Сделать все это — пара пустяков, особенно если в этом разбираешься. А если работать вдвоем вообще одно мгновение. Готов держать пари на что угодно, что когда вы проверите остальные аппараты, то обнаружите, что рычаги пересоединены, проводки перепутаны, а контрольные краники забиты воском, быстросохнущей краской или просто жевательной резинкой, так что при проверке вода из них не потечет и вы посчитаете, что аппараты пусты.
— Но из краника на четвертом аппарате все же вытекло немного воды, возразил Хансен.
— Плохая жвачка попалась.
— Вот сволочь! — не повышая голоса, произнес Свенсон. Эта сдержанность впечатляла гораздо больше, чем любые угрозы и вопли возмущения. — Он же мог всех нас убить! Только по милости Бога и мастеров Гротонской верфи он не сумел нас убить.
— Да он и не собирался, — возразил я. — Он никого не собирался убивать.
Вы же намечали провести еще в Холи-Лох вечером, перед отплытием, небольшие испытания под водой. Вы сами мне об этом сказали. Вы сообщили об этом команде, дали письменное распоряжение или что-то в этом роде?
— И то, и другое.
— Вот так. Значит нашему приятелю это стало известно. Он знал и то, что такие испытания проводятся обычно в полупогруженном положении или на очень небольшой глубине. Стало быть, при проверке торпедных аппаратов вода хлынула бы в лодку и не позволила закрыть заднюю крышку, но давление было бы небольшое, и вы вполне успели бы закрыть дверь в передней аварийной переборке и спокойно убраться из отсека. А что дальше? Да ничего особенного.
В худшем случае, вы легли бы на дно и ждали там помощи. На малой глубине опасности для «Дельфина» не было бы никакой. Для старых подлодок, лет десять назад, дело могло бы кончиться плохо из-за ограниченного запаса воздуха. Но сейчас-то, с вашими системами очистки, вы спокойно просидели бы под водой многие месяцы. Просто выпустили бы сигнальный буй с телефоном, доложили о случившемся и попивали бы себе кофеек, пока не прибыл бы спасатель, не закрыл крышку и не откачал воду из торпедного отсека. А потом благополучно всплыли бы... Наш неведомый приятель — или приятели — никого не потопили. Он просто хотел вас задержать. И он бы наверняка вас задержал. Мы знаем теперь, что вы сумели бы сами всплыть на поверхность. Но даже тогда все равно вернулись бы в док денька на два, на три и хорошенько все проверили.
— А зачем кому-то понадобилось нас задерживать? — спросил Свенсон. Мне показалось, что во взгляде у него мелькнуло подозрение, но тут нетрудно было и ошибиться: лицо у коммандера Свенсона выражало всегда только то, что ему хотелось.
— О Господи, вы считаете, что я могу ответить на этот вопрос? раздраженно произнес я.
— Нет... Нет, я так не думаю... — Он мог бы произнести это и поубедительнее. — Скажите, доктор Карпентер, вы подозреваете, что это мог сделать кто-то из команды «Дельфина»?
— Вы в самом деле хотите, чтобы я ответил на этот вопрос?
— Да нет, конечно, — вздохнул он. — Пойти ко дну в Северном Ледовитом океане — не слишком приятный способ самоубийства, так что если бы кто-то из команды подстроил нам такую пакость, он бы тут же все привел в порядок, как только узнал, что мы не собираемся проводить испытания на мелководье.
Значит, остаются только работники верфи в Шотландии... Но все они проверены и перепроверены, все получили допуск к совершенно секретным работам.
— Да какое это имеет значение! В московских кутузках, как и в кутузках Англии и Америки, полно людей, имевших допуск к совершенно секретным работам... Что вы собираетесь делать теперь, коммандер? Я хочу сказать что собираетесь делать с «Дельфином»?
— Я как раз думаю об этом. В нормальной обстановке мы бы закрыли носовую крышку четвертого аппарата к откачали воду из торпедного отсека, а потом зашли туда и закрыли заднюю крышку. Но наружная крышка не закрывается.
Как только Джон понял, что четвертый аппарат открыт в море, офицер по погружению тут же нажал кнопку гидравлического управления, ту, что обычно закрывает крышку. Сами видели — ничего не произошло. Что-то не в порядке. — И еще как не в порядке, — угрюмо заметил я. — Тут понадобится не кнопка, а кувалда.
— Я мог бы вернуться в ту полынью, которую мы только что покинули, всплыть и послать под лед водолаза, чтобы он проверил и посмотрел, что можно сделать. Но я не собираюсь требовать, чтобы кто-то рисковал жизнью ради этого. Я мог бы вернуться в открытое море, всплыть там и провести ремонт, но, сами понимаете, плыть придется долго и не слишком комфортабельно, да и к тому же пройдет много дней, пока мы сумеем вернуться. А кое-кто из уцелевших на станции «Зебра», кажется, дышит на ладан, так что мы можем опоздать.
— Ну, что ж, — вмешался я, — у вас есть под рукой нужный человек, коммандер. Еще при первой встрече я сообщил вам, что специализируюсь на изучении влияния экстремальных условий на здоровье человека, причем в первую очередь меня интересует воздействие высокого давления на организм подводников, покидающих лодку в аварийной ситуации. Сколько раз мне приходилось проделывать аварийный выход в лабораторных условиях, я уже и счет потерял. Так что, коммандер, я прекрасно знаю, что такое высокое давление и как к нему приспосабливаться, а главное — как на него реагирует мой организм.
— И как же он реагирует, доктор Карпентер?
— Проявляет исключительную выносливость. Высокое давление меня не беспокоит.
— Что у вас на уме?
— Черт возьми, вы прекрасно знаете, что у меня на уме, разгорячился я. — Надо просверлить дыру в кормовой защитной переборке, подать туда шланг высокого давления, открыть дверь, послать кого-то в узкий промежуток между переборками, подать сжатый воздух и ждать, пока давление между переборками сравняется с давлением в торпедном отсеке. В носовой защитной переборке запоры уже ослаблены, когда давление сравняется, дверь откроется от легкого толчка. Тогда вы заходите в торпедный отсек, закрываете заднюю крышку аппарата номер четыре и спокойно уходите. Примерно так вы планируете, верно?
— Более-менее так, — признался Свенсон. — С одним исключением: вас это не касается. Каждый член экипажа обучен умению выполнять аварийный выход.
Все они знают о воздействии высокого давления. И почти все намного моложе вас.
— Как вам угодно, — сказал я. — Только способность противостоять стрессам не зависит от возраста. Ну, вот хотя бы первый американский астронавт — разве он был зеленым юнцом? Что же касается тренировок в аварийном выходе из корабля, то это всего лишь свободный подъем в бассейне глубиной в сотню футов. А тут надо зайти в железный ящик, долго ждать, пока поднимется давление, потом выполнить работу при этом давлении, потом опять ждать, пока давление снизится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
— Но из краника на четвертом аппарате все же вытекло немного воды, возразил Хансен.
— Плохая жвачка попалась.
— Вот сволочь! — не повышая голоса, произнес Свенсон. Эта сдержанность впечатляла гораздо больше, чем любые угрозы и вопли возмущения. — Он же мог всех нас убить! Только по милости Бога и мастеров Гротонской верфи он не сумел нас убить.
— Да он и не собирался, — возразил я. — Он никого не собирался убивать.
Вы же намечали провести еще в Холи-Лох вечером, перед отплытием, небольшие испытания под водой. Вы сами мне об этом сказали. Вы сообщили об этом команде, дали письменное распоряжение или что-то в этом роде?
— И то, и другое.
— Вот так. Значит нашему приятелю это стало известно. Он знал и то, что такие испытания проводятся обычно в полупогруженном положении или на очень небольшой глубине. Стало быть, при проверке торпедных аппаратов вода хлынула бы в лодку и не позволила закрыть заднюю крышку, но давление было бы небольшое, и вы вполне успели бы закрыть дверь в передней аварийной переборке и спокойно убраться из отсека. А что дальше? Да ничего особенного.
В худшем случае, вы легли бы на дно и ждали там помощи. На малой глубине опасности для «Дельфина» не было бы никакой. Для старых подлодок, лет десять назад, дело могло бы кончиться плохо из-за ограниченного запаса воздуха. Но сейчас-то, с вашими системами очистки, вы спокойно просидели бы под водой многие месяцы. Просто выпустили бы сигнальный буй с телефоном, доложили о случившемся и попивали бы себе кофеек, пока не прибыл бы спасатель, не закрыл крышку и не откачал воду из торпедного отсека. А потом благополучно всплыли бы... Наш неведомый приятель — или приятели — никого не потопили. Он просто хотел вас задержать. И он бы наверняка вас задержал. Мы знаем теперь, что вы сумели бы сами всплыть на поверхность. Но даже тогда все равно вернулись бы в док денька на два, на три и хорошенько все проверили.
— А зачем кому-то понадобилось нас задерживать? — спросил Свенсон. Мне показалось, что во взгляде у него мелькнуло подозрение, но тут нетрудно было и ошибиться: лицо у коммандера Свенсона выражало всегда только то, что ему хотелось.
— О Господи, вы считаете, что я могу ответить на этот вопрос? раздраженно произнес я.
— Нет... Нет, я так не думаю... — Он мог бы произнести это и поубедительнее. — Скажите, доктор Карпентер, вы подозреваете, что это мог сделать кто-то из команды «Дельфина»?
— Вы в самом деле хотите, чтобы я ответил на этот вопрос?
— Да нет, конечно, — вздохнул он. — Пойти ко дну в Северном Ледовитом океане — не слишком приятный способ самоубийства, так что если бы кто-то из команды подстроил нам такую пакость, он бы тут же все привел в порядок, как только узнал, что мы не собираемся проводить испытания на мелководье.
Значит, остаются только работники верфи в Шотландии... Но все они проверены и перепроверены, все получили допуск к совершенно секретным работам.
— Да какое это имеет значение! В московских кутузках, как и в кутузках Англии и Америки, полно людей, имевших допуск к совершенно секретным работам... Что вы собираетесь делать теперь, коммандер? Я хочу сказать что собираетесь делать с «Дельфином»?
— Я как раз думаю об этом. В нормальной обстановке мы бы закрыли носовую крышку четвертого аппарата к откачали воду из торпедного отсека, а потом зашли туда и закрыли заднюю крышку. Но наружная крышка не закрывается.
Как только Джон понял, что четвертый аппарат открыт в море, офицер по погружению тут же нажал кнопку гидравлического управления, ту, что обычно закрывает крышку. Сами видели — ничего не произошло. Что-то не в порядке. — И еще как не в порядке, — угрюмо заметил я. — Тут понадобится не кнопка, а кувалда.
— Я мог бы вернуться в ту полынью, которую мы только что покинули, всплыть и послать под лед водолаза, чтобы он проверил и посмотрел, что можно сделать. Но я не собираюсь требовать, чтобы кто-то рисковал жизнью ради этого. Я мог бы вернуться в открытое море, всплыть там и провести ремонт, но, сами понимаете, плыть придется долго и не слишком комфортабельно, да и к тому же пройдет много дней, пока мы сумеем вернуться. А кое-кто из уцелевших на станции «Зебра», кажется, дышит на ладан, так что мы можем опоздать.
— Ну, что ж, — вмешался я, — у вас есть под рукой нужный человек, коммандер. Еще при первой встрече я сообщил вам, что специализируюсь на изучении влияния экстремальных условий на здоровье человека, причем в первую очередь меня интересует воздействие высокого давления на организм подводников, покидающих лодку в аварийной ситуации. Сколько раз мне приходилось проделывать аварийный выход в лабораторных условиях, я уже и счет потерял. Так что, коммандер, я прекрасно знаю, что такое высокое давление и как к нему приспосабливаться, а главное — как на него реагирует мой организм.
— И как же он реагирует, доктор Карпентер?
— Проявляет исключительную выносливость. Высокое давление меня не беспокоит.
— Что у вас на уме?
— Черт возьми, вы прекрасно знаете, что у меня на уме, разгорячился я. — Надо просверлить дыру в кормовой защитной переборке, подать туда шланг высокого давления, открыть дверь, послать кого-то в узкий промежуток между переборками, подать сжатый воздух и ждать, пока давление между переборками сравняется с давлением в торпедном отсеке. В носовой защитной переборке запоры уже ослаблены, когда давление сравняется, дверь откроется от легкого толчка. Тогда вы заходите в торпедный отсек, закрываете заднюю крышку аппарата номер четыре и спокойно уходите. Примерно так вы планируете, верно?
— Более-менее так, — признался Свенсон. — С одним исключением: вас это не касается. Каждый член экипажа обучен умению выполнять аварийный выход.
Все они знают о воздействии высокого давления. И почти все намного моложе вас.
— Как вам угодно, — сказал я. — Только способность противостоять стрессам не зависит от возраста. Ну, вот хотя бы первый американский астронавт — разве он был зеленым юнцом? Что же касается тренировок в аварийном выходе из корабля, то это всего лишь свободный подъем в бассейне глубиной в сотню футов. А тут надо зайти в железный ящик, долго ждать, пока поднимется давление, потом выполнить работу при этом давлении, потом опять ждать, пока давление снизится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77