Да, это был Китарак, все в поряке, за холмом, рядом с ним Йонкалла, но не было ни малейшего следа дварфа Лотара, в чьем теле сейчас находился бессмертный. Очевидно его сознание не вернулось, когда Китарак оживил его тело.
Тор-крин появился на вершине холма. — А, ты здесь, — сказал он, — и Кайана, в разных телах. Хорошо. — Он подошел к Джедре и протянул нижнюю правую руку. — Как приятно снова видеть тебя. Много запоздалых благодарностей за свое собственное спасение, и много извинений за то, что заняло так много времени отплатить вам тем же.
— Все это не имеет значение, если вы сможите оживить ее, — сказал Джедра, пожимая хитиновую руку тор-крина.
— Если она сделала внутри кристалла все так, как я ее научил, тогда я верну ее.
Подошел Йонакалла, переваливаясь на своих коротеньких ножках и тяжело дыша. — Не будь таким самоуверенным, жуколицый, — пропыхтел он. — Ты хорош, но ты не решил все мои проблемы по-настоящему. — Он оглядел Джедру, с ног до головы, и сказал, — Но ты можешь, прямо сейчас. Ты привел сюда совершенно замечательное тело. Я возьму его.
— Ты не сделаешь этого, — резко сказал Китарак. Обратившись к Джедра, он объяснил, — Не беспокойся. Я научил его нашему языку и как мысленно говорить, но я не научил его искусству переносить свое сознание в другое тело.
— Ха, он боится, что я распоясаюсь и опять покорю весь Атхас, — сказал Йонкалла. Он печально потряс головой и добавил, — Не то, чтобы я хотел владеть этим умирающим миром. Похоже, что ты нисколько не преувеличил, когда описывал мне его, а парень?
— Увы, нет, — ответил Джедра, который чувствовал себя немного неловко, разговаривая с бессмертным, бывшим в теле, которое он сам убил две недели назад. А Китараку он сказал, — Честно говоря я думал, что он и так знает, как передать сознание между телами.
Китарак потряс головой, — Люди того времени умели сохранять сознание в специально для этого созданных кристаллах, но скорее механика, а не псионика разрешали им делать это, и они никогда не умели запустить процесс в другую сторону. Для того, чтобы слить тело и сознание, необходима псионика, а не механика.
— Вы хотите сказать, что мы что-то умеем делать лучше, чем древние? — недоверчиво спросил Джедра.
— Не отзывайся так презрительно о настоящем, — возразил Китарак. — Прогресс никогда не останавливается до конца, даже во время вырождения. Может быть мы и не так цивилизованы, как древние, но наши медицинские способности намного лучше, чем то, чем они располагали.
Йонкалла заржал. — Это зависит от точки зрения. Твоя хваленая псионическая медицина превратила меня в дварфа. — Потом он обратился к Джедре. — Ну, что ты хочешь за него?
— За что? — переспросил Джедра, не поняв вопроса.
— За твое тело. Если ты уступишь мне его, я заплачу. Сколько ты хочешь?
Джедра покраснел и смешался, как будто бессмертный предложил его что-то еще более неприличное, чем то, что он имел в виду. Сама идея показалась Джедре слишком новой, чтобы быть в ней уверенной, но даже мысль об этом вызвала его бурное возмущение, — Это не для продажи, — сказал он. — Я не продаюсь.
— Конечно продаешься, — сказал Йонкалла. — Все имеет цену.
Джедра не мог даже представить себе, какое богатство надо предложить, чтобы он поменял свое тело на тело дварфа. Другие — может быть даже сам Йонкалла — без сомнения будут готовы убить любого, только бы завладеть новым телом. Что за новый вид кошмара готов появиться в этом и без того мрачном мире? — Я начинаю понимать, как опасна эта вещь, которую мы открыли, — сказал он, обрашаясь к Китараку. — Может быть лучше похоронить эти кристаллы опять в тех развалинах, в которых мы их нашли? И Йокаллу вместе с ними, добавил он псионически так, чтобы бессмертный не мог слышать его.
— Прежде, чем мы оживим Кайану? — спросил Китарак. Когда Джедра смешался и не нашел, что ответить, тор-крин добавил, — Твои моральные возражения покоятся на шаткой почве, а?
Так оно и было. Разве может Джедра запретить кому-нибудь другому избежать смерти после того, как сам использовал эту возможность, чтобы спаси свою любовь? Нет и он оказывается той самой личностью, против которой только что предостерегал Китарака. Но он никогда не даст Кайане провести остаток вечности внутри кристалла, зная, что мог спасти ее.
— Конечно мы должны оживить Кайану, — сказал Джедра. — Она надеется на нас. Но больше никто вообще не знает, что такая возможность существует. Может быть нам удастся сохранить ее в тайне и дальше.
Йонкалла улыбнулся, — Невозможно, мальчик. Я пытался подавить оскверняющую жизнь магию, и посмотри, какого успеха я добился. — Он махнул рукой на безжизненные холмы, окружавшие их ущелье.
Китарак повернул голову и его фасетчатые глаза внимательно взглянули в лицо Йонкаллы, — Так это твой народ ответственен за это?
— Ну… не прямо, — нервно сказал Йонакалла, поежившись под взглядом Китарака.
— Ты раскажешь мне об этом все. Я и многие другие все еще пытаемся исправить ущерб планете, который ты наделал.
— Я ничего не сделал, — запротестовал Йонкалла. — Я пытался остановить это. Я…
— Погоди минуту, — сказал Джедра. — Давайте сначала оживим Кайану. А уж потом займемся спасением мира.
— Ты прав, — сказал Китарак. — Вначале самое главное. — Он наклонился над Кайаной и положил все четыре руки на ее тело. Мягкое голубое сияние перешло с его рук на ее тело, и ее расслабленные мускулы начали сокрашаться и твердеть. Ужасная красная рана на ее груди закрылась, на кожу вернулись краски. — Хорошо, — сказал Китарак. — Она хорошо приготовилась для этого. Она остановила своих жизненные процессы прежде, чем ты сделал свое дело, так что твой меч нанес ей только местные повреждения. Остальное ее тело в отличном состоянии. Он продолжал двигать рукми над ее телом, взад и вперед, вдыхая в него жизнь. В конце концов она содрогнулась всем телом, ее грудь начала подниматься и опускаться и она задышала, спокойно и ровно, как во сне.
— Вот, — гордо сказал Китарак. — Теперь ты можешь войти в кристалл и вытащить ее наружу.
Джедра кивнул. Ему, правда, было немного не по себе, после того что случилось с ним в кристалле в предыдущий раз, но его желание увидеть Кайану — и спасти ее, если она в опасности — победило все опасения. — Может быть у меня займет какое-то время найти ее там, — сказал он, — но если мы не вернемся достаточно скоро, вам лучше отправиться за нами вслед. Мы можем оказаться в беде.
— Так ты опасаешься очередного сумашедшего бессмертного, — с ехидцей спросил Йонкалла.
Джедра взглянул на него. Даже в теле дварфа бессмертный выглядел самоуверенным и нахальным. Но дикий взгляд в его глазах заставлял его казаться и слегка сумашедшим.
— Ты научил меня бояться всего в этом мире, — сказал Джедра и положил пальцы на кристалл, по прежнему висевший у него на шее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Тор-крин появился на вершине холма. — А, ты здесь, — сказал он, — и Кайана, в разных телах. Хорошо. — Он подошел к Джедре и протянул нижнюю правую руку. — Как приятно снова видеть тебя. Много запоздалых благодарностей за свое собственное спасение, и много извинений за то, что заняло так много времени отплатить вам тем же.
— Все это не имеет значение, если вы сможите оживить ее, — сказал Джедра, пожимая хитиновую руку тор-крина.
— Если она сделала внутри кристалла все так, как я ее научил, тогда я верну ее.
Подошел Йонакалла, переваливаясь на своих коротеньких ножках и тяжело дыша. — Не будь таким самоуверенным, жуколицый, — пропыхтел он. — Ты хорош, но ты не решил все мои проблемы по-настоящему. — Он оглядел Джедру, с ног до головы, и сказал, — Но ты можешь, прямо сейчас. Ты привел сюда совершенно замечательное тело. Я возьму его.
— Ты не сделаешь этого, — резко сказал Китарак. Обратившись к Джедра, он объяснил, — Не беспокойся. Я научил его нашему языку и как мысленно говорить, но я не научил его искусству переносить свое сознание в другое тело.
— Ха, он боится, что я распоясаюсь и опять покорю весь Атхас, — сказал Йонкалла. Он печально потряс головой и добавил, — Не то, чтобы я хотел владеть этим умирающим миром. Похоже, что ты нисколько не преувеличил, когда описывал мне его, а парень?
— Увы, нет, — ответил Джедра, который чувствовал себя немного неловко, разговаривая с бессмертным, бывшим в теле, которое он сам убил две недели назад. А Китараку он сказал, — Честно говоря я думал, что он и так знает, как передать сознание между телами.
Китарак потряс головой, — Люди того времени умели сохранять сознание в специально для этого созданных кристаллах, но скорее механика, а не псионика разрешали им делать это, и они никогда не умели запустить процесс в другую сторону. Для того, чтобы слить тело и сознание, необходима псионика, а не механика.
— Вы хотите сказать, что мы что-то умеем делать лучше, чем древние? — недоверчиво спросил Джедра.
— Не отзывайся так презрительно о настоящем, — возразил Китарак. — Прогресс никогда не останавливается до конца, даже во время вырождения. Может быть мы и не так цивилизованы, как древние, но наши медицинские способности намного лучше, чем то, чем они располагали.
Йонкалла заржал. — Это зависит от точки зрения. Твоя хваленая псионическая медицина превратила меня в дварфа. — Потом он обратился к Джедре. — Ну, что ты хочешь за него?
— За что? — переспросил Джедра, не поняв вопроса.
— За твое тело. Если ты уступишь мне его, я заплачу. Сколько ты хочешь?
Джедра покраснел и смешался, как будто бессмертный предложил его что-то еще более неприличное, чем то, что он имел в виду. Сама идея показалась Джедре слишком новой, чтобы быть в ней уверенной, но даже мысль об этом вызвала его бурное возмущение, — Это не для продажи, — сказал он. — Я не продаюсь.
— Конечно продаешься, — сказал Йонкалла. — Все имеет цену.
Джедра не мог даже представить себе, какое богатство надо предложить, чтобы он поменял свое тело на тело дварфа. Другие — может быть даже сам Йонкалла — без сомнения будут готовы убить любого, только бы завладеть новым телом. Что за новый вид кошмара готов появиться в этом и без того мрачном мире? — Я начинаю понимать, как опасна эта вещь, которую мы открыли, — сказал он, обрашаясь к Китараку. — Может быть лучше похоронить эти кристаллы опять в тех развалинах, в которых мы их нашли? И Йокаллу вместе с ними, добавил он псионически так, чтобы бессмертный не мог слышать его.
— Прежде, чем мы оживим Кайану? — спросил Китарак. Когда Джедра смешался и не нашел, что ответить, тор-крин добавил, — Твои моральные возражения покоятся на шаткой почве, а?
Так оно и было. Разве может Джедра запретить кому-нибудь другому избежать смерти после того, как сам использовал эту возможность, чтобы спаси свою любовь? Нет и он оказывается той самой личностью, против которой только что предостерегал Китарака. Но он никогда не даст Кайане провести остаток вечности внутри кристалла, зная, что мог спасти ее.
— Конечно мы должны оживить Кайану, — сказал Джедра. — Она надеется на нас. Но больше никто вообще не знает, что такая возможность существует. Может быть нам удастся сохранить ее в тайне и дальше.
Йонкалла улыбнулся, — Невозможно, мальчик. Я пытался подавить оскверняющую жизнь магию, и посмотри, какого успеха я добился. — Он махнул рукой на безжизненные холмы, окружавшие их ущелье.
Китарак повернул голову и его фасетчатые глаза внимательно взглянули в лицо Йонкаллы, — Так это твой народ ответственен за это?
— Ну… не прямо, — нервно сказал Йонакалла, поежившись под взглядом Китарака.
— Ты раскажешь мне об этом все. Я и многие другие все еще пытаемся исправить ущерб планете, который ты наделал.
— Я ничего не сделал, — запротестовал Йонкалла. — Я пытался остановить это. Я…
— Погоди минуту, — сказал Джедра. — Давайте сначала оживим Кайану. А уж потом займемся спасением мира.
— Ты прав, — сказал Китарак. — Вначале самое главное. — Он наклонился над Кайаной и положил все четыре руки на ее тело. Мягкое голубое сияние перешло с его рук на ее тело, и ее расслабленные мускулы начали сокрашаться и твердеть. Ужасная красная рана на ее груди закрылась, на кожу вернулись краски. — Хорошо, — сказал Китарак. — Она хорошо приготовилась для этого. Она остановила своих жизненные процессы прежде, чем ты сделал свое дело, так что твой меч нанес ей только местные повреждения. Остальное ее тело в отличном состоянии. Он продолжал двигать рукми над ее телом, взад и вперед, вдыхая в него жизнь. В конце концов она содрогнулась всем телом, ее грудь начала подниматься и опускаться и она задышала, спокойно и ровно, как во сне.
— Вот, — гордо сказал Китарак. — Теперь ты можешь войти в кристалл и вытащить ее наружу.
Джедра кивнул. Ему, правда, было немного не по себе, после того что случилось с ним в кристалле в предыдущий раз, но его желание увидеть Кайану — и спасти ее, если она в опасности — победило все опасения. — Может быть у меня займет какое-то время найти ее там, — сказал он, — но если мы не вернемся достаточно скоро, вам лучше отправиться за нами вслед. Мы можем оказаться в беде.
— Так ты опасаешься очередного сумашедшего бессмертного, — с ехидцей спросил Йонкалла.
Джедра взглянул на него. Даже в теле дварфа бессмертный выглядел самоуверенным и нахальным. Но дикий взгляд в его глазах заставлял его казаться и слегка сумашедшим.
— Ты научил меня бояться всего в этом мире, — сказал Джедра и положил пальцы на кристалл, по прежнему висевший у него на шее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90