Так, обмен взглядами и пара вечеров в офисе за компьютером. Ну, и, конечно, парочка эпизодов, как у первокурсников. Вроде, так сказать, нечаянного падения на клумбу.
– Ах ты, сво…
– Ну что вы, зачем так нервничать, – ехидно пробулькал Фуллер. – Дугласа все это не трогало. Он над этой информацией только смеялся. Он знал, что у вас ничего не выйдет. Мисс Уиттейкер охотилась за рыбкой покрупнее.
У Брэндона перед глазами поплыли красные круги, он стал нащупывать костыль. Немедленно вон из этого кабинета! Хоть я и слепой, но я убью этого человека, если задержусь здесь хотя бы еще минуту.
– Завтра к одиннадцати утра вы получите факс от моего адвоката, – проговорил он сквозь сжатые зубы и захромал туда, где, как он считал, находилась дверь. – Эти доклады должны быть у меня на столе к полудню.
– Погоди, давай не будем сразу заходить в дом.
Келси чуть не вздрогнула от голоса Брэндона. Ведь он молчал всю дорогу из Сан-Франциско домой. Келси притормозила в нескольких футах от входной двери и уставилась на него, будто услышала волшебное слово. Она не решалась сказать, но и ей тоже не хотелось идти в дом.
Ей хотелось, чтобы этот день никогда не кончался. Пока они ехали, Брэндон, казалось, настолько погрузился в свои думы, что она совершенно не ожидала от него таких слов! Когда он пробкой вылетел из кабинета, то просто кипел от гнева. Она бросилась помогать ему, чтобы он не ударился о мебель, и ощутила, что он горит, точно в лихорадке.
Непонятно было, отчего он так распалился. Келси не знала, каким бизнесом занимается Фуллер. Офис был на редкость безликим, вывеска с именем владельца ничего не говорила. Ясно, что это не приемная врача, и слава Богу, но этот мистер Фуллер явно не адвокат, не консультант по инвестициям, не колдун племени вуду…
Но кем бы ни был этот загадочный мистер Фуллер, он сумел разозлить Брэндона до такой степени, что дальше некуда. Она попробовала задать ему несколько наводящих вопросов, но в ответ услышала отрывистые фразы и, решив не трогать его, обратила все внимание на дорогу.
Лишь когда перегруженное шоссе осталось позади, Брэндон немного успокоился.
– Прости, что я такой плохой спутник, совсем не развлекаю тебя, – проговорил он вдруг. – У меня была пренеприятнейшая встреча.
– Ничего, все нормально, – негромко ответила она, потому что так оно и было.
Ответ прозвучал банально, но Келси была довольна уже тем, что она рядом с Брэндоном – разговорчивым или молчаливым, главное – что наедине, отделенная стеклом от суетливого мира, который мелькает по сторонам и остается позади. Как хорошо было бы, если бы эта поездка никогда не кончалась!
Но, конечно, так быть не могло. Стало темнеть. Знакомый холм приближался к ним, подмигивая издалека огоньками, словно это с неба посыпались звезды. Огорченно вздохнув про себя, Келси свернула на Клифф-роуд и повела машину вверх, к самой высокой звездочке, которая была светом из окна комнаты Брэндона в башне.
Она совсем уже было решила, что день, который они провели вдвоем, закончился, но Брэндон дал ей неожиданную отсрочку. От радости она не знала, как реагировать, и наконец спросила:
– Ладно. И что ты хочешь делать?
– Не возражаешь, если мы посидим в саду?
Он все еще прижимал локтем ее руку, что, по-видимому, было удобнее всего, когда она показывала, куда идти.
– Ненадолго, – чувствуя ее замешательство, добавил Брэндон.
– С удовольствием, – проговорила она, и они повернули от дома в выходивший на море сад. Отсюда была видна вода, мерцавшая под светом звезд.
– Чудесный вечер.
Брэндон знал наизусть каждый дюйм вокруг дома. Он шел быстрее и увереннее, чем на пристани, и меньше полагался на нее. Она должна была бы радоваться за него – и радовалась, – но ей не хватало той близости, которую давала эта зависимость.
Не успела она оглянуться, как они уже пришли к чугунной скамейке над заливом, и Брэндон отпустил ее руку.
Брэндон полной грудью вдохнул чистый прохладный воздух и сел на скамейку, поставив костыль рядом.
– Садись, Келси, и расскажи мне, какой сегодня вечер.
Сев рядом с ним, она посмотрела на небо.
– Значит, так, облаков нет, – проговорила она, думая, это ли он имел в виду. – Небо черное-пречерное, месяц тоненьким серпом, и мириады звезд. Они так близко, что, кажется, их можно потрогать.
Брэндон одобрительно хмыкнул.
– Знаешь, – сказал он, – в джунглях такого неба не бывает. Там деревья слишком высокие и толстые. Ощущение такое, будто тебя посадили в темный влажный кокон. Но по-своему тоже очень красиво.
– Да, – сказала она и попробовала вообразить мир, в котором нет звезд. – Наверное.
Они помолчали. Откинув голову назад, Брэндон подставил лицо лунному свету, словно мог чувствовать его, а Келси любовалась его четким, гордым профилем, стараясь запечатлеть в памяти каждую деталь.
Прошла минута. Он вздохнул и опустил голову.
– Завтра снимут эти проклятые бинты. – Он потрогал повязку на голове.
Да, подумала Келси, в таком состоянии для него что ночь в горах, что ночь в джунглях – все одно.
– Знаю, – сказала она. – Представляю, как ты будешь радоваться.
– Еще как, Бог мой! – с жаром прошептал он. Потом вдруг повернулся и попросил с такой страстью, что отказать ему было бы просто невозможно: – Приходи со мной сюда завтра вечером, и мы вместе посмотрим на звезды.
Келси растерялась. Он говорил с такой уверенностью, как прежний Брэндон, не сомневаясь, что будет видеть, когда снимут бинты. Но ее собственная уверенность необъяснимым образом улетучилась, и она не знала, что ответить.
Брэндон сидел, повернувшись к ней лицом, и ждал. Лунный свет серебрил его волосы, отбеливал бинты, и он напомнил ей пленника с завязанными глазами, стоящего перед врагом.
Представив себе эту картину, она почувствовала, как ее охватывает паника и нет слов для ответа.
– Келси! – Он потянулся рукой по спинке скамьи и кончиками пальцев дотронулся до ее плеча.
Сегодня она не стягивала волосы в пучок, и они свободно рассыпались по плечам. Брэндон тронул концы прядей, но и этого прикосновения было достаточно, чтобы от головы ко всем нервным окончаниям ее тела пробежал ток.
– У тебя очень темные волосы, – проговорил он, снова меняя тему разговора и медленно перебирая пряди. – Темные, как кофе. На солнце они чуть светлее, но мокрые они почти черные. А сегодня…
Он повернул руку, пропустил локон под большой палец и намотал его на ладонь. Хотя у нее были длинные волосы, но все равно этим движением он притянул ее голову ближе к себе.
– Сегодня, – тихо сказал он, – когда на небе столько звезд, твои волосы должны сверкать, как полированное красное дерево.
Кофе, красное дерево – вряд ли самые красочные сравнения в мире, но у Брэндона они прозвучали очень поэтично.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
– Ах ты, сво…
– Ну что вы, зачем так нервничать, – ехидно пробулькал Фуллер. – Дугласа все это не трогало. Он над этой информацией только смеялся. Он знал, что у вас ничего не выйдет. Мисс Уиттейкер охотилась за рыбкой покрупнее.
У Брэндона перед глазами поплыли красные круги, он стал нащупывать костыль. Немедленно вон из этого кабинета! Хоть я и слепой, но я убью этого человека, если задержусь здесь хотя бы еще минуту.
– Завтра к одиннадцати утра вы получите факс от моего адвоката, – проговорил он сквозь сжатые зубы и захромал туда, где, как он считал, находилась дверь. – Эти доклады должны быть у меня на столе к полудню.
– Погоди, давай не будем сразу заходить в дом.
Келси чуть не вздрогнула от голоса Брэндона. Ведь он молчал всю дорогу из Сан-Франциско домой. Келси притормозила в нескольких футах от входной двери и уставилась на него, будто услышала волшебное слово. Она не решалась сказать, но и ей тоже не хотелось идти в дом.
Ей хотелось, чтобы этот день никогда не кончался. Пока они ехали, Брэндон, казалось, настолько погрузился в свои думы, что она совершенно не ожидала от него таких слов! Когда он пробкой вылетел из кабинета, то просто кипел от гнева. Она бросилась помогать ему, чтобы он не ударился о мебель, и ощутила, что он горит, точно в лихорадке.
Непонятно было, отчего он так распалился. Келси не знала, каким бизнесом занимается Фуллер. Офис был на редкость безликим, вывеска с именем владельца ничего не говорила. Ясно, что это не приемная врача, и слава Богу, но этот мистер Фуллер явно не адвокат, не консультант по инвестициям, не колдун племени вуду…
Но кем бы ни был этот загадочный мистер Фуллер, он сумел разозлить Брэндона до такой степени, что дальше некуда. Она попробовала задать ему несколько наводящих вопросов, но в ответ услышала отрывистые фразы и, решив не трогать его, обратила все внимание на дорогу.
Лишь когда перегруженное шоссе осталось позади, Брэндон немного успокоился.
– Прости, что я такой плохой спутник, совсем не развлекаю тебя, – проговорил он вдруг. – У меня была пренеприятнейшая встреча.
– Ничего, все нормально, – негромко ответила она, потому что так оно и было.
Ответ прозвучал банально, но Келси была довольна уже тем, что она рядом с Брэндоном – разговорчивым или молчаливым, главное – что наедине, отделенная стеклом от суетливого мира, который мелькает по сторонам и остается позади. Как хорошо было бы, если бы эта поездка никогда не кончалась!
Но, конечно, так быть не могло. Стало темнеть. Знакомый холм приближался к ним, подмигивая издалека огоньками, словно это с неба посыпались звезды. Огорченно вздохнув про себя, Келси свернула на Клифф-роуд и повела машину вверх, к самой высокой звездочке, которая была светом из окна комнаты Брэндона в башне.
Она совсем уже было решила, что день, который они провели вдвоем, закончился, но Брэндон дал ей неожиданную отсрочку. От радости она не знала, как реагировать, и наконец спросила:
– Ладно. И что ты хочешь делать?
– Не возражаешь, если мы посидим в саду?
Он все еще прижимал локтем ее руку, что, по-видимому, было удобнее всего, когда она показывала, куда идти.
– Ненадолго, – чувствуя ее замешательство, добавил Брэндон.
– С удовольствием, – проговорила она, и они повернули от дома в выходивший на море сад. Отсюда была видна вода, мерцавшая под светом звезд.
– Чудесный вечер.
Брэндон знал наизусть каждый дюйм вокруг дома. Он шел быстрее и увереннее, чем на пристани, и меньше полагался на нее. Она должна была бы радоваться за него – и радовалась, – но ей не хватало той близости, которую давала эта зависимость.
Не успела она оглянуться, как они уже пришли к чугунной скамейке над заливом, и Брэндон отпустил ее руку.
Брэндон полной грудью вдохнул чистый прохладный воздух и сел на скамейку, поставив костыль рядом.
– Садись, Келси, и расскажи мне, какой сегодня вечер.
Сев рядом с ним, она посмотрела на небо.
– Значит, так, облаков нет, – проговорила она, думая, это ли он имел в виду. – Небо черное-пречерное, месяц тоненьким серпом, и мириады звезд. Они так близко, что, кажется, их можно потрогать.
Брэндон одобрительно хмыкнул.
– Знаешь, – сказал он, – в джунглях такого неба не бывает. Там деревья слишком высокие и толстые. Ощущение такое, будто тебя посадили в темный влажный кокон. Но по-своему тоже очень красиво.
– Да, – сказала она и попробовала вообразить мир, в котором нет звезд. – Наверное.
Они помолчали. Откинув голову назад, Брэндон подставил лицо лунному свету, словно мог чувствовать его, а Келси любовалась его четким, гордым профилем, стараясь запечатлеть в памяти каждую деталь.
Прошла минута. Он вздохнул и опустил голову.
– Завтра снимут эти проклятые бинты. – Он потрогал повязку на голове.
Да, подумала Келси, в таком состоянии для него что ночь в горах, что ночь в джунглях – все одно.
– Знаю, – сказала она. – Представляю, как ты будешь радоваться.
– Еще как, Бог мой! – с жаром прошептал он. Потом вдруг повернулся и попросил с такой страстью, что отказать ему было бы просто невозможно: – Приходи со мной сюда завтра вечером, и мы вместе посмотрим на звезды.
Келси растерялась. Он говорил с такой уверенностью, как прежний Брэндон, не сомневаясь, что будет видеть, когда снимут бинты. Но ее собственная уверенность необъяснимым образом улетучилась, и она не знала, что ответить.
Брэндон сидел, повернувшись к ней лицом, и ждал. Лунный свет серебрил его волосы, отбеливал бинты, и он напомнил ей пленника с завязанными глазами, стоящего перед врагом.
Представив себе эту картину, она почувствовала, как ее охватывает паника и нет слов для ответа.
– Келси! – Он потянулся рукой по спинке скамьи и кончиками пальцев дотронулся до ее плеча.
Сегодня она не стягивала волосы в пучок, и они свободно рассыпались по плечам. Брэндон тронул концы прядей, но и этого прикосновения было достаточно, чтобы от головы ко всем нервным окончаниям ее тела пробежал ток.
– У тебя очень темные волосы, – проговорил он, снова меняя тему разговора и медленно перебирая пряди. – Темные, как кофе. На солнце они чуть светлее, но мокрые они почти черные. А сегодня…
Он повернул руку, пропустил локон под большой палец и намотал его на ладонь. Хотя у нее были длинные волосы, но все равно этим движением он притянул ее голову ближе к себе.
– Сегодня, – тихо сказал он, – когда на небе столько звезд, твои волосы должны сверкать, как полированное красное дерево.
Кофе, красное дерево – вряд ли самые красочные сравнения в мире, но у Брэндона они прозвучали очень поэтично.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43