Кнолль вырулил обратно на шоссе.
– Это Гарц. Самые северные горы в Центральной Германии.
Вершины были не похожи на вздымающиеся снежные пики Альп. Склоны поднимались под небольшими углами, были закруглены наверху, покрыты елями, буками и ореховыми деревьями. Города и деревни располагались повсюду в крошечных долинах и широких лощинах. В отдалении были видны очертания более высоких вершин.
– Напоминает мне Аппалачи, – задумчиво произнесла Рейчел.
– Это сказочные земли братьев Гримм, – улыбнулся Кнолль. – Царство волшебства. В темные времена эти места были средоточием язычества. Феи, ведьмы и гоблины бродили здесь. Говорят, что последние медведь и рысь в Германии были убиты где-то поблизости.
– Здесь очень красиво, – зачарованно сказала она.
– Здесь раньше добывали серебро, но это прекратилось в десятом веке. Затем золото, свинец, цинк и окись бария. Последний рудник был закрыт перед войной в тысяча девятьсот тридцатом году. Вот откуда происходит большинство пещер и туннелей. Это все старые рудники, которые нацисты интенсивно использовали. Идеальное место, чтобы прятаться от бомбардировок, и труднодоступное – для вторжения пехотных войск.
Рейчел смотрела на извилистую дорогу впереди и думала об упомянутых Кноллем братьях Гримм. Она почти ожидала увидеть на дороге гуся, откладывающего золотое яйцо, или два черных камня, которые были злыми братьями, или гаммельнского Крысолова, ведущего за собой крыс и детей.
Час спустя они въехали в Вартберг. Темная линия земляного вала, перемежаемая бастионами с коническими крышами, окружала небольшую деревню. Разница в архитектуре по сравнению с югом была очевидна. Красные крыши и стертые временем склоны Кельхайма сменились фасадами домов, сделанными наполовину из дерева и облицованными серым сланцем. На окнах домов изредка встречались цветы. Здесь определенно преобладал средневековый колорит, немного смягченный временем. Не такая уж большая разница, заключила она, по сравнению с контрастами Америки. Например, Новая Англия и глубокий Юг.
Кнолль припарковался перед гостиницей с интересным названием «Гольдене кроне».
– Золотая корона, – перевел он ей перед тем, как исчезнуть внутри. Рейчел ждала снаружи и изучала оживленную улицу. Атмосфера бойкой торговли наполняла воздух у витрин магазинов, выстроившихся вдоль мощеного переулка. Кнолль вернулся через несколько минут.
– Я взял два номера на ночь. Уже почти пять, светло будет еще в течение пяти или шести часов. Но мы отправимся в горы утром. Нет причин спешить. Она ждала пятьдесят лет.
– Здесь так долго светло днем?
– Мы на полпути к полярному кругу, и сейчас уже почти лето.
Кнолль вынул обе их сумки из машины.
– Я вас устрою, а потом мне надо купить кое-что. Потом мы можем поужинать. Я приметил одно местечко, когда мы въезжали.
– Было бы хорошо, – согласилась Рейчел.
Кнолль оставил Рейчел в ее комнате. Он заметил желтую телефонную будку, когда въезжал, и быстро вернулся тем же путем к городском стене. Он не любил пользоваться телефонами в отелях. Слишком много остается следов. То же самое касалось мобильных телефонов. Незаметная телефонная будка всегда была безопаснее для междугороднего звонка.
Он набрал Бург Херц.
– Ты вовремя. Как дела? – спросила Моника, подойдя к телефону.
– Пытаюсь найти Янтарную комнату.
– Где ты?
– Недалеко.
– У меня нет настроения разгадывать загадки, Кристиан.
– Горы Гарц. Вартберг. – Он рассказал ей о Рейчел Катлер, Семене Макарове и пещерах.
– Мы уже слышали это раньше, – возразила Моника. – Эти горы как муравейники, и никто никогда там ничего не находил.
– У меня есть карта. Хуже не будет.
– Ты хочешь переспать с ней, не так ли?
– Эта мысль приходила мне в голову, – ухмыльнулся Кристиан.
– Она слишком много знает, ты не находишь?
– Ничего определенного. У меня не было выбора, я должен был взять ее с собой. Я предположил, что Макарову будет легче разговаривать с дочерью Борисова, чем со мной.
– И?
– Он был очень откровенен. Слишком откровенен, по-моему.
– Осторожнее с этой Катлер, – предупредила Моника.
– Она думает, что я ищу Янтарную комнату. Нет никакой связи между мной и смертью ее отца.
– Звучит так, как будто у тебя появляется сердце, Кристиан.
– Вряд ли. – Он рассказал ей о Сюзанне Данцер и эпизоде в Атланте.
– Лоринг озабочен тем, что мы делаем, – сказала Моника. – Они с отцом вчера довольно долго разговаривали по телефону. Он определенно пытался что-то выведать. Несколько прямолинейный ход для него.
– Добро пожаловать в игру.
– Меня не надо развлекать, Кристиан. Чего я хочу, так это Янтарную комнату. И, как говорит отец, это лучший след, который у нас когда-либо был.
– Я уже в этом не так уверен.
– Ты пессимист, как всегда. Почему же?
– Что-то в поведении Макарова настораживает меня. Трудно сказать что.
– Поезжай на рудник, Кристиан, и посмотри. Удовлетвори любопытство. Потом трахни свою судью и возвращайся к работе.
Рейчел набрала номер на телефоне, стоящем у кровати, и дала оператору «AT&T» номер своей кредитной карточки. После восьми гудков в ее доме включился автоответчик и ее голосом попросил звонящего оставить сообщение.
– Пол, я в городе под названием Вартберг в Центральной Германии. Вот название отеля и номер телефона. – Она назвала «Золотую корону». – Я позвоню завтра. Поцелуй детей от меня. Пока.
Она взглянула на часы. 17.00. В Атланте одиннадцать часов утра. Может, он повел детей в зоопарк или в кино. Она была рада, что дети с Полом. Просто стыд, что они не могли быть с ним каждый день. Детям нужен отец, а они нужны ему. Это было самое тяжелое при разводе – знать, что семьи больше нет. Она целый год оформляла разводы других в качестве судьи, перед тем как ее собственный брак развалился. Много раз, слушая свидетельства, которые на самом деле ей не обязательно было выслушивать, она думала, почему люди, которые когда-то любили друг друга, не могли сказать ничего хорошего друг о друге. Была ли ненависть предварительным условием развода, его необходимым элементом? Она и Пол не испытывали ненависти друг к другу. Они сели, спокойно разделили имущество и решили, что будет лучшим для детей. Но разве у Пола был выбор? Она ясно дала ему понять, что их брак закончился. Вопрос был закрыт для обсуждения. Пол тщетно пытался отговорить ее, но она был непреклонна.
Правильно ли она поступила? Кто знает.
Кнолль зашел за ней в номер и повел ее в причудливое каменное здание, которое, как он объяснил, когда-то было станционной гостиницей, теперь превращенной в ресторан.
– Откуда вы об этом узнали? – спросила она.
– Я спросил раньше, когда останавливался, чтобы узнать, до которого часа они открыты.
Внутри был готический каменный подвал со сводчатым потолком, витражами в окнах и железными фонарями с завитушками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
– Это Гарц. Самые северные горы в Центральной Германии.
Вершины были не похожи на вздымающиеся снежные пики Альп. Склоны поднимались под небольшими углами, были закруглены наверху, покрыты елями, буками и ореховыми деревьями. Города и деревни располагались повсюду в крошечных долинах и широких лощинах. В отдалении были видны очертания более высоких вершин.
– Напоминает мне Аппалачи, – задумчиво произнесла Рейчел.
– Это сказочные земли братьев Гримм, – улыбнулся Кнолль. – Царство волшебства. В темные времена эти места были средоточием язычества. Феи, ведьмы и гоблины бродили здесь. Говорят, что последние медведь и рысь в Германии были убиты где-то поблизости.
– Здесь очень красиво, – зачарованно сказала она.
– Здесь раньше добывали серебро, но это прекратилось в десятом веке. Затем золото, свинец, цинк и окись бария. Последний рудник был закрыт перед войной в тысяча девятьсот тридцатом году. Вот откуда происходит большинство пещер и туннелей. Это все старые рудники, которые нацисты интенсивно использовали. Идеальное место, чтобы прятаться от бомбардировок, и труднодоступное – для вторжения пехотных войск.
Рейчел смотрела на извилистую дорогу впереди и думала об упомянутых Кноллем братьях Гримм. Она почти ожидала увидеть на дороге гуся, откладывающего золотое яйцо, или два черных камня, которые были злыми братьями, или гаммельнского Крысолова, ведущего за собой крыс и детей.
Час спустя они въехали в Вартберг. Темная линия земляного вала, перемежаемая бастионами с коническими крышами, окружала небольшую деревню. Разница в архитектуре по сравнению с югом была очевидна. Красные крыши и стертые временем склоны Кельхайма сменились фасадами домов, сделанными наполовину из дерева и облицованными серым сланцем. На окнах домов изредка встречались цветы. Здесь определенно преобладал средневековый колорит, немного смягченный временем. Не такая уж большая разница, заключила она, по сравнению с контрастами Америки. Например, Новая Англия и глубокий Юг.
Кнолль припарковался перед гостиницей с интересным названием «Гольдене кроне».
– Золотая корона, – перевел он ей перед тем, как исчезнуть внутри. Рейчел ждала снаружи и изучала оживленную улицу. Атмосфера бойкой торговли наполняла воздух у витрин магазинов, выстроившихся вдоль мощеного переулка. Кнолль вернулся через несколько минут.
– Я взял два номера на ночь. Уже почти пять, светло будет еще в течение пяти или шести часов. Но мы отправимся в горы утром. Нет причин спешить. Она ждала пятьдесят лет.
– Здесь так долго светло днем?
– Мы на полпути к полярному кругу, и сейчас уже почти лето.
Кнолль вынул обе их сумки из машины.
– Я вас устрою, а потом мне надо купить кое-что. Потом мы можем поужинать. Я приметил одно местечко, когда мы въезжали.
– Было бы хорошо, – согласилась Рейчел.
Кнолль оставил Рейчел в ее комнате. Он заметил желтую телефонную будку, когда въезжал, и быстро вернулся тем же путем к городском стене. Он не любил пользоваться телефонами в отелях. Слишком много остается следов. То же самое касалось мобильных телефонов. Незаметная телефонная будка всегда была безопаснее для междугороднего звонка.
Он набрал Бург Херц.
– Ты вовремя. Как дела? – спросила Моника, подойдя к телефону.
– Пытаюсь найти Янтарную комнату.
– Где ты?
– Недалеко.
– У меня нет настроения разгадывать загадки, Кристиан.
– Горы Гарц. Вартберг. – Он рассказал ей о Рейчел Катлер, Семене Макарове и пещерах.
– Мы уже слышали это раньше, – возразила Моника. – Эти горы как муравейники, и никто никогда там ничего не находил.
– У меня есть карта. Хуже не будет.
– Ты хочешь переспать с ней, не так ли?
– Эта мысль приходила мне в голову, – ухмыльнулся Кристиан.
– Она слишком много знает, ты не находишь?
– Ничего определенного. У меня не было выбора, я должен был взять ее с собой. Я предположил, что Макарову будет легче разговаривать с дочерью Борисова, чем со мной.
– И?
– Он был очень откровенен. Слишком откровенен, по-моему.
– Осторожнее с этой Катлер, – предупредила Моника.
– Она думает, что я ищу Янтарную комнату. Нет никакой связи между мной и смертью ее отца.
– Звучит так, как будто у тебя появляется сердце, Кристиан.
– Вряд ли. – Он рассказал ей о Сюзанне Данцер и эпизоде в Атланте.
– Лоринг озабочен тем, что мы делаем, – сказала Моника. – Они с отцом вчера довольно долго разговаривали по телефону. Он определенно пытался что-то выведать. Несколько прямолинейный ход для него.
– Добро пожаловать в игру.
– Меня не надо развлекать, Кристиан. Чего я хочу, так это Янтарную комнату. И, как говорит отец, это лучший след, который у нас когда-либо был.
– Я уже в этом не так уверен.
– Ты пессимист, как всегда. Почему же?
– Что-то в поведении Макарова настораживает меня. Трудно сказать что.
– Поезжай на рудник, Кристиан, и посмотри. Удовлетвори любопытство. Потом трахни свою судью и возвращайся к работе.
Рейчел набрала номер на телефоне, стоящем у кровати, и дала оператору «AT&T» номер своей кредитной карточки. После восьми гудков в ее доме включился автоответчик и ее голосом попросил звонящего оставить сообщение.
– Пол, я в городе под названием Вартберг в Центральной Германии. Вот название отеля и номер телефона. – Она назвала «Золотую корону». – Я позвоню завтра. Поцелуй детей от меня. Пока.
Она взглянула на часы. 17.00. В Атланте одиннадцать часов утра. Может, он повел детей в зоопарк или в кино. Она была рада, что дети с Полом. Просто стыд, что они не могли быть с ним каждый день. Детям нужен отец, а они нужны ему. Это было самое тяжелое при разводе – знать, что семьи больше нет. Она целый год оформляла разводы других в качестве судьи, перед тем как ее собственный брак развалился. Много раз, слушая свидетельства, которые на самом деле ей не обязательно было выслушивать, она думала, почему люди, которые когда-то любили друг друга, не могли сказать ничего хорошего друг о друге. Была ли ненависть предварительным условием развода, его необходимым элементом? Она и Пол не испытывали ненависти друг к другу. Они сели, спокойно разделили имущество и решили, что будет лучшим для детей. Но разве у Пола был выбор? Она ясно дала ему понять, что их брак закончился. Вопрос был закрыт для обсуждения. Пол тщетно пытался отговорить ее, но она был непреклонна.
Правильно ли она поступила? Кто знает.
Кнолль зашел за ней в номер и повел ее в причудливое каменное здание, которое, как он объяснил, когда-то было станционной гостиницей, теперь превращенной в ресторан.
– Откуда вы об этом узнали? – спросила она.
– Я спросил раньше, когда останавливался, чтобы узнать, до которого часа они открыты.
Внутри был готический каменный подвал со сводчатым потолком, витражами в окнах и железными фонарями с завитушками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103