Противник стоял над ним, словно охотник над добычей.
— Правосудор, ты убит,— раздался раскатистый бас.
Танкред убрал ногу с шеи, и Аларик смог подняться. В схватке он сильно запыхался, но Танкред дышал ровно и даже не вспотел.
— Хорошо, — продолжал Танкред. — Ну и чему ты научился?
— Не пытаться победить тебя в рукопашном поединке.
— А кроме этого?
Танкред был настоящим ветераном, весь покрыт шрамами и по праву командовал штурмовым отделением терминаторов. Он был старше Аларика, дольше сражался и знал абсолютно все о рукопашных боях и индивидуальных схватках.
— Не вступать в бой с превосходящим по силе противником на его условиях.
— Неверно.
Танкред вышел из тренировочного круга и шагнул в почерневшую от времени стальную арку, ведущую к кельям. При постройке «Рубикона» была спроектирована целая палуба, где располагались кельи, в которых боевые братья проводили редкие минуты свободного времени, часовня, тренировочные арены, оружейная мастерская, небольшой апотекарион и все остальное, что необходимо для поддержания здоровья тела и мыслей. Серые Рыцари были отделены от остальной команды «Рубикона», состоящей из искусных механиков и артиллеристов, целиком принадлежащих к Ордо Маллеус.
— Вот тебе урок, — продолжал Танкред, пока оба десантника шли по сумрачным коридорам корабля. — Надо пользоваться имеющимися преимуществами. Я сильнее и тяжелее. Ты меньше и быстрее. Я использовал свое преимущество, а ты — нет.
Аларик покачал головой.
— А ты когда-нибудь проигрывал?
— Да. Брату-капитану Стерну,— ответил Танкред. — Он оказал мне честь, сломав нос.
Брат-капитан Стерн был одним из самых заслуженных воинов среди всех Серых Рыцарей. То, что он превзошел Танкреда в борьбе, не удивило Аларика.
— Что говорят твои люди? — спросил Аларик.
У Танкреда не было таких задатков лидера, как у Аларика. Ветеран уже долгое время оставался правосудором, зато его связь с воинами терминаторского отделения была необычайно крепка. Танкред всегда прекрасно знал состояние морального духа своих воинов.
— Я чувствую, что они предпочли бы отправиться к Оку Ужаса, — печально сказал Танкред. — Они ничего не говорят, но я ощущаю их сомнения. Они не считают Лигейю воином.
— Она и не воин, — ответил Аларик. — И не старается быть похожей на воина. Я ей доверяю.
— Значит, и они будут доверять. Но если мы и дальше останемся здесь, не сражаясь с Врагом, это не приведет ни к чему хорошему.
Танкред предпочитал не произносить имя Гаргатулота. Это было скорее привычкой, чем исполнением приказа: все имена демонов считались нечистыми.
— Мы даже не уверены, что он находится в пределах Шлейфа, — сказал Аларик. — Но даже если его здесь нет, это место слишком долго оставалось без внимания Императора. Я чувствую, что нас скоро призовут.
Вскоре они дошли до кельи Танкреда — небольшой комнаты с приколотыми на стенах цитатами из «Истребления демонов». Строгие слова обряда Отвращения были первым, что видел Танкред после пробуждения, и последним перед погружением в полусон. В одном углу были сложены терминаторские доспехи Танкреда: тщательно отполированные изогнутые пластины брони тускло мерцали в сумеречном свете. На плече был укреплен Знак Отваги, выполненный в форме щита и содержавший личный геральдический знак Танкреда. Одна половина поля оставалась непроницаемо-черной, что символизировало космос; другая была красной, усеянной белыми звездами. По звездочке за каждую операцию на поверхности планет:
— Прочитай со своими людьми Катехизис Нетерпимости, — предложил Аларик. — Мне кажется, это самые подходящие молитвы для Шлейфа. Я проведу с отделением Санторо стрелковые обряды. Когда придет наше время, это будет не лишним.
— Санторо — надежный человек, — сказал Танкред и взял личный экземпляр «Истребления демонов», постоянно лежавший рядом с доспехами. — Крепкий. И Генхайн тоже потерял боевого брата на Поясе Гаолвен, он тоже захочет отомстить. Мне кажется, ты правильно выбрал правосудоров для этой миссии.
— Танкред, дело не в отмщении. Наша задача — остановить Гаргатулота.
— Возможно, — кивнул Танкред. Он перелистал страницы «Истребления демонов» и открыл изрядно запятнанную страницу Катехизиса Нетерпимости. — Но мысль о мести очень помогает.
Камера IX почернела от крови.
Ордо Маллеус обладал лучшим персоналом дознавателей и самым совершенным пыточным оборудованием в Империуме. Камеры пыток видели не одну тысячу психологических идей, осуществленных на практике.
Например, психохирургия, при помощи которой в голову пленника внедрялась новая, покорная личность.
Или сложная последовательность стрессовых ситуаций, способных убедить человека в том, что Вселенной настал конец, а дознаватели стали богами. Или полное разрушение личности, затрагивающее все грани человеческого разума, кроме той, что содержала нужную Маллеус информацию.
Как правило, дознаватели начинали с каких-нибудь старомодных приемов. И этим объяснялось обилие крови.
На Голике Рен-Саре Валинове, содержащемся в камере IX, были испробованы все традиционные методы. Дознаватели трудились несколько недель, но он не сломался. При тщательном обследовании его тела можно было найти едва заметные хирургические шрамы, где пришлось исправлять нанесенные повреждения. Ордо Маллеус не допускал проявлений злобы, чтобы не покалечить своего противника.
Допросы Валинова были почти формальными действиями. Он получил закалку инквизитора, идеологическую обработку и богатый опыт. Традиционные методы вряд ли могли сломить его волю. Персонал Мимаса с угрюмой деловитостью продолжал работу, прерываясь только для того, чтобы задать вопросы. На кого работал Валинов? Что связывало его с Гаргатулотом? Зачем ему понадобился том «Codicium Aeternum»? В конце концов, настало время переходить к следующей стадии, одобренной самим лорд-инквизитором.
Экспликатор Риггенсен принадлежал к небольшому персоналу псайкеров, разум которых сочли достаточно крепким, чтобы развивать и совершенствовать найденный у них дар. Их отдали под начало Ордо Маллеус. Риггенсен был телепатом: под руководством инквизитора Котеаца он учился использовать свою силу, чтобы проникать в мысли упорствующих пленников. Немногочисленных мужчин и женщин, обладавших подобными способностями, присылали на Мимас добывать необходимую информацию из мыслей самых стойких заключенных Ордо Маллеус.
Камеры наблюдения, установленные в комнате дознавателей, передавали изображение в крошечную смежную комнату. Большое окно соединяло оба помещения, и сквозь него был виден обнаженный Валинов, сидящий в пустой камере. Экраны на стенах повторяли это изображение в разных ракурсах, еще несколько мониторов отображало данные о физическом состоянии пленника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
— Правосудор, ты убит,— раздался раскатистый бас.
Танкред убрал ногу с шеи, и Аларик смог подняться. В схватке он сильно запыхался, но Танкред дышал ровно и даже не вспотел.
— Хорошо, — продолжал Танкред. — Ну и чему ты научился?
— Не пытаться победить тебя в рукопашном поединке.
— А кроме этого?
Танкред был настоящим ветераном, весь покрыт шрамами и по праву командовал штурмовым отделением терминаторов. Он был старше Аларика, дольше сражался и знал абсолютно все о рукопашных боях и индивидуальных схватках.
— Не вступать в бой с превосходящим по силе противником на его условиях.
— Неверно.
Танкред вышел из тренировочного круга и шагнул в почерневшую от времени стальную арку, ведущую к кельям. При постройке «Рубикона» была спроектирована целая палуба, где располагались кельи, в которых боевые братья проводили редкие минуты свободного времени, часовня, тренировочные арены, оружейная мастерская, небольшой апотекарион и все остальное, что необходимо для поддержания здоровья тела и мыслей. Серые Рыцари были отделены от остальной команды «Рубикона», состоящей из искусных механиков и артиллеристов, целиком принадлежащих к Ордо Маллеус.
— Вот тебе урок, — продолжал Танкред, пока оба десантника шли по сумрачным коридорам корабля. — Надо пользоваться имеющимися преимуществами. Я сильнее и тяжелее. Ты меньше и быстрее. Я использовал свое преимущество, а ты — нет.
Аларик покачал головой.
— А ты когда-нибудь проигрывал?
— Да. Брату-капитану Стерну,— ответил Танкред. — Он оказал мне честь, сломав нос.
Брат-капитан Стерн был одним из самых заслуженных воинов среди всех Серых Рыцарей. То, что он превзошел Танкреда в борьбе, не удивило Аларика.
— Что говорят твои люди? — спросил Аларик.
У Танкреда не было таких задатков лидера, как у Аларика. Ветеран уже долгое время оставался правосудором, зато его связь с воинами терминаторского отделения была необычайно крепка. Танкред всегда прекрасно знал состояние морального духа своих воинов.
— Я чувствую, что они предпочли бы отправиться к Оку Ужаса, — печально сказал Танкред. — Они ничего не говорят, но я ощущаю их сомнения. Они не считают Лигейю воином.
— Она и не воин, — ответил Аларик. — И не старается быть похожей на воина. Я ей доверяю.
— Значит, и они будут доверять. Но если мы и дальше останемся здесь, не сражаясь с Врагом, это не приведет ни к чему хорошему.
Танкред предпочитал не произносить имя Гаргатулота. Это было скорее привычкой, чем исполнением приказа: все имена демонов считались нечистыми.
— Мы даже не уверены, что он находится в пределах Шлейфа, — сказал Аларик. — Но даже если его здесь нет, это место слишком долго оставалось без внимания Императора. Я чувствую, что нас скоро призовут.
Вскоре они дошли до кельи Танкреда — небольшой комнаты с приколотыми на стенах цитатами из «Истребления демонов». Строгие слова обряда Отвращения были первым, что видел Танкред после пробуждения, и последним перед погружением в полусон. В одном углу были сложены терминаторские доспехи Танкреда: тщательно отполированные изогнутые пластины брони тускло мерцали в сумеречном свете. На плече был укреплен Знак Отваги, выполненный в форме щита и содержавший личный геральдический знак Танкреда. Одна половина поля оставалась непроницаемо-черной, что символизировало космос; другая была красной, усеянной белыми звездами. По звездочке за каждую операцию на поверхности планет:
— Прочитай со своими людьми Катехизис Нетерпимости, — предложил Аларик. — Мне кажется, это самые подходящие молитвы для Шлейфа. Я проведу с отделением Санторо стрелковые обряды. Когда придет наше время, это будет не лишним.
— Санторо — надежный человек, — сказал Танкред и взял личный экземпляр «Истребления демонов», постоянно лежавший рядом с доспехами. — Крепкий. И Генхайн тоже потерял боевого брата на Поясе Гаолвен, он тоже захочет отомстить. Мне кажется, ты правильно выбрал правосудоров для этой миссии.
— Танкред, дело не в отмщении. Наша задача — остановить Гаргатулота.
— Возможно, — кивнул Танкред. Он перелистал страницы «Истребления демонов» и открыл изрядно запятнанную страницу Катехизиса Нетерпимости. — Но мысль о мести очень помогает.
Камера IX почернела от крови.
Ордо Маллеус обладал лучшим персоналом дознавателей и самым совершенным пыточным оборудованием в Империуме. Камеры пыток видели не одну тысячу психологических идей, осуществленных на практике.
Например, психохирургия, при помощи которой в голову пленника внедрялась новая, покорная личность.
Или сложная последовательность стрессовых ситуаций, способных убедить человека в том, что Вселенной настал конец, а дознаватели стали богами. Или полное разрушение личности, затрагивающее все грани человеческого разума, кроме той, что содержала нужную Маллеус информацию.
Как правило, дознаватели начинали с каких-нибудь старомодных приемов. И этим объяснялось обилие крови.
На Голике Рен-Саре Валинове, содержащемся в камере IX, были испробованы все традиционные методы. Дознаватели трудились несколько недель, но он не сломался. При тщательном обследовании его тела можно было найти едва заметные хирургические шрамы, где пришлось исправлять нанесенные повреждения. Ордо Маллеус не допускал проявлений злобы, чтобы не покалечить своего противника.
Допросы Валинова были почти формальными действиями. Он получил закалку инквизитора, идеологическую обработку и богатый опыт. Традиционные методы вряд ли могли сломить его волю. Персонал Мимаса с угрюмой деловитостью продолжал работу, прерываясь только для того, чтобы задать вопросы. На кого работал Валинов? Что связывало его с Гаргатулотом? Зачем ему понадобился том «Codicium Aeternum»? В конце концов, настало время переходить к следующей стадии, одобренной самим лорд-инквизитором.
Экспликатор Риггенсен принадлежал к небольшому персоналу псайкеров, разум которых сочли достаточно крепким, чтобы развивать и совершенствовать найденный у них дар. Их отдали под начало Ордо Маллеус. Риггенсен был телепатом: под руководством инквизитора Котеаца он учился использовать свою силу, чтобы проникать в мысли упорствующих пленников. Немногочисленных мужчин и женщин, обладавших подобными способностями, присылали на Мимас добывать необходимую информацию из мыслей самых стойких заключенных Ордо Маллеус.
Камеры наблюдения, установленные в комнате дознавателей, передавали изображение в крошечную смежную комнату. Большое окно соединяло оба помещения, и сквозь него был виден обнаженный Валинов, сидящий в пустой камере. Экраны на стенах повторяли это изображение в разных ракурсах, еще несколько мониторов отображало данные о физическом состоянии пленника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96