Из кухни появился молодой индокитаец, выполнявший в доме Модести обязанности дворецкого. Он снял белый пиджак, в котором обычно появлялся в доме, и теперь на нем был легкий серый костюм.
— Да, мисс Блейз.
— Думаю, вам с Люсиль пора ехать. Можешь взять «даймлер». И хорошо бы вам оказаться у бассейна с тюленями, когда их начинают кормить и кидают им рыбу. Люсиль очень понравится, как они хватают подачки на лету.
— Хорошо, мисс Блейз, — сказал Венг и, улыбнувшись девочке, осведомился: — А что она еще может делать сегодня — во избежании лишних споров?
Модести вопросительно посмотрела на Вилли, но тот беспомощно почесал затылок и сказал:
— Ты лучше в этом разбираешься, Принцесса.
Модести на это только лукаво улыбнулась и обратилась к девочке:
— Слушай меня внимательно, дорогая. Когда вернетесь из зоосада, Венг отвезет тебя вниз, в бассейн, можешь там поплавать. Потом можешь позаниматься косметикой за моим туалетным столиком и посмотреть телевизор. Там детская программа. Вечером напишешь письмо матери Бернар и можешь еще час посмотреть телевизор. Но в девять тридцать марш в постель, и чтобы не было никаких препирательств с Венгом на этот счет! Договорились?
— Да, Модести.
— Да, и еще. Посмотри, что там у тебя с одеждой и, если что-то надо купить до отъезда в школу, скажи мне. А то через четыре дня каникулы кончатся.
— Хорошо, я посмотрю…
Модести наклонилась, и Люсиль поцеловала ее в щеку. Затем девочка точно так же попрощалась с Вилли. После этого она подошла к Тарранту, протянула ему руку и церемонно произнесла:
— Мне было очень приятно познакомиться с вами, сэр Джеральд.
— А… благодарю, — отозвался Таррант, испытывая большое облегчение и даже не обратив внимания, что он опять начал фразу с проклятого «А!». — Всего доброго, Люсиль, желаю хорошо провести время.
В подземном гараже дома, где жила Модести, Таррант переложил клюшки для гольфа из багажника своего «ровера» в открытый «роллс-ройс» Модести. Она села рядом с ним сзади. Вилли занял место водителя, и машина бесшумно двинулась по пандусу.
Когда «роллс-ройс» уже оказался в потоке машин на Бейсуотер-роуд, Модести открыла шкафчик, извлекла из него коробку сигар «Кларо» и, открыв, предложила Тарранту.
— Вы меня балуете, — отозвался тот, беря сигару.
— Я просто хочу немножко вывести вас из состояния сосредоточенности на предстоящей игре и победить вас. — Она сама открыла пачку «Голуаза», вытащила две сигареты, зажгла их и одну передала Вилли. — Ну, а что там случилось с Люсиль? — осведомилась она у Вилли.
— Стащила бумажник у сэра Джеральда, — устало отозвался тот. — Ну, что прикажешь с ней делать, Принцесса?
Модести посмотрела на Тарранта с улыбкой, в которой смешались сочувствие и веселое любопытство:
— Это правда?
— Увы, да, — сокрушенно отозвался тот. — Она сочла меня легкой добычей. И была конечно же права, хотя, признаться, я несколько расслабился. Ведь у вас не было плакатов с призывом опасаться карманников.
— И маленьких девочек, — мрачно добавил Вилли. — Я как-то раз попросил ее принести мне шлепанцы, а она взяла и свистнула мою паркеровскую авторучку.
— Но это приключилось два с половиной года назад, — протестующе отозвалась Модести. — С тех пор она никогда ничего не брала ни у тебя, ни у меня.
— Разве что ни у тебя, ни у меня. Но после трех лет обучения в монастырской школе хотелось бы надеяться, что у нее пропадет этот чертов зуд в пальцах!
Таррант тем временем наконец раскурил сигару и, выпустив клуб дыма, спросил:
— Позвольте узнать, кто она такая?
— Она, так сказать, собственность Вилли. — Модести сбросила туфли и пошевелила пальцами. — Года три назад он подобрал ее неподалеку от города Алжира. Автобус врезался в ее семью на шоссе. Отец, мать и ослик погибли. Люсиль получила перелом ноги.
— У нее арабская кровь? — осведомился Таррант.
— В основном. Четвертушка французской, а может, и восьмушка. Мы не могли узнать поточнее. У ее родителей не было дома. Все их пожитки были тогда на ослике.
— Ясно. Значит, это наследие тех лет, когда вы еще вовсю руководили вашей Сетью?
— Да. Когда Люсиль выписалась из больницы, Вилли проявил мягкосердечие. Он и помыслить не мог, чтобы девочку отправили в приют. Ну, а теперь вот у него с ней возникли проблемы…
Таррант увидел в зеркальце, как Вилли ухмыльнулся и сказал:
— Между прочим, это ты. Принцесса, обеспечила ей отдельную палату и еще выписала из Парижа Сутье, и ей сделали пластическую операцию, чтобы на лице не осталось никаких шрамов.
— Ну, мало ли что… — Модести смущенно пожала плечами, и Таррант не без удовольствия отметил, что порой и ей приходится держать оборону. Он сказал:
— Ну, а Венг, судя по всему, еще одно несчастное одинокое издание, которое подобрали уже лично вы, Модести?
— Что это вы вдруг вдвоем ополчились против меня? — Улыбнулась Модести. — Пока что у нас проблемы только с одиноким созданием, которое подобрал Вилли.
— Это верно, — мрачно кивнул головой Вилли. — Вся беда в том, сэр Джеральд, что ее чуть не с пеленок приучили воровать и попрошайничать. У нее было тяжелое детство… В прошлом году мы решили провести недельку в Танжере, остановились у Модеста и взяли к себе Люсиль. У нее как раз были каникулы. Так знаете, что она учудила? Раздобыла какие-то жуткие лохмотья, вывалялась в пыли, потом где-то одолжила грудного ребенка и пошла просить милостыню у туристов. Ужас… — Он сокрушенно помотал головой.
— И надо же было случиться, что ее заметила монахиня из ее школы, — сказала Модести.
— Вот именно, — снова вздохнул Вилли. — И мать Бернар набросилась на меня так, словно я тут кругом виноват.
— Не надо было шутить, — заметила Модести. — Люсиль успела выпросить три с половиной американских доллара, двенадцать шиллингов шесть пенсов, а также пятьдесят с чем-то местных драхм. Вилли возьми и брякни матери Бернар, что, на его взгляд, это для начала очень даже неплохо.
Таррант запрокинул голову и от души рассмеялся. В темных глазах Модести загорелось удовлетворение. Она сказала:
— Так-то лучше. А то, когда вы появились, у вас был невероятно усталый вид.
— Виноват, что не сумел этого скрыть, — сказал Таррант, смахивая с кончика сигары пепел. — У нас выдалась тяжелая неделя.
— Что-нибудь серьезное?
— Пока трудно судить, — пожал плечами Таррант. — Много разных мелких проколов. — Помолчав, Таррант добавил: — А вчера я потерял человека в Праге.
— Грустно это слышать. — Модести положила руку на запястье Тарранта. — Большая потеря?
— Это был мой лучший агент в тех краях. Но независимо от профессиональных качеств смерть есть смерть.
— Разумеется.
Таррант чуть вскинул брови и спросил:
— Когда вы руководили Сетью, вам не приходилось испытывать нечто подобное?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
— Да, мисс Блейз.
— Думаю, вам с Люсиль пора ехать. Можешь взять «даймлер». И хорошо бы вам оказаться у бассейна с тюленями, когда их начинают кормить и кидают им рыбу. Люсиль очень понравится, как они хватают подачки на лету.
— Хорошо, мисс Блейз, — сказал Венг и, улыбнувшись девочке, осведомился: — А что она еще может делать сегодня — во избежании лишних споров?
Модести вопросительно посмотрела на Вилли, но тот беспомощно почесал затылок и сказал:
— Ты лучше в этом разбираешься, Принцесса.
Модести на это только лукаво улыбнулась и обратилась к девочке:
— Слушай меня внимательно, дорогая. Когда вернетесь из зоосада, Венг отвезет тебя вниз, в бассейн, можешь там поплавать. Потом можешь позаниматься косметикой за моим туалетным столиком и посмотреть телевизор. Там детская программа. Вечером напишешь письмо матери Бернар и можешь еще час посмотреть телевизор. Но в девять тридцать марш в постель, и чтобы не было никаких препирательств с Венгом на этот счет! Договорились?
— Да, Модести.
— Да, и еще. Посмотри, что там у тебя с одеждой и, если что-то надо купить до отъезда в школу, скажи мне. А то через четыре дня каникулы кончатся.
— Хорошо, я посмотрю…
Модести наклонилась, и Люсиль поцеловала ее в щеку. Затем девочка точно так же попрощалась с Вилли. После этого она подошла к Тарранту, протянула ему руку и церемонно произнесла:
— Мне было очень приятно познакомиться с вами, сэр Джеральд.
— А… благодарю, — отозвался Таррант, испытывая большое облегчение и даже не обратив внимания, что он опять начал фразу с проклятого «А!». — Всего доброго, Люсиль, желаю хорошо провести время.
В подземном гараже дома, где жила Модести, Таррант переложил клюшки для гольфа из багажника своего «ровера» в открытый «роллс-ройс» Модести. Она села рядом с ним сзади. Вилли занял место водителя, и машина бесшумно двинулась по пандусу.
Когда «роллс-ройс» уже оказался в потоке машин на Бейсуотер-роуд, Модести открыла шкафчик, извлекла из него коробку сигар «Кларо» и, открыв, предложила Тарранту.
— Вы меня балуете, — отозвался тот, беря сигару.
— Я просто хочу немножко вывести вас из состояния сосредоточенности на предстоящей игре и победить вас. — Она сама открыла пачку «Голуаза», вытащила две сигареты, зажгла их и одну передала Вилли. — Ну, а что там случилось с Люсиль? — осведомилась она у Вилли.
— Стащила бумажник у сэра Джеральда, — устало отозвался тот. — Ну, что прикажешь с ней делать, Принцесса?
Модести посмотрела на Тарранта с улыбкой, в которой смешались сочувствие и веселое любопытство:
— Это правда?
— Увы, да, — сокрушенно отозвался тот. — Она сочла меня легкой добычей. И была конечно же права, хотя, признаться, я несколько расслабился. Ведь у вас не было плакатов с призывом опасаться карманников.
— И маленьких девочек, — мрачно добавил Вилли. — Я как-то раз попросил ее принести мне шлепанцы, а она взяла и свистнула мою паркеровскую авторучку.
— Но это приключилось два с половиной года назад, — протестующе отозвалась Модести. — С тех пор она никогда ничего не брала ни у тебя, ни у меня.
— Разве что ни у тебя, ни у меня. Но после трех лет обучения в монастырской школе хотелось бы надеяться, что у нее пропадет этот чертов зуд в пальцах!
Таррант тем временем наконец раскурил сигару и, выпустив клуб дыма, спросил:
— Позвольте узнать, кто она такая?
— Она, так сказать, собственность Вилли. — Модести сбросила туфли и пошевелила пальцами. — Года три назад он подобрал ее неподалеку от города Алжира. Автобус врезался в ее семью на шоссе. Отец, мать и ослик погибли. Люсиль получила перелом ноги.
— У нее арабская кровь? — осведомился Таррант.
— В основном. Четвертушка французской, а может, и восьмушка. Мы не могли узнать поточнее. У ее родителей не было дома. Все их пожитки были тогда на ослике.
— Ясно. Значит, это наследие тех лет, когда вы еще вовсю руководили вашей Сетью?
— Да. Когда Люсиль выписалась из больницы, Вилли проявил мягкосердечие. Он и помыслить не мог, чтобы девочку отправили в приют. Ну, а теперь вот у него с ней возникли проблемы…
Таррант увидел в зеркальце, как Вилли ухмыльнулся и сказал:
— Между прочим, это ты. Принцесса, обеспечила ей отдельную палату и еще выписала из Парижа Сутье, и ей сделали пластическую операцию, чтобы на лице не осталось никаких шрамов.
— Ну, мало ли что… — Модести смущенно пожала плечами, и Таррант не без удовольствия отметил, что порой и ей приходится держать оборону. Он сказал:
— Ну, а Венг, судя по всему, еще одно несчастное одинокое издание, которое подобрали уже лично вы, Модести?
— Что это вы вдруг вдвоем ополчились против меня? — Улыбнулась Модести. — Пока что у нас проблемы только с одиноким созданием, которое подобрал Вилли.
— Это верно, — мрачно кивнул головой Вилли. — Вся беда в том, сэр Джеральд, что ее чуть не с пеленок приучили воровать и попрошайничать. У нее было тяжелое детство… В прошлом году мы решили провести недельку в Танжере, остановились у Модеста и взяли к себе Люсиль. У нее как раз были каникулы. Так знаете, что она учудила? Раздобыла какие-то жуткие лохмотья, вывалялась в пыли, потом где-то одолжила грудного ребенка и пошла просить милостыню у туристов. Ужас… — Он сокрушенно помотал головой.
— И надо же было случиться, что ее заметила монахиня из ее школы, — сказала Модести.
— Вот именно, — снова вздохнул Вилли. — И мать Бернар набросилась на меня так, словно я тут кругом виноват.
— Не надо было шутить, — заметила Модести. — Люсиль успела выпросить три с половиной американских доллара, двенадцать шиллингов шесть пенсов, а также пятьдесят с чем-то местных драхм. Вилли возьми и брякни матери Бернар, что, на его взгляд, это для начала очень даже неплохо.
Таррант запрокинул голову и от души рассмеялся. В темных глазах Модести загорелось удовлетворение. Она сказала:
— Так-то лучше. А то, когда вы появились, у вас был невероятно усталый вид.
— Виноват, что не сумел этого скрыть, — сказал Таррант, смахивая с кончика сигары пепел. — У нас выдалась тяжелая неделя.
— Что-нибудь серьезное?
— Пока трудно судить, — пожал плечами Таррант. — Много разных мелких проколов. — Помолчав, Таррант добавил: — А вчера я потерял человека в Праге.
— Грустно это слышать. — Модести положила руку на запястье Тарранта. — Большая потеря?
— Это был мой лучший агент в тех краях. Но независимо от профессиональных качеств смерть есть смерть.
— Разумеется.
Таррант чуть вскинул брови и спросил:
— Когда вы руководили Сетью, вам не приходилось испытывать нечто подобное?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81