Конечно, оставалась вероятность, что его передвижения отслеживаются королевой. Королева Ванда не побрезговала бы и помощью какого-нибудь мага, прячущегося в облике живой зверюги, чтобы наблюдать за продвижением путников, однако Солдат ни разу не видел одну и ту же птицу или млекопитающее дважды и в итоге успокоился, отбросив все свои подозрения.
— Если пойдем дальше, — буркнул Спэгг, — попадем в страну людей-зверей.
Не успел он произнести эти слова, как Солдат поднял вверх руку. На горизонте показался охотник на лошади — нагой мужчина с лисьей головой. Один из племени людей-лисиц. Рыжая голова повернулась, и он увидел путников. С пояса этого странного существа свисали крепящиеся на кожаном ремне лук и длинный нож. Воин-лис смерил путешественников взглядом, обратил внимание на их внушительное снаряжение и ускакал вниз по горному хребту, где моментально затерялся.
Спэгг перевел дух.
— Вот уж повезло.
— Совсем не обязательно, — сказал Солдат, который и сам был несколько обеспокоен. Ему уже доводилось сражаться под знаменами карфаганской армии с людьми с лисьими, волчьими и собачьими головами. Грозный это был враг. В отличие от ханнаков, чья глупость порой мешала им в битве, люди-звери были умны, да и ярости им было не занимать. — Не исключено, что он отправился за главной загонной сворой. Надо двигаться дальше, и чем скорее, тем лучше. Вон видишь, там уже и лес начинается…
Через час они были в относительной безопасности лесного сумрака.
Над головой высились деревья. В этом лесу Солдат последний раз виделся с Утелленой и ее сыном. Мальчика в Зэмерканде прозвали ведьмаком, но Солдат знал, что тот не имеет к колдовству никакого отношения. Отец его был чародеем, а мать — простой смертной. На лодыжках мальчика остались ожоги — следы пальцев ведьмы, которая помогала ему появиться на свет; только это и связывало ребенка с ведьмачеством.
— Не нравится мне здесь. — Спэгг, задрав голову, пристально вглядывался во мрак, царящий в вершинах. — Совсем не нравится. — Торговец снял шляпу и почесал в затылке.
Солдат удивленно воззрился на него.
— Глазам своим не верю! Да ты сбрил все волосы!
— Совершенно верно, — ответил Спэгг и водрузил потрепанную широкополую шляпу на ее обычное место. — Если встретим на пути ханнаков, я хотя бы скальп сберегу. А вот ты — вряд ли. Лишишься ты своих роскошных кудрей как пить дать. Представляю, как с тебя будут верхушку отколупывать. Вот потеха!
Солдат и сам прекрасно знал об особой страсти ханнаков к волосам. В свирепости этим жестоким варварам не было равных, но они все как один рождались лысыми. С самого детства они завидовали всем волосатым существам на этой планете и испытывали особую радость, срезая с вражеских черепов верхнюю часть. Если же поверженный враг носил бороду, то он непременно лишался нижней челюсти, и вскоре леденящий кровь шиньон закрывал позорную безволосость какого-нибудь ханнака. Дикари не слишком заботились об эстетике и потому не видели причин утруждать себя выскабливанием и просушиванием трофеев.
— Ты что, и вправду считаешь, будто ханнаки оставят тебя в живых просто потому, что у тебя нет волос?
Спэгг пожал плечами.
— Ну, я не знаю. Просто глупо искушать этих негодяев с лоснящимися черепушками роскошной шевелюрой.
— У тебя никогда и не было роскошной шевелюры. Твои волосы больше походили на серый сальный моток, который болтался у тебя за спиной, как хвост у осла.
Солдат остановил коня. Перед ним расстилалась широкая прогалина, где не росло ни единого деревца. Почва впереди не вызывала доверия. Спэгг со своей клячей остался на месте, а Солдат на лошади понадежнее двинулся вперед, пробуя болото палкой, которую заранее срезал в лесу. Палка ушла в зыбкую почву, и копыта лошади начали утопать в болоте. Солдат развернул мерина, направил его прочь от края прогалины и снова вернулся в заросли деревьев.
Все это очень странно. Когда Солдат ездил в лес в прошлый раз, никакого болота на пути не было. Казалось, сама лесная страна говорит: «Ни шагу дальше». Дух леса — или какая-то другая магическая сила — поместил преграду. Быть может, в мальчике внезапно проявился чародей? Вероятно, сын Утеллены просто защищает их таким образом от опасности. Или где-то поблизости обитает какое-то злое существо? Здесь, рядом с трясиной, ощущалось гнетущее присутствие чего-то зловещего, гибели, рока, и чувство это не имело никакого отношения ни к роящимся в воздухе полчищам мух и стрекоз, ни к гнилостному запаху болотного газа.
Солдат с большей радостью встретил бы на своем пути осязаемые земные препятствия. Ущелье, отряд вражеских воинов, даже чудовища или буря — все было бы лучше. Не переносил он присутствия магии.
Спэгг, по всей видимости, не предчувствовал опасности. Он срывал с какого-то дерева дикие яблочки и тихонько напевал: «Вот яблочная королевна…»
— Разобьем лагерь? — спросил Солдат.
Спэгг прекратил петь.
— А почему ты меня спрашиваешь? Сам нас сюда затащил…
— Хорошо. Остановимся здесь.
— Я сейчас пожарю эти дикие яблочки. Пробовал когда-нибудь жареную дикарку? Пальчики оближешь. Подожди чуток.
Когда повар подал обещанное, Солдат не мог не признать его таланта.
— Надо сказать, не так уж и плохо. Жарил в кроличьем жире? Возьму на заметку.
Спэгг самодовольно ухмыльнулся.
— Я попусту хвалиться не люблю.
Стали устраиваться на ночь на кучах мха. Солдат хотел было организовать ночное дежурство, разделив время поровну, так, чтобы, пока один спит, другой стоял на часах, но передумал, увидев, что Спэгг рухнул на одеяло и мгновенно заснул. Солдат какое-то время боролся со сном, но, сколько он ни пытался бодрствовать, усталость взяла свое — путь был неблизкий, дорога пыльная, — и в конце концов Солдат погрузился в глубокий, полный видений сон. В какой-то момент сквозь сон до него донесся какой-то звук, пение, однако, на свою беду, Солдат спал слишком крепко и не проснулся. Звуком тем было пение ножен, которые предупреждали хозяина о приближении врага.
Когда Солдат проснулся, он уже был связан по рукам и ногам. В тусклом свете утреннего солнца суетились маленькие существа с непропорционально большими головами, украшенными огромными узловатыми ушами. Создания эти как раз обшаривали перекидные сумы Солдата.
Спэгг тоже не спал. Продавец рук не сводил угрюмого взгляда с существ, хозяйничающих в их лагере. Их было десятка два.
— Гоблины, — пробормотал Спэгг. — Сволочи ушастые.
Ближайший к нему гоблин повернулся и заговорил шуршащим голосом, напоминающий звук трения щетки о грубую дубовую кору.
— Ты, лысый, следи за языком, а то лишишься его ненароком.
Спэгг, как здравомыслящий человек, принял к сведению этот совет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
— Если пойдем дальше, — буркнул Спэгг, — попадем в страну людей-зверей.
Не успел он произнести эти слова, как Солдат поднял вверх руку. На горизонте показался охотник на лошади — нагой мужчина с лисьей головой. Один из племени людей-лисиц. Рыжая голова повернулась, и он увидел путников. С пояса этого странного существа свисали крепящиеся на кожаном ремне лук и длинный нож. Воин-лис смерил путешественников взглядом, обратил внимание на их внушительное снаряжение и ускакал вниз по горному хребту, где моментально затерялся.
Спэгг перевел дух.
— Вот уж повезло.
— Совсем не обязательно, — сказал Солдат, который и сам был несколько обеспокоен. Ему уже доводилось сражаться под знаменами карфаганской армии с людьми с лисьими, волчьими и собачьими головами. Грозный это был враг. В отличие от ханнаков, чья глупость порой мешала им в битве, люди-звери были умны, да и ярости им было не занимать. — Не исключено, что он отправился за главной загонной сворой. Надо двигаться дальше, и чем скорее, тем лучше. Вон видишь, там уже и лес начинается…
Через час они были в относительной безопасности лесного сумрака.
Над головой высились деревья. В этом лесу Солдат последний раз виделся с Утелленой и ее сыном. Мальчика в Зэмерканде прозвали ведьмаком, но Солдат знал, что тот не имеет к колдовству никакого отношения. Отец его был чародеем, а мать — простой смертной. На лодыжках мальчика остались ожоги — следы пальцев ведьмы, которая помогала ему появиться на свет; только это и связывало ребенка с ведьмачеством.
— Не нравится мне здесь. — Спэгг, задрав голову, пристально вглядывался во мрак, царящий в вершинах. — Совсем не нравится. — Торговец снял шляпу и почесал в затылке.
Солдат удивленно воззрился на него.
— Глазам своим не верю! Да ты сбрил все волосы!
— Совершенно верно, — ответил Спэгг и водрузил потрепанную широкополую шляпу на ее обычное место. — Если встретим на пути ханнаков, я хотя бы скальп сберегу. А вот ты — вряд ли. Лишишься ты своих роскошных кудрей как пить дать. Представляю, как с тебя будут верхушку отколупывать. Вот потеха!
Солдат и сам прекрасно знал об особой страсти ханнаков к волосам. В свирепости этим жестоким варварам не было равных, но они все как один рождались лысыми. С самого детства они завидовали всем волосатым существам на этой планете и испытывали особую радость, срезая с вражеских черепов верхнюю часть. Если же поверженный враг носил бороду, то он непременно лишался нижней челюсти, и вскоре леденящий кровь шиньон закрывал позорную безволосость какого-нибудь ханнака. Дикари не слишком заботились об эстетике и потому не видели причин утруждать себя выскабливанием и просушиванием трофеев.
— Ты что, и вправду считаешь, будто ханнаки оставят тебя в живых просто потому, что у тебя нет волос?
Спэгг пожал плечами.
— Ну, я не знаю. Просто глупо искушать этих негодяев с лоснящимися черепушками роскошной шевелюрой.
— У тебя никогда и не было роскошной шевелюры. Твои волосы больше походили на серый сальный моток, который болтался у тебя за спиной, как хвост у осла.
Солдат остановил коня. Перед ним расстилалась широкая прогалина, где не росло ни единого деревца. Почва впереди не вызывала доверия. Спэгг со своей клячей остался на месте, а Солдат на лошади понадежнее двинулся вперед, пробуя болото палкой, которую заранее срезал в лесу. Палка ушла в зыбкую почву, и копыта лошади начали утопать в болоте. Солдат развернул мерина, направил его прочь от края прогалины и снова вернулся в заросли деревьев.
Все это очень странно. Когда Солдат ездил в лес в прошлый раз, никакого болота на пути не было. Казалось, сама лесная страна говорит: «Ни шагу дальше». Дух леса — или какая-то другая магическая сила — поместил преграду. Быть может, в мальчике внезапно проявился чародей? Вероятно, сын Утеллены просто защищает их таким образом от опасности. Или где-то поблизости обитает какое-то злое существо? Здесь, рядом с трясиной, ощущалось гнетущее присутствие чего-то зловещего, гибели, рока, и чувство это не имело никакого отношения ни к роящимся в воздухе полчищам мух и стрекоз, ни к гнилостному запаху болотного газа.
Солдат с большей радостью встретил бы на своем пути осязаемые земные препятствия. Ущелье, отряд вражеских воинов, даже чудовища или буря — все было бы лучше. Не переносил он присутствия магии.
Спэгг, по всей видимости, не предчувствовал опасности. Он срывал с какого-то дерева дикие яблочки и тихонько напевал: «Вот яблочная королевна…»
— Разобьем лагерь? — спросил Солдат.
Спэгг прекратил петь.
— А почему ты меня спрашиваешь? Сам нас сюда затащил…
— Хорошо. Остановимся здесь.
— Я сейчас пожарю эти дикие яблочки. Пробовал когда-нибудь жареную дикарку? Пальчики оближешь. Подожди чуток.
Когда повар подал обещанное, Солдат не мог не признать его таланта.
— Надо сказать, не так уж и плохо. Жарил в кроличьем жире? Возьму на заметку.
Спэгг самодовольно ухмыльнулся.
— Я попусту хвалиться не люблю.
Стали устраиваться на ночь на кучах мха. Солдат хотел было организовать ночное дежурство, разделив время поровну, так, чтобы, пока один спит, другой стоял на часах, но передумал, увидев, что Спэгг рухнул на одеяло и мгновенно заснул. Солдат какое-то время боролся со сном, но, сколько он ни пытался бодрствовать, усталость взяла свое — путь был неблизкий, дорога пыльная, — и в конце концов Солдат погрузился в глубокий, полный видений сон. В какой-то момент сквозь сон до него донесся какой-то звук, пение, однако, на свою беду, Солдат спал слишком крепко и не проснулся. Звуком тем было пение ножен, которые предупреждали хозяина о приближении врага.
Когда Солдат проснулся, он уже был связан по рукам и ногам. В тусклом свете утреннего солнца суетились маленькие существа с непропорционально большими головами, украшенными огромными узловатыми ушами. Создания эти как раз обшаривали перекидные сумы Солдата.
Спэгг тоже не спал. Продавец рук не сводил угрюмого взгляда с существ, хозяйничающих в их лагере. Их было десятка два.
— Гоблины, — пробормотал Спэгг. — Сволочи ушастые.
Ближайший к нему гоблин повернулся и заговорил шуршащим голосом, напоминающий звук трения щетки о грубую дубовую кору.
— Ты, лысый, следи за языком, а то лишишься его ненароком.
Спэгг, как здравомыслящий человек, принял к сведению этот совет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82