Могу ли я оставить вас сейчас, когда вы стоите на пороге величайшего испытания?
Иеясу улыбнулся:
– Да, Уилл, конечно. Ты принёс мне много удач в прошлом. И я не сомневаюсь, что в будущем ты принесёшь их мне ещё больше. Но в удаче нет ничего сверхъестественного, как я тебе уже не раз говорил. Нужно лишь хорошо осознать, чем нужно воспользоваться, а что необходимо отбросить. Сейчас я разговариваю с тобой, Уилл, а не с малограмотным солдатом. Я люблю тебя, Уилл. И именно поэтому предлагаю тебе поразмыслить над своим будущим. Я больше не могу игнорировать тот факт, что Тоетоми и все живущие в Осаке, в общем-то, ждут только моей смерти, чтобы уничтожить род Токугава. Поэтому, Уилл, я должен уничтожить их до того, как умру. Каждый мужчина, каждая женщина и каждое дитя в этой крепости должны погибнуть.
Только так я могу установить правление Токугавы, правление закона в моей стране. Если ты не хочешь увидеть это, если ты почувствуешь, что не в силах смотреть на это, то лучше уезжай сейчас, пока есть возможность. И никогда больше не возвращайся. Подумай как следует об этом.
Подумай как следует об этом. Об Англии, со всей её красотой и умиротворённостью, о кораблях, лениво рассекающих волны на выходе из Ла-Манша. О земле, которая никогда не сотрясается, о зелёных холмах, никогда не курящихся дымом. О Сики-бу, одетой в фетровую шляпу и с шарфом на шее, срывающей розы в саду над Темзой.
Он смотрел на неё сейчас, прохаживающуюся по саду позади дома с Джоном Сзйрисом. Она знала несколько португальских слов, и он тоже знал по-португальски достаточно, чтобы поддерживать беседу.
Улыбаясь, они обсуждали красоту цветущей вишни. Почти как в Англии. А какой маленькой она казалась по сравнению с высоким англичанином! Да, рядом с ним она должна выглядеть ещё меньше, ведь он выше Сэйриса. Но только ростом. Вне всякого сомнения, отправиться на «Гвоздике» – об этом не может быть и речи. С того момента, как они поднимут якорь, он снова превратится в простого штурмана.
Интересно, о чём думает Сикибу, вежливо улыбаясь чужестранцу. О чём она думала всё это время. Они называют тебя трусом, Андзин Миура, – за то, что подчинился принцу. Чувствовала ли Сикибу в глубине души, что вышла замуж за труса? Она никогда не говорила об этом – ни тогда, ни сейчас. Но каждый день она наблюдала, как он учился у Тадатуне владеть мечом. Мечтая о мести? Невозможно себе представить существо столь нежное, столь миролюбивое по натуре обдумывающим планы мести. Значит, обдумывала она способы, как ему больше не оказаться посмешищем? Или она мечтала о Магдалине, как Иеясу мечтал о Едогими, – полюбить женщину, как это было с принцем, и, будучи отвергнутым, начать её ненавидеть всеми фибрами души? Когда Осака падёт, её мужчины, женщины и дети должны умереть. Здесь был гнев. Здесь была месть. Здесь была целеустремлённость. Здесь был дух империи. В которую его пригласили. Потому что суровая критика Иеясу была не совсем справедливой. Он спросил у Тадатуне, и тот ответил, что способы сведения счётов – это личное дело мужчины, главное – чтобы он не сошёл в могилу, не отомстив за смерть слуги. Но принц давал ему право на выбор. Потому что в Осаке должны умереть все. Поэтому, Уилл Адамс, если у тебя не хватит духа на это, уезжай сейчас, пока можешь. Едогими, привязанная к псу. А Пинто Магдалина?
– Истинный рай. – Ричард Кокс присел рядом. – Я завидую вам, мистер Адамс. Вашему дому, да и не только дому. Вашей жене и семье. Можно ли мне надеяться на такое же райское существование?
– Конечно, если вы переберётесь жить на Восток, мастер Кокс, – ответил Уилл. Впрочем, это будет к вашей выгоде с любой точки зрения.
– Почему же тогда наши конкуренты открывают свои фактории на юге?
– Думаю, потому, что в Кюсю гавани получше и реже бывают землетрясения.
– Весомые причины, разве не так?
– Не столь уж весомые, на мой взгляд, мастер Кокс. Путешествие из Англии – само по себе достаточно рискованное. И всё же вы пускаетесь в него в надежде получить здесь, в Японии, хорошие барыши. В каждом путешествии вы можете потерять хотя бы один корабль со всем его товаром, и всё же вы считаете это дело выгодным. Здесь, на востоке, вблизи Эдо, торговля будет самой прибыльной. Кроме того, вы будете постоянно перед глазами у сегуна. Так чем же вы рискуете? Чуть-чуть более продолжительное плавание и, может быть, раз в десятилетие землетрясение, которое сравняет факторию с землёй. По-моему, меньше риска, чем в самом плавании.
Кокс потеребил кончик носа, взглянул на подходящих Сэйриса и Сикибу:
– Мастер Адамс снова убеждает, что здешние места будут наилучшими для нашей фактории, Джон. Сэйрис сел радом, а Сикибу, поклонившись, удалилась.
– Мы, конечно, должны прислушиваться к советам такого знающего человека, Ричард. У вас очаровательные дом мастер Адамс. Очаровательная жена, очаровательные дети.
– Благодарю вас, капитан Сэйрис.
– Я вижу, вы не хотели бы оставить это место и перебраться южнее.
– Я вас не понимаю, сэр, – отозвался Уилл. – Об этом не может быть и речи. Впрочем, моя жена родом с Кюсю, так что будьте уверены – если я надумаю переехать, мне там всегда будут рады.
– Но, сэр, разве вы не переедете, если мы надумаем строить факторию в Хирадо?
Кокс улыбнулся:
– Я полагаю, капитан Сэйрис предлагает вам поступить на службу, мастер Адамс.
Уилл нахмурился:
– Это правда, сэр?
– Да, мастер Адамс. Я буду рад, если вы согласитесь на службу в Ост-Индской компании. Вы нужны нам, сэр. И хочу заверить, что вы не посчитаете нас скупыми. Что вы скажете, если мы положим вам за услуги восемьдесят английских фунтов в год?
– Восемьдесят английских фунтов? – Уилл улыбнулся.
– Царское вознаграждение, – сказал Сэйрис, – за… – Он бросил взгляд на Кокса. – За те услуги, которые нам потребуются от вас.
– Вы хотели сказать, сэр, – царское вознаграждение для такого, как я, – плотника, штурмана, не имеющего ни одного рыцаря среди предков, ни одного акра земли в Англии, который я мог бы назвать собственным?
– Помилуйте, сэр…
– Оставим это. Сегодня я не хочу спорить, а с гостями я не спорю никогда. – Он хлопнул в ладоши, и Асока поспешно явилась с маленьким столиком и бутылкой сакэ. – Однако, сэр, имейте в виду – восемьдесят фунтов не выманят меня отсюда.
– Да, возможно, я неверно оценил ситуацию, – согласился Сэйрис– Действительно, мне нужно было сообразить это, оглянувшись по сторонам. Назовите же свою цену, мастер Адамс. Девяносто, сто…– Вам придётся прибавить сотню к своему первому предложению, сэр, – тогда я хотя бы соглашусь подумать над ним.
– Сто восемьдесят фунтов в год?! – вскричал Сэйрис, его рука упала на рукоять шпаги. – Сэр, да вы принимаете меня за дурака. Это же пятнадцать фунтов в месяц!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123
Иеясу улыбнулся:
– Да, Уилл, конечно. Ты принёс мне много удач в прошлом. И я не сомневаюсь, что в будущем ты принесёшь их мне ещё больше. Но в удаче нет ничего сверхъестественного, как я тебе уже не раз говорил. Нужно лишь хорошо осознать, чем нужно воспользоваться, а что необходимо отбросить. Сейчас я разговариваю с тобой, Уилл, а не с малограмотным солдатом. Я люблю тебя, Уилл. И именно поэтому предлагаю тебе поразмыслить над своим будущим. Я больше не могу игнорировать тот факт, что Тоетоми и все живущие в Осаке, в общем-то, ждут только моей смерти, чтобы уничтожить род Токугава. Поэтому, Уилл, я должен уничтожить их до того, как умру. Каждый мужчина, каждая женщина и каждое дитя в этой крепости должны погибнуть.
Только так я могу установить правление Токугавы, правление закона в моей стране. Если ты не хочешь увидеть это, если ты почувствуешь, что не в силах смотреть на это, то лучше уезжай сейчас, пока есть возможность. И никогда больше не возвращайся. Подумай как следует об этом.
Подумай как следует об этом. Об Англии, со всей её красотой и умиротворённостью, о кораблях, лениво рассекающих волны на выходе из Ла-Манша. О земле, которая никогда не сотрясается, о зелёных холмах, никогда не курящихся дымом. О Сики-бу, одетой в фетровую шляпу и с шарфом на шее, срывающей розы в саду над Темзой.
Он смотрел на неё сейчас, прохаживающуюся по саду позади дома с Джоном Сзйрисом. Она знала несколько португальских слов, и он тоже знал по-португальски достаточно, чтобы поддерживать беседу.
Улыбаясь, они обсуждали красоту цветущей вишни. Почти как в Англии. А какой маленькой она казалась по сравнению с высоким англичанином! Да, рядом с ним она должна выглядеть ещё меньше, ведь он выше Сэйриса. Но только ростом. Вне всякого сомнения, отправиться на «Гвоздике» – об этом не может быть и речи. С того момента, как они поднимут якорь, он снова превратится в простого штурмана.
Интересно, о чём думает Сикибу, вежливо улыбаясь чужестранцу. О чём она думала всё это время. Они называют тебя трусом, Андзин Миура, – за то, что подчинился принцу. Чувствовала ли Сикибу в глубине души, что вышла замуж за труса? Она никогда не говорила об этом – ни тогда, ни сейчас. Но каждый день она наблюдала, как он учился у Тадатуне владеть мечом. Мечтая о мести? Невозможно себе представить существо столь нежное, столь миролюбивое по натуре обдумывающим планы мести. Значит, обдумывала она способы, как ему больше не оказаться посмешищем? Или она мечтала о Магдалине, как Иеясу мечтал о Едогими, – полюбить женщину, как это было с принцем, и, будучи отвергнутым, начать её ненавидеть всеми фибрами души? Когда Осака падёт, её мужчины, женщины и дети должны умереть. Здесь был гнев. Здесь была месть. Здесь была целеустремлённость. Здесь был дух империи. В которую его пригласили. Потому что суровая критика Иеясу была не совсем справедливой. Он спросил у Тадатуне, и тот ответил, что способы сведения счётов – это личное дело мужчины, главное – чтобы он не сошёл в могилу, не отомстив за смерть слуги. Но принц давал ему право на выбор. Потому что в Осаке должны умереть все. Поэтому, Уилл Адамс, если у тебя не хватит духа на это, уезжай сейчас, пока можешь. Едогими, привязанная к псу. А Пинто Магдалина?
– Истинный рай. – Ричард Кокс присел рядом. – Я завидую вам, мистер Адамс. Вашему дому, да и не только дому. Вашей жене и семье. Можно ли мне надеяться на такое же райское существование?
– Конечно, если вы переберётесь жить на Восток, мастер Кокс, – ответил Уилл. Впрочем, это будет к вашей выгоде с любой точки зрения.
– Почему же тогда наши конкуренты открывают свои фактории на юге?
– Думаю, потому, что в Кюсю гавани получше и реже бывают землетрясения.
– Весомые причины, разве не так?
– Не столь уж весомые, на мой взгляд, мастер Кокс. Путешествие из Англии – само по себе достаточно рискованное. И всё же вы пускаетесь в него в надежде получить здесь, в Японии, хорошие барыши. В каждом путешествии вы можете потерять хотя бы один корабль со всем его товаром, и всё же вы считаете это дело выгодным. Здесь, на востоке, вблизи Эдо, торговля будет самой прибыльной. Кроме того, вы будете постоянно перед глазами у сегуна. Так чем же вы рискуете? Чуть-чуть более продолжительное плавание и, может быть, раз в десятилетие землетрясение, которое сравняет факторию с землёй. По-моему, меньше риска, чем в самом плавании.
Кокс потеребил кончик носа, взглянул на подходящих Сэйриса и Сикибу:
– Мастер Адамс снова убеждает, что здешние места будут наилучшими для нашей фактории, Джон. Сэйрис сел радом, а Сикибу, поклонившись, удалилась.
– Мы, конечно, должны прислушиваться к советам такого знающего человека, Ричард. У вас очаровательные дом мастер Адамс. Очаровательная жена, очаровательные дети.
– Благодарю вас, капитан Сэйрис.
– Я вижу, вы не хотели бы оставить это место и перебраться южнее.
– Я вас не понимаю, сэр, – отозвался Уилл. – Об этом не может быть и речи. Впрочем, моя жена родом с Кюсю, так что будьте уверены – если я надумаю переехать, мне там всегда будут рады.
– Но, сэр, разве вы не переедете, если мы надумаем строить факторию в Хирадо?
Кокс улыбнулся:
– Я полагаю, капитан Сэйрис предлагает вам поступить на службу, мастер Адамс.
Уилл нахмурился:
– Это правда, сэр?
– Да, мастер Адамс. Я буду рад, если вы согласитесь на службу в Ост-Индской компании. Вы нужны нам, сэр. И хочу заверить, что вы не посчитаете нас скупыми. Что вы скажете, если мы положим вам за услуги восемьдесят английских фунтов в год?
– Восемьдесят английских фунтов? – Уилл улыбнулся.
– Царское вознаграждение, – сказал Сэйрис, – за… – Он бросил взгляд на Кокса. – За те услуги, которые нам потребуются от вас.
– Вы хотели сказать, сэр, – царское вознаграждение для такого, как я, – плотника, штурмана, не имеющего ни одного рыцаря среди предков, ни одного акра земли в Англии, который я мог бы назвать собственным?
– Помилуйте, сэр…
– Оставим это. Сегодня я не хочу спорить, а с гостями я не спорю никогда. – Он хлопнул в ладоши, и Асока поспешно явилась с маленьким столиком и бутылкой сакэ. – Однако, сэр, имейте в виду – восемьдесят фунтов не выманят меня отсюда.
– Да, возможно, я неверно оценил ситуацию, – согласился Сэйрис– Действительно, мне нужно было сообразить это, оглянувшись по сторонам. Назовите же свою цену, мастер Адамс. Девяносто, сто…– Вам придётся прибавить сотню к своему первому предложению, сэр, – тогда я хотя бы соглашусь подумать над ним.
– Сто восемьдесят фунтов в год?! – вскричал Сэйрис, его рука упала на рукоять шпаги. – Сэр, да вы принимаете меня за дурака. Это же пятнадцать фунтов в месяц!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123