ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Он взлетел по ней, словно у него выросли крылья.
По всем законам дикой страны он должен быть убит и его наставник Хор-нак, опомнившийся первым, выдернул из-за спины лук. Во мгновение ока была вставлена стрела, меткий глаз прицелился. Но в тот миг, когда пальцы Хор-нака готовы были отпустить тетиву, Ам-ра, кем-то задетый, нечаянно толкнул своего наставника под локоть и стрела со свистом ушла в небо.
Кулл достиг верхушки скалы и, не оглядываясь, побежал вперед. Он понимал, что или больше никогда не увидит Атлантиды (но для этого сперва необходимо выбраться с огромного острова), или же будет схвачен и его счастье, если он погибнет в схватке. И Кулл бежал так быстро, как, может быть, не бегал никогда прежде.
Где-то там, далеко внизу, раздавались крики разгоряченных гневом и жаждой мести бывших сородичей.
Кулл, в надежде, что в устье реки какой-нибудь корабль набирает пресную воду, рвался туда.
На морском берегу он все понял, увидев полусожженный лемурийский корабль с порванным парусом и переломанными веслами, вытащенный на берег. Вокруг на берегу валялись трупы, не пожалели ни рабов-гребцов, ни немногочисленных женщин, плавающих с пиратами. Исключение было сделано лишь для Сариты, и то, чтобы казнить ее публично. Засада, по всему видать, была хорошо подготовлена — ни одного погибшего атланта на берегу не видно.
Кулл, постояв мгновение, резко развернулся и побежал обратно в горы, стараясь не нарваться на погоню. Он прекрасно отдавал себе отчет, что на Атлантиде ему не жить. К вечеру гонцы и барабанный бой оповестят все племена о скрывшемся беглеце, нарушившим и осквернившим законы чести атлантов. Но и выбраться с Атлантиды пока было невозможно — даже самый могучий и опытный пловец не в состоянии переплыть море, отделявшее Атлантиду от Лемурии или материка.
Оставалось одно — спрятаться в знакомых горах и, охотясь на диких животных, пересидеть погоню и дождаться какого-либо корабля, наняться выполнять любую работу и достигнуть берегов вожделенной Валузии.
Кулл и верил, и не верил одновременно в чудесное сновидение, посетившее его в ночь перед тем, как столь резко изменилась его жизнь. Не поддайся он странному порыву сострадания — когда-нибудь стал бы мудрым и уважаемым вождем своего народа…
Оружия у него не было, ни считая голых рук. Но отсутствие оружия не беспокоило юного варвара — в горах Атлантиды он вырос и чувствовал себя, как дома.
Почти месяц он скрывался в прибрежных скалах, сделал себе новый нож, вырубил из молодого стройного деревца копье. Справил новую шкуру, выдержав изнурительный поединок с двухгодовалым ягуаром, оставившим отметины когтей на плече и спине Кулла на всю жизнь. Однажды он увидел издали белого жителя гор — ужасного монстра, который издает звуки, напоминающие рев роговых труб, которые завораживают любое живое существо, будь то хищник, олень или человек, подманивают к себе и убивают. Каждый атлант, заметив белого жителя гор, обязан был бросить все, охоту или путешествие к другом племени, и бежать к ближайшей стоянке, оповещать старейшин о появлении чудовища. Любой атлант так и поступил бы. Но Кулл никуда не пошел, он уже не атлант, он — изгой, приговоренный собственным народом к жуткой казни.
И каждый вечер Кулл взбирался на высокое облюбованное дерево, чтобы, прячась в густой листве, посмотреть на море, где за далеким маревом горизонта скрывалась Валузия, явившаяся ему в чудесном сне. Он смотрел — не появится ли где в предзакатной мгле корабль, чтобы пополнить в реке запасы пресной воды.
Своего часа он, наконец-то, дождался — корабль не был похож ни на валузийский фрегат, ни на быстроходную пиктскую галеру, хотя тоже был с длинным рядом мощных весел и под парусом.
Кулл быстро спустился с дерева и, не забывая об осторожности — ведь он приговорен соплеменниками к смертной казни, бросился к морскому берегу, чтобы успеть к кораблю до его отплытия: долго у берегов Атлантиды корабли старались не задерживаться.
Он успел во-время — почти в полной темноте хмурые матросы закатывали по трапу бочки с водой. Кулл подошел к стоявшему в стороне мрачному мужчине с витой плетью в руке.
— Довезите меня до Валузии, — попросил Кулл, — во время пути я буду выполнять любую самую тяжелую работу.
Только сейчас до юноши дошло, что мужчина может не знать языка атлантов. Но тот знал, он смерил презрительным взглядом дикаря и кивнул на последнюю бочку:
— Взвали на плечи и тащи, — немного коверкая слова, сказал он. — Посмотрим, на что ты способен, атлант.
Кулл с легкостью взвалил тяжеленную бочку и чуть ли не побежал по трапу: дивная Валузия уже маячила у него перед глазами. Он поставил бочку рядом с остальными и повернулся к взошедшему на борт мужчине с плетью.
— Ну как, гожусь?
— Годишься, — с усмешкой на губах кивнул тот.
И тут же сокрушительный удар сзади обрушился Куллу на голову.
Очнулся он уже закованным в цепи, по лицу стекали струи воды.
— Очухался, атлант? — еще сильнее, чем первый мужчина коверкая слова, произнес огромный лемуриец со свисающими складками густо поросших волосами груди и живота. Он был в одних широких штанах, даже без сапог. Лицо его украшала отвратительная гримаса, долженствующая означать улыбку. — Вставай! Пшел в трюм, там теперь твой дом родной!
Кулла бросили в грязное, темное, вонючее помещение, переполненное людьми — такими же, как он теперь, рабами-галерниками.
К нему подошли двое рослых, грязных мужчин, тоже в кандалах.
— О, какой очаровательный мальчик! — воскликнул один из них. — Не хочешь полюбить меня, птенчик?
Кулл промолчал, поскольку фраза была произнесена на лемурийском, из которого он знал едва несколько слов, да и те имели отношение не к любви, а к смерти.
Детина приблизился к Куллу, обнял его, обдав волной отвратительной вони. Привыкший к запаху пота и смерти Кулл и то почувствовал дикие отвращение. С Кулла попытались снять его шкуру, обернутую вокруг бедер. Кулл оттолкнул незнакомца.
— Ах ты, тварь, не хочешь по-доброму?! — ничего хорошего в тоне детины не было.
Намерения его ясно отражались на лице. Вокруг сверкало множество любопытных глаз, раздались подбадривающие галерника возгласы.
Кулл звериным, варварским чутьем понял, что опасность надвигается стремительно и времени на раздумья или переговоры нет. Да он и не собирался вступать в переговоры — перед ним враг. А с врагом разговор короткий. Кулл словно забыл, что с ним произошло и где он.
Он взмахнул правой рукой с тяжелым кандалом, одновременно поведя левой, чтобы не шибко длинная цепь не помешала удару. Он не бил кулаком — железо наручника попало прямо по виску насильника. Тот с диким криком инстинктивно отступил на шаг и кулем рухнул вниз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59