Я тотчас дал задний ход, чтобы быстро остановить движение яхты, закрепил штурвал и выскочил на бак. Брюнетку накрыло волной с головой, и на пенной поверхности моря черным цветком распустились ее волосы. «Ямаху>, лежащую на боку, уносило куда-то в сторону, и волны играли ею, как кошка придушенной мышью. Прикрывая рукой лицо от беспощадного дождя, я принялся срывать принайтовленный к борту пробковый круг. Мокрый узел никак не поддавался, и тогда я упал перед кругом на колени и вцепился в веревку зубами.
Я уже не надеялся вытащить ее из воды живой и вообще не надеялся вытащить. Когда я выпрямился с кругом в руке и замахнулся, чтобы кинуть его, то на несколько секунд потерял незнакомку из виду. Волна по левому борту вдруг выплеснула, подкинула вверх что-то темное, и, к своему ужасу, я узнал шапку черных волос. Парик мочалкой кружился в пене, распластывая во все стороны свои тонкие щупальца и собирая их вновь, будто был живым существом и пытался плыть. Я крутил головой в поисках оставшейся части безумной девушки и неожиданно увидел ее по правому борту — она пыталась ухватиться рукой за свисающую снасть.
— Держи! — крикнул я, кидая в воду круг.
Кажется, пробковое кольцо хлопнуло девушку по балде, но я не думал об этом, изо всех сил налегая на веревку. Кроссовки скользили по мокрым доскам, и мне никак не удавалось дотянуться рукой до леера. Девушка обессилела. Она не могла развернуться лицом к яхте и, просунув руку в круг, просто висела на нем.
Я, поняв, что не смогу вытащить ее за веревку, намотал несколько петель на кнехт и, опустившись на колени, ухватил девушку за плечо, сжимая в кулаке грубую ткань куртки. У нее не было сил даже немного помочь мне, хотя бы отпустить круг и ухватиться руками за край палубы.
— Отпусти круг! — крикнул я и изо всех сил потянул ее вверх. Она не реагировала. Рискуя свалиться за борт, я ухватился за джинсовку другой рукой и, откидывая корпус назад, сантиметр за сантиметром начал вытаскивать девушку из воды. Она все еще крепко прижимала к себе спасательный круг.
— Да брось ты его! — крикнул я, скрипя зубами с такой силой, будто у меня во рту был гвоздь и я намеревался его перегрызть. Вместе с кругом девушка не протиснулась бы под леером. Она либо не слышала меня, либо не понимала, о чем я говорю. Чувствуя, что долго не смогу продержать ее на весу, я принялся выбивать круг ногой. Как раз в этот момент яхта сильно накренилась, девушка ушла с головой под воду, и мощная волна накатила на палубу. Нас обоих едва не утащило в море. Не дожидаясь, когда край палубы поднимется над водой, я со страшным криком рванул девушку на себя; волна помогла мне, и утопленница, как свежепойманная рыбка, скользнула на палубу.
Несколько мгновений мы лежали рядом, с хрипом втягивая в себя воздух, и я еще не мог поверить, что все обошлось. Палуба качалась под нами, дождь и брызги волн хлестали по нас, словно мы попали под струи поливомоечной машины, но все это уже было ерундой. Я привстал, опираясь на руку, и посмотрел на девушку. Она лежала лицом вниз, и мокрые спутавшиеся волосы цвета спелой пшеницы налипли к доскам палубы.
Я схватил ее за плечо и рывком повернул лицом к себе. Это была Анна.
— Ты?! — воскликнул я, не веря своим глазам, и, как это случается в подобных ситуациях, задал сразу несколько идиотских вопросов: — Как ты сюда попала? Откуда? Что ты здесь делаешь, черт тебя возьми?!
Анна села, поджала ноги, обняла колени. Ее трясло, но тем не менее она попыталась улыбнуться.
— А неплохо мы искупались, да? — с трудом произнесла она.
Я поднял ее на ноги. Она опиралась на мое плечо. Шатаясь, словно были безобразно пьяны, мы не без труда дотащились до рубки. Я плотно прикрыл за нами дверь. Анна пыталась спуститься по лестнице в кают-компанию, но «Ассоль» дала очередной крен, и девушка, не удержавшись на ногах, села на ступени.
Я взял ее на руки и перенес на диван. В бутылке, валяющейся на полу, каким-то чудом сохранился глоток коньяка. Анна отпила, поморщилась, прижала руки к груди, ноги подобрала под себя, ее била крупная дрожь, подбородок трясся так, что она не могла говорить.
— Раздевайся! — сказал я. — Ты мокрая насквозь.
Она отрицательно покачала головой.
— В-в-все р-р-равно не в-в-во что переодеться…
Она была права, и тогда я вынул из шкафа все одеяла, которые там были, и накрыл ее.
— Ты меня просто шокировала, — признался я. — Я сразу не узнал тебя. Зачем ты за мной следила? Для чего тебе понадобился этот дурацкий маскарад с париком?
Анна, может быть, и хотела ответить, но сил ее хватило только на то, чтобы отрицательно покачать головой и произнести:
— Долго… рассказывать.
Я понимал, что воля Анны сломлена и пытаться сейчас что-нибудь у нее выяснить — безнадежное дело. Надо было принимать экстренные меры, так как переохлаждение могло привести к тяжелым последствиям.
Я поднялся в рубку, дал малый ход и стал осторожно выходить на прежний курс. Пока я боролся с волнами и вытаскивал Анну, «Ассоль» отнесло почти к самому берегу Дикого острова. Я крутил головой и смотрел во все стороны, отыскивая снаряд, на котором Анна примчалась сюда. У меня не было иллюзий на тот счет, что я смогу в одиночку затащить «Ямаху» на борт яхты. Но водный мотоцикл вполне можно было привязать к корме и буксировать куда угодно. Однако «Ямахи» нигде не было видно: В принципе она была непотопляема, но это невесомое для шторма суденышко могло выкинуть на камни острова и разбить вдребезги.
— Кирилл! — позвала меня Анна слабым голосом, и я не сразу услышал се. — Кирилл, куда ты плывешь?
— К берегу! — ответил я, пригибаясь и заглядывая в кают-компанию. — Я высажу тебя в Судаке. Пойдешь ко мне домой, будешь лечиться и ждать меня. Я вернусь — обо всем поговорим… Ты «Ямаху» взяла напрокат?
— Какой там прокат… Я ее угнала. — Она дорого стоит.
— Это все чепуха. Мы не о том говорим, Кирилл.
— Сейчас я наберу скорость, качать будет поменьше, и тогда мы вскипятим кофе, — сказал я, возвращаясь к штурвалу.
Мы действительно говорили о разном.
— Кирилл, ты знаешь, что везешь?
— Знаю. —Что?
— Деньги.
— Не то, Кирилл! — громче сказала Анна. — Да брось же ты свой штурвал! Подойди ко мне!
Я нацелил яхту на Крепостную гору, расплывчатым пятном виднеющуюся на горизонте, и спустился в кают-компанию.
— Анна, — сказал я, поправляя на ней одеяло, — потерпи немного. Ты очень устала. У тебя измотаны нервы. Скоро я высажу тебя на берег.
Она выпростала из-под одеяла руку и схватила меня за предплечье.
— На яхте нет никаких денег!
По ее лицу расплывался лихорадочный румянец, глаза светились нездоровым блеском.
— Анна, — как можно ласковее, словно с больным ребенком, говорил я, отрывая ее руку от себя, — у меня нет времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
Я уже не надеялся вытащить ее из воды живой и вообще не надеялся вытащить. Когда я выпрямился с кругом в руке и замахнулся, чтобы кинуть его, то на несколько секунд потерял незнакомку из виду. Волна по левому борту вдруг выплеснула, подкинула вверх что-то темное, и, к своему ужасу, я узнал шапку черных волос. Парик мочалкой кружился в пене, распластывая во все стороны свои тонкие щупальца и собирая их вновь, будто был живым существом и пытался плыть. Я крутил головой в поисках оставшейся части безумной девушки и неожиданно увидел ее по правому борту — она пыталась ухватиться рукой за свисающую снасть.
— Держи! — крикнул я, кидая в воду круг.
Кажется, пробковое кольцо хлопнуло девушку по балде, но я не думал об этом, изо всех сил налегая на веревку. Кроссовки скользили по мокрым доскам, и мне никак не удавалось дотянуться рукой до леера. Девушка обессилела. Она не могла развернуться лицом к яхте и, просунув руку в круг, просто висела на нем.
Я, поняв, что не смогу вытащить ее за веревку, намотал несколько петель на кнехт и, опустившись на колени, ухватил девушку за плечо, сжимая в кулаке грубую ткань куртки. У нее не было сил даже немного помочь мне, хотя бы отпустить круг и ухватиться руками за край палубы.
— Отпусти круг! — крикнул я и изо всех сил потянул ее вверх. Она не реагировала. Рискуя свалиться за борт, я ухватился за джинсовку другой рукой и, откидывая корпус назад, сантиметр за сантиметром начал вытаскивать девушку из воды. Она все еще крепко прижимала к себе спасательный круг.
— Да брось ты его! — крикнул я, скрипя зубами с такой силой, будто у меня во рту был гвоздь и я намеревался его перегрызть. Вместе с кругом девушка не протиснулась бы под леером. Она либо не слышала меня, либо не понимала, о чем я говорю. Чувствуя, что долго не смогу продержать ее на весу, я принялся выбивать круг ногой. Как раз в этот момент яхта сильно накренилась, девушка ушла с головой под воду, и мощная волна накатила на палубу. Нас обоих едва не утащило в море. Не дожидаясь, когда край палубы поднимется над водой, я со страшным криком рванул девушку на себя; волна помогла мне, и утопленница, как свежепойманная рыбка, скользнула на палубу.
Несколько мгновений мы лежали рядом, с хрипом втягивая в себя воздух, и я еще не мог поверить, что все обошлось. Палуба качалась под нами, дождь и брызги волн хлестали по нас, словно мы попали под струи поливомоечной машины, но все это уже было ерундой. Я привстал, опираясь на руку, и посмотрел на девушку. Она лежала лицом вниз, и мокрые спутавшиеся волосы цвета спелой пшеницы налипли к доскам палубы.
Я схватил ее за плечо и рывком повернул лицом к себе. Это была Анна.
— Ты?! — воскликнул я, не веря своим глазам, и, как это случается в подобных ситуациях, задал сразу несколько идиотских вопросов: — Как ты сюда попала? Откуда? Что ты здесь делаешь, черт тебя возьми?!
Анна села, поджала ноги, обняла колени. Ее трясло, но тем не менее она попыталась улыбнуться.
— А неплохо мы искупались, да? — с трудом произнесла она.
Я поднял ее на ноги. Она опиралась на мое плечо. Шатаясь, словно были безобразно пьяны, мы не без труда дотащились до рубки. Я плотно прикрыл за нами дверь. Анна пыталась спуститься по лестнице в кают-компанию, но «Ассоль» дала очередной крен, и девушка, не удержавшись на ногах, села на ступени.
Я взял ее на руки и перенес на диван. В бутылке, валяющейся на полу, каким-то чудом сохранился глоток коньяка. Анна отпила, поморщилась, прижала руки к груди, ноги подобрала под себя, ее била крупная дрожь, подбородок трясся так, что она не могла говорить.
— Раздевайся! — сказал я. — Ты мокрая насквозь.
Она отрицательно покачала головой.
— В-в-все р-р-равно не в-в-во что переодеться…
Она была права, и тогда я вынул из шкафа все одеяла, которые там были, и накрыл ее.
— Ты меня просто шокировала, — признался я. — Я сразу не узнал тебя. Зачем ты за мной следила? Для чего тебе понадобился этот дурацкий маскарад с париком?
Анна, может быть, и хотела ответить, но сил ее хватило только на то, чтобы отрицательно покачать головой и произнести:
— Долго… рассказывать.
Я понимал, что воля Анны сломлена и пытаться сейчас что-нибудь у нее выяснить — безнадежное дело. Надо было принимать экстренные меры, так как переохлаждение могло привести к тяжелым последствиям.
Я поднялся в рубку, дал малый ход и стал осторожно выходить на прежний курс. Пока я боролся с волнами и вытаскивал Анну, «Ассоль» отнесло почти к самому берегу Дикого острова. Я крутил головой и смотрел во все стороны, отыскивая снаряд, на котором Анна примчалась сюда. У меня не было иллюзий на тот счет, что я смогу в одиночку затащить «Ямаху» на борт яхты. Но водный мотоцикл вполне можно было привязать к корме и буксировать куда угодно. Однако «Ямахи» нигде не было видно: В принципе она была непотопляема, но это невесомое для шторма суденышко могло выкинуть на камни острова и разбить вдребезги.
— Кирилл! — позвала меня Анна слабым голосом, и я не сразу услышал се. — Кирилл, куда ты плывешь?
— К берегу! — ответил я, пригибаясь и заглядывая в кают-компанию. — Я высажу тебя в Судаке. Пойдешь ко мне домой, будешь лечиться и ждать меня. Я вернусь — обо всем поговорим… Ты «Ямаху» взяла напрокат?
— Какой там прокат… Я ее угнала. — Она дорого стоит.
— Это все чепуха. Мы не о том говорим, Кирилл.
— Сейчас я наберу скорость, качать будет поменьше, и тогда мы вскипятим кофе, — сказал я, возвращаясь к штурвалу.
Мы действительно говорили о разном.
— Кирилл, ты знаешь, что везешь?
— Знаю. —Что?
— Деньги.
— Не то, Кирилл! — громче сказала Анна. — Да брось же ты свой штурвал! Подойди ко мне!
Я нацелил яхту на Крепостную гору, расплывчатым пятном виднеющуюся на горизонте, и спустился в кают-компанию.
— Анна, — сказал я, поправляя на ней одеяло, — потерпи немного. Ты очень устала. У тебя измотаны нервы. Скоро я высажу тебя на берег.
Она выпростала из-под одеяла руку и схватила меня за предплечье.
— На яхте нет никаких денег!
По ее лицу расплывался лихорадочный румянец, глаза светились нездоровым блеском.
— Анна, — как можно ласковее, словно с больным ребенком, говорил я, отрывая ее руку от себя, — у меня нет времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121