Мы стараемся отсортировать самую важную информацию от обычных докладов и хранить ее отдельно, но ускользает от внимания так много, и вы знаете, инквизитор…
— Наша работа зависит от деталей, — сказала Лигейя. — Сколько здесь всего таких комнат?
Лигейя показала на помещение, до самого потолка занятое книжными стеллажами, от которых распространялся запах пыли и гниения.
— Семнадцать, — ответила архивариус. — Мы так думаем. Большая часть этой информации относится к расцвету Шлейфа. Несколько помещений затопило, а двадцать лет назад семейство крыс прогрызло сотни книг. И мы постоянно ищем место, куда складывать записи, поскольку помещения архива давно переполнены.
— Сначала я должна взглянуть на разобранные документы, — сказала Лигейя, сняла бархатные перчатки, и тотчас кожа рук покалыванием отреагировала на насыщенный словами воздух. — Я попрошу предоставить всю информацию, касающуюся исчезнувших еретических культов. Особенно меня интересуют апокалиптические секты. Выясни, нет ли на Шлейфе оставшихся в живых заключенных. Я начну отсюда.
— Конечно, инквизитор, — кивнула архивариус, не в силах скрыть смущение.
Едва женщина покинула комнату, Лигейя вытянула руки перед собой. Она ощущала груз информации, скопившейся под сводами хранилища, — в основном скучной и ничего не значащей. Но в толще сведений, словно прожилки в мраморе, встречались трещинки жестокости и ереси. Затем ее мозга коснулось слабое эхо ушедшего величия Шлейфа. Хоть его миры и населяли миллиарды граждан Империума, он уже постепенно умирал и тосковал по утраченному процветанию и благочестию. Война не могла не оставить своих следов в Шлейфе: народы некоторых планет пытались получить независимость от имперского ига, и легионы мужчин и женщин сгинули в сражениях, постоянно сотрясавших разные районы Империума.
Лигейя начала обзор с того мира, в котором находилась в данный момент. Его особенности были видны из записей об инвентаризациях и содержании самой крепости. Лигейя выяснила, что светское общество почти покинуло Трепитос, оставив лишь холодное, алмазно-твердое ядро Инквизиции. Оно становилось все меньше и меньше, но до сих пор отчаянно пыталось удержать Шлейф.
Инквизитор позволила Трепитосу выскользнуть из зоны ее внимания и перешла к самому значительному из миров — Вулканису Второму. Это был старый, медлительный и раздражительный мир. Но несмотря на ветхость, он еще хранил потенциал для последней битвы. Некоторые из его городов-ульев почти опустели, другие были переполнены сверх меры, словно горожане пытались найти безопасность в общей массе. Над Вулканисом раскинулся бархатный покров Экклезиархии. Власть над планетой, принадлежащая кардиналам, была реликвией религиозного прошлого всего Шлейфа.
Мир-кузница Магнос-Омикрон сотрясался от работы заводов по изготовлению оружия, которое сейчас же отправлялось в Око Ужаса. Но Адептус Механикум были крайне замкнутым сообществом, и грузовые корабли, посещавшие этот мир, не приносили никакой выгоды остальным жителям Шлейфа. Лигейе эта планета казалась темной и закрытой тучами. Проскальзывали только отдельные вспышки технической информации: новые модели танков или лазерных ружей, выходящие с производства, неудавшиеся дипломатические переговоры о приведении Магнос-Омикрона под юрисдикцию властей Шлейфа. Механикумы держали свой мир в изоляции от остальных производств Шлейфа. Насколько поняла Лигейя, этот мир был одним из немногих здесь, кого не коснулись упадок и разложение.
Наполовину заселенные или совсем обезлюдевшие миры не производили никакой информации и отбрасывали лишь тень неведения. Садовый мир Фарфаллена сиял яркой звездочкой. Он был слишком малолюден, чтобы оказывать какое-то влияние, но славился красотой. Скучные серые сельскохозяйственные миры поведали лишь о количествах вырабатываемой продукции и уровне церковной десятины. Металлический блеск выдавал присутствие наблюдательных станций на орбитах более значительных систем: они производили лишь поток слепых цифр, поступающих с различных датчиков.
Экстрасенсорные способности Лигейи позволяли ей получать данные от любых медиумов. Здесь, под крепостью Трепитоса, ее взору открывался весь Шлейф. Она могла видеть висящие в пространстве планеты, и потоки их историй беспрепятственно вливались в сознание. Замеченные культы представлялись колодцами злобы и развращенности. Ответные действия Империума наносили глубокие раны, источающие стремление к возмездию. Но этого было недостаточно — Лигейе требовались детали.
Она подошла к ближайшей полке, и подол дорожного платья инквизитора тотчас покрылся слоем слежавшейся пыли. Первая взятая книга оказалась сборником ежегодных отчетов Медицинского департамента Виллендиона — сельскохозяйственного мира на самом краю Шлейфа — за последние тридцать лет. С пожелтевших страниц поднялся поток болезней и отчаяния.
Лигейя положила ладони на обложку и впустила информацию в свои мысли.
Молча, используя способности, шокирующие светское общество, из которого она вышла, Лигейя начала работу.
Аларик вытянулся, почти поднявшись на цыпочки, и напряженно поводил руками, готовый в любое мгновение нанести удар. Он двигался так, как его учили; усиленные мускулы готовы были в долю секунды уклониться или атаковать.
Танкред, командир отделения терминаторов, был выше, и потому он немного пригнулся, готовясь использовать преимущество в росте. Все десантники обладали большим ростом, и Серые Рыцари — не исключение, но Танкред был не только выше остальных, но и шире, с огромной грудной клеткой, прикрытой имплантированным черным щитом, с длинными руками, готовыми схватить и швырнуть. Голову Танкреда покрывала сплошная путаница шрамов, на шее висела серебряная цепь с терминаторским крестом.
Аларик ринулся вперед и замахнулся ногой по колену Танкреда. Противник заметил его движение и отреагировал так, как и надеялся Аларик, — он повернулся и отступил на полшага, чтобы избежать удара. Аларик проскочил мимо Танкреда и стукнул того локтем в спину, выводя из равновесия.
В следующее мгновение Аларик навалился на Танкреда сверху, изо всех сил стараясь опрокинуть более крупного противника. Танкред, падая на пол, сумел перевернуться. Ловкость огромного воина, как и всегда, казалась пугающе неправдоподобной. Ноги Танкреда уперлись в живот Аларика. В тот момент, когда спина терминатора коснулась пола из заклепанных стальных листов, Танкред резко выпрямил колени, и Аларик полетел спиной на пол.
Он перевернулся со всей скоростью, на какую был способен, и был готов ринуться вперед, чтобы прижать Танкреда к полу, но внезапно ощутил тяжесть на шее — нога Танкреда не давала подняться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
— Наша работа зависит от деталей, — сказала Лигейя. — Сколько здесь всего таких комнат?
Лигейя показала на помещение, до самого потолка занятое книжными стеллажами, от которых распространялся запах пыли и гниения.
— Семнадцать, — ответила архивариус. — Мы так думаем. Большая часть этой информации относится к расцвету Шлейфа. Несколько помещений затопило, а двадцать лет назад семейство крыс прогрызло сотни книг. И мы постоянно ищем место, куда складывать записи, поскольку помещения архива давно переполнены.
— Сначала я должна взглянуть на разобранные документы, — сказала Лигейя, сняла бархатные перчатки, и тотчас кожа рук покалыванием отреагировала на насыщенный словами воздух. — Я попрошу предоставить всю информацию, касающуюся исчезнувших еретических культов. Особенно меня интересуют апокалиптические секты. Выясни, нет ли на Шлейфе оставшихся в живых заключенных. Я начну отсюда.
— Конечно, инквизитор, — кивнула архивариус, не в силах скрыть смущение.
Едва женщина покинула комнату, Лигейя вытянула руки перед собой. Она ощущала груз информации, скопившейся под сводами хранилища, — в основном скучной и ничего не значащей. Но в толще сведений, словно прожилки в мраморе, встречались трещинки жестокости и ереси. Затем ее мозга коснулось слабое эхо ушедшего величия Шлейфа. Хоть его миры и населяли миллиарды граждан Империума, он уже постепенно умирал и тосковал по утраченному процветанию и благочестию. Война не могла не оставить своих следов в Шлейфе: народы некоторых планет пытались получить независимость от имперского ига, и легионы мужчин и женщин сгинули в сражениях, постоянно сотрясавших разные районы Империума.
Лигейя начала обзор с того мира, в котором находилась в данный момент. Его особенности были видны из записей об инвентаризациях и содержании самой крепости. Лигейя выяснила, что светское общество почти покинуло Трепитос, оставив лишь холодное, алмазно-твердое ядро Инквизиции. Оно становилось все меньше и меньше, но до сих пор отчаянно пыталось удержать Шлейф.
Инквизитор позволила Трепитосу выскользнуть из зоны ее внимания и перешла к самому значительному из миров — Вулканису Второму. Это был старый, медлительный и раздражительный мир. Но несмотря на ветхость, он еще хранил потенциал для последней битвы. Некоторые из его городов-ульев почти опустели, другие были переполнены сверх меры, словно горожане пытались найти безопасность в общей массе. Над Вулканисом раскинулся бархатный покров Экклезиархии. Власть над планетой, принадлежащая кардиналам, была реликвией религиозного прошлого всего Шлейфа.
Мир-кузница Магнос-Омикрон сотрясался от работы заводов по изготовлению оружия, которое сейчас же отправлялось в Око Ужаса. Но Адептус Механикум были крайне замкнутым сообществом, и грузовые корабли, посещавшие этот мир, не приносили никакой выгоды остальным жителям Шлейфа. Лигейе эта планета казалась темной и закрытой тучами. Проскальзывали только отдельные вспышки технической информации: новые модели танков или лазерных ружей, выходящие с производства, неудавшиеся дипломатические переговоры о приведении Магнос-Омикрона под юрисдикцию властей Шлейфа. Механикумы держали свой мир в изоляции от остальных производств Шлейфа. Насколько поняла Лигейя, этот мир был одним из немногих здесь, кого не коснулись упадок и разложение.
Наполовину заселенные или совсем обезлюдевшие миры не производили никакой информации и отбрасывали лишь тень неведения. Садовый мир Фарфаллена сиял яркой звездочкой. Он был слишком малолюден, чтобы оказывать какое-то влияние, но славился красотой. Скучные серые сельскохозяйственные миры поведали лишь о количествах вырабатываемой продукции и уровне церковной десятины. Металлический блеск выдавал присутствие наблюдательных станций на орбитах более значительных систем: они производили лишь поток слепых цифр, поступающих с различных датчиков.
Экстрасенсорные способности Лигейи позволяли ей получать данные от любых медиумов. Здесь, под крепостью Трепитоса, ее взору открывался весь Шлейф. Она могла видеть висящие в пространстве планеты, и потоки их историй беспрепятственно вливались в сознание. Замеченные культы представлялись колодцами злобы и развращенности. Ответные действия Империума наносили глубокие раны, источающие стремление к возмездию. Но этого было недостаточно — Лигейе требовались детали.
Она подошла к ближайшей полке, и подол дорожного платья инквизитора тотчас покрылся слоем слежавшейся пыли. Первая взятая книга оказалась сборником ежегодных отчетов Медицинского департамента Виллендиона — сельскохозяйственного мира на самом краю Шлейфа — за последние тридцать лет. С пожелтевших страниц поднялся поток болезней и отчаяния.
Лигейя положила ладони на обложку и впустила информацию в свои мысли.
Молча, используя способности, шокирующие светское общество, из которого она вышла, Лигейя начала работу.
Аларик вытянулся, почти поднявшись на цыпочки, и напряженно поводил руками, готовый в любое мгновение нанести удар. Он двигался так, как его учили; усиленные мускулы готовы были в долю секунды уклониться или атаковать.
Танкред, командир отделения терминаторов, был выше, и потому он немного пригнулся, готовясь использовать преимущество в росте. Все десантники обладали большим ростом, и Серые Рыцари — не исключение, но Танкред был не только выше остальных, но и шире, с огромной грудной клеткой, прикрытой имплантированным черным щитом, с длинными руками, готовыми схватить и швырнуть. Голову Танкреда покрывала сплошная путаница шрамов, на шее висела серебряная цепь с терминаторским крестом.
Аларик ринулся вперед и замахнулся ногой по колену Танкреда. Противник заметил его движение и отреагировал так, как и надеялся Аларик, — он повернулся и отступил на полшага, чтобы избежать удара. Аларик проскочил мимо Танкреда и стукнул того локтем в спину, выводя из равновесия.
В следующее мгновение Аларик навалился на Танкреда сверху, изо всех сил стараясь опрокинуть более крупного противника. Танкред, падая на пол, сумел перевернуться. Ловкость огромного воина, как и всегда, казалась пугающе неправдоподобной. Ноги Танкреда уперлись в живот Аларика. В тот момент, когда спина терминатора коснулась пола из заклепанных стальных листов, Танкред резко выпрямил колени, и Аларик полетел спиной на пол.
Он перевернулся со всей скоростью, на какую был способен, и был готов ринуться вперед, чтобы прижать Танкреда к полу, но внезапно ощутил тяжесть на шее — нога Танкреда не давала подняться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96