Стража выстроилась на стенах, внизу зацокали копытами ночные разъезды. Грозный и таинственный стоит Шурваловальский замок. Грозное творится за камнями его стен.
Огромна махина бафометового святилища. Вонзаются в ночь его шпили, тьма окутывает стены.
Сумрачно и внутри храмины. Зажигают безмолвные служки лампады, да не в силах слабый свет их масляных фитилей побороть мрак нечестивого капища Бафометового. Черны плиты пола. Темен гранит стен, только жирно отсвечивают кварцевые зерна, да кровавыми глазами пауков поблескивают кубические вкрапления граната-пиропа. Тяжеловесные квадратные колонны разделяют предел на три нефа. В глубине центрального, ступени, черного мрамора, ведут к подиуму. На нем утвержден престол эбенового, редкостного дерева, заморской резьбой покрытого, пчелиным воском натертого. Обширно кресло, на высокой спинке серебром выложены магические символы, в середине мутное пятно перевернутого тригона.
На том престоле восседает Великий Магистр ордена. Темна неподвижная его фигура, грозен лик, на коленях держит огромный двуручный меч.
Напротив подиума жертвенный алтарь, за ним трон Великого Приора Ноддовского мессира Локки. Сидит он небрежно развалясь, подобрал под себя одну ногу, другой по полу потаптывает, пальцами по подлокотнику постукивает. Грызет семечки, через зубы сплевывает.
Муторно завыли волынки, в вышине брякнул малый колокол. В капище молча, с обнаженным оружием стали входить сильные земли тамплиерской. Командоры в мантиях, комтуры в плащах-эксклавинах, рыцари в коттах. Идут поступью неспешной, тяжелым шагом щитоносных латников. За каждым следует герольд с копьем в руке, у наконечника вымпел прикреплен.
Командоры ордена, всех вместе тринадцать, стали кругом от престола, прочие позади них, поодаль, согласно чину и звания, разместились. Хрипло гимн затянули.
Четверо монахов ввели обнаженного человека. Упирается он, в глазах ужас. Знатная добыча – один из владетельных лордов земли Нодд. Важное сегодня должно быть принято решение, от того и трудились тамплиерские лазутчики, иные и с жизнью расстались, но достали настоящего лорда.
Локи знает – маленько лопухнулись храмовники. Другая добыча готовилась, чином повыше. Атаковал Бурдинхерд (Локи лично готовил и главаря и банду его) замок Перстень. Должны были схватить не простого лорда – пэра Короны, кузена самого короля Сагана. И тут непруха. Нарвались диверсанты на Мондуэла. И вышли им кранты.
Фартовый, как профи, Стилла уважал. И очень хотел замочить.
Пленного бросили на алтарь, растянули за руки, за ноги, приковали бронзовыми цепями. Подошли пятеро старцев, самых сведущих предсказателей, ведунов-некромантов. Бороды седы, плечи сутулы, пальцы годами да хворями покручены, суставы раздутые еле сгибаются.
Самому древнему, с поклоном, подал служитель кривой жертвенный нож. Старец сжал его двумя руками и вонзил в обнаженный, трепещущий, живот. Мученически закричал пленник, терпя лютые страдания. Крик его на миг заполнил пределы соборные, взлетел под купол, заметался меж архибутанов. Служитель засунул заскорузлую руку в рот жертвы, ухватил язык, вытащил и, неторопясь, отрезал. Чтоб не мешал проводить гадание, чтоб не нарушал соборной тишины, не мешал свершению обряда.
Старцы разложили живые кишки, наклонясь и близоруко щурясь, перебирали костлявыми пальцами, искали им одним ведомые знаки судьбы. Переговариваются промеж себя, то с одной стороны внутренности посмотрят, то другим боком переложат. Нет у старцев единодушия, двузначно грядущее.
Великий Магистр нетерпеливо мечем звякнул. Почто медлите? Али глаза ваши вовсе ослабли? Али разум вовсе замутился?
Старейшина некромантов подошел с поклоном.
– Не велите, Ваше Преимущественное Величие, казнить. – И пошел изъясняться. Долго, витиевато, безалаберно мешая латынь с арамейским и еще черт те каким, всеми позабытым, наречием. Смысла в его словах не обнаруживалось, но для человека с понятием, эта речь говорила об эрудированности оратора и его, оратора, полнейшей растерянности.
Фартовый-Локи понятия не имел, но по понятиям жил.
Ты чо межуешься? Колись, гнида! – Великий Приор на дух не переносил базары не по делу.
Некромант раскололся. – Двузначно нам увиделось, о, Избранный Бафометом. Не устоит королевство Нодд. Но нам не будет победы.
Локи ухмыльнулся. – Что Нодд не устоит – это хорошо, и что ВАШЕЙ победы не будет, так она в МОИ планы не входит. Умно нагадал, поц. А, вот, их долбаное величие сейчас в натуре схватит кондратий. Не ко времени это.
Действительно, Великого Магистра трясло, как на электрическом стуле. Изо рта крупно текла слюна. Наконец справился с нервической хворью Темплариорум. Как за пресловутую соломинку ухватился за меч и первую половину предсказания.
– Нодд не устоит! Тамплиеры, вперед! Во славу Бафомета!
Но тяжело шагнул командор Шурваловальский. Коваными сапогами твердо ударяя в каменные плиты пола, высекая шпорами искры. И поступь его гудела под сводами собора, заглушала встревоженный шепот. Вышел в центр круга, хмуро оглядел сильных Вселенского ордена, презрительно скользнул взглядом по Локи и остановил свой горящие очи на Великом Магистре. Зло и резко бросил меч в ножны, аж взвизгнуло железо, и глухо ударилась гарда о кованое устьице. Так стоял недвижно, расставив широко ноги, словно мечник перед схваткой. Набычился.
Недовольный ерзал на троне Темплариорум.
– Какое твое слово, перед правоверными вышедший?
– Нет – мое слово! Негоже нам, просветленным, нарушать завет предков. Негоже клятвопреступничать.
Зашуршал шепот, заколыхались слабым движением белые плащи. Видать не всем по нутру была сегодняшняя затея. Не все жаждали кровопролития, не всем война казалась желанной.
Великого Магистра опять одолела трясучка, слюненедержание и болтливость. Затараторило Их Преимущественное Величие нечленораздельно и маловразумительно. Зато многословно.
Фартовый поднапрягся и въехал в тему, врубился, просек фишку. Околесица их долбаности оказывалась до боли, до похмельной блевотины паскудно знакомой. Велеречиво талдычил Темплариорум об извечном предначертании, об ответственности за все человечество, о долге перед прошлыми, нынешними и будущими поколениями. О чаяниях народных, и супостах-еретиках, мешающих исполнению этих всенародных чаяний. И прочая, прочая, прочая, вплоть до выжигания заразы каленым железом, войне малой кровью на чужой территории и скорым пришествием благодати.
Выдохся Магистр. Обслюнявлено заткнулся.
Локи сплюнул на пол, матернулся. Цирк начинал надоедать.
Но твердо стоял командор Шурваловальский. Неудосужил Приора взглядом. По-прежнему упорно смотрел на одного Великого Магистра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Огромна махина бафометового святилища. Вонзаются в ночь его шпили, тьма окутывает стены.
Сумрачно и внутри храмины. Зажигают безмолвные служки лампады, да не в силах слабый свет их масляных фитилей побороть мрак нечестивого капища Бафометового. Черны плиты пола. Темен гранит стен, только жирно отсвечивают кварцевые зерна, да кровавыми глазами пауков поблескивают кубические вкрапления граната-пиропа. Тяжеловесные квадратные колонны разделяют предел на три нефа. В глубине центрального, ступени, черного мрамора, ведут к подиуму. На нем утвержден престол эбенового, редкостного дерева, заморской резьбой покрытого, пчелиным воском натертого. Обширно кресло, на высокой спинке серебром выложены магические символы, в середине мутное пятно перевернутого тригона.
На том престоле восседает Великий Магистр ордена. Темна неподвижная его фигура, грозен лик, на коленях держит огромный двуручный меч.
Напротив подиума жертвенный алтарь, за ним трон Великого Приора Ноддовского мессира Локки. Сидит он небрежно развалясь, подобрал под себя одну ногу, другой по полу потаптывает, пальцами по подлокотнику постукивает. Грызет семечки, через зубы сплевывает.
Муторно завыли волынки, в вышине брякнул малый колокол. В капище молча, с обнаженным оружием стали входить сильные земли тамплиерской. Командоры в мантиях, комтуры в плащах-эксклавинах, рыцари в коттах. Идут поступью неспешной, тяжелым шагом щитоносных латников. За каждым следует герольд с копьем в руке, у наконечника вымпел прикреплен.
Командоры ордена, всех вместе тринадцать, стали кругом от престола, прочие позади них, поодаль, согласно чину и звания, разместились. Хрипло гимн затянули.
Четверо монахов ввели обнаженного человека. Упирается он, в глазах ужас. Знатная добыча – один из владетельных лордов земли Нодд. Важное сегодня должно быть принято решение, от того и трудились тамплиерские лазутчики, иные и с жизнью расстались, но достали настоящего лорда.
Локи знает – маленько лопухнулись храмовники. Другая добыча готовилась, чином повыше. Атаковал Бурдинхерд (Локи лично готовил и главаря и банду его) замок Перстень. Должны были схватить не простого лорда – пэра Короны, кузена самого короля Сагана. И тут непруха. Нарвались диверсанты на Мондуэла. И вышли им кранты.
Фартовый, как профи, Стилла уважал. И очень хотел замочить.
Пленного бросили на алтарь, растянули за руки, за ноги, приковали бронзовыми цепями. Подошли пятеро старцев, самых сведущих предсказателей, ведунов-некромантов. Бороды седы, плечи сутулы, пальцы годами да хворями покручены, суставы раздутые еле сгибаются.
Самому древнему, с поклоном, подал служитель кривой жертвенный нож. Старец сжал его двумя руками и вонзил в обнаженный, трепещущий, живот. Мученически закричал пленник, терпя лютые страдания. Крик его на миг заполнил пределы соборные, взлетел под купол, заметался меж архибутанов. Служитель засунул заскорузлую руку в рот жертвы, ухватил язык, вытащил и, неторопясь, отрезал. Чтоб не мешал проводить гадание, чтоб не нарушал соборной тишины, не мешал свершению обряда.
Старцы разложили живые кишки, наклонясь и близоруко щурясь, перебирали костлявыми пальцами, искали им одним ведомые знаки судьбы. Переговариваются промеж себя, то с одной стороны внутренности посмотрят, то другим боком переложат. Нет у старцев единодушия, двузначно грядущее.
Великий Магистр нетерпеливо мечем звякнул. Почто медлите? Али глаза ваши вовсе ослабли? Али разум вовсе замутился?
Старейшина некромантов подошел с поклоном.
– Не велите, Ваше Преимущественное Величие, казнить. – И пошел изъясняться. Долго, витиевато, безалаберно мешая латынь с арамейским и еще черт те каким, всеми позабытым, наречием. Смысла в его словах не обнаруживалось, но для человека с понятием, эта речь говорила об эрудированности оратора и его, оратора, полнейшей растерянности.
Фартовый-Локи понятия не имел, но по понятиям жил.
Ты чо межуешься? Колись, гнида! – Великий Приор на дух не переносил базары не по делу.
Некромант раскололся. – Двузначно нам увиделось, о, Избранный Бафометом. Не устоит королевство Нодд. Но нам не будет победы.
Локи ухмыльнулся. – Что Нодд не устоит – это хорошо, и что ВАШЕЙ победы не будет, так она в МОИ планы не входит. Умно нагадал, поц. А, вот, их долбаное величие сейчас в натуре схватит кондратий. Не ко времени это.
Действительно, Великого Магистра трясло, как на электрическом стуле. Изо рта крупно текла слюна. Наконец справился с нервической хворью Темплариорум. Как за пресловутую соломинку ухватился за меч и первую половину предсказания.
– Нодд не устоит! Тамплиеры, вперед! Во славу Бафомета!
Но тяжело шагнул командор Шурваловальский. Коваными сапогами твердо ударяя в каменные плиты пола, высекая шпорами искры. И поступь его гудела под сводами собора, заглушала встревоженный шепот. Вышел в центр круга, хмуро оглядел сильных Вселенского ордена, презрительно скользнул взглядом по Локи и остановил свой горящие очи на Великом Магистре. Зло и резко бросил меч в ножны, аж взвизгнуло железо, и глухо ударилась гарда о кованое устьице. Так стоял недвижно, расставив широко ноги, словно мечник перед схваткой. Набычился.
Недовольный ерзал на троне Темплариорум.
– Какое твое слово, перед правоверными вышедший?
– Нет – мое слово! Негоже нам, просветленным, нарушать завет предков. Негоже клятвопреступничать.
Зашуршал шепот, заколыхались слабым движением белые плащи. Видать не всем по нутру была сегодняшняя затея. Не все жаждали кровопролития, не всем война казалась желанной.
Великого Магистра опять одолела трясучка, слюненедержание и болтливость. Затараторило Их Преимущественное Величие нечленораздельно и маловразумительно. Зато многословно.
Фартовый поднапрягся и въехал в тему, врубился, просек фишку. Околесица их долбаности оказывалась до боли, до похмельной блевотины паскудно знакомой. Велеречиво талдычил Темплариорум об извечном предначертании, об ответственности за все человечество, о долге перед прошлыми, нынешними и будущими поколениями. О чаяниях народных, и супостах-еретиках, мешающих исполнению этих всенародных чаяний. И прочая, прочая, прочая, вплоть до выжигания заразы каленым железом, войне малой кровью на чужой территории и скорым пришествием благодати.
Выдохся Магистр. Обслюнявлено заткнулся.
Локи сплюнул на пол, матернулся. Цирк начинал надоедать.
Но твердо стоял командор Шурваловальский. Неудосужил Приора взглядом. По-прежнему упорно смотрел на одного Великого Магистра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45