А ехать по морю для того, чтобы принять участие в кровавой битве, да потом еще и обратно возвращаться? Нет уж, увольте. Вы, похоже, не в своем уме. Я остаюсь. Вот мое последнее слово.
Таким образом, Спэгга оставили заниматься «шурами-мурами».
Черные военные корабли ожидали друзей в одной из бухт — гавань Сизада оказалась слишком мала для них. В полночь Солдат с Голгатом ступили на борт, и уже через час флот вышел в открытое море. По времени путешествие оказалось гораздо короче, чем на каравелле, потому что эти обтекаемые суда были специально спроектированы так, чтобы развивать большую скорость. Кроме того, корабли были снабжены несколькими рядами парусов, и благодаря попутному ветру и опытным матросам путешествие завершилось быстро и прошло без приключений. Казалось, боги готовились к более важным делам, чем мучить несчастных мореплавателей штормами и пугать их подводными монстрами. Боги имели свой интерес в исходе крупных войн, которые вели между собой смертные, и договорились на время придержать проявления божественного недовольства.
Флот встал на якорь в небольшой заводи у окаменелых прудов Ян. Войска высадились и совершили сухопутный марш-бросок. Вскоре они уже стояли у ворот Зэмерканда.
Красные Шатры готовились к войне. Солдат вернулся в Шатер Орла и принял командование у лейтенанта Велион. Воины встретили его радостно.
Голгат направился в город. Не карфаганец, он не мог сражаться бок о бок с Солдатом. Тем не менее Голгат уверил товарища, что они еще встретятся, а тем временем ему надо присоединиться к гвардейцам и столь нелюбимому брату.
Солдат не стал заходить в город, прекрасно понимая, что за городскими стенами ничто не помешает Гумбольду с ним расправиться. И хотя на тот момент ситуация несколько изменилась и у узурпатора имелись дела и поважнее, чем сводить старые счеты, он все-таки не слишком стремился расхаживать по улицам Зэмерканда, так и напрашиваясь на нож наемного убийцы. Так что Солдат решил остаться в окружении своих воинов — в шатре, где он был практически неуязвим.
Правда, Солдату нанес визит новый маршал имперской гвардии — брат Голгата Кафф.
— Что ж, — сказал маршал Кафф, откидывая полу завесы над закутком Солдата в огромном Шатре Орлов, — значит, хоть немного совесть тебя мучает.
Кафф вошел в сопровождении пяти офицеров — все как один держали руки на рукоятях мечей. Солдат узнал шепелявого кавалерийского офицера, который однажды привязал его к колесу телеги и выпорол. Среди них был и еще кое-кто из старых врагов. Солдат без особой радости взирал на это нечестивое сборище, меряя каждого взглядом. Наконец он обратил свое внимание на Каффа, который изучал жилище Солдата с едва скрываемым отвращением.
— Я приехал с твоим братом. Судьба нашей страны так же важна для нас, как и для тебя и твоих воинов.
— Ах да, мой маленький братишка… Как он поживает?
— Спроси его сам. Он записался в ряды твоей армии.
Кафф был роскошен в серебряных доспехах с золотым маршальским знаком, изображенным на гербовом щите нагрудника, — поднявшимся на задние ноги быке. На шлеме раскачивались пунцовые перья, на поясе висел меч. Лайковые перчатки с крагами держала в зубах свирепого вида нипа — голова этой бестии заменяла Каффу недостающую кисть правой руки.
Одним словом, не простой человек, а воплощение великого полководца. Солдат про себя радовался, что Лайана сейчас не видит Каффа, иначе она не устояла бы перед великолепием его мундира.
Солдат сказал с плохо скрываемой иронией:
— Ты, похоже, неплохо о себе позаботился.
Кафф покраснел — все-таки на это у него хватило порядочности.
— Да, я проявил некоторую сноровку, верно. Но ты не знаешь традиций нашего народа настолько хорошо, чтобы так говорить. Власть достается тому, кто ее не побоится взять. Предки королевы Ванды завладели троном в смутные времена, так же как Гумбольд и я. Они не видели ничего дурного в своем поступке, зачем же стыдиться нам? Именно так народ получает своих королей и королев. Ты думаешь, что все должно происходить по праву родства? Ты за семейную преемственность? Я не разделяю такого подхода.
— Тебе виднее, — ответил Солдат. — И все-таки я бы не советовал полностью доверять свою судьбу новому королю и хозяину. Он не задумываясь сотрет тебя в порошок, если потребуется.
— Чушь! — воскликнул Кафф. — Слушай, у нас начинается война. Может, мы умрем в предстоящих битвах, и этот мир со всеми его недостатками вообще перестанет интересовать нас. Может, ты и я будем лежать в одной луже крови, как братья по оружию, не дожив до рассвета следующего дня. Или нас похоронят в братской могиле, в холодных объятиях друг друга.
— И не мечтай, — сказал Солдат, скрестив на груди руки.
— Я лишь пытаюсь представить возможные события. К чему беспокоиться о делах государства, когда сейчас главное — пережить военный конфликт?
— Да ты к тому же и философ?
В этот момент в апартаменты вошел Голгат и помедлил на пороге, заметив некоторых бывших коллег и старшего брата. Настроен он был очень решительно.
— Что тебе здесь надо?
— Дорогой братишка, — Кафф наклонился, целуя Голгата в щеку, — ты все так же горяч… Вот же сварливый характер!.. У меня так и не зажил шрам на голове после того, как ты огрел меня в детстве раскаленной кочергой.
Каждый, естественно, уставился на макушку Каффа, но никаких шрамов видно не было, потому что голову закрывал шлем.
Солдат подчеркнуто вежливо обратился к Каффу:
— Благодарю за визит, маршал.
— Ах да, мне пора. Однако, прежде чем уйти, хочу попросить вас об одной услуге.
— Слушаю.
Кафф отвел Солдата в сторонку и доверительно зашептал ему на ухо, всем своим видом выражая неподдельное беспокойство:
— Касательно принцессы Лайаны… — При этих словах его голос дрогнул. — Пожалуйста, скажите мне, обнаружили ли вы ее местонахождение и все ли с ней в порядке.
Солдат был потрясен.
— Да ведь твой собственный хозяин выслал бедняжку из города!
— Он отказывается сообщить мне, где и кто ее держит, — честно ответил Кафф. — Я повсюду разослал шпионов, во все стороны света, но они по-прежнему не напали на след. Умоляю, скажи, где принцесса, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы ее освободить.
— Ты пойдешь против Гумбольда, готов рискнуть головой?
— Что угодно.
Солдат поверил. Самое неприятное, что этот человек искренне привязан к его жене, ведь Кафф любил Лайану задолго до того, как Солдат попал в Гутрум. Если бы она была нужна ему только из-за денег или положения в обществе, Солдат смог бы как-то понять это разумом. Но когда знаешь, что твою жену безумно любит другой, чувствуешь себя не очень-то уютно. Человека ведь не упрекнешь в чувствах, пусть даже они и неуместны. Кроме того, Солдату не давала покоя мысль, что у Лайаны есть надежное пристанище, где можно найти утешение в минуты горя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Таким образом, Спэгга оставили заниматься «шурами-мурами».
Черные военные корабли ожидали друзей в одной из бухт — гавань Сизада оказалась слишком мала для них. В полночь Солдат с Голгатом ступили на борт, и уже через час флот вышел в открытое море. По времени путешествие оказалось гораздо короче, чем на каравелле, потому что эти обтекаемые суда были специально спроектированы так, чтобы развивать большую скорость. Кроме того, корабли были снабжены несколькими рядами парусов, и благодаря попутному ветру и опытным матросам путешествие завершилось быстро и прошло без приключений. Казалось, боги готовились к более важным делам, чем мучить несчастных мореплавателей штормами и пугать их подводными монстрами. Боги имели свой интерес в исходе крупных войн, которые вели между собой смертные, и договорились на время придержать проявления божественного недовольства.
Флот встал на якорь в небольшой заводи у окаменелых прудов Ян. Войска высадились и совершили сухопутный марш-бросок. Вскоре они уже стояли у ворот Зэмерканда.
Красные Шатры готовились к войне. Солдат вернулся в Шатер Орла и принял командование у лейтенанта Велион. Воины встретили его радостно.
Голгат направился в город. Не карфаганец, он не мог сражаться бок о бок с Солдатом. Тем не менее Голгат уверил товарища, что они еще встретятся, а тем временем ему надо присоединиться к гвардейцам и столь нелюбимому брату.
Солдат не стал заходить в город, прекрасно понимая, что за городскими стенами ничто не помешает Гумбольду с ним расправиться. И хотя на тот момент ситуация несколько изменилась и у узурпатора имелись дела и поважнее, чем сводить старые счеты, он все-таки не слишком стремился расхаживать по улицам Зэмерканда, так и напрашиваясь на нож наемного убийцы. Так что Солдат решил остаться в окружении своих воинов — в шатре, где он был практически неуязвим.
Правда, Солдату нанес визит новый маршал имперской гвардии — брат Голгата Кафф.
— Что ж, — сказал маршал Кафф, откидывая полу завесы над закутком Солдата в огромном Шатре Орлов, — значит, хоть немного совесть тебя мучает.
Кафф вошел в сопровождении пяти офицеров — все как один держали руки на рукоятях мечей. Солдат узнал шепелявого кавалерийского офицера, который однажды привязал его к колесу телеги и выпорол. Среди них был и еще кое-кто из старых врагов. Солдат без особой радости взирал на это нечестивое сборище, меряя каждого взглядом. Наконец он обратил свое внимание на Каффа, который изучал жилище Солдата с едва скрываемым отвращением.
— Я приехал с твоим братом. Судьба нашей страны так же важна для нас, как и для тебя и твоих воинов.
— Ах да, мой маленький братишка… Как он поживает?
— Спроси его сам. Он записался в ряды твоей армии.
Кафф был роскошен в серебряных доспехах с золотым маршальским знаком, изображенным на гербовом щите нагрудника, — поднявшимся на задние ноги быке. На шлеме раскачивались пунцовые перья, на поясе висел меч. Лайковые перчатки с крагами держала в зубах свирепого вида нипа — голова этой бестии заменяла Каффу недостающую кисть правой руки.
Одним словом, не простой человек, а воплощение великого полководца. Солдат про себя радовался, что Лайана сейчас не видит Каффа, иначе она не устояла бы перед великолепием его мундира.
Солдат сказал с плохо скрываемой иронией:
— Ты, похоже, неплохо о себе позаботился.
Кафф покраснел — все-таки на это у него хватило порядочности.
— Да, я проявил некоторую сноровку, верно. Но ты не знаешь традиций нашего народа настолько хорошо, чтобы так говорить. Власть достается тому, кто ее не побоится взять. Предки королевы Ванды завладели троном в смутные времена, так же как Гумбольд и я. Они не видели ничего дурного в своем поступке, зачем же стыдиться нам? Именно так народ получает своих королей и королев. Ты думаешь, что все должно происходить по праву родства? Ты за семейную преемственность? Я не разделяю такого подхода.
— Тебе виднее, — ответил Солдат. — И все-таки я бы не советовал полностью доверять свою судьбу новому королю и хозяину. Он не задумываясь сотрет тебя в порошок, если потребуется.
— Чушь! — воскликнул Кафф. — Слушай, у нас начинается война. Может, мы умрем в предстоящих битвах, и этот мир со всеми его недостатками вообще перестанет интересовать нас. Может, ты и я будем лежать в одной луже крови, как братья по оружию, не дожив до рассвета следующего дня. Или нас похоронят в братской могиле, в холодных объятиях друг друга.
— И не мечтай, — сказал Солдат, скрестив на груди руки.
— Я лишь пытаюсь представить возможные события. К чему беспокоиться о делах государства, когда сейчас главное — пережить военный конфликт?
— Да ты к тому же и философ?
В этот момент в апартаменты вошел Голгат и помедлил на пороге, заметив некоторых бывших коллег и старшего брата. Настроен он был очень решительно.
— Что тебе здесь надо?
— Дорогой братишка, — Кафф наклонился, целуя Голгата в щеку, — ты все так же горяч… Вот же сварливый характер!.. У меня так и не зажил шрам на голове после того, как ты огрел меня в детстве раскаленной кочергой.
Каждый, естественно, уставился на макушку Каффа, но никаких шрамов видно не было, потому что голову закрывал шлем.
Солдат подчеркнуто вежливо обратился к Каффу:
— Благодарю за визит, маршал.
— Ах да, мне пора. Однако, прежде чем уйти, хочу попросить вас об одной услуге.
— Слушаю.
Кафф отвел Солдата в сторонку и доверительно зашептал ему на ухо, всем своим видом выражая неподдельное беспокойство:
— Касательно принцессы Лайаны… — При этих словах его голос дрогнул. — Пожалуйста, скажите мне, обнаружили ли вы ее местонахождение и все ли с ней в порядке.
Солдат был потрясен.
— Да ведь твой собственный хозяин выслал бедняжку из города!
— Он отказывается сообщить мне, где и кто ее держит, — честно ответил Кафф. — Я повсюду разослал шпионов, во все стороны света, но они по-прежнему не напали на след. Умоляю, скажи, где принцесса, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы ее освободить.
— Ты пойдешь против Гумбольда, готов рискнуть головой?
— Что угодно.
Солдат поверил. Самое неприятное, что этот человек искренне привязан к его жене, ведь Кафф любил Лайану задолго до того, как Солдат попал в Гутрум. Если бы она была нужна ему только из-за денег или положения в обществе, Солдат смог бы как-то понять это разумом. Но когда знаешь, что твою жену безумно любит другой, чувствуешь себя не очень-то уютно. Человека ведь не упрекнешь в чувствах, пусть даже они и неуместны. Кроме того, Солдату не давала покоя мысль, что у Лайаны есть надежное пристанище, где можно найти утешение в минуты горя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82