Затем Мэндон подошел к столу и, откинув крышку, достал большой конверт из плотной бумаги.
- Человеку в вашем положении могут потребоваться гораздо более важные вещи, чем деньги. Возможно, вы и не задумывались об этом. Вот одна из них, - с этими словами он протянул мне конверт.
На вид тот казался пустым, да к тому же на нем не было никаких надписей или пометок. Что же там могло быть? Я открыл его и, прежде чем успел извлечь лист плотной бумаги, уже знал, что это карточка моего полицейского досье с фотографиями в фас, в профиль и отпечатками пальцев. Кроме того, там были приведены особые приметы, краткое описание внешности и данные основных измерений. Это был оригинал досье, которое хранилось в полицейском управлении города, где меня судили. Моему изумлению не было предела.
- Как оно могло здесь оказаться?
- Ну вот видите, что происходит, если каждый занимается своим делом, сказал он с серьезной миной на лице.
- Вы просто волшебник. Снимаю перед вами шляпу, - сказал я абсолютно искренне. Без этой карточки у полиции на меня ничего нет. Мое прошлое перестало существовать. У меня его просто не было. Хотя, пожалуй, это не совсем так; где-то в недрах ФБР среди нескольких миллионов других копий находится и моя. но без моих отпечатков пальцев её найти было невозможно, а уж я был уверен, что такой возможности им больше не представится. Да и копия из Вашингтона в один прекрасный день будет у меня в кармане, тут уж у меня сомнений не было. Не торчать же мне всю жизнь в этом городишке.
- Но мне по-прежнему непонятно, как она здесь оказалась. Тот город за тысячу миль отсюда. Быстрая работа.
- Дело в том, что инспектор Вебер получил её уже вчера вечером. Я позволил себе посоветовать ему забыть о тридцати двух сотнях и предложил в обмен достать для нас эту карточку. Ему это было совсем нетрудно - хватило всего лишь телефонного звонка. Профессиональный обмен любезностями, так сказать. Перейдем к заключительной части нашего ритуала? - он вытащил из кармана дешевую жестяную зажигалку и, щелкнув большим пальцем, зажег её. Она горела как факел.
Мэндон протянул ко мне руку с зажигалкой, и я поднес к пламени угол карточки. Плотная бумага изогнулась, потом наконец вспыхнула, и пламя стало медленно пожирать напечатанные на ней слова. Вот оно уже миновало "...в этом случае прошу уведомить..." и добралось до "...был заключен в тюрьму штата...", ещё немного и исчезнет моя фотография в профиль с индексом 9М ЗИ 000 12. Я покрутил бумагой в воздухе, чтобы остался только крошечный уголок, который был зажат у меня между большим и указательным пальцем. В конце концов и он догорел в массивной медной пепельнице. Мэндон не произнес ни слова, а я направился к комоду, налил воды из кувшина и принялся мыть руки.
- Думаю, вам следует забыть об этих тридцати двух сотнях, - заключил Мэндон.
- Пожалуй, я с вами согласен, - ответил я, закончил мыть руки и насухо вытер их полотенцем, которое Мэндон потом водрузил на место.
- Ну, как вы теперь себя чувствуете?
- Прекрасно. Я чувствую себя прекрасно.
- Еще бы. Не каждому человеку выпадает счастье родиться вторично. И с этой минуты вам не о чем беспокоиться, тем более, что вашими делами буду заниматься я сам.
- Чероки, - обратился я к нему, - беспредельное презрение, которое мое бренное тело испытывает ко всему живому в этом мире, к вам не относится. Я приветствую в вашем лице человека, доказавшего свою состоятельность и оказавшегося достойным моего гения. С этого дня я с уважением и любовью вверяю вам ведение моих дел.
- Конечно, конечно, - улыбнулся Мэндон, - не стоит меня благодарить.
- Ну конечно... - согласился я с ним.
Сити Холл находился в старой части города, в трех кварталах от конторы Мэндона. Всего три шумных, суетных квартала, полных магазинчиков, торговавших подержанными вещами, ломбардов, пивных, закусочных, автостоянок и бензозаправочных станций; уродливых грязных зданий, набитых неопрятными людишками - такое окружение вряд ли могло ассоциироваться с Сити Холл. Но он не был ни уродливым, ни грязным, а ослепительно белым, занимающим целый квартал, тридцатиэтажным сооружением, возвышающимся над грязью и нищетой окружающего мира, выразительным и могучим символом, более могущественным, чем слово Господа нашего Иеговы, в чью честь неслись писклявые гимны из открытых дверей ближайшей маразматической миссии какой-то секты.
- Вы нервничаете? - вернул меня к действительности Мэндон. - Неужели? Вот посмотрите...
Я огляделся и обнаружил, что мы находимся в довольно пестрой толпе пешеходов - полицейские в форме, охранники со всевозможными значками, приколотыми к рубашкам, и неизменной кобурой на бедрах, шерифы и их помощники в хаки и в форме, изредка попадались люди в гражданской одежде.
- С какой стати я стал бы нервничать? - улыбнулся я в ответ. - Мне не о чем волноваться, просто немного любопытно... Ведь у меня сегодня второе рождение, неужели вы забыли?
- Ну, может быть я не совсем правильно сформулировал свою мысль. Нервная система человека не реагирует на внешние раздражители - например на вид полицейского. Там, куда мы направляемся, будет много полицейских.
- Моя нервная система тоже переживает второе рождение благодаря вашим способностям.
- Вы все шутите.
- Напротив, я абсолютно серьезен.
Мы остановились в ожидании зеленого сигнала светофора. Он осторожно покосился на меня, тихо рассмеялся и взял за руку. До Сити Холл оставался ещё целый квартал, похоже это было любимое место сбора полицейских. Они стояли парами и небольшими группками, входили и выходили из закусочных и кафе. Оказалось, что Мэндон знаком едва ли не с большинством из них. Он уже успел переброситься парой фраз с дюжиной встреченных полицейских, но никто не назвал его по имени. Один назвал его Чероки, а все остальные - "Спот".
- Что ещё за"Спот"? Что это значит? - не удержался я от вопроса.
- Это просто прозвище, - ответил он. Мне это ровным счетом ничего не говорило, что Мэндон очевидно понял по выражению моего нахмуренного лица.
- Это сокращение от "стряпчий по темным делам", - он вымученно улыбнулся, желая показать, что в этом слове для него нет ничего унизительного, и такое обращение не имеет никакого отношения к неуважению его персоны. Но мне это было и так понятно по их тону.
- Похоже, ты знаешь всех полицейских в округе, - заметил я.
- Вот уже много лет я часто бываю в этих краях, и помню ещё времена, когда на месте Сити Холл был грязный гараж.
Мэндон покачал головой, словно не веря, что прошло столько лет с тех пор, и, все ещё держа меня за руку, увлек в полумрак ближайшей закусочной. После ярко освещенной улицы в первый момент я почти ничего не видел, только гул голосов и запах. Запах копченостей, мяса, свежих овощей, он был просто великолепен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
- Человеку в вашем положении могут потребоваться гораздо более важные вещи, чем деньги. Возможно, вы и не задумывались об этом. Вот одна из них, - с этими словами он протянул мне конверт.
На вид тот казался пустым, да к тому же на нем не было никаких надписей или пометок. Что же там могло быть? Я открыл его и, прежде чем успел извлечь лист плотной бумаги, уже знал, что это карточка моего полицейского досье с фотографиями в фас, в профиль и отпечатками пальцев. Кроме того, там были приведены особые приметы, краткое описание внешности и данные основных измерений. Это был оригинал досье, которое хранилось в полицейском управлении города, где меня судили. Моему изумлению не было предела.
- Как оно могло здесь оказаться?
- Ну вот видите, что происходит, если каждый занимается своим делом, сказал он с серьезной миной на лице.
- Вы просто волшебник. Снимаю перед вами шляпу, - сказал я абсолютно искренне. Без этой карточки у полиции на меня ничего нет. Мое прошлое перестало существовать. У меня его просто не было. Хотя, пожалуй, это не совсем так; где-то в недрах ФБР среди нескольких миллионов других копий находится и моя. но без моих отпечатков пальцев её найти было невозможно, а уж я был уверен, что такой возможности им больше не представится. Да и копия из Вашингтона в один прекрасный день будет у меня в кармане, тут уж у меня сомнений не было. Не торчать же мне всю жизнь в этом городишке.
- Но мне по-прежнему непонятно, как она здесь оказалась. Тот город за тысячу миль отсюда. Быстрая работа.
- Дело в том, что инспектор Вебер получил её уже вчера вечером. Я позволил себе посоветовать ему забыть о тридцати двух сотнях и предложил в обмен достать для нас эту карточку. Ему это было совсем нетрудно - хватило всего лишь телефонного звонка. Профессиональный обмен любезностями, так сказать. Перейдем к заключительной части нашего ритуала? - он вытащил из кармана дешевую жестяную зажигалку и, щелкнув большим пальцем, зажег её. Она горела как факел.
Мэндон протянул ко мне руку с зажигалкой, и я поднес к пламени угол карточки. Плотная бумага изогнулась, потом наконец вспыхнула, и пламя стало медленно пожирать напечатанные на ней слова. Вот оно уже миновало "...в этом случае прошу уведомить..." и добралось до "...был заключен в тюрьму штата...", ещё немного и исчезнет моя фотография в профиль с индексом 9М ЗИ 000 12. Я покрутил бумагой в воздухе, чтобы остался только крошечный уголок, который был зажат у меня между большим и указательным пальцем. В конце концов и он догорел в массивной медной пепельнице. Мэндон не произнес ни слова, а я направился к комоду, налил воды из кувшина и принялся мыть руки.
- Думаю, вам следует забыть об этих тридцати двух сотнях, - заключил Мэндон.
- Пожалуй, я с вами согласен, - ответил я, закончил мыть руки и насухо вытер их полотенцем, которое Мэндон потом водрузил на место.
- Ну, как вы теперь себя чувствуете?
- Прекрасно. Я чувствую себя прекрасно.
- Еще бы. Не каждому человеку выпадает счастье родиться вторично. И с этой минуты вам не о чем беспокоиться, тем более, что вашими делами буду заниматься я сам.
- Чероки, - обратился я к нему, - беспредельное презрение, которое мое бренное тело испытывает ко всему живому в этом мире, к вам не относится. Я приветствую в вашем лице человека, доказавшего свою состоятельность и оказавшегося достойным моего гения. С этого дня я с уважением и любовью вверяю вам ведение моих дел.
- Конечно, конечно, - улыбнулся Мэндон, - не стоит меня благодарить.
- Ну конечно... - согласился я с ним.
Сити Холл находился в старой части города, в трех кварталах от конторы Мэндона. Всего три шумных, суетных квартала, полных магазинчиков, торговавших подержанными вещами, ломбардов, пивных, закусочных, автостоянок и бензозаправочных станций; уродливых грязных зданий, набитых неопрятными людишками - такое окружение вряд ли могло ассоциироваться с Сити Холл. Но он не был ни уродливым, ни грязным, а ослепительно белым, занимающим целый квартал, тридцатиэтажным сооружением, возвышающимся над грязью и нищетой окружающего мира, выразительным и могучим символом, более могущественным, чем слово Господа нашего Иеговы, в чью честь неслись писклявые гимны из открытых дверей ближайшей маразматической миссии какой-то секты.
- Вы нервничаете? - вернул меня к действительности Мэндон. - Неужели? Вот посмотрите...
Я огляделся и обнаружил, что мы находимся в довольно пестрой толпе пешеходов - полицейские в форме, охранники со всевозможными значками, приколотыми к рубашкам, и неизменной кобурой на бедрах, шерифы и их помощники в хаки и в форме, изредка попадались люди в гражданской одежде.
- С какой стати я стал бы нервничать? - улыбнулся я в ответ. - Мне не о чем волноваться, просто немного любопытно... Ведь у меня сегодня второе рождение, неужели вы забыли?
- Ну, может быть я не совсем правильно сформулировал свою мысль. Нервная система человека не реагирует на внешние раздражители - например на вид полицейского. Там, куда мы направляемся, будет много полицейских.
- Моя нервная система тоже переживает второе рождение благодаря вашим способностям.
- Вы все шутите.
- Напротив, я абсолютно серьезен.
Мы остановились в ожидании зеленого сигнала светофора. Он осторожно покосился на меня, тихо рассмеялся и взял за руку. До Сити Холл оставался ещё целый квартал, похоже это было любимое место сбора полицейских. Они стояли парами и небольшими группками, входили и выходили из закусочных и кафе. Оказалось, что Мэндон знаком едва ли не с большинством из них. Он уже успел переброситься парой фраз с дюжиной встреченных полицейских, но никто не назвал его по имени. Один назвал его Чероки, а все остальные - "Спот".
- Что ещё за"Спот"? Что это значит? - не удержался я от вопроса.
- Это просто прозвище, - ответил он. Мне это ровным счетом ничего не говорило, что Мэндон очевидно понял по выражению моего нахмуренного лица.
- Это сокращение от "стряпчий по темным делам", - он вымученно улыбнулся, желая показать, что в этом слове для него нет ничего унизительного, и такое обращение не имеет никакого отношения к неуважению его персоны. Но мне это было и так понятно по их тону.
- Похоже, ты знаешь всех полицейских в округе, - заметил я.
- Вот уже много лет я часто бываю в этих краях, и помню ещё времена, когда на месте Сити Холл был грязный гараж.
Мэндон покачал головой, словно не веря, что прошло столько лет с тех пор, и, все ещё держа меня за руку, увлек в полумрак ближайшей закусочной. После ярко освещенной улицы в первый момент я почти ничего не видел, только гул голосов и запах. Запах копченостей, мяса, свежих овощей, он был просто великолепен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65