Серчо дает
руководящее указание - к самой воде не подходить, а встать до утра
где-нибудь километрах в двух. А сейчас смена вахт. Я рад - глаза устали, и
вообще надоело, лезу сначала в жилотсек, а потом наверх, и устраиваюсь на
остатках поворотной платформы. Здесь же Знахарь - весь из себя разлегся и
на орла глядит.
- Не нравится мне все это! И вообще, впереди нам будет очень плохо, а
мне хуже всех. Плыли бы вы лучше на своем железном корабле туда, где
кольцевые горы и река большая в море впадает. Поднялись бы по реке, а там
по степи уже и на коробке этой можно.
Я не отвечаю этому нытику. Сам же прекрасно знает, что мы около этих
кольцевых гор чуть плавбазу не угробили и сами не погробились, когда еще в
самом начале экспедиции сунулись туда расследовать, что там за очаг такой
активный. Не умели разбирать направленность по спектру и лезли в самые
дурные места и там, и на Востоке.
А небо уже синеть начало. Луна здешняя висит рогами вниз, как всегда
в августе. Пора на боковую. В отсеке дневной народ спать готовится -
Амгама уже пристегнут к бывшей Керитовской койке. Чисимет тряпочкой свой
меч протирает. В углу Знахарь поскуливает - он вперед залез и уже успел в
очередной раз обвариться чаем. Амгама рассказывает Дрону вполголоса то ли
легенду, то ли повесть документальную, я завязки не слыхал, и поэтому для
меня она начинается с того, что "Черные послы приходили еще через год, и
еще через год". Передавая ответ вахлаков Черным послам, Амгама очень
хорошо подражает презрительной невозмутимости народа Орогоччу:
"...Нет ничего из того, что вы ищете, и если и есть, то вы этого не
получите." И сказал на то старший из послов: "Упрямство ваше не принесло
вам выгоды. То, что ваша природа дает вам возможность спорить с нами, не
станет вашим спасением. Последний раз мы с вами говорим, а потом все будет
иначе." И сказал на то правитель: "Угроз мы не боимся, а вы теперь для нас
не послы, а чужеземцы ненадобные. И недалеки от того, чтобы врагами
стать". И больше не было от вахлаков Северного Орогоччу Черным послам ни
одного слова сказано. А через три года из степей пришли первые орки. Они
нападали ордами на большие города и шайками на мелкие селения. Гибли они
тысячами, но приходили десятками тысяч. И настал конец могуществу
Северного Орогоччу. Теперь там нет ни людей, ни жизни. Развалины да
южноорковские заставы, а почему они оттуда не уходят, никто не знает.
Дрон ставит магнитофон на паузу и спрашивает:
- А когда все это было?
- Лет тридцать назад, а то и шестьдесят. Мне трудно ответить, ведь
это же не мне рассказывали, а я просто слышал.
Я представил себе жизнь Амгамы среди вахлаков - тоскливо стало, и
тоски ради избытия смотрю, свесив голову и искривив шею, как Дрон на
историко-политической карте запечатляет рассказку. Если рельеф-карты у нас
пестрые, то ИПК - сплошное белое пятно, разве что Озерный Край кое-как
закрашен. Серчо вдруг решение поменял:
- Пьеро, давай лучше прямо к воде подойдем, я думаю, никаких
эксцессов со стражей не будет.
- Ладно, - Пьеро в ответ. - Тут даже не обязательно, чтобы я вел. Мы
уже по дну этого озера идем - оно же сохнет - по илу слежавшемуся.
Автопилот вполне справится с тем, чтобы регулировщиков наших не задавить.
Серчо соглашается, и Пьеро, бросив рычаги, лезет к нам и устраивается
около стола. Теперь мы делаем километров десять в час, а то и меньше, а до
озера сорок кэмэ. Амгама уже храпит, и я тоже хочу спать.
Просыпаюсь я по привычке середь ночи. Танк стоит, в отсеке - храп
дуэтом - Амгама на пару с Серчо, и Сергей из башни подтягивает. Тихонечко
шуршит вентиляция, а больше никаких звуков. Лезу на крышу - там холодно,
но я сижу и любуюсь на звезды, ищу по привычке Большую Медведицу, и самое
интересное, что таки нахожу, только в хвосте у нее звезд больше чем
положено, и направлен он в другую сторону. Дорога, по которой мы шли,
куда-то делась, танк стоит на квелой траве, пологий склон очень плавно
уходит в воду. Озеро не впечатляет - лужа как лужа, только другого берега
в темноте не видать, да и днем, наверно, тоже не очень-то разглядишь
противоположную сторону. Цикады стрекочут, время от времени сова гукает, и
комары вокруг меня вьются, пищат тихонечко. Справа в сторонке огонек
горит, а приглядеться - еще пара отсветов, дым из труб, деревня там,
видать.
Спать мне все равно не хочется, и я решаю подготовить коробку к
переправе. Для этого надо вытащить из носового багажника четыре понтона,
прицепить там, где положено, и компрессор на нагнетание поставить. Этим я
занимаюсь, а в деревушке тем временем огоньков все больше зажигается, и
мельтешение какое-то, видимо, народ с факелами забегал. Я, конечно, так,
на глаз, не могу разобрать, что там у них, и лезу в танк к экранам,
отдавив по дороге что-то Пьеро - не стал выяснять, что.
Я беру ИК-картинку, телекамеру на полную мощность, и направляю все на
деревню. Там полнейший шухер: вахлаки мечутся между домами, собираются в
группки и несутся к озеру. А оттуда лезет на сушу нечто, на экране оно
выглядит вроде пятна расплывчатого. Четко выделяется несколько - пять
примерно - щупалец, они очень активно двигаются и пытаются ухватить
кого-нибудь из вахлаков, а они, не будь дурни, уворачиваются и по
щупальцам швыряют чем-то. Я хватаюсь за кнопки - лезть к рычагам времени
нет - и рву машину в сторону деревни. На ходу активностный датчик включаю
- ну и фон у этого осьминога! Восьмой порядок при ста процентах
материальности, такой коктейль не часто встретишь.
Я это мельком думаю, а сам уже включил и физический фон, и
А-колебания. Сергей в рубке очухался, и я ему кричу: "Бьем осьминога!"
Кнопками на такой скорости управлять - хуже нет, но местность гладкая, и
за минуту мы подлетаем к месту битвы. Я фары включил и гусеницами в эту
дрянь въехал - она зеленая и склизкая. К тому же упругая, как кожаный
мешок, и с налету раздавить ее не получилось. Сергей выстреливает подряд
две напалмовые гранаты, вахлаки рубят по щупальцам топорами и секирами на
длинных рукоятках, а я кручусь на одной гусенице, надеясь расчленить
противника. Он этому неожиданно легко поддается и распадается на
нескольких, зеленовато-серых, с размерами моржа и движениями слизня,
только еще и с щупальцем спереди. По одному растекается напалм, и он явно
выбыл из сюжета. Еще одно существо занято сражением с вахлаками, они его
обливают из бочонков какой-то дрянью, нимало не смущаясь нашим появлением.
Значит, надо разбираться с этими тремя, что сзади нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
руководящее указание - к самой воде не подходить, а встать до утра
где-нибудь километрах в двух. А сейчас смена вахт. Я рад - глаза устали, и
вообще надоело, лезу сначала в жилотсек, а потом наверх, и устраиваюсь на
остатках поворотной платформы. Здесь же Знахарь - весь из себя разлегся и
на орла глядит.
- Не нравится мне все это! И вообще, впереди нам будет очень плохо, а
мне хуже всех. Плыли бы вы лучше на своем железном корабле туда, где
кольцевые горы и река большая в море впадает. Поднялись бы по реке, а там
по степи уже и на коробке этой можно.
Я не отвечаю этому нытику. Сам же прекрасно знает, что мы около этих
кольцевых гор чуть плавбазу не угробили и сами не погробились, когда еще в
самом начале экспедиции сунулись туда расследовать, что там за очаг такой
активный. Не умели разбирать направленность по спектру и лезли в самые
дурные места и там, и на Востоке.
А небо уже синеть начало. Луна здешняя висит рогами вниз, как всегда
в августе. Пора на боковую. В отсеке дневной народ спать готовится -
Амгама уже пристегнут к бывшей Керитовской койке. Чисимет тряпочкой свой
меч протирает. В углу Знахарь поскуливает - он вперед залез и уже успел в
очередной раз обвариться чаем. Амгама рассказывает Дрону вполголоса то ли
легенду, то ли повесть документальную, я завязки не слыхал, и поэтому для
меня она начинается с того, что "Черные послы приходили еще через год, и
еще через год". Передавая ответ вахлаков Черным послам, Амгама очень
хорошо подражает презрительной невозмутимости народа Орогоччу:
"...Нет ничего из того, что вы ищете, и если и есть, то вы этого не
получите." И сказал на то старший из послов: "Упрямство ваше не принесло
вам выгоды. То, что ваша природа дает вам возможность спорить с нами, не
станет вашим спасением. Последний раз мы с вами говорим, а потом все будет
иначе." И сказал на то правитель: "Угроз мы не боимся, а вы теперь для нас
не послы, а чужеземцы ненадобные. И недалеки от того, чтобы врагами
стать". И больше не было от вахлаков Северного Орогоччу Черным послам ни
одного слова сказано. А через три года из степей пришли первые орки. Они
нападали ордами на большие города и шайками на мелкие селения. Гибли они
тысячами, но приходили десятками тысяч. И настал конец могуществу
Северного Орогоччу. Теперь там нет ни людей, ни жизни. Развалины да
южноорковские заставы, а почему они оттуда не уходят, никто не знает.
Дрон ставит магнитофон на паузу и спрашивает:
- А когда все это было?
- Лет тридцать назад, а то и шестьдесят. Мне трудно ответить, ведь
это же не мне рассказывали, а я просто слышал.
Я представил себе жизнь Амгамы среди вахлаков - тоскливо стало, и
тоски ради избытия смотрю, свесив голову и искривив шею, как Дрон на
историко-политической карте запечатляет рассказку. Если рельеф-карты у нас
пестрые, то ИПК - сплошное белое пятно, разве что Озерный Край кое-как
закрашен. Серчо вдруг решение поменял:
- Пьеро, давай лучше прямо к воде подойдем, я думаю, никаких
эксцессов со стражей не будет.
- Ладно, - Пьеро в ответ. - Тут даже не обязательно, чтобы я вел. Мы
уже по дну этого озера идем - оно же сохнет - по илу слежавшемуся.
Автопилот вполне справится с тем, чтобы регулировщиков наших не задавить.
Серчо соглашается, и Пьеро, бросив рычаги, лезет к нам и устраивается
около стола. Теперь мы делаем километров десять в час, а то и меньше, а до
озера сорок кэмэ. Амгама уже храпит, и я тоже хочу спать.
Просыпаюсь я по привычке середь ночи. Танк стоит, в отсеке - храп
дуэтом - Амгама на пару с Серчо, и Сергей из башни подтягивает. Тихонечко
шуршит вентиляция, а больше никаких звуков. Лезу на крышу - там холодно,
но я сижу и любуюсь на звезды, ищу по привычке Большую Медведицу, и самое
интересное, что таки нахожу, только в хвосте у нее звезд больше чем
положено, и направлен он в другую сторону. Дорога, по которой мы шли,
куда-то делась, танк стоит на квелой траве, пологий склон очень плавно
уходит в воду. Озеро не впечатляет - лужа как лужа, только другого берега
в темноте не видать, да и днем, наверно, тоже не очень-то разглядишь
противоположную сторону. Цикады стрекочут, время от времени сова гукает, и
комары вокруг меня вьются, пищат тихонечко. Справа в сторонке огонек
горит, а приглядеться - еще пара отсветов, дым из труб, деревня там,
видать.
Спать мне все равно не хочется, и я решаю подготовить коробку к
переправе. Для этого надо вытащить из носового багажника четыре понтона,
прицепить там, где положено, и компрессор на нагнетание поставить. Этим я
занимаюсь, а в деревушке тем временем огоньков все больше зажигается, и
мельтешение какое-то, видимо, народ с факелами забегал. Я, конечно, так,
на глаз, не могу разобрать, что там у них, и лезу в танк к экранам,
отдавив по дороге что-то Пьеро - не стал выяснять, что.
Я беру ИК-картинку, телекамеру на полную мощность, и направляю все на
деревню. Там полнейший шухер: вахлаки мечутся между домами, собираются в
группки и несутся к озеру. А оттуда лезет на сушу нечто, на экране оно
выглядит вроде пятна расплывчатого. Четко выделяется несколько - пять
примерно - щупалец, они очень активно двигаются и пытаются ухватить
кого-нибудь из вахлаков, а они, не будь дурни, уворачиваются и по
щупальцам швыряют чем-то. Я хватаюсь за кнопки - лезть к рычагам времени
нет - и рву машину в сторону деревни. На ходу активностный датчик включаю
- ну и фон у этого осьминога! Восьмой порядок при ста процентах
материальности, такой коктейль не часто встретишь.
Я это мельком думаю, а сам уже включил и физический фон, и
А-колебания. Сергей в рубке очухался, и я ему кричу: "Бьем осьминога!"
Кнопками на такой скорости управлять - хуже нет, но местность гладкая, и
за минуту мы подлетаем к месту битвы. Я фары включил и гусеницами в эту
дрянь въехал - она зеленая и склизкая. К тому же упругая, как кожаный
мешок, и с налету раздавить ее не получилось. Сергей выстреливает подряд
две напалмовые гранаты, вахлаки рубят по щупальцам топорами и секирами на
длинных рукоятках, а я кручусь на одной гусенице, надеясь расчленить
противника. Он этому неожиданно легко поддается и распадается на
нескольких, зеленовато-серых, с размерами моржа и движениями слизня,
только еще и с щупальцем спереди. По одному растекается напалм, и он явно
выбыл из сюжета. Еще одно существо занято сражением с вахлаками, они его
обливают из бочонков какой-то дрянью, нимало не смущаясь нашим появлением.
Значит, надо разбираться с этими тремя, что сзади нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110