Но если разобраться, то что превышающими? Может, с бандитами так и надо? Они-то не церемонятся... Вот почему он разрешил мне снимать: чтобы все видели, что бандит тоже может трястись от страха, что он тоже может бояться.
Они вышли, подполковник подтолкнул бандита в спину, сам стоял и смотрел ему вслед. Я продолжал снимать.
В видоискатель я видел, как бандит пошёл было к метро, но от него все шарахались, вид был действительно, тот ещё. Он свернул в сторону и пошёл к проезжей части улицы, где стал голосовать, но видя его растерзанный вид и мокрые штаны, машины проносились мимо, он оглядывался на подполковника и махал руками всё отчаяннее.
Потом он, совершенно неожиданно, стал почти подпрыгивать на месте, ещё больше отпугивая от себя водителей, которые при виде этой растерзанной фигуры только прибавляли газу.
Краем глаза я заметил, что подполковник стал вынимать руку из кармана, бандит тоже заметил этот жест, издал отчаянный вопль и неожиданно рванул прямо на проезжую часть...
Его ударило машиной, подбросило в воздух, и он упал ещё раз почти посередине проезжей части, где его тут же переехал ЗИЛ. Раздался визг тормозов, хруст разбитых фар врезавшейся сзади в ЗИЛ машины, яростные гудки автомобильных клаксонов, чьи-то испуганные крики. Набежавшая толпа зевак мгновенно закрыла от меня дорогу.
Я опустил камеру и оглянулся на подполковника, он был несколько растерян и сжимал в руке носовой платок, который вытащил из кармана.
- Иди-ка сюда, сынок, - позвал он меня.
Я послушно подошёл к нему.
- Давай-ка, брат, пойдём отсюда, пока нам с тобой не начали задавать множество глупых и скучных вопросов, а мы с тобой принадлежим к тем профессиям, которые больше располагают самим задавать вопросы, чем отвечать на них. Я недалеко отсюда живу, может, зайдём ко мне, помянем Васю?
Он тяжело вздохнул, и пошёл к подземному переходу. Я немного потоптался на месте и последовал за ним. А что мне, собственно, оставалось? Не дожидаться же, пока кто-то покажет на нас пальцем, и потом объясняйся в милиции.
Мы перешли к бульварам, и пошли вверх, в сторону кинотеатра "Повторного фильма", вдыхая запах сырости и едва уловимый ещё, но явственно ощутимый аромат первой, ещё не появившейся зелени.
Подполковник шёл впереди меня, ни разу не оглянувшись, словно и не сомневался в том, что я иду следом. Руки он заложил за спину, сцепив пальцы, и я заметил потёртости на обшлагах тяжёлого драпового пальто немодного покроя. Он шёл вперёд, упрямо наклонив голову, словно бодаться с кем-то собирался. И походка у него была тяжёлая, он даже ногами подшаркивал, совсем чуть-чуть, но я всё же заметил. И вдруг я увидел не того огромного великана, который легко и жестоко скрутил самого настоящего бандита, заставив его бояться, а просто пожилого человека, который выполнил тяжёлую и малоприятную работу и теперь шёл домой.
Мне стало вдруг как-то не по себе, словно я что-то подсмотрел такое, что не должен был видеть. Я поправил на плече сумку с видеокамерой и поспешил догнать его. Нельзя сказать, что это мне далось запросто. Хотя и вышагивал подполковник вроде бы медленно, хотя и чувствовалась в его шаге усталость, но для того, чтобы с ним поравняться, мне пришлось припустить мелкой рысью. Здоров папаша, ничего не скажешь.
Я шёл рядом, незаметно косясь на него, ожидая каких-то слов, какого-то разговора, но у него, судя по всему, был более интересный собеседник, чем я. Он вёл по дороге внутренний диалог. Самому с собой разговаривать подполковнику было интереснее. Зачем тогда он тащит за собой меня, практически не знакомого ему человека? Да и зачем я иду за ним? Мелькнула мысль сослаться на какие-то неотложные дела, про которые случайно позабыл и смотаться, но почему-то я этого не сделал.
Так молча мы прошли до Малой Бронной, углубились в неё, насколько это можно сказать про небольшую улочку, свернули в подворотню и оказались в маленьком дворе, куда выходили подъезды четырёх маленьких, почти игрушечных домишек, безнадёжно стареньких, как прошлогодние календари - вроде бы и настоящие, но уже никакого прикладного значения не имеющие.
Но в домах этих жили, точно так же, как и в начале девятнадцатого века, когда их и построили, по крайней мере тот домишко, к подъезду которого мы подошли, был построен в начале девятнадцатого века, о чём гордо извещала мраморная доска с отбитым краем, прикрепленная к стене. Может быть, в одном из этих домов, где-то на втором этаже, в зашторенной комнате до сих пор живут представители того самого "галантного" века? И в комнате этой горят свечи, пылает камин, звучит клавесин и кружатся медленно величавые пары в париках и кринолинах...
А утром они просыпаются, убирают свои камзолы и шлафроки в шкафы, и одевшись в джинсы и современные костюмы, выходят на улицы, смешиваясь с толпой спешащих как всегда москвичей, нахлобучив тщательно напудренный парик на болванку...
- Ты там что задумался? - окликнул меня подполковник.
Я пробурчал нечто нейтральное и невнятное, и вошёл следом за ним в подъезд. Вверх вела узкая лесенка, а слева от неё стоял, возложив лапу на щит, большой лев. Он с лукавым любопытством рассматривал нас, склонив большую голову на правое плечо.
Я прошёл мимо него и не удержавшись похлопал его по плечу, лев зашатался.
- Ты со зверем поаккуратнее, - не оглядываясь вздохнул мой спутник. Льва этого спереть кто-то хотел, стали его с постамента сковыривать, да разобрались, что он не бронзовый - и оставили, а так точно увели бы.
Лестница была невысокая, но настолько крутая, что поднявшись следом за хозяином к обитым дерматином дверям его жилища, я немного запыхался.
- Прошу! - широким жестом пригласил меня хозяин, открывая дверь.
С приглашением он явно поспешил, поскольку ещё довольно долго возился с замками, которые украшали двери в количестве пяти, или шести штук.
- Сосед, понимаешь, чудит! - в сердцах оправдывался передо мной подполковник, совсем запутавшись в ключах. - Лучше бы звонок починил!
Отчаявшись самостоятельно справиться с обилием дверных запоров, он попытался позвонить, но за дверью ничего и никого не отозвалось. Подполковник оглянулся на меня, виновато развёл руками и загрохотал кулаками в двери.
Сосед подошёл к дверям так тихо, что мы с площадки ничего не услышали. Двери распахнулись настолько молниеносно, что подполковник едва не обрушил очередной удар вместо дверей на толстого и белого пожилого мужичка, похожего на вылезшее из кадушки тесто.
- И чего ты, Мишка, никак с ключами управляться не научишься? заговорил мужичок, странно пришлёпывая нижней губой, отчего казалось, что он сказанные слова пытается поймать на лету и заглотать обратно.
- Ты ещё десяток замков навесь, так я вообще на лестнице ночевать буду, пока их все откроешь - как раз выспаться успеешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
Они вышли, подполковник подтолкнул бандита в спину, сам стоял и смотрел ему вслед. Я продолжал снимать.
В видоискатель я видел, как бандит пошёл было к метро, но от него все шарахались, вид был действительно, тот ещё. Он свернул в сторону и пошёл к проезжей части улицы, где стал голосовать, но видя его растерзанный вид и мокрые штаны, машины проносились мимо, он оглядывался на подполковника и махал руками всё отчаяннее.
Потом он, совершенно неожиданно, стал почти подпрыгивать на месте, ещё больше отпугивая от себя водителей, которые при виде этой растерзанной фигуры только прибавляли газу.
Краем глаза я заметил, что подполковник стал вынимать руку из кармана, бандит тоже заметил этот жест, издал отчаянный вопль и неожиданно рванул прямо на проезжую часть...
Его ударило машиной, подбросило в воздух, и он упал ещё раз почти посередине проезжей части, где его тут же переехал ЗИЛ. Раздался визг тормозов, хруст разбитых фар врезавшейся сзади в ЗИЛ машины, яростные гудки автомобильных клаксонов, чьи-то испуганные крики. Набежавшая толпа зевак мгновенно закрыла от меня дорогу.
Я опустил камеру и оглянулся на подполковника, он был несколько растерян и сжимал в руке носовой платок, который вытащил из кармана.
- Иди-ка сюда, сынок, - позвал он меня.
Я послушно подошёл к нему.
- Давай-ка, брат, пойдём отсюда, пока нам с тобой не начали задавать множество глупых и скучных вопросов, а мы с тобой принадлежим к тем профессиям, которые больше располагают самим задавать вопросы, чем отвечать на них. Я недалеко отсюда живу, может, зайдём ко мне, помянем Васю?
Он тяжело вздохнул, и пошёл к подземному переходу. Я немного потоптался на месте и последовал за ним. А что мне, собственно, оставалось? Не дожидаться же, пока кто-то покажет на нас пальцем, и потом объясняйся в милиции.
Мы перешли к бульварам, и пошли вверх, в сторону кинотеатра "Повторного фильма", вдыхая запах сырости и едва уловимый ещё, но явственно ощутимый аромат первой, ещё не появившейся зелени.
Подполковник шёл впереди меня, ни разу не оглянувшись, словно и не сомневался в том, что я иду следом. Руки он заложил за спину, сцепив пальцы, и я заметил потёртости на обшлагах тяжёлого драпового пальто немодного покроя. Он шёл вперёд, упрямо наклонив голову, словно бодаться с кем-то собирался. И походка у него была тяжёлая, он даже ногами подшаркивал, совсем чуть-чуть, но я всё же заметил. И вдруг я увидел не того огромного великана, который легко и жестоко скрутил самого настоящего бандита, заставив его бояться, а просто пожилого человека, который выполнил тяжёлую и малоприятную работу и теперь шёл домой.
Мне стало вдруг как-то не по себе, словно я что-то подсмотрел такое, что не должен был видеть. Я поправил на плече сумку с видеокамерой и поспешил догнать его. Нельзя сказать, что это мне далось запросто. Хотя и вышагивал подполковник вроде бы медленно, хотя и чувствовалась в его шаге усталость, но для того, чтобы с ним поравняться, мне пришлось припустить мелкой рысью. Здоров папаша, ничего не скажешь.
Я шёл рядом, незаметно косясь на него, ожидая каких-то слов, какого-то разговора, но у него, судя по всему, был более интересный собеседник, чем я. Он вёл по дороге внутренний диалог. Самому с собой разговаривать подполковнику было интереснее. Зачем тогда он тащит за собой меня, практически не знакомого ему человека? Да и зачем я иду за ним? Мелькнула мысль сослаться на какие-то неотложные дела, про которые случайно позабыл и смотаться, но почему-то я этого не сделал.
Так молча мы прошли до Малой Бронной, углубились в неё, насколько это можно сказать про небольшую улочку, свернули в подворотню и оказались в маленьком дворе, куда выходили подъезды четырёх маленьких, почти игрушечных домишек, безнадёжно стареньких, как прошлогодние календари - вроде бы и настоящие, но уже никакого прикладного значения не имеющие.
Но в домах этих жили, точно так же, как и в начале девятнадцатого века, когда их и построили, по крайней мере тот домишко, к подъезду которого мы подошли, был построен в начале девятнадцатого века, о чём гордо извещала мраморная доска с отбитым краем, прикрепленная к стене. Может быть, в одном из этих домов, где-то на втором этаже, в зашторенной комнате до сих пор живут представители того самого "галантного" века? И в комнате этой горят свечи, пылает камин, звучит клавесин и кружатся медленно величавые пары в париках и кринолинах...
А утром они просыпаются, убирают свои камзолы и шлафроки в шкафы, и одевшись в джинсы и современные костюмы, выходят на улицы, смешиваясь с толпой спешащих как всегда москвичей, нахлобучив тщательно напудренный парик на болванку...
- Ты там что задумался? - окликнул меня подполковник.
Я пробурчал нечто нейтральное и невнятное, и вошёл следом за ним в подъезд. Вверх вела узкая лесенка, а слева от неё стоял, возложив лапу на щит, большой лев. Он с лукавым любопытством рассматривал нас, склонив большую голову на правое плечо.
Я прошёл мимо него и не удержавшись похлопал его по плечу, лев зашатался.
- Ты со зверем поаккуратнее, - не оглядываясь вздохнул мой спутник. Льва этого спереть кто-то хотел, стали его с постамента сковыривать, да разобрались, что он не бронзовый - и оставили, а так точно увели бы.
Лестница была невысокая, но настолько крутая, что поднявшись следом за хозяином к обитым дерматином дверям его жилища, я немного запыхался.
- Прошу! - широким жестом пригласил меня хозяин, открывая дверь.
С приглашением он явно поспешил, поскольку ещё довольно долго возился с замками, которые украшали двери в количестве пяти, или шести штук.
- Сосед, понимаешь, чудит! - в сердцах оправдывался передо мной подполковник, совсем запутавшись в ключах. - Лучше бы звонок починил!
Отчаявшись самостоятельно справиться с обилием дверных запоров, он попытался позвонить, но за дверью ничего и никого не отозвалось. Подполковник оглянулся на меня, виновато развёл руками и загрохотал кулаками в двери.
Сосед подошёл к дверям так тихо, что мы с площадки ничего не услышали. Двери распахнулись настолько молниеносно, что подполковник едва не обрушил очередной удар вместо дверей на толстого и белого пожилого мужичка, похожего на вылезшее из кадушки тесто.
- И чего ты, Мишка, никак с ключами управляться не научишься? заговорил мужичок, странно пришлёпывая нижней губой, отчего казалось, что он сказанные слова пытается поймать на лету и заглотать обратно.
- Ты ещё десяток замков навесь, так я вообще на лестнице ночевать буду, пока их все откроешь - как раз выспаться успеешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110