Об авторе «Хроники Фредегара» нам также известно мало. Имя Фредегар появилось при ней шестью веками позже и оказалось приписанным на полях одной из рукописей. Однако сама хроника содержит немало материала, чтобы составить портрет автора. В первую очередь, в отличие от своего предшественника Григория, епископа Турского (VI в.), автор «Хроники Фредегара» был по складу ума человеком светским. В делах церковных он разбирался неважно, а когда затрагивал их в своем сочинении, проявлял невежество, граничащее с ересью. Как человек приземленный, он мало интересовался атмосферными явлениями и природными катаклизмами, сообщениями о которых изобилует вся церковная историография, и вряд ли был склонен видеть в проливных дождях, оползнях и наводнениях перст Божий. Если уж автор начинал о чем-то говорить, в особенности о делах, имевших место за пределами королевства франков, то старался упомянуть лангобардов, готов Испании, басков, бретонцев, Византию и даже славян. Не разобравшись со всеми, он не мог себе позволить вернуться к рассказу о самих франках. Создатель «Хроники Фредегара» во всем придерживался хронологической четкости, у него все систематизировано по годам правления королей, а рассказ о любом событии — события этот человек любил в особенности, предпочитая их чудесам и начетническим описаниям, — он начинал со слов «в этом году» (пожалев читателя, мы опустили в переводе эти добавления). Хронист трудился над своей книгой в течение шестнадцати лет (с 642 года, когда была завершена первая книга, по год 658-й) — срок немалый и говорящий о том, что многочисленные другие дела отвлекали писателя от его сочинения. Видимо, хронист посвящал книге свое редко выдававшееся свободное время. К тому же он обладал достаточно высоким положением в обществе и имел доступ к кодексам. В распоряжении автора «Хроники Фредегара» находилась если не большая библиотека, то, во всяком случае, книжное собрание, насчитывавшее около десятка томов.
Писатель был знаком с первой энциклопедией Средневековья — «Этимологиями» Исидора Севильского. Именно оттуда он узнал, что слово «хроника» истолковывается как «деяния времен» . Рассказывая о происхождении Меровингов, хронист заключил, что жена Хлодиона зачала от «зверя Нептуна, похожего на квинотавра» . Нептун как демон морской стихии упоминается как раз Исидором Севильским , правда, слово «квинотавр» в сочинении испанского епископа не встречается, Фредегар просто соединил в одно целое двух животных: кентавра и минотавра, — описанных в соседних параграфах раздела «Этимологии», посвященного чудищам.
Автор «Хроники» привнес в историю франков то, чего ей так не хватало, — занимательность. При Григории Турском история была делом сугубо церковным, изложение истории народа как истории Церкви характерно и для Беды, Достопочтенного (673 — 735). Хроники раннего Средневековья — это сочинения, составленные епископами. Но вдруг появился Фредегар — и исторические сочинения вышли за пределы церковной ограды. Автор также анонимной «Книги истории франков» и Павел Дьякон немало обязаны «Хронике Фредегара», они не столько заимствуют из этого источника, сколько подражают живой непосредственности его стиля. Следует признать, что для писателей раннего Средневековья не существовало как таковых ограничений из соображений стыдливости. Поэтому лангобардский герцог гибнет от стрелы, заставшей его в отхожем месте, а описание казней отличает смакование подробностей. Описки и оговорки иногда придавали ситуации невероятный драматизм. Так, в описании единоборства императора Ираклия и шаха Хосрова VIII века говорится: «Но Хосров, действовавший подобно филистимлянам, словно нового Голиафа, отправил на битву spurium quendam . Напуганные воины Ираклия все как один обратились в бегство. Тогда Ираклий, вдохновленный снизошедшей на него благодатью Божьей, сразил противника одним ударом». Тут, между прочим, переписчик по ошибке заменил слово, обозначающее «ублюдок», на название того места, откуда оный на свет появился. И вот представьте себе, как она самая, размером с Голиафа, заставила византийскую армию в ужасе бежать, а храбрый Ираклий (по-мужски?) разрешил все одним-единственным ударом.
По ходу повествования читатель заметит, как много внимания обращается на бытовые детали: золотые монеты, чаши, тазы, одежду, вооружение. Могут быть перепутаны и совмещены исторические события, но бытовые подробности позволят разгадать, какие реальные происшествия стояли за изложенным рассказом. Что вполне закономерно для эпохи, от которой до нас дошла совершенно замечательная книжица под названием «О переваривании пищи», адресованная медиком Анфимием королю франков Теодориху. Не знаю, как насчет пищеварения, зато мы очень хорошо представляем себе весь рацион этого Меровинга. Если бы мы, читатель, столь же много знали о деяниях этого самого короля.
Описывая свой метод обращения с источниками, автор «Хроники Фредегара» говорит: «Я же в меру своего грубого и недалекого разумения наитщательнейшим образом изложил то, что удалось почерпнуть в этих книгах, причем сделал это с краткостью, на какую только способен. Ежели кто-либо, читающий это, сомневается, то по названию каждой книги он может обратиться к написанному автором — и тогда он обнаружит, [что] все соответствует истине». Насколько ему удалось соблюсти декларированный принцип, сказать сложно. Пересказ содержит ошибки и неточности. Хронист постарался следовать примеру святого Иеронима, разделившего свою «Хронику» на несколько частей. Первая — до времен Троянской войны, вторая — от Троянской войны до правления императора Константина — пополнена историями «из Транквилла (то есть Светония. — Я. Г.) и других почтенных писателей». Наконец Фредегар решается сообщить о том, что знал сам: «Я не обошел молчанием в последней части своей книги деяния времен, которые где-либо были описаны и стали мне известны, а также поступки, которые вершили короли, и войны, которые происходили между народами, — то, о чем читал и слышал или что видел лично и чему могу быть свидетелем, — но со всевозможной тщательностью я включил в нее то, о чем мне [удалось] узнать, начав писать с того времени, на котором Григорий остановился и замолчал, а именно когда Хильперик закончил [дни] своей жизни». Автор «Хроники Фредегара» редко говорит от первого лица. Все характеристики персонажей носят у него формульный характер и сводятся к перечислению одного и того же набора качеств, совсем как в анкете. Хронист почитал людей богобоязненных и миролюбивых, отличавшихся образованностью и мудростью, не склонных к жадности или сластолюбию. Создавая свое произведение, он постоянно возвращался к той роли, которую играют в истории государственные мужи:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72