быть, он все-таки меня ждет.
— Будь он проклят, твой черный колдун! — закричала Вендис. — У него нет права на тебя! Ко мне, ко мне ты должен спешить, я должна ждать тебя, а не он.
Я пожал плечами. Все, что могло ее в чем-либо убедить, я уже высказал ей раньше.
— Не будь так убийственно спокоен! Я не могу поверить, что ты так легко расстаешься со мной! — воскликнула Вендис.
«Однажды ты выбрал неверный путь», — вспомнил я слова Гвидиона. Однажды я сделал ошибку, полюбив женщину, предназначенную не мне. Я сделал ошибку и жестоко поплатился за нее. Белая Волчица была предназначена мне самой Великой Богиней. Сейчас, только сейчас я понял, что не своей жрицей хотела сделать она Вендис, а моей женой. Но я вспомнил, как откинул капюшон маг, и в его глазах отразился закат над Поэннином. И я снова выбрал неверный путь. Может быть, так суждено. Я знаю поверье, что Богиня наказывает тех, кто отказывается от ее предназначения. Мое предназначение было остаться среди даков, жениться на Белой Волчице и мудро править ее племенем. Тогда бы я оправдал ожидания Меча Орну, став и королем и богом одновременно, я выполнил бы предназначение Богини.
— Прощай, Белая Волчица. Будь счастлива, если сможешь, — с трудом проговорил я.
— Я буду молиться за тебя, — прошептала Вендис.
— Какому богу? — насмешливо спросил я.
Развернувшись к ней спиной, я быстро пошел прочь. Я слышал ее мысли: желание последовать за мной боролось с оскорбленной гордостью. Мне оставалось только надеяться, что гордость в Вендис возьмет верх. Иначе мне действительно придется взять ее с собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120