Затянувшаяся пауза была прервана деликатным покашливанием лорда Храбана.
— Не угодно ли императрице присесть? — предложил он.
Пока Ананда усаживалась в кресло, Кирити пришлось повозиться, осторожно расправляя пышную юбку и шлейф своей госпожи, после чего все фрейлины удалились в нишу для прислуги. На столе появились бутыли с густым темным пивом и закуски — копченая рыба, зелень и сушеные яблоки. Ананда сразу же принялась расспрашивать капитана Низулу о Хастинапуре, о том, что он видел во время своего последнего путешествия. Тот с удовольствием развлекал ее рассказами о здоровье общих знакомых и столь популярными у мореплавателей историями о заморских чудесах и невиданных штормах.
Но Ананда не могла увиливать от беседы с лордом Храбаном вечно. В конце концов в разговоре возникла пауза, и Ананда не успела задать очередной вопрос капитану Низуле, поскольку рот у нее был занят пивом. Лорд-мастер Храбан, воспользовавшись моментом, обратился к лорд-мастеру Уло:
— Так вы говорите, лорд Уло, в южных землях дела обстоят неважно?
Тот покачал головой, так что его борода заходила ходуном:
— Неважно, что и говорить, неважно. В этом году Старцы Хун-Це опять разрешили своим разбойникам нападать на нас. Ни зерна, ни свиней, ни денег — ничего не осталось. Они спалили все, когда уходили. Много честных людей полегло, и вдовы стенают на пепелище над их телами.
— В самом деле, какая горькая судьба, — пробормотала Ананда, обращаясь скорее к своему пиву, чем к лорду Уло.
— Шесть писем я отослал ее величеству вдовствующей императрице с просьбой о помощи. — Уло развел полными руками. — Шесть писем я отправил с людьми, которые умоляли ее на коленях. Я просил не подкрепления, а лишь сокращения набора рекрутов в моих землях, чтобы было кому защищать свои дома.
Он опустил глаза и принялся вертеть кольцо на пальце.
— Боюсь, формулировка была недостаточно дипломатичной. Ее величество расценила мои слова как критику ее управления империей в то время как сын ее… серьезно болен.
Ананда прекрасно помнила эту делегацию. Она слышала голос императрицы, доносившийся из зала для совещаний: он все повышался и повышался, пока не сорвался на визг. Через некоторое время она увидела, как четыре гвардейца вывели из зала кучку совершенно ошеломленных людей и, как она узнала позже, посадили их в Дворцовую темницу. Насколько ей было известно, там они находились и по сей день.
— Мотивы ее величества нам неизвестны, — произнесла Ананда. — Пожалуй, я могла бы поделиться с вами кое-какими мыслями насчет того, как убедить ее, что у ваших посланий совсем иной смысл.
«Особенно если вы готовы поделиться парой-тройкой своих бриллиантов с советниками Медеан».
Отблески пламени сверкали на перстнях лорда Уло. Ананда машинально пересчитала их: два витых кольца из золота, два — из серебра, один перстень в рубином, один — с изумрудом и мелкими сапфирами и на пухлом большом пальце еще один — с огромным топазом.
— Это было бы просто замечательно, Ваше Величество! — воскликнул он, вновь выпучив глаза. — Особенно ради блага этих несчастных в темницах. Но, боюсь, — он повернул вокруг пальца рубиновый перстень, — боюсь, это принесет лишь незначительное облегчение.
— Может, и незначительное. Но я уверена, это было бы весьма существенное облегчение для семей этих людей, — возразила Ананда. — Кто будет заботиться об их наделах, пока они сидят за решеткой, из-за того что кто-то недостаточно вежливо выразился?
— Госпожа императрица, — начал лорд Храбан безупречно дипломатичным тоном, — я хочу спросить вас прямо: как чувствует себя государь император?
В памяти Ананды возникла нелепая фигура, беззвучно шепчущая ее имя… Ананда до боли закусила губу, и лгать после этого было уже бессмысленно.
— Император по-прежнему нездоров.
Лорд Храбан придвинулся ближе, словно опасаясь, что стены замка могут его подслушать:
— Есть ли надежда хотя бы на временное улучшение?
— Этого я сказать не могу, — подчеркнуто сдержанно ответила Ананда. — Императрица Медеан советуется с искуснейшими чародеями и ученейшими докторами со всех концов империи.
Такова была официальная версия, и, очевидно, все присутствующие понимали это. Еще много лет назад Медеан избавилась от всех чародеев ради своего фаворита Калами, это было общеизвестно. Только благодаря этому Ананде до сих пор удавалось изображать из себя великую волшебницу.
— Ей известно о болезни сына намного больше, чем мне. — Она искоса взглянула на Храбана. «И мне, и вам известно, что это правда — во всех смыслах».
— Во многих волостях нездоровье императора и решения его матери вызывают сильную тревогу, — сказал Пешек. Голос у него был такой же серьезный, как и лицо. — Кое-где даже начинаются волнения по этому поводу.
— Волнения — привычное состояние для провинций Изавальты, — с улыбкой ответила Ананда. — Так мне кажется, во всяком случае.
Лорд Храбан захихикал:
— Нельзя с вами не согласиться, Ваше Величество. Однако волнения можно остановить, скажем, изменением внутренней политики государства или решением Совета.
— Это вам не Хастинапура, — проворчал Пешек. — Здесь должны править правители.
Ананда нахмурилась:
— Разве мы собрались здесь, чтобы обсуждать различия наших народов, лорд Пешек?
«Из-за чего вы так переживаете, сударь? Из-за клятвы верности, данной императрице? Или из-за того, что обстоятельства заставляют вас обратиться за поддержкой к чужестранке?»
Пешек опустил глаза:
— Я не хотел оскорбить вас, госпожа императрица. Я имел в виду… — Он понизил голос, но слова были слышны вполне отчетливо. — Если бы вы поступили так, как предлагают лорд Храбан и его товарищи, если бы на троне рядом с императором вместо его матери сидели вы, то мы смогли бы вернуться к разумному существованию. Тогда мы смогли бы поддерживать тот мир, который сама Медеан когда-то завоевала для нас. А как на это смотрите вы?
«И что же расскажут о нашем разговоре эти стены еще до того, как я уеду?»
Ананда начала готовиться к этому разговору несколько месяцев назад — сразу после того как лорд Храбан начал делать недвусмысленные намеки и по очереди представлять ей своих единомышленников. И вот ответственный момент наступил.
— Лорд-мастер Храбан, лорд-мастер Уло, доблестный капитан, я — законная супруга вашего императора. У меня есть корона, скипетр и прочие регалии, но, — Ананда подняла указательный палец, — из-за душевного недуга император все еще не признан совершеннолетним. До тех пор пока это решение не будет отменено Советом лордов и Хранителем императорского святилища, или до тех пор, пока не будет назначен другой регент, Изавальтой правит вдовствующая императрица Медеан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148