Не хватало только клеток и дрессированных животных.
Но животные не замедлили явиться сами. Пока Денис разглядывал по очереди вывески магазина, затем небольшого кинотеатра, судя по афише оборудованного «блю-тон-звуком», на площадь вышел огромный черный козел и нагло уставился на приезжих янтарно-желтыми бесстрашными глазами. Шаки пошла козлу навстречу, как к родному, но тот вдруг низко опустил рога и, ловко поддев девушку под коленку, резко сдал назад. Не ожидавшая такого коварства, Шаки с размаху села в пыль. Козел отступил на пару шагов, игриво встряхнул бородой и приготовился к новой атаке.
- Вот я тебя, Адмирал! - раздался крик из-за спины, и, обернувшись, Денис увидел, как из бокового проулка на площадь, ведя за руль велосипед, на котором вместо седока красовалась небольшая копешка сена, вышел мужичок, облаченный в пиджак и кепку с пуговкой. Облик аборигена никак не вязался ни со спутниковым антеннами, ни с «блю-тон-звуком», ни с солнечными аккумуляторами вместо крыш. Мужичок был исконно расейский, свой в доску и одновременно загадочный и неуловимый, как улыбка Джоконды. - Это -Адмирал, - пояснил мужичок и попытался пнуть козла, который при виде хозяина смиренно потрусил прочь. - Он приезжих не любит. В прошлом голу ему туристы в хлеб табака насыпали. Вот с тех пор и невзлюбил.
- Громовая плешь, - вместо «здрасьте» почему-то сказал Денис.
Слова прозвучали, как пароль.
- Туристы, - уже уверенно продолжил мужичок. - Клад искать будете?
- Клад? - удивился Бакаль.
- А как же! - Мужичок победоносно вскинул заросший редкой щетиной подбородок, поглядел на небо и торжественно, словно декламируя на сиене, почти запел привычный текст. - Давно это было: то ли в Отечественную войну, то ли еще раньше. Влюбился барин в красивую деваху из нашей деревни, да не знал, как к ней подступиться...
- Постой-постой, - прервал его рассказ-песню Денис. - Какой барин, при чем тут Отечественная война? Тогда и бар никаких не было.
Мужичок негодующе взглянул на него, поправил копешку сена, рискующую свалиться с велосипеда, и сурово напомнил:
- Барин был гусар.
- И ездил на танке, - в тон ему хмуро буркнул Денис. Придурковатый абориген начал его раздражать.
- Барин ездил на коне, он с французами воевал.
- Вот что, - вконец рассердился Денис. - Мы спрашивали про Громовую плешь. Это такое место, куда молнии часто бьют, - сформулировал он для большей ясности. - Это ведь где-то недалеко от Зыбки.
- А я тебе про что толкую, - в свою очередь обиделся мужичок. - Ты думаешь, я ничего не понимаю? Вон и интуристы у тебя, ты им только переведи все толком. Особенно этой, - он ткнул пальцем в сторону Шаки. - Негры в нашу деревню только один раз приезжали по обмену опытом. Из штата Айова.
- Слушай, кончай ваньку валять, - Шаки уперла руки в бока и уставилась на мужичка как на вредное насекомое. - Есть тут у вас Громовая плешь или нет?
- Батюшки, наша! - удивился мужичок. - А по виду чистая американка. У тебя негром кто был, папа или мама? - поинтересовался он.
- И папа, и мама.
Денис увидел, как у Шаки хищно задвигались ноздри, и попытался смягчить обстановку.
- Ты про гусара рассказывал, - напомнил он. ,
- Да, а тут французы сильно наступать стали, - вернулся мужичок к своему повествованию.
- Откуда здесь, на Урале, быть французам? - опять ничего не понял Денис. - Потом, в Отечественную они нашими союзниками были.
- Скажешь тоже, - изумился мужичок. - Это Наполеон-то наш союзник? Да он Москву сжег.
- Слушай, - взмолился Денис, ощущая себя пациентом психушки. - Ты или рассказывай толком, или... вали отсюда, - неожиданно добавил он.
- Это вы сейчас отсюда повалите, - оскорбился мужичок. - До ближайшего райцентра. Видали мы таких резвых. Приехали клад искать, а разрешение у вас на это имеется?
Из магазина вышли, держа каждый, как гранаты, по бутылке водки, два здоровых парня и с интересом стали прислушиваться к идущей уже на повышенных тонах беседе. Больше всего сейчас Денису хотелось, чтобы инцидент не перерос в открытый конфликт. В конце концов, приехали они сюда совсем не за этим. Взглянув еще раз в сторону магазина, он принял самое верное в этой ситуации решение.
- Выпьем за встречу, - предложил он.
- У нас кроме водки здесь ничего не продают, - все еще обиженно и язвительно, но уже не агрессивно напомнил мужичок. - Виски только в райцентре.
- Я тоже предпочитаю водку, - слукавил Денис. - Пару пузырей хватит?
- Тогда пойдем ко мне, - совсем отмяк абориген. - Я недалеко живу.
За водкой, которую, кстати, пришлось пить в основном Денису - Бакаль отхлебнул с интересом, да так и просидел с одной рюмкой весь вечер, а Тан и Шаки отказались пить вовсе - разъяснилась наконец путаница с кладом, французами и гусаром. Деревня оказалась полностью переселенческой. Переехала она на Урал со Смоленщины в начале прошлого века, на бесплатно раздаваемые земли. Клад, вернее, сундучок с деньгами, якобы привез сюда сын той самой девахи, которую хотел ублажить гусар. Деньги-то он отдать успел и даже насладился любовью красивой селянки, обещая вернуться и жениться, но, очевидно, погиб на войне с проклятым супостатом. Хранить в доме клад крестьянская семья, опасаясь разбоя, не хотела и зарыла сундучок, изредка пользуясь его содержимым, где-то недалеко от деревни. Говорят, на той самой Громовой плеши.
- Да это прямо вон за той горкой, завтра покажу, - обещал уже сильно пьяненький мужичок, назвавшийся Алексеем. - Только ту поляну уже рыли-перерыли всю. И местные, и приезжие. Ничего не нашли.
- Люди у вас здесь горят, - напомнил Алексею Тан.
- Сгоришь, если в тебя молния вдарит, - не поддаваясь мистике, стоял на своем Алексей. - А молнии в ту поляну колотят при каждой грозе. В клад бьют, - нелогично продолжил он.
Местом для ночевки Денис выбрал сеновал, в избе было по-летнему душно. Жена хозяина Настя, встретив сначала гостей не очень приветливо, под конец прониклась необъяснимой симпатией к Шаки, называла ее «черненькая ты моя» и увела спать от мужиков в сени, где стояла и ее кровать. Всю ночь оттуда слышались бабий шепоток, вздохи и смех. Больше всего Денис опасался, как бы Шаки не наговорила лишнего. Еще он думал о Сеймуре и Аните. Телефонный звонок Сеймура настиг его в машине, по дороге в Зыбки. Правда, в своем сообщении англичанин был скуп: долетели нормально, погода - дрянь, чуть позже перезвонит. Больше на связь он не выходил. Денис попытался представить, как будут действовать Сеймур и Анита на месте, но скоро выпитое взяло свое, и он крепко уснул, не видя, как в щель между неплотно пригнанными досками крыши на сеновал втекает призрачный звездный свет.
15. Анита
Вместе с наступлением лета Архангельск переживал начало туристического сезона. В аэропорту было довольно оживленно, то и дело по внутреннему радио объявляли, что такого-то или такую-то ожидают около комнаты администрации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Но животные не замедлили явиться сами. Пока Денис разглядывал по очереди вывески магазина, затем небольшого кинотеатра, судя по афише оборудованного «блю-тон-звуком», на площадь вышел огромный черный козел и нагло уставился на приезжих янтарно-желтыми бесстрашными глазами. Шаки пошла козлу навстречу, как к родному, но тот вдруг низко опустил рога и, ловко поддев девушку под коленку, резко сдал назад. Не ожидавшая такого коварства, Шаки с размаху села в пыль. Козел отступил на пару шагов, игриво встряхнул бородой и приготовился к новой атаке.
- Вот я тебя, Адмирал! - раздался крик из-за спины, и, обернувшись, Денис увидел, как из бокового проулка на площадь, ведя за руль велосипед, на котором вместо седока красовалась небольшая копешка сена, вышел мужичок, облаченный в пиджак и кепку с пуговкой. Облик аборигена никак не вязался ни со спутниковым антеннами, ни с «блю-тон-звуком», ни с солнечными аккумуляторами вместо крыш. Мужичок был исконно расейский, свой в доску и одновременно загадочный и неуловимый, как улыбка Джоконды. - Это -Адмирал, - пояснил мужичок и попытался пнуть козла, который при виде хозяина смиренно потрусил прочь. - Он приезжих не любит. В прошлом голу ему туристы в хлеб табака насыпали. Вот с тех пор и невзлюбил.
- Громовая плешь, - вместо «здрасьте» почему-то сказал Денис.
Слова прозвучали, как пароль.
- Туристы, - уже уверенно продолжил мужичок. - Клад искать будете?
- Клад? - удивился Бакаль.
- А как же! - Мужичок победоносно вскинул заросший редкой щетиной подбородок, поглядел на небо и торжественно, словно декламируя на сиене, почти запел привычный текст. - Давно это было: то ли в Отечественную войну, то ли еще раньше. Влюбился барин в красивую деваху из нашей деревни, да не знал, как к ней подступиться...
- Постой-постой, - прервал его рассказ-песню Денис. - Какой барин, при чем тут Отечественная война? Тогда и бар никаких не было.
Мужичок негодующе взглянул на него, поправил копешку сена, рискующую свалиться с велосипеда, и сурово напомнил:
- Барин был гусар.
- И ездил на танке, - в тон ему хмуро буркнул Денис. Придурковатый абориген начал его раздражать.
- Барин ездил на коне, он с французами воевал.
- Вот что, - вконец рассердился Денис. - Мы спрашивали про Громовую плешь. Это такое место, куда молнии часто бьют, - сформулировал он для большей ясности. - Это ведь где-то недалеко от Зыбки.
- А я тебе про что толкую, - в свою очередь обиделся мужичок. - Ты думаешь, я ничего не понимаю? Вон и интуристы у тебя, ты им только переведи все толком. Особенно этой, - он ткнул пальцем в сторону Шаки. - Негры в нашу деревню только один раз приезжали по обмену опытом. Из штата Айова.
- Слушай, кончай ваньку валять, - Шаки уперла руки в бока и уставилась на мужичка как на вредное насекомое. - Есть тут у вас Громовая плешь или нет?
- Батюшки, наша! - удивился мужичок. - А по виду чистая американка. У тебя негром кто был, папа или мама? - поинтересовался он.
- И папа, и мама.
Денис увидел, как у Шаки хищно задвигались ноздри, и попытался смягчить обстановку.
- Ты про гусара рассказывал, - напомнил он. ,
- Да, а тут французы сильно наступать стали, - вернулся мужичок к своему повествованию.
- Откуда здесь, на Урале, быть французам? - опять ничего не понял Денис. - Потом, в Отечественную они нашими союзниками были.
- Скажешь тоже, - изумился мужичок. - Это Наполеон-то наш союзник? Да он Москву сжег.
- Слушай, - взмолился Денис, ощущая себя пациентом психушки. - Ты или рассказывай толком, или... вали отсюда, - неожиданно добавил он.
- Это вы сейчас отсюда повалите, - оскорбился мужичок. - До ближайшего райцентра. Видали мы таких резвых. Приехали клад искать, а разрешение у вас на это имеется?
Из магазина вышли, держа каждый, как гранаты, по бутылке водки, два здоровых парня и с интересом стали прислушиваться к идущей уже на повышенных тонах беседе. Больше всего сейчас Денису хотелось, чтобы инцидент не перерос в открытый конфликт. В конце концов, приехали они сюда совсем не за этим. Взглянув еще раз в сторону магазина, он принял самое верное в этой ситуации решение.
- Выпьем за встречу, - предложил он.
- У нас кроме водки здесь ничего не продают, - все еще обиженно и язвительно, но уже не агрессивно напомнил мужичок. - Виски только в райцентре.
- Я тоже предпочитаю водку, - слукавил Денис. - Пару пузырей хватит?
- Тогда пойдем ко мне, - совсем отмяк абориген. - Я недалеко живу.
За водкой, которую, кстати, пришлось пить в основном Денису - Бакаль отхлебнул с интересом, да так и просидел с одной рюмкой весь вечер, а Тан и Шаки отказались пить вовсе - разъяснилась наконец путаница с кладом, французами и гусаром. Деревня оказалась полностью переселенческой. Переехала она на Урал со Смоленщины в начале прошлого века, на бесплатно раздаваемые земли. Клад, вернее, сундучок с деньгами, якобы привез сюда сын той самой девахи, которую хотел ублажить гусар. Деньги-то он отдать успел и даже насладился любовью красивой селянки, обещая вернуться и жениться, но, очевидно, погиб на войне с проклятым супостатом. Хранить в доме клад крестьянская семья, опасаясь разбоя, не хотела и зарыла сундучок, изредка пользуясь его содержимым, где-то недалеко от деревни. Говорят, на той самой Громовой плеши.
- Да это прямо вон за той горкой, завтра покажу, - обещал уже сильно пьяненький мужичок, назвавшийся Алексеем. - Только ту поляну уже рыли-перерыли всю. И местные, и приезжие. Ничего не нашли.
- Люди у вас здесь горят, - напомнил Алексею Тан.
- Сгоришь, если в тебя молния вдарит, - не поддаваясь мистике, стоял на своем Алексей. - А молнии в ту поляну колотят при каждой грозе. В клад бьют, - нелогично продолжил он.
Местом для ночевки Денис выбрал сеновал, в избе было по-летнему душно. Жена хозяина Настя, встретив сначала гостей не очень приветливо, под конец прониклась необъяснимой симпатией к Шаки, называла ее «черненькая ты моя» и увела спать от мужиков в сени, где стояла и ее кровать. Всю ночь оттуда слышались бабий шепоток, вздохи и смех. Больше всего Денис опасался, как бы Шаки не наговорила лишнего. Еще он думал о Сеймуре и Аните. Телефонный звонок Сеймура настиг его в машине, по дороге в Зыбки. Правда, в своем сообщении англичанин был скуп: долетели нормально, погода - дрянь, чуть позже перезвонит. Больше на связь он не выходил. Денис попытался представить, как будут действовать Сеймур и Анита на месте, но скоро выпитое взяло свое, и он крепко уснул, не видя, как в щель между неплотно пригнанными досками крыши на сеновал втекает призрачный звездный свет.
15. Анита
Вместе с наступлением лета Архангельск переживал начало туристического сезона. В аэропорту было довольно оживленно, то и дело по внутреннему радио объявляли, что такого-то или такую-то ожидают около комнаты администрации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89