Эдик заглянул в свои и похолодел. У него было всего пятнадцать очков. Он раскрыл рот.
– Можешь взять еще одну, – любезно предложил Барыга.
– Но это же против правил! – возмутился Гига.
– Заткнись, пусть возьмет.
Все замерли. Наступила тишина. Эдик вынул дрожащими руками карту и раскрыл ее. Туз червей!
– Перебор! – захохотали мужики. – Ерунда, не расстраивайся. Бывает! Еще конок?
Сыграли еще кон. И еще… После очередного кона Эдик посмотрел на листок со своим долгом и начал медленно сползать со стула.
– Чего это он, мужики? – снова захихикал Шмыга. – Может, потерял чего?
Эдика водрузили на место.
– Ну что, отыгрываться будешь? – спросил Барыга. – Или как? Расплатиться бы надо!
– Сколько это… – спросил Эдик, заплетающимся языком. – По курсу…
– Да сущие пустяки, – махнул рукой Барыга, – сто штук зеленых! Ну для тебя-то это пустяк!
– Сто штук? Зеленых?! – повторил Эдик и снова попытался потерять сознание. – Это нечестно!
– Нечестно?! – Барыга неожиданно вскочил на стол и сунул под нос Эдику бумажку. – Подпись твоя? Твоя! Не найдешь деньги, пеняй на себя!
– В порошок разотрем! – потянулись к нему руки.
– С костями съедим!
– Голову отрежем! Отдадим на съедение Горынычу! Зальем ноги цементом и сбросим с моста в Калиновку!..
Эдик увидел перед собой горящие как уголья глаза, торчащие бороды, скрюченные пальцы… Утробно ойкнув, он вскочил на ноги, перепрыгнул через стол и рванулся к двери.
– Сроку тебе – три дня! – донеслось до него. – Иначе смотри!..
Выскочив на улицу, Эдик помчался, не разбирая дороги. Он бежал, охваченный древним иррациональным ужасом, пока не ткнулся носом в чью-то широкую грудь. Отскочив, хотел было снова продолжить свой путь, обрастая по дороге новыми страхами, но тут, к своему счастью, поднял глаза и увидел невозмутимого Евстигнеева, а рядом с ним человека с пиратской бородкой, высокого и худого как жердь.
– Ай-ва-вай! – сказал Эдик, подпрыгивая и тыча пальцем назад. – Авав! Вав, ававав!
– Это что это с тобой? – нахмурился Евстигнеев. – Неужели укол так подействовал? Или все-таки Потапыч? Вот видишь, – повернулся он к Шлоссеру, – человека утром укусил медведь, а к вечеру он уже спятил. И никакая медицина не помогла!
– Да не спятил я! – наконец-то отдышался Эдик. – На меня напали! Какие-то мужики! Маленькие такие, а ухватистые! Играть заставили в карты. Еле вырвался, во!
– Маленькие? – прищурился Шлоссер. – Бородатые такие?
– Во-во! – закивал головой Эдик. – Они! Бомжи какие-то!
– Э, нет, – сказал Шлоссер, покачав головой, – не бомжи! Это домовые из пластмассового цеха. И много ты им проиграл?
– Сто штук баксов! – как на духу признался Эдик.
– Приличная сумма. А расписку давал?
– Давал!
– Плохо дело. Значит, придется отдавать…
– А если закосить?
– Карточный долг – дело серьезное, – заметил Шлоссер, – а заводские домовые – парни лихие. Им ведь закон не писан! Где хочешь достанут и с костями съедят.
– Как это? – не поверил Эдик. – Так не бывает!
– Ну не в буквальном смысле, конечно. Разорят. По миру пустят. Удачу отнимут, и вообще… Да у тебя ж деньги есть, отдай – и все дела.
– Сто тонн баксов! – ужаснулся Эдик – Откуда я их возьму?
– Ну не знаю, – пожал плечами Шлоссер. – Дело твое. Играть не надо было.
– Они меня заставили! – застонал Эдик. – Гипнозом, век свободы не видать!
– Это недоказуемо, – вмешался Евстигнеев. – И в конце концов, не так уж велика сумма. Ты здесь надолго? Ну так, может, повезет: клад найдешь! Здесь с древних времен кладов знаешь сколько зарыто? Не сосчитать!
– Ты человека с пути не сбивай! – строго сказал Шлоссер. Он внимательно посмотрел на Эдика и покачал головой. – Не видишь, парня всего трясет. Нака, хлебни! – И он протянул плоскую фляжку.
– Спирт? – с надеждой спросил Эдик.
– Ха! – сказал Шлоссер. – Буду я с собой спирт таскать! Тут кое-что получше. «Громовержец»! Настойка особого назначения. Пей, только дыхание держи.
Эдик выхватил из рук Шлоссера фляжку, в три глотка осушил ее… и тут же застыл как изваяние. Шлоссер взял у него фляжку.
– Ишь как забрало! – позавидовал Евстигнеев. – Помню, первый раз меня тоже хорошо проняло. Эй, расслабься! – Он ткнул пальцем окаменевшего Эдика.
– Ке-кере-ке-ке! – произнес Эдик, не разжимая челюстей.
Внезапно глаза его вспыхнули беловатым огнем, волосы под майкой зашевелились и встали дыбом, отчего шеф сразу потолстел. Попытались встать дыбом волосы и на голове, но, поскольку Эдик был брит наголо, зашевелились только корни волос, отчего по лысине пошли волны наподобие цунами.
– Привилось, – добродушно сказал Шлоссер, наблюдавший за Эдиком. – Сейчас отпустит…
И в самом деле. Через минуту Эдик расслабился и глубоко вздохнул.
– Вот это да! – сказал он. – Крепкая вещь! Забористая. Наверное, двойной перегонки?
– Ни капли спирта, – строго сказал Евстигнеев. – Чистое растительное сырье!
– Значит – дурь, – убежденно заявил Эдик. – Травка! Я так и подумал!
– Он решил, что это наркотик, – улыбнулся Шюссер.
– Вижу, – кивнул Евстигнеев и, повернувшись к Эдику, сказал: – Это не наркота. Это что-то вроде кофе или чая. Бодрит. Прочищает мозги. Тонизирует…
– Точняк! – воскликнул Эдик. – Все прочистило! Вместе с мозгами! Здорово-то как!
– Вот теперь ступай домой, – сказал Шлоссер, – и больше домовым не попадайся, не то совсем пропадешь.
– Мне не домой надо, – неожиданно вспомнил Эдик. – Я главного механика ищу.
– Главного механика? – переспросил Шлоссер. – Так это я! А что случилось? А… ты, наверное, по поводу вживления телевизионной аппаратуры в голову? Чтобы программы прямо в башку принимать? Это завтра.
– Нет! – тихо сказал Эдик. – У меня конфиденциальный разговор!
Шлоссер почесал затылок:
– Ненадолго? Время-то уже за полночь!
– Минут пятнадцать, – сказал Эдик. – Зуб даю!
– Ну хорошо, – кивнул Шлоссер, – пойдем ко мне.
Подойдя к дому, Шлоссер свистнул, и калитка немедленно распахнулась. На пороге стояло манекеноподобное существо и помахивало суковатой дубинкой.
– Гаврила слушайся! Гаврила открывай! Сахарок дай!
– Держи, – сказал Шлоссер, проходя во двор. Эдик ринулся следом. Гаврила с сомнением взвесил в руке дубину, но гостя пропустил.
Эдик зашарил глазами по двору и тут же обнаружил летающую тарелку. От аппарата исходило чуть заметное фиолетовое свечение.
– Не обращайте внимания, – сказал Шлоссер. – У меня здесь много всякого разного. Работа такая.
– Вижу! – кивнул Эдик, облизываясь длинным шершавым языком.
Шлоссер прошел на кухню. Эдик и Евстигнеев – вслед за ним.
– Синхронизатор перегрелся, – объявил Шлоссер, открывая какую-то дверь и громко щелкая невидимым прибором. – Вы как к радиации относитесь?
– Не знаю! – пожал плечами Эдик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72