Китараку, однако, не было дела до их физического состояния. — Вы опозорили меня, — сказал он, как только они оба могли слышать его. — Вы оба. Вы, не обращая внимания на лекцию, предпочли сражаться, и почти убили друг друга. Если бы я не подавил ваши способности, вы точно убили бы друг друга. Ну, что вы думаете?
Джедра напрягся, стараясь прекратить дрожь в мышцах. — Я хотел показать ей, что я не имел в виду ничего плохого, но она ударила меня с — даже не знаю, что она такого сделала, но внезапно я почувствовал, что должен бежать, и когда мне этого не удалось, я ударил в ответ.
Кайана не стал не отрицать ни соглашаться с его объяснениями. Она просто закрыла глаз и начала глубоко дышать.
— Я понимаю, — сказал Китарак. — Ты хотел показать ей, что не хотел ранить ее, поэтому самое первое, что ты сделал, когда она напала на тебя, — попытался убить ее.
— Нет! — сказал Джедра. — Я не хотел ранить или убить никого; просто я запаниковал.
— А ты? — Китарак спросил Кайану. — Как ты объясняешь свое ужасное поведение?
— Он схватил меня, — сказала она. — Я сказал ему, чтобы он оставил меня в покое, но он меня не слушал.
Китарак взглянул на крышу. — Но драконы запрещают Джедре подчиняться любому твоему желанию, — сказал он. Когда никто из них не ответил, он взглянул вниз и прорычал, — Агрхх! Это бессмысленно. Вы заставляете меня поступать так.
Он пошел в мастерскую. Они услышали скрежет и позвякивание, и Китарак сказал им через дверь. — Я, вероятно, заслужил это, и я виноват не меньше вас в этом позоре. Может быть я слишком сильно давил на вас.
Такой внезапный поворот дела заставил Джедру проглотить язык.
— Жесткость обучения псионике оказалась слишком мучительной для вас, — сказал Китрак, — так что вам надо сначала разобраться в самих себе, понять, как вы относитесь друг к другу. Я был слишком глуп, и не увидел этого сразу. — Он вышел из мастерской с рюкзаком, в который он перенес несколько книг из библиотеки и парочку принадлежностей для приготовления еды, которые прилетели к нему по воздуху из кухни.
— Это для чего? — спросила Кайана.
— Я даю вам каникулы, — холодным и официальным тоном сказал Китарак. — Ваше обучение псионике прерывается до тех пор, пока вы не решите ваши личные проблемы и не станете настоящими товарищами по яйцу.
— Вы уходите? — не поняла она.
Китарак завязал свой рюкзак. — Сила твоей логики просто поражает воображение, — сказал он ей. Затем он обратился к ним обоим, — Вам придется позвать меня вернуться, когда вы будете готовы продолжать обучение, но вы должны быть на самом деле готовы. Еду вы найдете на складе, ее хватит на много месяцев, если вы будете экономны. Джедра, не забывай о холодильном ящике, сохраняй его от перегрева, а ты, Кайана, смотри за овощами, чтобы они не испортились.
Джедра едва слышал его слова. Какое ему дело до холодильного ящика и овощей. Они его заботят как порыв вчерашнего ветра.
Китарак не должен уходить! Не сейчас, когда Кайана совсем сошла с ума от злости на него.
Но Китарак мог уйти и ушел, вытащив свой гигантский рюкзак за дверь . Он остановился только на мгновение, взглянул на них и сказал, — Кстати, я вообразил дождевое облако, — потом он закинул рюкзак на спину и вышел наружу, закрыв за собой дверь.
Седьмая глава.
Молчание в большой комнате было настолько плотным, что его можно было резать, как глину. Джедра взглянул на Кайану, она посмотрела на него, но никто из них не начал обвинять другого, они оба знали, что за этим последует. Порыв ветра пошевелил один из стеклянных камней, и Джедра телекинетически потянулся через крышу, чтобы укрепить камни, удерживающие его на месте, его движение разрушило недолгое перемирие, которое установилось на подушке между ним и Кайаной.
Она, казалось, знала, что он делает, хотя он не глядел вверх. — Да, покажи себя в полной красе, почему нет, — сказал она.
Он потряс головой. — Я просто хочу спасти стеклянный камень.
— Так же как ты хотел объединить сознание с кристаллом?
— Да! Да, я хотел. Вот, смотри сама. — Он едва не перенес телекинетически кристалл из спальни, но потом подумал, что лучше всего встать и принести его в руках. Оба кристалла лежали на подушке там, где он их оставил, когда все началось; он выбрал один и принес в большую комнату.
— Видишь? — он протянул его Кайане. — В нем есть что-то странное. Я ощущаю в нем какой-то сорт энергии, почти такую же, как в живом существе. Я собирался объединить свое сознание с ним, когда ты напала на меня, как сумашедшая.
Она даже не взглянула на кристалл. — Итак, это моя ошибка, вот что ты говоришь?
— Что? — Джедра сел напротив ее, скрестив ноги.
— Ты был занят собственным исследованием, когда я напала на тебя. То есть это моя ошибка, что мы сражались и Китарак ушел. Ты так думаешь, не правда ли?
Джедра опять взглянул на кристалл. — Да, действительно, я пытался заняться своим собственным исследованием, но, мне кажется, что я одновременно подумал о тебе, вот почему я совершенно случайно объединился с тобой.
— Случайно. Ха. И не имеет значения, что ты пришел в библиотеку, собираясь заняться каким-то ментальным действием, и когда я оказалась занята, ты обвинил меня в страсти к трущобам, или это…
— Это ты назвала меня трущобной крысой.
— Я так не говорила.
— Говорила. Ты сказала: 'твоего сорта людей', как если бы мы что-то вроде грязи на подошвах твоих сандалей.
Кайана уставилась на него, ее ноздри поддрагивали при каждом вздохе. Не говоря ни единого слова, она встала и пошла в спальню, потом вышла оттуда с рюкзаком в руках и пошла на кухню.
— Что ты собираешься делать? — спросил Джедра, идя за ней на кухню.
Она пошла на склад и набила рюкзак овощами и высушенным мясом.
— А что, по твоему, я делаю? — спросила она. — Я ухожу.
— А почему ты решила, что Китарак возьмет тебя с собой?
Она взглянула на Джедру так, как будто он говорил на незнакомом языке. — Кто тебе сказал о Китараке? Я ухожу сама, и собираюсь идти одна. А когда я уйду, вы оба можете делать все, что вам хочется. Переставляйте мебель вашим дурацким телекинезом — мне все равно.
Даже без мысленной связи Джедра в точности знал, что она имеет в виду. Она действительно собиралась уйти в пустыню, одна.
— Послушай, Кайана, — сказал он, — я не думаю, что это хорошая мысль. Помнишь, нам пришлось очень несладко, когда мы вместе шли через пустыню.
Она вернулась на склад, ее рюкзак заметно округлился из-за еды, лежавшей в нем. — О, и ты думаешь, что я совершенно беспомощна, да? А что я делала здесь все это время, не считая лекций Китарака? Может быть я и не в состоянии двигать вещи, как ты это делаешь, но пару-другую трюков я все-таки выучила. Я смогу позаботиться о себе. — Она наполнила свой мех для воды из кувшина, который стоял на складе, потом прошла мимо Джедры в большую комнату, а оттуда в спальню, где стала упаковывать свою одежду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90