Дьярмуд с каким-то пугающим весельем в глазах наклонился и поднял корону. А потом, гулко ступая в тишине, спокойно подошел к длинному столу в центре зала и, положив корону на стол, правой, здоровой, рукой вытащил пробку из графина и нарочито неторопливым жестом налил себе вина. Затем с бокалом в руке он вернулся на прежнее место и повернулся лицом к присутствующим.
— Итак, я имею удовольствие предложить вам тост, — молвил Дьярмуд дан Айлиль, наследный принц Бреннина. Его сочные губы улыбались. Из раненой руки на пол капала кровь. — Предлагаю всем со мною вместе выпить за Темную Розу Катала!
И он, явно превозмогая боль, шагнул к убийце и левой, раненой, рукой снял с него шапку. А потом вытащил шпильки, которыми были подколоты роскошные волосы Шарры, и они темным водопадом устремились вниз.
Убийство Деворша было двойной ошибкой. Во-первых, ее отец получил дополнительный рычаг давления на нее, стремясь во что бы то ни стало выдать ее замуж за кого-нибудь из знатных людей королевства. Точнее, за одного из их отпрысков. И этим рычагом он уже вовсю начал пользоваться.
Во-вторых, она велела убить совсем не того, кого следовало.
К тому моменту, как над Рангат взвилась та страшная огненная рука — ее было видно даже в Катале, хотя саму гору отсюда увидеть было невозможно, — в душе Шарры скопилось уже столько гневной ярости, что ярость эта превратилась в нечто совсем иное, возможно, даже более опасное, ибо теперь Шарра спрятала все свои бурные чувства в ножны искусно разыгрываемой покорности.
И утром легко согласилась прогуляться с Эвьеном из Лагоса по садам, а после полудня запросто приняла еще двоих «женихов»; она теперь вообще на все соглашалась.
Но когда в ту ночь неожиданно взошла луна, оказавшаяся красной как кровь, Шарра закрутила волосы высоко на макушке в тугой пучок — о, она очень, очень хорошо знала своего отца! — и в странно подсвеченной красным темноте присоединилась к посланникам, спешно отправленным Шальхассаном в Парас-Дерваль.
Это оказалось совсем нетрудно. Даже слишком легко, думала она, когда они уже ехали верхом по дороге, ведущей в Кинан. Уж чего-чего, а дисциплины в войсках Страны Садов всегда не хватало. Ну что ж, в данный момент это оказалось ей только на руку, как и страшные языки пламени над горой, как и эта пугающе красная луна.
Ибо, что бы ни означали эти ужасные знамения, какой бы хаос ни грозил им в недалеком будущем, у Шарры имелись свои собственные проблемы, и свою собственную жертву она намерена была настигнуть в первую очередь, а сокол, как известно, птица ловчая.
В Кинане творилось нечто невообразимое. Когда они наконец поймали совершенно ошалевшего начальника порта, он с помощью сигнального фонаря обменялся несколькими зашифрованными фразами с сигнальщиками в крепости Сереш по ту сторону дельты и, получив ответ, лично перевез туда послов — вместе с лошадьми и всем прочим — на огромной речной барже. Судя по фамильярности приветствий, которыми их встретили на том берегу Саэрен, Шарре стало ясно, что слухи о весьма сомнительной преданности этих крепостей Шальхассану были вполне правдивы. Еще более ясно стало ей, как в Катал попадали послания одного северного принца.
По дороге в Кинан они все время слышали отдаленное ворчание грома, но здесь, в Сереше, куда они добрались уже поздней ночью, почти перед рассветом, стояла полная тишина, и странная красная луна висела низко над морем, то и дело скрываясь за небольшими облачками. Отовсюду слышались негромкие пересуды о грядущей войне и бесконечные разговоры о том, что теперь засуха, так измучившая страну, возможно наконец кончится, ибо уже начинал накрапывать дождь.
Эмиссары Шальхассана с облегчением приняли приглашение командующего гарнизоном Сереша остаться и переночевать у него. Собственно, от ночи уже почти ничего не осталось. По дороге командующий рассказал им, что герцог Сереша отбыл в Парас-Дерваль, поскольку — прибывшие только сейчас узнали об этом, — утром скончался король Айлиль. Сообщение об этом пришло уже на закате. Завтра состоятся похороны, а затем — коронация нового короля.
Кто же им станет? Ну конечно, принц Дьярмуд! Ведь это он законный наследник. Нрав у него немного диковат, признался командир гарнизона, но в общем принц весьма галантен, умен и хорош собой. Командующий готов был спорить, что в Катале не найдется никого, кто мог бы сравниться с младшим сыном Айлиля! А у Шальхассана даже и сына нет, всего лишь дочь. Ну не позор ли?
Шарра, потихоньку отстав от остальных, свернула на боковую тропу и кружным путем выбралась за пределы города, а потом, погоняя коня, устремилась на северо-восток, к Парас-Дервалю.
И еще до полудня достигла своей цели. Дальше все оказалось несложно: во дворце царила суматоха, всюду сновали встревоженные многочисленные гости, собравшиеся на праздник, столь неожиданно и трагично прерванный; отовсюду только и слышались разговоры о том, что Ракот теперь на свободе, а Великий правитель Бреннина умер. Наверное, ей бы тоже следовало встревожиться, и в глубине души она, будучи наследницей Шальхассана, прекрасно сознавала, ЧТО всем им грозит теперь, и представляла себе, как отец ее смотрит на разрушившийся Сторожевой Камень и какой ужас написан на его лице. На его лице, всегда таком невозмутимом и непроницаемом! О да, ужас, ужас ждал их всех впереди! Но сейчас она не могла думать об этом. Нет, сейчас было еще не время.
Сейчас она была соколом, ловчей птицей!
Двери дворца были распахнуты настежь. На похороны собралось невероятное множество людей, и они без конца входили во дворец и выходили оттуда, так что Шарра проскользнула на галерею беспрепятственно. У нее мелькнула даже мысль отправиться вместе со всеми к королевской усыпальнице, но там толпа должна была быть уж слишком плотной.
Справившись с одолевавшей ее усталостью, она заставила себя мыслить трезво. Итак, сразу после похорон состоится коронация — во время войны с этим медлить нельзя. Где она состоится, было ясно. Даже в Катале Большой зал бреннинского дворца, созданный Томазо Лалом, славился как величайшее произведение искусства. Так что наверняка все будет происходить именно там.
Шарра всю свою жизнь прожила во дворцах — ни один убийца в мире не сумел бы с такой инстинктивной легкостью, как она, сориентироваться в лабиринте бесчисленных коридоров и лестниц. Поистине она была обязана этим своему происхождению и в этом умении не имела себе равных.
Итак, все прошло очень гладко. Она нашла галерею для музыкантов, и та оказалась даже незапертой. Впрочем, она бы все равно сумела отпереть любой замок: брат научил ее этому еще в детстве. Она выбрала уголок потемнее и приготовилась ждать. Сверху ей было видно, как слуги протирают бокалы и кубки, приносят различные кушанья, расставляют удобные кресла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124