А потом час в офицерской столовой, потому как его отсутствие могло бы вызвать толки… К тому времени уже будет десять часов. То есть за полчаса до этого обладатели зеленых билетов уже потянутся в сераль.
У Вилли Гарвина была особая офицерская карточка, что позволило ему без проблем затребовать себе Модести Блейз на всю ночь. По правилам такая карточка действовала раз в шесть дней, точнее, в шесть ночей, и он испытывал страшное облегчение от того, что наконец наступила эта ночь. Еще одни сутки томительного бездействия, и он просто сломался бы.
При этой мысли он презрительно оскалил зубы. Боже праведный! Он сломался бы! Ну а что тогда можно сказать о ней?
Сераль состоял примерно из трех десятков комнат на трех этажах в отдельном крыле дворца, куда можно было попасть только через специальный вход с улицы.
Толстушка средних лет евроазиатского происхождения по имени Майя заведовала этим полевым публичным домом. Она посмотрела на Вилли и поставила какую-то галочку в затрепанном журнале.
— Вилли Гарвин? — спросила она, обнажая в улыбке желтые зубы.
— Так точно.
— Вы у нас раньше не бывали.
— Нет. Но сегодня особый случай. — Он изобразил на лице волчий оскал.
— Ну да. Вы к Блейз. Пожалуйста, я вас провожу. — Она встала из-за стола и пошла по короткому коридору. — Вы что-то припозднились. Все остальные уже пришли.
— Было много дел. Но тут торопиться незачем. Это ведь не с парашютом сигать, верно?
Майя захихикала, отчего ее полное тело заходило ходуном. Она свернула направо и остановилась перед обитой дверью в конце коридора. Когда она открыла ее, петли чуть заскрипели. Они оказались в маленькой прихожей перед единственной дверью.
— Номер хороший, — говорила Майя, нашаривая в кармане ключ. — Она для вас подготовлена. Мы связали ее час назад. — Она предупреждающе посмотрела на Вилли. — Есть одно правило. Не развязывать ее ни в коем случае. — Она драматически понизила голос до шепота и сказала: — Ее сочли непригодной…
— Я читал приказ, мамаша, — нетерпеливо отозвался Вилли.
— Хорошо. Туалет и ванная по коридору налево. В шесть тридцать звонок. В семь все мужчины уходят. — Она отперла дверь, чуть приоткрыла ее и посторонилась, пропуская Вилли.
— Ладно, мамаша, — сказал он, — я большой мальчик. Думаю, что справлюсь один, без посторонней помощи.
Она опять захихикала и удалилась, прикрыв за собой дверь в коридор, которая опять легко заскрипела.
Вилли Гарвин судорожно вздохнул и вошел в комнату, захлопнув за собой дверь.
Это была довольно большая комната без окон. Старинные кирпичные стены были задрапированы яркой дешевой тканью. Всю обстановку составляли большой диван, старое кресло-качалка и деревянный столик. На столе в эмалированном тазике стоял кувшин с водой. На стене висело бра под розовым абажурчиком на кронштейне, напоминавшем лебединую шею.
Модести Блейз лежала на диване. Руки Модести были зафиксированы толстым ремнем, закрепленным чуть выше локтя и проходившим через спину. Хотя ее кисти были свободны, она, по сути дела оставалась совершенно беззащитна.
На ней было тонкое красное нейлоновое платье без рукавов, застегнутое на каждом плече на три пуговицы так, что его легко было снимать, несмотря на ремень. Кроме платья на ней ничего не было. Вид у нее был опрятный, похоже, ее недавно водили принимать душ. Волосы были распущены и перехвачены ярко-зеленой лентой.
Половина лица представляла собой желтый синяк — напоминание о металлической перчатке одного из Близнецов. Рот ее был чуть приоткрыт. Губы с одной стороны сильно распухли от недавнего удара, и у одного из передних зубов по диагонали откололся кусочек.
Вилли вспомнил ссадину на кулаке Вацека, но теперь это не вызвало у него никакой реакции. Он сумел выключить все эмоции. Он думал только о том, что сделает в ближайшие мгновения, потому как Модести качала головой и поджимала губы, предупреждая его быть предельно осторожным.
Вилли понял намек, кивнул головой и стал входить в роль бесчувственного человекоробота.
— Ну что ж, — резко сказал он, — хватит спать, стерва.
Он швырнул на стол свою сумку с туалетными принадлежностями, потом подошел к Модести, помог ей сесть, не переставая извергать поток ругательств и непристойностей.
Она одобрительно кивнула, и глаза ее потеплели. Затем она встала коленями на диван и неуклюже показала головой вниз.
Вилли хлопнул себя по руке и злобно прошипел:
— Это тебе для начала, стерва. И не вздумай изображать спящую красавицу, а то я суну тебя головой в таз с водой, и тогда поглядим, как тебе будет спаться.
Он присел на корточки у дивана, чуть отодвинул его от стены и увидел на деревянном каркасе маленький металлический цилиндрик.
Жучок!
В другом конце дворца Дельгадо сидел в своей комнате у приемника, надев наушники. В его зелено-голубых глазах было любопытство. Из номера сераля доносились отдаленные, но довольно четкие звуки.
Это он предложил устроить подобную проверку Гарвину. Его уже давно грыз червячок сомнения, еще с тех пор, как Вилли якобы воспрепятствовал Модести передать сообщение по радио. Дельгадо сделал так, что ее вывели из номера на час в день посещения Вилли, и за это время там был установлен жучок.
Теперь в наушниках он слышал ее тихий, но полный ненависти голос:
— Какая ты сволочь, Вилли! Ты самая настоящая крыса! Мерзкая крыса! Я вытащила тебя из канавы, я сделала тебя человеком… А ты готов перерезать мне глотку из-за этой паршивки Люсиль!..
— А ну-ка заткнись, — перебил ее Гарвин, задыхаясь от притворной ярости, и Дельгадо услышал звук удара.
Затем последовала короткая пауза, после которой Гарвин издал резкий задыхающийся звук-всхлип. Потом Дельгадо услышал ругательство, потом что-то упало, потом, судя по всему, началась борьба. А затем в наушниках воцарилась тишина.
Дельгадо положил наушники на стол, изумленно поднял брови. Похоже, Гарвину удалось вывести ее из сомнамбулического состояния. Более того, она явно устроила ему нелегкую жизнь, хотя могла сражаться только зубами да босыми ногами.
Но только ли зубами и ногами? А что если ей удалось сорвать с себя ремень и застать Гарвина врасплох?
Дельгадо встал из-за стола. Он решил сходить и проверить. На всякий случай.
Вилли с удовлетворением обозревал сцену учиненного им погрома — сдвинутый диван, сброшенные простыни. Жучка видно не было, но Вилли ударом каблука вывел его из строя.
Он повернулся к Модести, вопросительно на нее посмотрел.
— Другого нет, — тихо сказала она. — Я проверяла целый вечер. Дельгадо установил тот жучок днем. Это его работа.
— Ну тогда, похоже, он скоро сам пожалует к нам.
— Да. Подготовь меня, Вилли. Но сначала поставь отметину. Дай пощечину.
Его лоб покрылся испариной, взгляд устремился в пространство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
У Вилли Гарвина была особая офицерская карточка, что позволило ему без проблем затребовать себе Модести Блейз на всю ночь. По правилам такая карточка действовала раз в шесть дней, точнее, в шесть ночей, и он испытывал страшное облегчение от того, что наконец наступила эта ночь. Еще одни сутки томительного бездействия, и он просто сломался бы.
При этой мысли он презрительно оскалил зубы. Боже праведный! Он сломался бы! Ну а что тогда можно сказать о ней?
Сераль состоял примерно из трех десятков комнат на трех этажах в отдельном крыле дворца, куда можно было попасть только через специальный вход с улицы.
Толстушка средних лет евроазиатского происхождения по имени Майя заведовала этим полевым публичным домом. Она посмотрела на Вилли и поставила какую-то галочку в затрепанном журнале.
— Вилли Гарвин? — спросила она, обнажая в улыбке желтые зубы.
— Так точно.
— Вы у нас раньше не бывали.
— Нет. Но сегодня особый случай. — Он изобразил на лице волчий оскал.
— Ну да. Вы к Блейз. Пожалуйста, я вас провожу. — Она встала из-за стола и пошла по короткому коридору. — Вы что-то припозднились. Все остальные уже пришли.
— Было много дел. Но тут торопиться незачем. Это ведь не с парашютом сигать, верно?
Майя захихикала, отчего ее полное тело заходило ходуном. Она свернула направо и остановилась перед обитой дверью в конце коридора. Когда она открыла ее, петли чуть заскрипели. Они оказались в маленькой прихожей перед единственной дверью.
— Номер хороший, — говорила Майя, нашаривая в кармане ключ. — Она для вас подготовлена. Мы связали ее час назад. — Она предупреждающе посмотрела на Вилли. — Есть одно правило. Не развязывать ее ни в коем случае. — Она драматически понизила голос до шепота и сказала: — Ее сочли непригодной…
— Я читал приказ, мамаша, — нетерпеливо отозвался Вилли.
— Хорошо. Туалет и ванная по коридору налево. В шесть тридцать звонок. В семь все мужчины уходят. — Она отперла дверь, чуть приоткрыла ее и посторонилась, пропуская Вилли.
— Ладно, мамаша, — сказал он, — я большой мальчик. Думаю, что справлюсь один, без посторонней помощи.
Она опять захихикала и удалилась, прикрыв за собой дверь в коридор, которая опять легко заскрипела.
Вилли Гарвин судорожно вздохнул и вошел в комнату, захлопнув за собой дверь.
Это была довольно большая комната без окон. Старинные кирпичные стены были задрапированы яркой дешевой тканью. Всю обстановку составляли большой диван, старое кресло-качалка и деревянный столик. На столе в эмалированном тазике стоял кувшин с водой. На стене висело бра под розовым абажурчиком на кронштейне, напоминавшем лебединую шею.
Модести Блейз лежала на диване. Руки Модести были зафиксированы толстым ремнем, закрепленным чуть выше локтя и проходившим через спину. Хотя ее кисти были свободны, она, по сути дела оставалась совершенно беззащитна.
На ней было тонкое красное нейлоновое платье без рукавов, застегнутое на каждом плече на три пуговицы так, что его легко было снимать, несмотря на ремень. Кроме платья на ней ничего не было. Вид у нее был опрятный, похоже, ее недавно водили принимать душ. Волосы были распущены и перехвачены ярко-зеленой лентой.
Половина лица представляла собой желтый синяк — напоминание о металлической перчатке одного из Близнецов. Рот ее был чуть приоткрыт. Губы с одной стороны сильно распухли от недавнего удара, и у одного из передних зубов по диагонали откололся кусочек.
Вилли вспомнил ссадину на кулаке Вацека, но теперь это не вызвало у него никакой реакции. Он сумел выключить все эмоции. Он думал только о том, что сделает в ближайшие мгновения, потому как Модести качала головой и поджимала губы, предупреждая его быть предельно осторожным.
Вилли понял намек, кивнул головой и стал входить в роль бесчувственного человекоробота.
— Ну что ж, — резко сказал он, — хватит спать, стерва.
Он швырнул на стол свою сумку с туалетными принадлежностями, потом подошел к Модести, помог ей сесть, не переставая извергать поток ругательств и непристойностей.
Она одобрительно кивнула, и глаза ее потеплели. Затем она встала коленями на диван и неуклюже показала головой вниз.
Вилли хлопнул себя по руке и злобно прошипел:
— Это тебе для начала, стерва. И не вздумай изображать спящую красавицу, а то я суну тебя головой в таз с водой, и тогда поглядим, как тебе будет спаться.
Он присел на корточки у дивана, чуть отодвинул его от стены и увидел на деревянном каркасе маленький металлический цилиндрик.
Жучок!
В другом конце дворца Дельгадо сидел в своей комнате у приемника, надев наушники. В его зелено-голубых глазах было любопытство. Из номера сераля доносились отдаленные, но довольно четкие звуки.
Это он предложил устроить подобную проверку Гарвину. Его уже давно грыз червячок сомнения, еще с тех пор, как Вилли якобы воспрепятствовал Модести передать сообщение по радио. Дельгадо сделал так, что ее вывели из номера на час в день посещения Вилли, и за это время там был установлен жучок.
Теперь в наушниках он слышал ее тихий, но полный ненависти голос:
— Какая ты сволочь, Вилли! Ты самая настоящая крыса! Мерзкая крыса! Я вытащила тебя из канавы, я сделала тебя человеком… А ты готов перерезать мне глотку из-за этой паршивки Люсиль!..
— А ну-ка заткнись, — перебил ее Гарвин, задыхаясь от притворной ярости, и Дельгадо услышал звук удара.
Затем последовала короткая пауза, после которой Гарвин издал резкий задыхающийся звук-всхлип. Потом Дельгадо услышал ругательство, потом что-то упало, потом, судя по всему, началась борьба. А затем в наушниках воцарилась тишина.
Дельгадо положил наушники на стол, изумленно поднял брови. Похоже, Гарвину удалось вывести ее из сомнамбулического состояния. Более того, она явно устроила ему нелегкую жизнь, хотя могла сражаться только зубами да босыми ногами.
Но только ли зубами и ногами? А что если ей удалось сорвать с себя ремень и застать Гарвина врасплох?
Дельгадо встал из-за стола. Он решил сходить и проверить. На всякий случай.
Вилли с удовлетворением обозревал сцену учиненного им погрома — сдвинутый диван, сброшенные простыни. Жучка видно не было, но Вилли ударом каблука вывел его из строя.
Он повернулся к Модести, вопросительно на нее посмотрел.
— Другого нет, — тихо сказала она. — Я проверяла целый вечер. Дельгадо установил тот жучок днем. Это его работа.
— Ну тогда, похоже, он скоро сам пожалует к нам.
— Да. Подготовь меня, Вилли. Но сначала поставь отметину. Дай пощечину.
Его лоб покрылся испариной, взгляд устремился в пространство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81