Сейчас я начну играть сложнейшую роль из тех, которые мне когда-либо выпадали.
Легкий ветерок прошелся по верхушкам деревьев. Запахло прелыми листьями и влажным мхом. Где-то далеко заголосила кукушка, и я невольно поднес руку с часами к глазам. Как ни странно, было ровно три часа.
Леша толкнул меня в бок и показал глазами вперед. Перед верандой, на площадке, обозначенной угловатой кладкой из красного кирпича, стоял бело-голубой джип «Мицубиси». Прислонившись к нему спиной, скрестив на груди руки и кокетливо поставив каблук на широкое колесо, стояла молодая женщина, одетая в плотно облегающие кожаные джинсы, напоминающие брюки для верховой езды, и в просторную белую рубашку, слишком смело расстегнутую на груди. Ее темные волосы были аккуратно зачесаны назад и свернуты тугим клубком на затылке. На бледном, лишенном какой бы то ни было косметики лице огнем полыхали ярко-красные губы.
Я узнал ее. Это была та самая женщина, которую я видел у почтовых ящиков в подъезде, где убили Лепетиху.
30
— Наконец-то! — воскликнула Эльвира, глядя то на меня, то на Лешу, и не очень решительно остановила взгляд на мне. — Объявился мой голубчик, родственничек!
Она раскинула руки в стороны, принимая меня в свои объятия. Мы довольно тепло потискали друг друга.
— Ну, — сказала она, чуть отстранясь, — дай же тебя рассмотреть как следует.
Она здорово играла и тем самым помогала мне. Я стал забывать, что передо мной хитрая преступница, и уже почти воспринимал Эльвиру в самом деле как свою дальнюю родственницу.
— По-моему, мы с тобой похожи, — сделала вывод она, насмотревшись на меня вдоволь.
— А ты сильно изменилась.
— Надеюсь, в лучшую сторону?
— Конечно! Такая красавица! Ты была совсем другой.
Я помогал ей. Было заметно, что, несмотря на мастерство перевоплощения, Эльвира первую минуту волновалась: как я отреагирую, увидев ее? Ведь в ее понятии я действительно был неожиданно свалившимся на голову двоюродным братом Татьяны Васильевой. А вдруг сразу пойму, что передо мной чужая женщина, самозванка?
Она расслабилась, снова поцеловала меня в щеку, оставив жирный отпечаток.
— А это, — перевела она взгляд на Лешу, который тенью стоял рядом со мной, — надо понимать, твой друг Лешка?
Леша изобразил какую-то ужасную улыбку, протянул Эльвире руку и сотворил уродливый реверанс.
— А у тебя симпатичный друг, — многозначительно сказала Эльвира.
— Да я и сам ничего.
— Ну, пойдем в дом, — хлопнула она в ладони, взяла нас обоих под руки и повела к веранде. — Сейчас будем вкусно кушать и пьянствовать. Ты мартини пьешь, Костик?
Я снова оценил мастерство игры. Была бы у меня в самом деле такая сестра! Я оглянулся, чтобы посмотреть в глаза крокодилу, которому следовало бы поучиться вежливости у своей хозяйки, но того уже и след простыл.
Мы поднялись на веранду и оттуда через широкие двустворчатые двери из красного дерева вошли в просторный холл. Покрытый лаком дорогой паркет, мягкая мебель, обитая кожей, напольные вазы с цветами. На второй этаж вела деревянная лестница, перила которой поддерживали резные амурчики. У меня перехватило дух.
— Неплохо ты устроилась, — произнес я. —Это я сюда тебе звонил?
— Не совсем, — ответила Эльвира. — Ты звонил в офис на Барсучьей поляне, а в этом доме я живу.
— И далеко отсюда офис?
— Можно пройти пешком через лес, что я часто делаю. А можно и на машине по грунтовке. Полчаса езды от силы.
— А кто жил здесь до тебя?
— Есть версия, что этот дом построил для своей любовницы Чехов. Потом это была дача кого-то из советских наркомов… Слушай, Костик, ты все какой-то ерундой интересуешься. Идем наверх, я покажу вам ваши комнаты.
— Наши комнаты? — удивился я. — А для чего нам нужны комнаты?
— А вы разве ко мне только на день приехали? Поживете несколько дней, подышите горным воздухом, отдохнете от курортной жары и суеты.
Я понял, что сопротивляться было бесполезно. Мы с Лешей, стараясь мягче ступать по сверкающей лаком лестнице, стали подниматься за Эльвирой. За ней шлейфом тянулся запах дорогих духов.
— А где, кстати, ваши вещи? — спросила она, не оборачиваясь.
Леша хотел что-то вякнуть, но я опередил его:
— А какие вещи могут быть у двух бродяг? Два старых рюкзака с рыболовными снастями — так мы их в камере хранения гостиницы оставили.
— Мы ведь не знали, что вы нас у себя оставите, — наконец вставил Леша.
— Давай сразу на «ты», — предложила Эльвира Леше. — Терпеть не могу, когда меня называют на «вы» или по имени-отчеству… Сейчас налево.
Мы зашли в коридор, и Эльвира открыла первую дверь. Маленькая уютная комната со скошенным потолком, обитым мореной вагонкой, диван, два кресла, телевизор. Из распахнутого настежь окна струилась прохлада, слабо колыхалась прозрачная занавеска.
— Это комната для Леши, — сказала Эльвира.
— Как для Леши? Мы разве будем жить в разных комнатах? — спросил я.
— Конечно! Это в своей гостинице будете жить в одном номере. У меня достаточно места.
Леша поймал мой взгляд и пожал плечами: мол, ничего не попишешь, старик, нас разлучают. Такой поворот событий меня не устраивал. Поодиночке нам свернут головы намного быстрее, чем я предполагал.
Эльвира, догадавшись, что я намерен ей возразить, взяла меня под руку и решительным тоном сказала:
— Никаких протестов не принимаю. Вы мои гости и будьте добры подчиняться моим требованиям. Идем, не упирайся, не то я заподозрю тебя в склонности… В общем, не падай в моих глазах, братишка.
Мне нечем было крыть. Комната, предназначенная мне, находилась в самом конце коридора и мало чем отличалась от Лешиной.
— Оставляю тебя на полчаса, — сказала Эльвира, когда я зашел в комнату. — Душ на первом этаже в правом крыле. Мойтесь, отдыхайте, а потом спускайтесь в гостиную. — Она коснулась пальцами нательного золотого крестика. — Там и поговорим обо всем.
И закрыла за собой дверь.
Через две минуты, наскоро исследовав комнату и то, что находилось под окном, я уже был у Леши.
— Слушай, ну мы влипли! — начал было Леша, но я тотчас закрыл его рот рукой и показал пальцем на стены и потолки. Леша не сразу понял, что здесь нас могут подслушать.
— Да, действительно влипли, — ответил я, рассматривая апартаменты. — Хотели на пару часов заехать, а придется гостить на всю катушку.
Эта фраза прозвучала ужасно фальшиво, но я надеялся, что за нами еще не успели установить жесткий контроль.
Леша вопросительно глянул на меня. Я развел руками: мол, получили, что хотели. Меня, кажется, в самом деле приняли за родственника Васильевой и, надо полагать, убьют не сразу.
— Как тебе моя сестричка? — спросил я, заглядывая под диван и кресла.
— Красивая женщина, — сдержанно оценил
Эльвиру Леша.
— Не то слово… — Я выглянул в окно, посмотрел вниз, по сторонам, наверх, сел на подоконник, достал блокнот, ручку и написал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
Легкий ветерок прошелся по верхушкам деревьев. Запахло прелыми листьями и влажным мхом. Где-то далеко заголосила кукушка, и я невольно поднес руку с часами к глазам. Как ни странно, было ровно три часа.
Леша толкнул меня в бок и показал глазами вперед. Перед верандой, на площадке, обозначенной угловатой кладкой из красного кирпича, стоял бело-голубой джип «Мицубиси». Прислонившись к нему спиной, скрестив на груди руки и кокетливо поставив каблук на широкое колесо, стояла молодая женщина, одетая в плотно облегающие кожаные джинсы, напоминающие брюки для верховой езды, и в просторную белую рубашку, слишком смело расстегнутую на груди. Ее темные волосы были аккуратно зачесаны назад и свернуты тугим клубком на затылке. На бледном, лишенном какой бы то ни было косметики лице огнем полыхали ярко-красные губы.
Я узнал ее. Это была та самая женщина, которую я видел у почтовых ящиков в подъезде, где убили Лепетиху.
30
— Наконец-то! — воскликнула Эльвира, глядя то на меня, то на Лешу, и не очень решительно остановила взгляд на мне. — Объявился мой голубчик, родственничек!
Она раскинула руки в стороны, принимая меня в свои объятия. Мы довольно тепло потискали друг друга.
— Ну, — сказала она, чуть отстранясь, — дай же тебя рассмотреть как следует.
Она здорово играла и тем самым помогала мне. Я стал забывать, что передо мной хитрая преступница, и уже почти воспринимал Эльвиру в самом деле как свою дальнюю родственницу.
— По-моему, мы с тобой похожи, — сделала вывод она, насмотревшись на меня вдоволь.
— А ты сильно изменилась.
— Надеюсь, в лучшую сторону?
— Конечно! Такая красавица! Ты была совсем другой.
Я помогал ей. Было заметно, что, несмотря на мастерство перевоплощения, Эльвира первую минуту волновалась: как я отреагирую, увидев ее? Ведь в ее понятии я действительно был неожиданно свалившимся на голову двоюродным братом Татьяны Васильевой. А вдруг сразу пойму, что передо мной чужая женщина, самозванка?
Она расслабилась, снова поцеловала меня в щеку, оставив жирный отпечаток.
— А это, — перевела она взгляд на Лешу, который тенью стоял рядом со мной, — надо понимать, твой друг Лешка?
Леша изобразил какую-то ужасную улыбку, протянул Эльвире руку и сотворил уродливый реверанс.
— А у тебя симпатичный друг, — многозначительно сказала Эльвира.
— Да я и сам ничего.
— Ну, пойдем в дом, — хлопнула она в ладони, взяла нас обоих под руки и повела к веранде. — Сейчас будем вкусно кушать и пьянствовать. Ты мартини пьешь, Костик?
Я снова оценил мастерство игры. Была бы у меня в самом деле такая сестра! Я оглянулся, чтобы посмотреть в глаза крокодилу, которому следовало бы поучиться вежливости у своей хозяйки, но того уже и след простыл.
Мы поднялись на веранду и оттуда через широкие двустворчатые двери из красного дерева вошли в просторный холл. Покрытый лаком дорогой паркет, мягкая мебель, обитая кожей, напольные вазы с цветами. На второй этаж вела деревянная лестница, перила которой поддерживали резные амурчики. У меня перехватило дух.
— Неплохо ты устроилась, — произнес я. —Это я сюда тебе звонил?
— Не совсем, — ответила Эльвира. — Ты звонил в офис на Барсучьей поляне, а в этом доме я живу.
— И далеко отсюда офис?
— Можно пройти пешком через лес, что я часто делаю. А можно и на машине по грунтовке. Полчаса езды от силы.
— А кто жил здесь до тебя?
— Есть версия, что этот дом построил для своей любовницы Чехов. Потом это была дача кого-то из советских наркомов… Слушай, Костик, ты все какой-то ерундой интересуешься. Идем наверх, я покажу вам ваши комнаты.
— Наши комнаты? — удивился я. — А для чего нам нужны комнаты?
— А вы разве ко мне только на день приехали? Поживете несколько дней, подышите горным воздухом, отдохнете от курортной жары и суеты.
Я понял, что сопротивляться было бесполезно. Мы с Лешей, стараясь мягче ступать по сверкающей лаком лестнице, стали подниматься за Эльвирой. За ней шлейфом тянулся запах дорогих духов.
— А где, кстати, ваши вещи? — спросила она, не оборачиваясь.
Леша хотел что-то вякнуть, но я опередил его:
— А какие вещи могут быть у двух бродяг? Два старых рюкзака с рыболовными снастями — так мы их в камере хранения гостиницы оставили.
— Мы ведь не знали, что вы нас у себя оставите, — наконец вставил Леша.
— Давай сразу на «ты», — предложила Эльвира Леше. — Терпеть не могу, когда меня называют на «вы» или по имени-отчеству… Сейчас налево.
Мы зашли в коридор, и Эльвира открыла первую дверь. Маленькая уютная комната со скошенным потолком, обитым мореной вагонкой, диван, два кресла, телевизор. Из распахнутого настежь окна струилась прохлада, слабо колыхалась прозрачная занавеска.
— Это комната для Леши, — сказала Эльвира.
— Как для Леши? Мы разве будем жить в разных комнатах? — спросил я.
— Конечно! Это в своей гостинице будете жить в одном номере. У меня достаточно места.
Леша поймал мой взгляд и пожал плечами: мол, ничего не попишешь, старик, нас разлучают. Такой поворот событий меня не устраивал. Поодиночке нам свернут головы намного быстрее, чем я предполагал.
Эльвира, догадавшись, что я намерен ей возразить, взяла меня под руку и решительным тоном сказала:
— Никаких протестов не принимаю. Вы мои гости и будьте добры подчиняться моим требованиям. Идем, не упирайся, не то я заподозрю тебя в склонности… В общем, не падай в моих глазах, братишка.
Мне нечем было крыть. Комната, предназначенная мне, находилась в самом конце коридора и мало чем отличалась от Лешиной.
— Оставляю тебя на полчаса, — сказала Эльвира, когда я зашел в комнату. — Душ на первом этаже в правом крыле. Мойтесь, отдыхайте, а потом спускайтесь в гостиную. — Она коснулась пальцами нательного золотого крестика. — Там и поговорим обо всем.
И закрыла за собой дверь.
Через две минуты, наскоро исследовав комнату и то, что находилось под окном, я уже был у Леши.
— Слушай, ну мы влипли! — начал было Леша, но я тотчас закрыл его рот рукой и показал пальцем на стены и потолки. Леша не сразу понял, что здесь нас могут подслушать.
— Да, действительно влипли, — ответил я, рассматривая апартаменты. — Хотели на пару часов заехать, а придется гостить на всю катушку.
Эта фраза прозвучала ужасно фальшиво, но я надеялся, что за нами еще не успели установить жесткий контроль.
Леша вопросительно глянул на меня. Я развел руками: мол, получили, что хотели. Меня, кажется, в самом деле приняли за родственника Васильевой и, надо полагать, убьют не сразу.
— Как тебе моя сестричка? — спросил я, заглядывая под диван и кресла.
— Красивая женщина, — сдержанно оценил
Эльвиру Леша.
— Не то слово… — Я выглянул в окно, посмотрел вниз, по сторонам, наверх, сел на подоконник, достал блокнот, ручку и написал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121