.. Бывший чемпион по дзюдо,
Морозов.
- Оголите левое плечо, Морозов, - требует следователь.
- Я не Морозов.
- Ладно, тогда Григорьев, оголите плечо.
Они смотрят на шрам, от пули Майки и удовлетворенно кивают головами.
- Все. Теперь мы точно уверены, что вы Морозов. Вот заключение врача,
что вам делали пластическую операцию, вот заключение экспертов по вашим
пальчикам, вот анализы крови, которую вы оставили на АЭС.
- Я Григорьев.
- Черт с тобой, не признавайся. Все равно тебя судить за АЭС не будем.
Не дай бог, ляпнешь что-нибудь. Мы тебя будем судить как демократа,
пытающегося восстановить свои вонючие порядки. Ну-ка скажи, капитан, сколько
ты шлепнул этой погани за этот месяц.
- Человек 120, - отвечает Казак.
- Вот, видишь, тебя тоже шлепнем, за попытку изменить власть. Нашей
партии лишние свидетели не нужны.
- Я с удовольствием всажу ему пулю в затылок, - плотоядно улыбается
Казак.
- Где ты спрятал 10 миллионов долларов? - криво улыбается следователь.
- Нужно вернуть государственные денежки.
- Я ничего не знаю ни о каких деньгах.
- Зря, Морозов, зря...
- Я Григорьев...
- У нас есть тысячи способов заставить тебя признаться. Самые лучшие
пыточные камеры остались в подвалах бывшего КГБ. Лучше добровольно
признаться и мы тебе поможем легко умереть.
- Мне не в чем признаваться...
Через неделю весь изломанный, с выбитым глазом, без зубов и ногтей я
"предстал" перед тройкой судей. За измену Родине эти типы в пять минут
приговорили меня к расстрелу. Вот кого я привел к власти. Ухожу в другой мир
и все-таки радуюсь. Я выдержал эту адскую боль и ни в чем не признался и
ничего не подписал. Дудки вам, а не 10 миллионов долларов. Это моя последняя
маленькая месть. Как там Таня? Боже, сохрани ей жизнь.
Послесловие к тексту.
Из газеты "Ленинградская правда" от... 02.2002г.
"... На Кировском заводе прошел митинг, где десятки инженеров и
техников каялись, что ранее совершали ошибку, доверившись идеям псевдо-
демократии. Тысячи рабочих под красными знаменами с пением интернационала
требовали расстрела вождей оппозиции... и прочей швали, мешающей
строительству коммунизма..."
Евгений Кукаркин.
Беженцы
Если бы не это сраное слово "перестройка", может быть Союз и не
развалился и было бы в стране больше порядка. Когда в нашей чайхане, вдруг
Ибрагим, отъявленный бездельник, плут и мошенник заявляет, что его родину
закабалили русские, а бедные туркмены стали их прислужниками, то я не
стерпел и врезал ему по роже. И что же... Окружающие туркмены стали
возмущаться и пообещали мне отомстить, а русские пьянчуги ругали за
"национализм". Наши-то хороши, как будто не видят, что вокруг происходит.
Русских везде стали задирать, травить, грабить и даже убивать, а они как
овечки. А эти... даже защищают их.
Мой начальник, старый друг семьи, Агарлыков, вызвал к себе.
- Коля, хочу поговорить с тобой серьезно. Тобой не довольны наверху,
начальство при твоем упоминании прямо взрывается. Утихомирился бы ты, что
ли?
- Что я такое совершил?
- Ты слишком много говоришь, распускаешь руки. Что ты там натворил в
чайхане?
- Уже известно? Ну, дал Ибрагиму по роже за то, что он ругал русских.
- Промолчать не смог? На тебе же форма. Тебя не избили, потому что ты
власть. Был бы ты каким-нибудь задрипанным Колькой, давно бы валялся в
больнице с переломанными костями.
- Так что, если нас ругают, так и заступиться нельзя?
- Можно, только не рукоприкладством.
Я покачал головой.
- Слушай, Шарафыч, ты мне можешь сказать, что происходит? Неужели ты не
видишь, что национал патриоты баламутят народ и натравливают их на русских.
Неделю назад убили зампреда Ковригина, капитана Козырева и его семью
вырезали позавчера в их доме, а бесконечные избиения русских парней,
изнасилование девчат, битье окон и грабежи в русских домах и квартирах, это
тебе ничего не говорит.
Агарлыков нервно теребит ручку.
- Вижу, Коля, все вижу и хочу вам помочь. Тебе тоже хочу помочь,
как-никак мы с твоим отцом 20 лет росли и служили вместе и только его смерть
прервала нашу дружбу. Прошу тебя, Коля, пока ты со мной, я тебя прикрою, но
если ты будешь все больше и больше попадать вот в такие переделки, тебя
вытурят из отряда. А там..., я тебе помочь ни чем не могу.
- Спасибо тебе, Шарафыч, но мой отец всегда ненавидел национализм, а я
его сын.
Днем объявили всему отряду тревогу. Мы заскочили в машины и помчались в
западный район города, где в основном жили русские и украинцы. Толпа
туркмен, человек 700-800, вооруженная камнями и палками, шла громить
инородцев. Это было первое открытое выступление националистов в городе.
Прикрывшись щитами, первую линию задержки составила местная милиция, мы же,
вооруженные автоматами, прикрываем их сзади.
Застучали о щиты камни и бутылки, первые палки и прутья замелькали над
редкой цепочкой в мундирах людей. Милиция откатывалась к нам.
- Внимание, - командую я, - приготовить оружие. Всем, по моей команде,
стрелять в воздух. У кого есть газовые ружья, обстрелять толпу.
Оставляя дымные хвосты, газовые пули врезаются в орущую массу людей.
Там вой и шум, люди шарахаются и толпа отходит, но злости судя по всему в
ней прибавилось. Заметно увеличилось количество нападавших. За нашей спиной
тоже скапливаются группы хулиганов. Я заметил во главе нападавших Ибрагима,
который орал парням призывы, подбадривая их к наступлению. Начался новый
штурм и тут редкая цепочка милиционеров растворилась в бурлящей массе и
перед нами оказались разъяренные люди.
- Внимание. Огонь, пли!
Хрустнул неровный грохот выстрелов. Все от нас отпрянули, часть людей
побежала назад.
- Куда? - вопит Ибрагим.- Они в нас стрелять не будут. Это свои, там
наши ребята, они не будут стрелять в своих. Только русские офицеры-свиньи
хотят их столкнуть с нами лбами, но ничего из этого не выйдет. Вперед.
Ибрагим идет впереди и ведет за собой наиболее отчаянных. Не доходя
метров десять он останавливается.
- Солдаты, - орет он. - Я туркмен и вы туркмены, неужели вы решитесь
стрелять в нас, своих кровных братьев.
- Ибрагим,- подаю голос я, - зачем пачкаешь гордое имя туркмена, ты же
бандит и идешь грабить и убивать безвинных людей. Хочешь сделать всех
такими? Ни я, ни мои товарищи, туркмены, русские, украинцы, казахи, не
позволят тебе этого сделать. Лучше уходи.
- Вы слышите русский голос. Смотрите, это офицер. Везде засилье этими
лицемерными личностями и все на командных постах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385
Морозов.
- Оголите левое плечо, Морозов, - требует следователь.
- Я не Морозов.
- Ладно, тогда Григорьев, оголите плечо.
Они смотрят на шрам, от пули Майки и удовлетворенно кивают головами.
- Все. Теперь мы точно уверены, что вы Морозов. Вот заключение врача,
что вам делали пластическую операцию, вот заключение экспертов по вашим
пальчикам, вот анализы крови, которую вы оставили на АЭС.
- Я Григорьев.
- Черт с тобой, не признавайся. Все равно тебя судить за АЭС не будем.
Не дай бог, ляпнешь что-нибудь. Мы тебя будем судить как демократа,
пытающегося восстановить свои вонючие порядки. Ну-ка скажи, капитан, сколько
ты шлепнул этой погани за этот месяц.
- Человек 120, - отвечает Казак.
- Вот, видишь, тебя тоже шлепнем, за попытку изменить власть. Нашей
партии лишние свидетели не нужны.
- Я с удовольствием всажу ему пулю в затылок, - плотоядно улыбается
Казак.
- Где ты спрятал 10 миллионов долларов? - криво улыбается следователь.
- Нужно вернуть государственные денежки.
- Я ничего не знаю ни о каких деньгах.
- Зря, Морозов, зря...
- Я Григорьев...
- У нас есть тысячи способов заставить тебя признаться. Самые лучшие
пыточные камеры остались в подвалах бывшего КГБ. Лучше добровольно
признаться и мы тебе поможем легко умереть.
- Мне не в чем признаваться...
Через неделю весь изломанный, с выбитым глазом, без зубов и ногтей я
"предстал" перед тройкой судей. За измену Родине эти типы в пять минут
приговорили меня к расстрелу. Вот кого я привел к власти. Ухожу в другой мир
и все-таки радуюсь. Я выдержал эту адскую боль и ни в чем не признался и
ничего не подписал. Дудки вам, а не 10 миллионов долларов. Это моя последняя
маленькая месть. Как там Таня? Боже, сохрани ей жизнь.
Послесловие к тексту.
Из газеты "Ленинградская правда" от... 02.2002г.
"... На Кировском заводе прошел митинг, где десятки инженеров и
техников каялись, что ранее совершали ошибку, доверившись идеям псевдо-
демократии. Тысячи рабочих под красными знаменами с пением интернационала
требовали расстрела вождей оппозиции... и прочей швали, мешающей
строительству коммунизма..."
Евгений Кукаркин.
Беженцы
Если бы не это сраное слово "перестройка", может быть Союз и не
развалился и было бы в стране больше порядка. Когда в нашей чайхане, вдруг
Ибрагим, отъявленный бездельник, плут и мошенник заявляет, что его родину
закабалили русские, а бедные туркмены стали их прислужниками, то я не
стерпел и врезал ему по роже. И что же... Окружающие туркмены стали
возмущаться и пообещали мне отомстить, а русские пьянчуги ругали за
"национализм". Наши-то хороши, как будто не видят, что вокруг происходит.
Русских везде стали задирать, травить, грабить и даже убивать, а они как
овечки. А эти... даже защищают их.
Мой начальник, старый друг семьи, Агарлыков, вызвал к себе.
- Коля, хочу поговорить с тобой серьезно. Тобой не довольны наверху,
начальство при твоем упоминании прямо взрывается. Утихомирился бы ты, что
ли?
- Что я такое совершил?
- Ты слишком много говоришь, распускаешь руки. Что ты там натворил в
чайхане?
- Уже известно? Ну, дал Ибрагиму по роже за то, что он ругал русских.
- Промолчать не смог? На тебе же форма. Тебя не избили, потому что ты
власть. Был бы ты каким-нибудь задрипанным Колькой, давно бы валялся в
больнице с переломанными костями.
- Так что, если нас ругают, так и заступиться нельзя?
- Можно, только не рукоприкладством.
Я покачал головой.
- Слушай, Шарафыч, ты мне можешь сказать, что происходит? Неужели ты не
видишь, что национал патриоты баламутят народ и натравливают их на русских.
Неделю назад убили зампреда Ковригина, капитана Козырева и его семью
вырезали позавчера в их доме, а бесконечные избиения русских парней,
изнасилование девчат, битье окон и грабежи в русских домах и квартирах, это
тебе ничего не говорит.
Агарлыков нервно теребит ручку.
- Вижу, Коля, все вижу и хочу вам помочь. Тебе тоже хочу помочь,
как-никак мы с твоим отцом 20 лет росли и служили вместе и только его смерть
прервала нашу дружбу. Прошу тебя, Коля, пока ты со мной, я тебя прикрою, но
если ты будешь все больше и больше попадать вот в такие переделки, тебя
вытурят из отряда. А там..., я тебе помочь ни чем не могу.
- Спасибо тебе, Шарафыч, но мой отец всегда ненавидел национализм, а я
его сын.
Днем объявили всему отряду тревогу. Мы заскочили в машины и помчались в
западный район города, где в основном жили русские и украинцы. Толпа
туркмен, человек 700-800, вооруженная камнями и палками, шла громить
инородцев. Это было первое открытое выступление националистов в городе.
Прикрывшись щитами, первую линию задержки составила местная милиция, мы же,
вооруженные автоматами, прикрываем их сзади.
Застучали о щиты камни и бутылки, первые палки и прутья замелькали над
редкой цепочкой в мундирах людей. Милиция откатывалась к нам.
- Внимание, - командую я, - приготовить оружие. Всем, по моей команде,
стрелять в воздух. У кого есть газовые ружья, обстрелять толпу.
Оставляя дымные хвосты, газовые пули врезаются в орущую массу людей.
Там вой и шум, люди шарахаются и толпа отходит, но злости судя по всему в
ней прибавилось. Заметно увеличилось количество нападавших. За нашей спиной
тоже скапливаются группы хулиганов. Я заметил во главе нападавших Ибрагима,
который орал парням призывы, подбадривая их к наступлению. Начался новый
штурм и тут редкая цепочка милиционеров растворилась в бурлящей массе и
перед нами оказались разъяренные люди.
- Внимание. Огонь, пли!
Хрустнул неровный грохот выстрелов. Все от нас отпрянули, часть людей
побежала назад.
- Куда? - вопит Ибрагим.- Они в нас стрелять не будут. Это свои, там
наши ребята, они не будут стрелять в своих. Только русские офицеры-свиньи
хотят их столкнуть с нами лбами, но ничего из этого не выйдет. Вперед.
Ибрагим идет впереди и ведет за собой наиболее отчаянных. Не доходя
метров десять он останавливается.
- Солдаты, - орет он. - Я туркмен и вы туркмены, неужели вы решитесь
стрелять в нас, своих кровных братьев.
- Ибрагим,- подаю голос я, - зачем пачкаешь гордое имя туркмена, ты же
бандит и идешь грабить и убивать безвинных людей. Хочешь сделать всех
такими? Ни я, ни мои товарищи, туркмены, русские, украинцы, казахи, не
позволят тебе этого сделать. Лучше уходи.
- Вы слышите русский голос. Смотрите, это офицер. Везде засилье этими
лицемерными личностями и все на командных постах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385