- Все вы смелые... на словах. На перевале посмотрим.
* * *
- Че она? - Данька застегнул полог палатки. - Она чего, всегда та-
кая бешеная?
- Не-е, - Юра, устраиваясь, шуршал спальным мешком. - Находит на
нее. Нелка, брат, девчонка что надо. Не бери в голову.
- Да я и не беру, - Данька с наслаждением распрямил в мешке гудя-
щие ноги. - Ты-то чего молчал? Сам же начал - "мили", "фунты"...
- А что с ней говорить, - Юра вжикнул замком "молния". - У нее
бзик на этой почве. Считает, что мы, мужики то есть, мельчаем нынче.
Феминизируем. Да ты сам слышал.
- Да? А я так наоборот считаю. Мы прошлый год на соревнованиях в
Питере были, в Эрмитаж ходили. Я Рыцарский зал помню. Ну и мелочь же
были сеньоры! По плечо все, не выше...
- Так то акселерация, - Юра громко зевнул. - Акселерация плюс фе-
минизация всей страны. Понял? Спать давай. Нелка в одном права. Пер-
вальчик-то суровенький будет. Я так чувствую, что завтра мы на него
тоже не взойдем. Яман-тау.
- Чего?
- Ну, страшный, что-ли. Это по-здешнему. Плохая гора.
Данька понимающе хмыкнул. Все тело ныло. Устали они сегодня. Всю
ночь, почитай, промаялись в поезде. Какой сон в общем вагоне? Хорошо,
уехали еще. Потом автобус. Не ели толком. Какие тут рекорды?
А все-таки здорово! Юрка молодец, что затащил его в эту экспеди-
цию. Ну что бы он делал сейчас дома? В лучшем случае валялся бы на пля-
же. Каникулы!
* * *
Данька шевельнул запекшимися губами.
- Кретин, - вслух сказал он. - Вот тебе каникулы. Нашел развлечение?
... Они только что сдали последний экзамен на третьем курсе. Отстре-
лялись. И всей группой двинули в парк за Яузу - по пиву. А вечером в
общежитие заскочил Юрка. Успел сбегать домой - москвич, хорошо ему!
Впрочем, сам Юра так не считал, завидуя обшежитской вольнице.
Так вот тогда-то он и обмолвился об экспедиции. Данька машинально
переспросил. Юрка ответил. Дальше больше. Агитатор из Юрки получился б
отменный. Поедем, говорит. Пару неделек пошатаемся. Что дома-то де-
лать? Пещеры посмотрим. Ребята там - что надо, девочки.
Раньше Данька в оходы не ходил. Велосипедом занимался. Сборы, тре-
нировки, соревнования. А тут вдруг решил - поеду! Пару недель в экспе-
диции, а потом домой. И то сказать, в пещерах ни разу не был...
Данька качнулся вперед, тень на дороге дернулась, поплыла по прош-
логодней хвое. Сердце, вроде, притихло. Ну, пошли!
Низко согнувшись, Данька полез на очередной бугор.
Эта тень! Невесомая клякса. Снова, набухая, подступили к глазам
солнечные пятна.
...Как шоссе. И та же скрюченная тень, и жажда, и подступающая
вдруг немощь. Шоссе. И он в отрыве. скорость, правда, поменьше...
Данька криво усмехнулся. Хотел сплюнуть густую слюну, но не стал.
Тренер всегда говорил: не плюйся, не верблюд. Береги влагу.
Не слюна - пластилин.
Данька трудно сглотнул под шаг, дыхание не сбил. Хорошо.
Петляя между стволами, выбрасывая в стороны объезды, дорога круто
забирала вверх. Дорога, как диковинное дерево прорастала сквозь лес, не
желая умирать в завалах и колдобинах. Лягушачей окраски ямины эти
изумляли величиной. Так и веяло от них надрывным треском тракторных
движков, автомобильной трагедией. То тут, то там из рясочной тины тор-
чали ободранные металлом ошкуренные ваги. данька с трудом перелез че-
рез преграждавший дорогу ствол. Рухнуло же бревнище!
И пятнадцати минут не прошло, а уже снова свинцовой болью натянуло
плечи. И мухи эти! Так и вьются, сволочи...
Данька по-лошадиному мотнул головой. Нет, это не велосипед. Там
борешься с ветром. Здесь же - как ложка в патоке. Данька вытер щеку о
плечо. Пот заливал лицо, капал на дорогу, едко резал глаза. Щиплет,
зараза!
...Не шоссе. Но что-то общее есть. Он в отрыве, он один. Один! Са-
моубийца. Хорошо, что он "сухой". Толстому тут - точка. Плечи стерпеть
можно, лишь бы "мотор" вытянул.
Нет, все, стоп-машина! Чуть дыша, Данька примерился, привалился
рюкзаком к толстому стволу, подсел, облегчил плечи.
Вспомнились Нелкины насмешливо-удивленные глаза. Он не смотрел на
нее, а все же заметил. И глаза, и твердую влажную шею в вырезе жел-
тенькой майки.
...Он обошел их на первом же привале. Ребята заметили его не сра-
зу: сидели на траве, откинувшись на рюкзаки. Голоса покрывало лесным
шумом, но по тому, как Володя встал и направился было к дороге, сбра-
сывая высоту, Данька понял - пошел помогать. Ему, Даньке. Думают, он
все - расписался...
Данька зло закусил засолоневшую губу. Нет, это ж надо так сглупить!
Что он хотел доказать? Чего доказывать-то? Ведь он же не знал! Факт.
Знал бы - не стал вчера ломить впереди всех. Так что все было честно.
Честно?
Данька покрепче уперся в тянущую магнитом землю, зажмурился, пере-
жидая соленую резь в глазах.
Если быть честным, то вчера он, конечно, сачканул. Зазорно показа-
лось после того вечернего разговора отставать. Вот и скакал впереди
группы - благо, дорога была одна: не собьешься. Еще пару раз подумал,
чего тянутся, мол, можно бы и быстрее, коль охота на перевал поспеть.
Потом подустал, сбавил, но все равно до вечера так и шел впереди всех.
Перед тем - утром - Володя, их руководитель, сам взвесил руками
его рюкзак. Молча. Точно так же обошел рюкзаки остальных. свой тоже,
хотя и без того было видно - хорош вес. Нелке сказал:
- Отдай что-нибудь, - поискал глазами. - Вон, Даниле отдай, он
здоровый.
Лучше б не говорил!
Нелка глазом не повела, фыркнула:
- Еще чего! Опять дожидаться будем.
Мог бы тогда догадться... Нет же! Заело его, видишь. Больше, мол,
дожидаться его не будут. Помчался. И к перевалу прибежал впереди всех.
Как же, здоровый!
Так бы он и не понял ничего, да черт попутал. А может, Бог подска-
зал. Вчера вечером, уже в потемках, Данька вылез из палатки. По делу
вылез. Ну и запнулся о чей-то рюкзак. Шипя проклятия, нашарил в потем-
ках злополучный мешок, хотел рывком поставить его на место...
Не тут-то было! Рюкзачок, будто нехотя, приподнялся и снова лег на
траву. Еще подумал: Вовкин, то ли? И тут увидел приметную даже в ночи
черную летучую мышь на верхнем клапане. Зажатое в лапах солнце. Ахнул
- Нелкин!
Вот тут-то до него и дошло. Даже жарко стало. Как же это он сразу
не сообразил? А еще туда же, в Джек Лондоны!
Ту ночь Данька тяжело ворочался в спальнике, но сон не шел. Чего ж,
Володя? Видел же, что у него недогруз. А впрочем... Чего с него взять?
Он же чечако, новичок. Откуда знать, на что способна эта коломенская
верста? Да-а... Вот тебе и Чилкут.
Тогда-то он все и придумал. Придумал и заснул с облегчением. А
встал чуть свет. Балбес. Серый рассвет туманом пеленал березы над ла-
герем, и перевалы ушли в пелену, затаились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33