— сказал ему этот человек.
Пол закрыл глаза. От подобных страстей он был уже слишком далек, слишком многое уже оставил позади и не в состоянии был что-либо объяснять. Он вообще не в состоянии был что-то еще делать — разве что постараться все-таки продержаться до конца.
Клятва. Он ведь дал клятву. Но что значит какая-то клятва? Еще целый день — вот что она значит. И еще целую ночь. Третью ночь.
Через какое-то время он, кажется, снова открыл глаза и с невероятным облегчением увидел, что снова остался один. Небо на востоке начинало сереть; занимался новый день. Последний.
Так закончилась вторая ночь Пуйла-чужеземца на Древе Жизни.
Глава 9
А утро принесло в Парас-Дерваль нечто неслыханное: горячий сухой ветер с севера, порывистый и вызывающий безотчетную тревогу.
Никто не мог припомнить, чтобы горячий ветер когда-либо дул с севера. Этот ветер принес с собой такую тучу пепла от сгоревших дотла крестьянских домов и амбаров, что даже воздух почернел, даже полдневное яркое солнце превратилось в тускло-оранжевое пятно, с трудом просвечивавшее сквозь мутную мглу.
А гром все продолжал греметь, и это казалось почти насмешкой, ибо небо так и осталось безоблачным.
— При всем моем уважении и прочих чувствах к высокому собранию, — сказал Дьярмуд, стоя у окна и явно с трудом сдерживая гневное нетерпение, — вынужден заявить, что мы попусту теряем время! — Казалось, он вот-вот взорвется; вид у него был в высшей степени опасный, и, как разочарованно догадался Кевин, он к тому же, был еще и немного пьян.
Айлиль, сидевший во главе стола, за которым собрался Совет, на своего наследника внимания не обратил. Кевин, по-прежнему не слишком хорошо понимавший, зачем его сюда пригласили, видел на скулах старого короля два ярких красных пятна. Айлиль выглядел ужасно; казалось, за эту последнюю ночь он особенно одряхлел и как-то усох.
В комнату вошли еще двое: высокий человек с умным лицом и с ним второй, дородный и улыбчивый. Ага, догадался Кевин, это, должно быть, маг Тейрнон, а с ним его Источник, Барак. Канцлер Горлас представил прибывших, и оказалось, что догадка Кевина была правильной, только магом оказался как раз безобидного вида толстяк, а совсем не высокий.
Лорина все еще не было, но Мэтт уже пришел. Собрались уже и другие важные лица королевства. Кевин узнал Мабона, герцога Роденского и кузена Айлиля, а также Ньявина из Сереша. Румяный человек с сильной проседью в бороде по имени Кередур был хранителем Северной твердыни — точнее, он им стал после того, как старшего брата Дьярмуда отправили в ссылку. Всех этих людей Кевин видел вчера на пиру. Вот только лица у них сейчас были совсем другие.
Ждали только Джаэль, но время все шло, и даже Кевин стал проявлять некоторые признаки нетерпения.
— Господин мой, — внезапно обратился он к королю, — пока мы ждем… кто такой Галадан? Я чувствую себя настолько несведущим…
Ответил ему Горлас. Айлиль был погружен в глубокое раздумье, а Дьярмуд по-прежнему дулся, стоя у окна.
— Он один из андаинов, дитя смертной женщины и Бога. В былые времена такие союзы были не так уж и редки. Андаины обычно обладают очень сложным характером и не имеют ни собственной территории, ни своего государства. Галадан стал их правителем, будучи, безусловно, самым могущественным из них, а также, по слухам, обладая самым изощренным умом во Фьонаваре. А потом по какой-то причине вдруг совершенно переменился.
— Это еще мягко сказано, — прошептал Тейрнон.
— Полагаю, ты прав, — кивнул Горлас. — Дело в том, что Галадан влюбился в Лизен Лесную. А когда она его отвергла и связала свою судьбу со смертным Амаргином, самым первым из магов, Галадан поклялся страшной клятвой, что отомстит этому миру, — в голосе Горласа послышался ужас, — ставшему свидетелем его унижения, и сделает так, что мир этот перестанет существовать!
Воцарилась тишина. Кевин не знал, куда деваться и что сказать в ответ. Он совсем растерялся.
Рассказ Горласа продолжил Тейрнон:
— Во времена Баэль Рангат, — сказал маг, — Галадан был первым помощником Ракота и самым ужасным из его многочисленных слуг. Он способен по своему желанию принимать волчье обличье. В таком виде он и командовал всеми волками севера. Впрочем, его конечная цель несколько противоречила конечной цели его господина, ибо Могрим жаждал безграничного могущества и абсолютной власти над этим миром, а Галадан желал завоевать этот мир только для того, чтобы полностью его уничтожить.
— И они воевали друг с другом? — догадался Кевин. Тейрнон покачал головой.
— Нет. Против Ракота никто не смеет бунтовать, хотя могущество Галадана действительно очень велико. И если сейчас он объединит в войне против нас своих «друзей», как он называет волков, и цвергов, то над нами нависнет страшная угроза. Но Ракот, которого пока что связывает сила Сторожевых Камней, находится вообще вне Гобелена нашей жизни, в основу которого не вплетено даже самой маленькой ниточки с его именем. Ракот бессмертен, и никто никогда не мог противопоставить его желаниям свою собственную волю.
— Это сделал Амаргин, — раздался от окна голос Дьярмуда.
— И умер, — неохотно откликнулся Тейрнон.
— Бывают вещи и похуже смерти, — огрызнулся принц.
И тут Айлиль наконец шевельнулся и, кажется, хотел что-то сказать, но не успел: двери отворились и в зал влетела Джаэль. Верховная жрица коротко кивнула королю в знак приветствия, более ни с кем не поздоровалась и скользнула в кресло, оставленное для нее в конце длинного стола.
— Большое тебе спасибо, прелестница, что не заставила нас слишком долго ждать! — ядовито заметил Дьярмуд, усаживаясь по правую руку от Айлиля. Но Джаэль только усмехнулась в ответ. Усмешка, надо сказать, получилась весьма неприятной.
— Ну что ж, начнем, — сказал, прокашлявшись, король. — По-моему, лучше всего было бы посвятить это утро повторному и тщательному рассмотрению…
— Боги! Клянусь Ткачом и его Станком! Отец, что ты говоришь? — Кулак Дьярмуда с грохотом опустился на стол. — Все и без того знают, что случилось! Что там еще рассматривать повторно? Вчера ночью я поклялся, что мы придем на помощь светлым альвам и…
— То была слишком поспешная, преждевременная клятва, принц Дьярмуд, — прервал его Горлас. — К тому же вы, ваше высочество, и не вправе давать подобные клятвы.
— Вот как? — тихо изумился принц. — В таком случае позвольте напомнить… Давайте и впрямь «повторно и тщательно» рассмотрим случившееся. Вчера погибли один из моих людей и фрейлина Лаэша. Шесть дней назад на территории дворца был пойман цверг. — Перечисляя, он загибал пальцы на руке. — Затем на территории Бреннина погибли светлые альвы. Вернулся Галадан. Вернулась Авайя. Первый маг нашего королевства оказался предателем — это доказанный факт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
Пол закрыл глаза. От подобных страстей он был уже слишком далек, слишком многое уже оставил позади и не в состоянии был что-либо объяснять. Он вообще не в состоянии был что-то еще делать — разве что постараться все-таки продержаться до конца.
Клятва. Он ведь дал клятву. Но что значит какая-то клятва? Еще целый день — вот что она значит. И еще целую ночь. Третью ночь.
Через какое-то время он, кажется, снова открыл глаза и с невероятным облегчением увидел, что снова остался один. Небо на востоке начинало сереть; занимался новый день. Последний.
Так закончилась вторая ночь Пуйла-чужеземца на Древе Жизни.
Глава 9
А утро принесло в Парас-Дерваль нечто неслыханное: горячий сухой ветер с севера, порывистый и вызывающий безотчетную тревогу.
Никто не мог припомнить, чтобы горячий ветер когда-либо дул с севера. Этот ветер принес с собой такую тучу пепла от сгоревших дотла крестьянских домов и амбаров, что даже воздух почернел, даже полдневное яркое солнце превратилось в тускло-оранжевое пятно, с трудом просвечивавшее сквозь мутную мглу.
А гром все продолжал греметь, и это казалось почти насмешкой, ибо небо так и осталось безоблачным.
— При всем моем уважении и прочих чувствах к высокому собранию, — сказал Дьярмуд, стоя у окна и явно с трудом сдерживая гневное нетерпение, — вынужден заявить, что мы попусту теряем время! — Казалось, он вот-вот взорвется; вид у него был в высшей степени опасный, и, как разочарованно догадался Кевин, он к тому же, был еще и немного пьян.
Айлиль, сидевший во главе стола, за которым собрался Совет, на своего наследника внимания не обратил. Кевин, по-прежнему не слишком хорошо понимавший, зачем его сюда пригласили, видел на скулах старого короля два ярких красных пятна. Айлиль выглядел ужасно; казалось, за эту последнюю ночь он особенно одряхлел и как-то усох.
В комнату вошли еще двое: высокий человек с умным лицом и с ним второй, дородный и улыбчивый. Ага, догадался Кевин, это, должно быть, маг Тейрнон, а с ним его Источник, Барак. Канцлер Горлас представил прибывших, и оказалось, что догадка Кевина была правильной, только магом оказался как раз безобидного вида толстяк, а совсем не высокий.
Лорина все еще не было, но Мэтт уже пришел. Собрались уже и другие важные лица королевства. Кевин узнал Мабона, герцога Роденского и кузена Айлиля, а также Ньявина из Сереша. Румяный человек с сильной проседью в бороде по имени Кередур был хранителем Северной твердыни — точнее, он им стал после того, как старшего брата Дьярмуда отправили в ссылку. Всех этих людей Кевин видел вчера на пиру. Вот только лица у них сейчас были совсем другие.
Ждали только Джаэль, но время все шло, и даже Кевин стал проявлять некоторые признаки нетерпения.
— Господин мой, — внезапно обратился он к королю, — пока мы ждем… кто такой Галадан? Я чувствую себя настолько несведущим…
Ответил ему Горлас. Айлиль был погружен в глубокое раздумье, а Дьярмуд по-прежнему дулся, стоя у окна.
— Он один из андаинов, дитя смертной женщины и Бога. В былые времена такие союзы были не так уж и редки. Андаины обычно обладают очень сложным характером и не имеют ни собственной территории, ни своего государства. Галадан стал их правителем, будучи, безусловно, самым могущественным из них, а также, по слухам, обладая самым изощренным умом во Фьонаваре. А потом по какой-то причине вдруг совершенно переменился.
— Это еще мягко сказано, — прошептал Тейрнон.
— Полагаю, ты прав, — кивнул Горлас. — Дело в том, что Галадан влюбился в Лизен Лесную. А когда она его отвергла и связала свою судьбу со смертным Амаргином, самым первым из магов, Галадан поклялся страшной клятвой, что отомстит этому миру, — в голосе Горласа послышался ужас, — ставшему свидетелем его унижения, и сделает так, что мир этот перестанет существовать!
Воцарилась тишина. Кевин не знал, куда деваться и что сказать в ответ. Он совсем растерялся.
Рассказ Горласа продолжил Тейрнон:
— Во времена Баэль Рангат, — сказал маг, — Галадан был первым помощником Ракота и самым ужасным из его многочисленных слуг. Он способен по своему желанию принимать волчье обличье. В таком виде он и командовал всеми волками севера. Впрочем, его конечная цель несколько противоречила конечной цели его господина, ибо Могрим жаждал безграничного могущества и абсолютной власти над этим миром, а Галадан желал завоевать этот мир только для того, чтобы полностью его уничтожить.
— И они воевали друг с другом? — догадался Кевин. Тейрнон покачал головой.
— Нет. Против Ракота никто не смеет бунтовать, хотя могущество Галадана действительно очень велико. И если сейчас он объединит в войне против нас своих «друзей», как он называет волков, и цвергов, то над нами нависнет страшная угроза. Но Ракот, которого пока что связывает сила Сторожевых Камней, находится вообще вне Гобелена нашей жизни, в основу которого не вплетено даже самой маленькой ниточки с его именем. Ракот бессмертен, и никто никогда не мог противопоставить его желаниям свою собственную волю.
— Это сделал Амаргин, — раздался от окна голос Дьярмуда.
— И умер, — неохотно откликнулся Тейрнон.
— Бывают вещи и похуже смерти, — огрызнулся принц.
И тут Айлиль наконец шевельнулся и, кажется, хотел что-то сказать, но не успел: двери отворились и в зал влетела Джаэль. Верховная жрица коротко кивнула королю в знак приветствия, более ни с кем не поздоровалась и скользнула в кресло, оставленное для нее в конце длинного стола.
— Большое тебе спасибо, прелестница, что не заставила нас слишком долго ждать! — ядовито заметил Дьярмуд, усаживаясь по правую руку от Айлиля. Но Джаэль только усмехнулась в ответ. Усмешка, надо сказать, получилась весьма неприятной.
— Ну что ж, начнем, — сказал, прокашлявшись, король. — По-моему, лучше всего было бы посвятить это утро повторному и тщательному рассмотрению…
— Боги! Клянусь Ткачом и его Станком! Отец, что ты говоришь? — Кулак Дьярмуда с грохотом опустился на стол. — Все и без того знают, что случилось! Что там еще рассматривать повторно? Вчера ночью я поклялся, что мы придем на помощь светлым альвам и…
— То была слишком поспешная, преждевременная клятва, принц Дьярмуд, — прервал его Горлас. — К тому же вы, ваше высочество, и не вправе давать подобные клятвы.
— Вот как? — тихо изумился принц. — В таком случае позвольте напомнить… Давайте и впрямь «повторно и тщательно» рассмотрим случившееся. Вчера погибли один из моих людей и фрейлина Лаэша. Шесть дней назад на территории дворца был пойман цверг. — Перечисляя, он загибал пальцы на руке. — Затем на территории Бреннина погибли светлые альвы. Вернулся Галадан. Вернулась Авайя. Первый маг нашего королевства оказался предателем — это доказанный факт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124