В пятой квартире мы обнаружили огнестрельное оружие.
– Какое еще огнестрельное оружие?
– Винтовку.
– Винтовку?
– Да. Винтовку. Разрешения, разумеется, нет. Вас вызывают понятым.
Милиционер снял фуражку. От фуражки воняло потом. Наливайко дыхнул на кокарду и протер ее рукавом.
– Паспорт есть? – спросил он.
Я кивнул. Паспорт у меня был.
2.
Винтовка лежит параллельно телу усопшего. Лежит так, будто покойник хотел ее взять с собой в Вальхаллу. Так, как поступали бородатые варяги. На винтовку прикручен штык.
Это винтовка системы Мосина образца 1891 года. Масса со штыком четыре с половиной килограмма. Скорострельность – десять-двенадцать выстрелов в минуту. Прицельная дальность до двух тысяч метров. Из пяти патронов, в магазине имеется только три. Из винтовки давно не стреляли. «С 1948 года», – думаю я, и продолжаю молчать.
На столе почти готовый воздушный змей. Не хватает только хвоста. Это необычный змей. Он склеен из открыток. На открытках какие-то мекленбургские озера, а еще «Сикстинская Мадонна» и «Шоколадница». Делаю вид, что интересуюсь открытками. Филокартист. Спрашиваю, можно посмотреть? Лейтенант нехотя кивает – к делу это отношения не имеет.
С обратной стороны открыток текст на немецком. Знакомые слова: «Gurten Tag» и «Dresden». Я понимаю, кто адресант. Стараюсь запомнить обратный адрес. В немецком языке самые длинные слова в мире. Но, кажется, мне все удается…
VIII. Глянец
1.
За три месяца, минувших с момента моего увольнения, охрана в офисе успела смениться. Новые люди, вышедшие мне навстречу прыгающей боксерской походкой, в черных похоронных костюмах и щурящиеся от дневного света, заполнившего площадку парковки электромагнитными волнами, знать меня не могли. Я как мог объяснил им, что когда-то работал в офисе и теперь зашел забрать кое-какие вещи. Они завели меня внутрь своей гипсокартонной кондиционированной сторожки, записали мою фамилию в журнал регистрации, вежливо попросили предъявить содержимое карманов, и, удостоверившись, что гексаген я сегодня оставил дома, проводили меня в комнату для посетителей – ожидать решения по вопросу допуска. «Анафема – штука серьезная, тут ничего не поделаешь», – подумал я.
В комнате для посетителей держалась температура +23 по Цельсию. Стояли аквариумы – в них плавали декоративные рыбы, похожие на блесны. Их латинские прозвища напоминали имена созвездий. Тут же водились черепахи. По гарантии зоомагазина, они должны были пережить всех. Я пять минут смотрел выключенный телевизор. Наконец появился охранник и объявил, что я могу зайти в свой бывший кабинет и забрать вещи – на это мне щедро выделили полчаса.
В кабинете я застал Игоря. Он листал дамский глянцевый журнал. Мансардное окно было открыто, и от этого глянец светился особенно игриво.
– Привет, – сказал я.
– Привет, – сказал Игорь так, будто мы виделись вчера.
– Как дела?
– А-а, достали… Ты вещи забрать?
– Даl. Что читаешь?
Игорь показал мне обложку. Очередная блондинка с обнаженным пузом и названия статей, чтобы заинтересовать читательниц. «Это сладкое слово шоппинг». «Как женить Его за неделю». «Все, что Ты хотела знать о тантрическом сексе, но стеснялась спросить». «Журнал – лучшая подружка», – это не название статьи, это лозунг журнала.
– Из Тернополя пишут, – продолжил Игорь чтение, – если у вас бледные ноги, не отчаивайтесь. Чай, заваренный по нашему рецепту и нанесенный на кожу, сделает ваши ноги загорелыми и привлекательными… А во г еще: десять советов, как отказать Ему в анальном сексе, чтоб он не обиделся. Очень интересно. А хочешь пройти тест: «Кто Ты: Женщина Вамп или Синий Чулок»?
– Нет.
– Зря. Я, например, прошел.
– Ну и кто ты?
– Шестнадцать баллов. Всего на балл больше, чем «Синий чулок». Я – «Красная Шапочка».
– Мои поздравления. Слушай Игорь…
– Чего?
– Будь другом, погуляй минут двадцать, а?
– Ну, ты нахал. Учти, я теперь знаю двадцать признаков, как отличить нахала.
– Игорь, очень прошу.
– Ладно, все равно я на обед собирался. Если кто зайдет, скажешь: меня ждешь, мол, у меня ключ от ящиков письменного стола и без этого ты не можешь забрать вещи.
– Спасибо.
Игорь сложил журнал подзорной трубой и зажал его подмышкой. Выходя из кабинета, он чуть не споткнулся о коробку из-под сканера. С моим уходом, порядка в кабинете не прибавилось.
Я зашел в Интернет. Для начала отправил письмо Ф. Потом стал искать телефон немца. Зная его имя и адрес, это не составило труда. Код Германии «49». Сорок девять клавиш пианино.
Еще утром я решил, что буду звонить из офиса. Мой разговор с Дрезденом наверняка затеряется в длинной, как свиток торы, распечатке телефонных звонков на Багамские острова и в Гонконг. А даже если и не затеряется – мне-то уж, отлученному, все равно.
Я набрал номер. Три гудка. В трубке раздалось что-то похожее на кашель. Мне повезло. Немец был дома:
– Hallo.
– Гутен Таг.
– Guten Tag.
– Шпрещен зи руссиш?
– Ja… Гово… Говору.
– Я Вам звоню из города, где вы были в плену. Вы меня слышите?
– Ja… Я… я… Слишатъ…
– Вы помните Марию Комиссарову, в девичестве Герлитц?
– Кх-кх-хх-кхх…
– Вы знаете, что у вас есть дочь?
– …
– Ну зачем. Зачем Вы плачете?
2.
Вернулся Игорь. От него пахло соусом из мексиканской закусочной. Во рту торчала зубочистка:
– Все? Сделал свое грязное дело?
– Да. Пора и честь знать, – нужно было уходить, пока не начались расспросы.
– Может, чаю?
– Нет, спасибо, я вполне доволен своими ногами, и их бледный вид меня не волнует. Жене и дочке – привет.
– Подожди.
– Что?
– Я тут подумал, пока обедал, – Игорь выплюнул зубочистку в корзину для бумаги, – вот бы было хорошо, если бы в офис нужно было по должностной инструкции приходить пьяным Я даже не прошу, чтобы трезвость была запрещена. Пусть бы она хотя бы считалась нарушением деловой этики. Как ты думаешь, здорово бы было?
Я улыбнулся. Такого от него я раньше не слышал. Игорь мне всегда нравился. Похоже, семейная жизнь и работа* его и вправду достали…
С собой из офиса я вынес чашку с логотипом журнала «Бизнес», каталог рекламной выставки, несколько фотографий и диплом, подтверждающий прохождение мной тренинга в городе Киеве. Больше у меня ничего не было.
IX. Анализ
Апрель 200… г.
Психоаналитик: Ты помнишь, как в первый раз подумал о смерти?
(пауза, секунд пять)
Растрепин: Да, помню.
П: Сколько тебе было тогда?
Р: Не помню, не думаю, что больше семи.
П: Что ты помнишь?
Р: Мы с отцом ехали на велосипеде на дачу собирать черешню. На мне были желтые спортивные трусы и футболка с зелеными грузовиками. Я ехал на багажнике велосипеда «Аист». Висели пластмассовые ведра. Они ударялись о руль и стучали. Было лето, кругом все было зеленое и очень большое. Сзади поднималась пыль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
– Какое еще огнестрельное оружие?
– Винтовку.
– Винтовку?
– Да. Винтовку. Разрешения, разумеется, нет. Вас вызывают понятым.
Милиционер снял фуражку. От фуражки воняло потом. Наливайко дыхнул на кокарду и протер ее рукавом.
– Паспорт есть? – спросил он.
Я кивнул. Паспорт у меня был.
2.
Винтовка лежит параллельно телу усопшего. Лежит так, будто покойник хотел ее взять с собой в Вальхаллу. Так, как поступали бородатые варяги. На винтовку прикручен штык.
Это винтовка системы Мосина образца 1891 года. Масса со штыком четыре с половиной килограмма. Скорострельность – десять-двенадцать выстрелов в минуту. Прицельная дальность до двух тысяч метров. Из пяти патронов, в магазине имеется только три. Из винтовки давно не стреляли. «С 1948 года», – думаю я, и продолжаю молчать.
На столе почти готовый воздушный змей. Не хватает только хвоста. Это необычный змей. Он склеен из открыток. На открытках какие-то мекленбургские озера, а еще «Сикстинская Мадонна» и «Шоколадница». Делаю вид, что интересуюсь открытками. Филокартист. Спрашиваю, можно посмотреть? Лейтенант нехотя кивает – к делу это отношения не имеет.
С обратной стороны открыток текст на немецком. Знакомые слова: «Gurten Tag» и «Dresden». Я понимаю, кто адресант. Стараюсь запомнить обратный адрес. В немецком языке самые длинные слова в мире. Но, кажется, мне все удается…
VIII. Глянец
1.
За три месяца, минувших с момента моего увольнения, охрана в офисе успела смениться. Новые люди, вышедшие мне навстречу прыгающей боксерской походкой, в черных похоронных костюмах и щурящиеся от дневного света, заполнившего площадку парковки электромагнитными волнами, знать меня не могли. Я как мог объяснил им, что когда-то работал в офисе и теперь зашел забрать кое-какие вещи. Они завели меня внутрь своей гипсокартонной кондиционированной сторожки, записали мою фамилию в журнал регистрации, вежливо попросили предъявить содержимое карманов, и, удостоверившись, что гексаген я сегодня оставил дома, проводили меня в комнату для посетителей – ожидать решения по вопросу допуска. «Анафема – штука серьезная, тут ничего не поделаешь», – подумал я.
В комнате для посетителей держалась температура +23 по Цельсию. Стояли аквариумы – в них плавали декоративные рыбы, похожие на блесны. Их латинские прозвища напоминали имена созвездий. Тут же водились черепахи. По гарантии зоомагазина, они должны были пережить всех. Я пять минут смотрел выключенный телевизор. Наконец появился охранник и объявил, что я могу зайти в свой бывший кабинет и забрать вещи – на это мне щедро выделили полчаса.
В кабинете я застал Игоря. Он листал дамский глянцевый журнал. Мансардное окно было открыто, и от этого глянец светился особенно игриво.
– Привет, – сказал я.
– Привет, – сказал Игорь так, будто мы виделись вчера.
– Как дела?
– А-а, достали… Ты вещи забрать?
– Даl. Что читаешь?
Игорь показал мне обложку. Очередная блондинка с обнаженным пузом и названия статей, чтобы заинтересовать читательниц. «Это сладкое слово шоппинг». «Как женить Его за неделю». «Все, что Ты хотела знать о тантрическом сексе, но стеснялась спросить». «Журнал – лучшая подружка», – это не название статьи, это лозунг журнала.
– Из Тернополя пишут, – продолжил Игорь чтение, – если у вас бледные ноги, не отчаивайтесь. Чай, заваренный по нашему рецепту и нанесенный на кожу, сделает ваши ноги загорелыми и привлекательными… А во г еще: десять советов, как отказать Ему в анальном сексе, чтоб он не обиделся. Очень интересно. А хочешь пройти тест: «Кто Ты: Женщина Вамп или Синий Чулок»?
– Нет.
– Зря. Я, например, прошел.
– Ну и кто ты?
– Шестнадцать баллов. Всего на балл больше, чем «Синий чулок». Я – «Красная Шапочка».
– Мои поздравления. Слушай Игорь…
– Чего?
– Будь другом, погуляй минут двадцать, а?
– Ну, ты нахал. Учти, я теперь знаю двадцать признаков, как отличить нахала.
– Игорь, очень прошу.
– Ладно, все равно я на обед собирался. Если кто зайдет, скажешь: меня ждешь, мол, у меня ключ от ящиков письменного стола и без этого ты не можешь забрать вещи.
– Спасибо.
Игорь сложил журнал подзорной трубой и зажал его подмышкой. Выходя из кабинета, он чуть не споткнулся о коробку из-под сканера. С моим уходом, порядка в кабинете не прибавилось.
Я зашел в Интернет. Для начала отправил письмо Ф. Потом стал искать телефон немца. Зная его имя и адрес, это не составило труда. Код Германии «49». Сорок девять клавиш пианино.
Еще утром я решил, что буду звонить из офиса. Мой разговор с Дрезденом наверняка затеряется в длинной, как свиток торы, распечатке телефонных звонков на Багамские острова и в Гонконг. А даже если и не затеряется – мне-то уж, отлученному, все равно.
Я набрал номер. Три гудка. В трубке раздалось что-то похожее на кашель. Мне повезло. Немец был дома:
– Hallo.
– Гутен Таг.
– Guten Tag.
– Шпрещен зи руссиш?
– Ja… Гово… Говору.
– Я Вам звоню из города, где вы были в плену. Вы меня слышите?
– Ja… Я… я… Слишатъ…
– Вы помните Марию Комиссарову, в девичестве Герлитц?
– Кх-кх-хх-кхх…
– Вы знаете, что у вас есть дочь?
– …
– Ну зачем. Зачем Вы плачете?
2.
Вернулся Игорь. От него пахло соусом из мексиканской закусочной. Во рту торчала зубочистка:
– Все? Сделал свое грязное дело?
– Да. Пора и честь знать, – нужно было уходить, пока не начались расспросы.
– Может, чаю?
– Нет, спасибо, я вполне доволен своими ногами, и их бледный вид меня не волнует. Жене и дочке – привет.
– Подожди.
– Что?
– Я тут подумал, пока обедал, – Игорь выплюнул зубочистку в корзину для бумаги, – вот бы было хорошо, если бы в офис нужно было по должностной инструкции приходить пьяным Я даже не прошу, чтобы трезвость была запрещена. Пусть бы она хотя бы считалась нарушением деловой этики. Как ты думаешь, здорово бы было?
Я улыбнулся. Такого от него я раньше не слышал. Игорь мне всегда нравился. Похоже, семейная жизнь и работа* его и вправду достали…
С собой из офиса я вынес чашку с логотипом журнала «Бизнес», каталог рекламной выставки, несколько фотографий и диплом, подтверждающий прохождение мной тренинга в городе Киеве. Больше у меня ничего не было.
IX. Анализ
Апрель 200… г.
Психоаналитик: Ты помнишь, как в первый раз подумал о смерти?
(пауза, секунд пять)
Растрепин: Да, помню.
П: Сколько тебе было тогда?
Р: Не помню, не думаю, что больше семи.
П: Что ты помнишь?
Р: Мы с отцом ехали на велосипеде на дачу собирать черешню. На мне были желтые спортивные трусы и футболка с зелеными грузовиками. Я ехал на багажнике велосипеда «Аист». Висели пластмассовые ведра. Они ударялись о руль и стучали. Было лето, кругом все было зеленое и очень большое. Сзади поднималась пыль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73