В жизни он был незначительным человеком, но смерть в результате вендетты внезапно возвысила его, и память о нем в Кампамаро отныне будут хранить наравне с памятью о тех, кто совершил ужасные преступления или великие благодеяния.
— Чтобы успеть пересесть на самолет, вылетающий в Рим, — продолжал Марк, — я должен вылететь отсюда через полчаса. Сальва сказал, что у вас все спланировано. Ты знаешь, что надо делать?
— Да ничего особенного, — ответил Виктор. — Предполагалось, что мы поедем в Седж-Бей и заберем там в похоронном бюро товар, который упакован в три гроба. Все детали продуманы. Рейсовый автобус уходит в Седж-Бей через каждые два часа. Мы должны забрать там гробы и нанять для перевозки катафалк. У меня есть телефон, по которому из Седж-Бея надо позвонить, как только мы будем готовы двинуться в путь.
— Сколько времени у нас на все это дело? То есть, другими словами, нельзя ли подождать, пока я слетаю домой и вернусь?
— Сальва говорит, что доставка должна быть произведена в течение трех дней.
— Отлично. Я изучил расписание, и, если все будет в порядке, я смогу обернуться за два дня.
— А мне что делать, Марк?
— А тебе надо снять номер в гостинице аэропорта, сидеть там и ждать меня. — Марк взглянул на часы. — Сейчас два часа дня, понедельник. Итак, если я не вернусь к, четырем часам дня в среду, тебе придется действовать одному. Сумеешь?
— Сумею, Марк, верь мне. Все будет в порядке.
— Это-то я знаю. Но мне хотелось бы быть рядом с тобой, потому я постараюсь вернуться вовремя. Если же не смогу, я уверен, ты нас с Сальвой не подведешь.
Через несколько минут по радио объявили о посадке. У барьера Марк и Виктор пожали друг другу руки и обнялись.
— До скорого, — сказал Марк. — И если я не смогу вернуться, не горячись и действуй с умом. Что бы ни случилось, не теряй голову.
Глава 7
Во время длительного перелета через Атлантический океан из Нью-Йорка в Рим Марк принял решение. Он воспользуется этой поездкой и попробует договориться о возвращении в Сицилию. Поскольку его деловые связи с Доном Винченте почти прекратились, жизнь в Новой Англии не сулила больших перспектив. У него не было особого таланта или стремления заниматься мелкими махинациями в области торговли недвижимостью, да к тому же он чувствовал, что семья его медленно разваливается под влиянием нового образа жизни. Правда, Дон Винченте уже прощупывал его в отношении кубинского проекта, но первоначальный энтузиазм Марка поостыл.
«В Солсбери нет будущего, Марко, даже если б мы и захотели тут задержаться. Грабчеку не удастся добиться переизбрания, а как только он уйдет, это дерьмо Уайсмен снова будет рыть землю копытом. По правде говоря, и сейчас от них мало толку. Надо смотреть фактам в лицо: раз сюда могут приезжать латиноамериканские иммигранты и наносить нам урон, значит, времена переменились. Я хотел бы знать, есть у тебя какие-нибудь личные планы?»
«Вроде нет».
«Я считаю, тебе следует, по крайней мере, поразмыслить над кубинским проектом. Нам известно от нашего человека там, что это беспроигрышный номер. Я говорю о Брэдли, которого ты знаешь гораздо лучше, чем я. Несколько лет назад я оказал ему услугу, и с тех пор мы поддерживаем деловые отношения. Я могу тебе сказать, что это он поставил точку на Кобболде».
«Брэдли вызывает у меня дрожь, — сказал Марк. — Я ему инстинктивно не доверяю».
«У меня он тоже вызывает дрожь, но он полезен. Это новое правительство только становится на ноги, и сейчас самый подходящий момент, чтобы кто-нибудь его свалил. Я вложил в злачные места на Кубе тридцать миллионов и, похоже, смогу часть из них получить обратно».
«Вы все получите обратно. Там много друзей, которые на вас работают. Многих из них вы а не знаете».
«Тогда почему бы тебе не объединиться с нами? Почему бы нам снова не начать работать в прежнем составе? — Мгновенная вспышка надежды и энергии вызвала прилив крови к желтушным щекам Дона Винченте, и маленькие, как бы обведенные по краям красным карандашом глазки его заблестели. — Как насчет этого, Марко? Что ты скажешь?»
«Я должен поговорить с Терезой, Дон Винченте. У нас много проблем с детьми и со школой. Неизвестно, как она отнесется к новой перемене места. Вы знаете, женщины консервативны».
«Во всяком случае, подумай, Марко. Если захочешь быть с нами, мы тебе будем рады. Эта возможность для тебя всегда открыта».
Стыковка в Риме получилась неудачная, да еще вылет задержали на три часа, так что самолет сел в Палермо только в десять часов утра во вторник, Все здесь переменилось. Годы отдалили Марка не только от знакомых ландшафтов, сейчас заслоненных огромными новыми зданиями, но он забыл внешний вид своих соотечественников: мужчины, казалось, стали ниже и были похожи на крабов, суетившихся в полированном пространстве аэропорта; лица женщин, прежде ясные и спокойные, теперь казались ему пустыми и апатичными.
Его встретил невысокий, аккуратный человечек с черной сигарой в углу безгубого рта. Он схватил руку Марка и энергично потряс ее.
— Меня зовут Джо Фоска, счастлив с вами познакомиться.
— Очень рад, Джо.
— Как хорошо снова поговорить по-английски, — сказал Джо.
— Вы были в Штатах? — вежливо спросил Марк.
— Знаете Шестьдесят девятую улицу в Восточной части города? Я восемь лет снимал там квартиру. Потом некоторое время держал итальянскую лотерею в Бруклине. Меня выдворили одновременно со Спиной, и мы вместе приехали сюда. И я снова в глуши, в Кастельнуово. — Он скорчил гримасу. — На еду хватает.
На стоянке аэропорта ждала красная «альфа-ромео». Они сели в машину, и Фоска завел мотор.
— Куда едем? — спросил Марк.
— Мне велено отвезти вас в Кампамаро, оставаться с вами до конца похорон и затем снова доставить сюда.
— Я хочу поехать в Пьоппо навестить тещу, — сказал Марк. — Кроме того, я хотел бы повидать родственников в Кальтаниссетте и в Сан-Стефано.
— Не получится, — ответил Фоска. — Пока вы здесь, за вами все время будет хвост, и если вы не будете вести себя как надо, вас прикончат.
— Вы кому подчиняетесь? Человеку по фамилии Джентиле или кому-нибудь, связанному с Джентиле?
— Я никому не подчиняюсь. Это просто дружеский жест с моей стороны. Я оказываю вам услугу, как, надеюсь, вы окажете когда-нибудь мне. Только я не хочу попадать под перекрестный огонь, если вы выкинете что-нибудь неожиданное.
— Может, вы свезете меня к Дону К.? Это будет не слишком большой крюк?
— Он вчера слег. У него опять сердечный приступ, и он не сможет вас принять.
— А Тальяферри вы знаете?
— Знал. Он умер в июне прошлого года. Вы, по-видимому, растеряли свои связи Вот что получается, когда уезжаешь.
— А как насчет Креспи? Того, что прошел по мандату христианских демократов от Кальтаниссетты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87