ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


– Да.
– И ты хотел бы через меня передать нашим друзьям: выматывайтесь, мол, оттуда и переселяйтесь на постоянное жительство на третий этаж во въездную башню.
Он кашлянул.
– Это верно, только я бы не стал говорить «выматывайтесь».
Я посмеялся этой невинной хитрости.
– Ладно. Погляжу, что можно сделать. Твоя миссия окончена? – добродушно спросил я. – Ни о чем больше просить не будешь?
– Нет.
– А почему с тобой не пришла Кати?
– Она перед тобой робеет. Говорит, ты с ней очень холоден.
– Холоден?
– Да.
– Не могу же я рассыпаться в любезностях перед твоей будущей супругой. Раз уж речь идет о супружестве.
– О, я не ревнив, – усмехнулся Тома.
Нет, вы только поглядите, как он уверен в себе, этот юный петушок!
– Ладно, беги. Что-нибудь придумаем.
Он и в самом деле убежал, а в моей руке, уж не знаю, как и когда, снова очутилась маленькая теплая рука.
– Как ты думаешь, – спросила Эвелина, поднимая ко мне взволнованное лицо. – У меня тоже когда-нибудь вырастут большие груди? Как у Кати? Или как у Мьетты – у нее они еще больше, чем у Кати.
– Не беспокойся, Эвелина, вырастут.
– Правда? Ведь я такая худая, – с отчаянием сказала она, прикладывая мою левую руку к своей груди. – Потрогай, я плоская, совсем как мальчишка.
– Это неважно, худая ты или толстая, все равно они вырастут.
– Наверняка?
– Ну, конечно.
– Как хорошо, – сказала она со вздохом, который перешел в приступ кашля.
В эту минуту кто-то осторожно ударил в колокол въездной башни. Я вздрогнул. В мгновение ока я очутился у двери и чуть-чуть приоткрыл глазок. Это оказался Арман с ружьем через плечо, на одном из ларокезских меринов, вид у него был хмурый.
– А-а, это ты, Арман, – приветливо сказал я. – Придется тебе немного подождать, пойду принесу ключ.
И я закрыл глазок. Ключ, разумеется, торчал в замке, но я хотел выиграть время. Я быстро отошел на несколько шагов и сказал Эвелине:
– Беги в дом, скажешь Мену, чтобы она принесла во въездную башню бутылку вина и стакан.
– Арман хочет меня увезти? – спросила Эвелина, побледнев и закашлявшись.
– Да нет же. И вообще не беспокойся. Если он захочет тебя увезти, мы его в два счета «предадим мечу».
Я рассмеялся, она засмеялась мне в ответ тоненьким смехом и зашлась в кашле.
– Вот что, скажи Кати и Тома, чтобы они не показывались. И сама побудь с ними.
Она ушла, а я заглянул на склад, расположенный в первом этаже донжона. Здесь собрались все, кроме Тома, и разбирали имущество Колена, привезенное из Ла-Рока.
– К нам пожаловал гость – Арман. Пусть Пейсу и Мейсонье придут во въездную башню с ружьями. Просто так, на всякий случай – он нам не опасен.
– Хотелось бы мне потолковать с этой скотиной, – заявил Колен.
– Нет, ни тебе, ни Жаке, ни Тома этого делать не следует, и ты сам знаешь почему.
Колен прыснул. Приятно было видеть его в таком веселом настроении. Коротенькая беседа с Аньес Пимон явно пошла ему на пользу.
Когда я проходил через внутренний двор, навстречу мне из маленького замка пулей вылетел Тома.
– Я с тобой.
– То есть как это со мной? – сухо спросил я. – Я же нарочно просил передать тебе, чтобы ты не показывался.
– Если не ошибаюсь, речь идет все-таки о моей жене, – ответил он, сверкая глазами.
Я понял, что мне его не убедить.
– Хорошо, пойдем, но при одном условии – будешь молчать.
– Ладно.
– Что бы я ни говорил, молчи.
– Я же сказал – ладно.
Я поспешил к воротам. Но прежде чем их отпереть, я повертел ключ в замке. Вот и Арман. Я пожал ему руку, у него на мизинце красовался мой перстень. Да, да, вот он, Арман: водянистые глаза, белесые ресницы, приплюснутый нос, прыщи, полувоенная форма. А рядом с ним мой красавец Фараон. Бедняга, я потрепал его по холке, поговорил с ним. Недаром я назвал его беднягой – как не пожалеть коня, когда наездник уже успел истерзать ему весь рот. Несмотря на строжайшую экономию, соблюдаемую в Мальвиле, я нашел в кармане кусок сахара, и мерин сразу схватил его своими добрыми губами. Тут появились Момо и Мену со стаканами и бутылками. Я попросил Момо заняться Фараоном, разнуздать его и насыпать полное ведро овса. В ответ на такую расточительность Мену грозно заворчала.
И вот мы уселись в кухне въездной башни, где к нам присоединились Мейсонье и Пейсу, добродушные, но при оружии. Когда в руке Армана очутился полный стакан, я, видя замешательство нашего гостя – не из-за стакана конечно, а из-за того, что ему предстояло нам сказать, – сам перешел в наступление, решив действовать напрямик.
– Очень рад тебя видеть, Арман, – начал я, чокаясь с ним. Я намеревался только пригубить, в это время дня я никогда не пью, но я знал, что Момо с удовольствием долакает оставшееся вино. – Я как раз собирался послать к вам гонца, чтобы успокоить Марселя. Бедняга Марсель, воображаю, в какой он тревоге.
– Значит, они у вас? – спросил Арман, колеблясь между вопросительной и обвинительной интонацией.
– Конечно, а где же им еще быть? Разыграли все как по нотам. Мы обнаружили их на развилке Ригуди. Стоят и чемоданы в руке держат. Старшая мне и говорит: «Хочу, мол, погостить две недельки у бабушки». Поставь себя на мое место: у меня просто не хватило духу их отослать.
– Они не имели права, – огрызнулся Арман.
Самое время одернуть его, сохраняя при этом вполне добродушный тон. Я воздел руки к небу.
– Не имели права? Как это не имели права? Ну и хватил ты, Арман! Не имели права две недели погостить у родной бабушки?
Тома, Мейсонье, Пейсу и Мену уставились на Армана с молчаливым укором. Я тоже глядел на него. За нас – семья. На нашей стороне – священные узы родства!
Желая скрыть замешательство, Арман уткнул свой приплюснутый нос в стакан и высосал вино до дна.
– Еще стаканчик, Арман?
– Не откажусь.
Мену заворчала, однако налила.
Я чокнулся с Арманом, но пить не стал.
– В чем они и впрямь виноваты, – рассудительно продолжал я беспристрастным тоном, – так это что они не спросили разрешения у Марселя.
– И у Фюльбера, – добавил Арман, опорожнивший до половины и второй стакан.
Но я не намерен был делать ему такую уступку.
– У Марселя, а тот сообщил бы Фюльберу.
Не настолько Арман был глуп, чтобы не уловить оттенка. Но рассуждать о ларокезских указах в Мальвиле он не решился. Одним глотком осушив стукан, он поставил его на стол. Тщетны были бы все старания Момо – на донышке не осталось ни капли.
– Ну а дальше что? – спросил Аркан.
– А то, что через две недели мы отвезем их в Ла-Рок, – сказал я вставая. – Передай это от меня Марселю.
Я не решался взглянуть в тот угол, где сидел Тома, Арман покосился на бутылку, но, коль скоро я не выразил намерения предложить ему третий стакан, он встал и, не сказав ни слова, даже не поблагодарив, выбрался из кухни. Думаю, просто от неловкости:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157