Она может быть хуже
всяких ожиданий, но не нужно рассчитывать именно на это.
20
Несомненно, был диспут о том, кому что делать. Все хотели ехать и
никто не хотел оставаться. У меня были собственные причины не брать с
собой еще кого-то, но дель Арко не собирался дать мне первому осмотреть
"Потерянную Звезду". Он все еще полагал, что это его увеселительная
прогулка.
Наконец аргументы достигли статус-кво. Кто-то должен оставаться на
корабле и кто-то должен суметь поднять его, если наземная партия не
вернется. Поэтому перст судьбы остановился на Ротгаре и Ив. Ротгар не был
героем, и он был вполне удовлетворен таким решением. Но Ив заявила, что на
борту должен оставаться компетентный пилот. К несчастью, ей напомнили, что
компетентный пилот является незаменимым и единственным экспертом по чужим
мирам и должен идти. Мы взяли Джонни вопреки моему желанию. Дель Арко был
капитаном, и противные аргументы не были всецело убедительными.
Таким образом трое из нас сели в десантный вездеход - разновидность
танка-амфибии, сконструированного и построенного на Пенафлоре и
являвшегося последним словом в деле транспортировки на чужих мирах.
Пенафлор имеет неестественно завышенные требования в отношении эффективной
бронезащиты, которую испытывают даже на боевое применение. Но это все же
было много быстрее чем идти пешком, или же, как альтернативу - снова
поднять "Лебедя" и рисковать возможностью кораблекрушения. Я, конечно, не
хотел этого делать - вносить возмущения в пространство, подобное этому.
Было совершенно очевидно, что эффекты искажения были так же велики на
поверхности планеты, как и в пространстве.
Правда, на поверхности особо не поскачешь вверх-вниз. Поток здесь не
был достаточно сильным, чтобы именовать его чем-то большим, нежели каприз.
Тем не менее, здесь была жизнь - жизнь в экстремальных условиях, только
она могла существовать в атмосфере земного типа. Все, что здесь жило, было
ритмичным и способным изменяться.
Это означало в обычных условиях, что искажающие волны приходят в
измененный район, а жизненные формы поглощают энергию волн. Только
неподвижные объекты могут сопротивляться силам такой величины.
Бронированные вездеходы и космические скафандры могли выстоять против
искажений, точно так же, как они могли стоять под солнечными лучами и
жесткой радиацией. Но жизненная система не может эволюционировать в
железном ящике. Она не может хранить местные условия на значительном
протяжении. Она должна жить с ними. Жизненные формы живут за счет
искажающей энергии. Они всасывают непостоянное течение, запитывают в русла
и используют. Единственной их проблемой является сверхизобильная ее
поставка. Они должны придумать пути ее использования, которые не были бы
просто необходимы, в эмпирическом списке.
И поэтому они постоянно изменяли форму.
Каждая искажающая волна - их частота менялась каждые десять минут, до
полудюжины в минуту - давала повод для изменения ландшафта. Это была
ритмическая часть. К тому же, жизненные формы могли использовать
сэкономленную энергию, чтобы внести изменения между волн. Каждая биоформа
испускала такой флюид, какой хотела. Она могла занять любую желаемую ею
форму, или вовсе никакой, в точности на такое время, чтобы удержаться на
мгновение или два. И так как искажающая энергия из солнечной области была
крайне обильна, то не было пределов изобилию форм жизни, кроме самой
жизни. Изменяющаяся система, рассуждал я, должна осуществить очень быструю
эволюцию только в одном направлении. Полная возможность изменения была
пассивным сбросом энергии. Владение подачей и приемом. Но означает ли это,
что мы - как агрессоры - были в безопасности? Возможно, нет - ловчая яма
весьма пассивный вид западни.
Дальше мы не пошли до тех пор, пока я не определил, что местные
жизненные формы не так уж многосторонни, как мне казалось вначале.
Существовал определенный набор форм, которые они могли принимать. Все было
достаточно ординарно. Не было резких углов и прямых линий, не было и
осевых соединений. Цилиндры и сферы были, вероятно, предпочтительнее, но
изогнутость и волнистость вполне обычны, и несколько раз я видел изогнутые
мебиусом существа.
Вначале я думал, что подобная жизненная системы должна легко
достигнуть разумности, но позднее понял, что это невозможно. Интеллект
необходимо улучшать своеобразной медитацией между стимулом и действием: на
человеческом примере это рационализация. Есть расы, которые не рациональны
- у них нет памяти и языка - но они все еще могут квалифицироваться, как
разумные, но они получили псевдоэмоциональную систему воздействия как
интерпретатор физических сигналов и своеобразный прибор по принятию
решений, который модифицирован чисто интроспективными значениями, ничего
общего не имеющими с условием Павлова. Они не работают на чистом рефлексе.
Это совершила жизненная система. В ней нет расхождения между стимулом и
сигналом. Не было расхождения, которое могло привести к появлению разума.
Я решил, что это скорее всего простейшая биосфера. Тем не менее, я не
отбросил свои первоначальные предположения и здоровую порцию
подозрительности. Мы с дель Арко были вооружены, Джонни - которому мы
поручили остаться с транспортным средством - имел разнообразнейший арсенал
у себя наготове. Огненная мощь, конечно, была неотъемлемой частью
конструкции пенафлорцев.
Мне не нравилось передвижение внутри форта. Одно дело нести мобильное
небольшое оружие, чтобы защитить себя от непредвиденных опасностей. И
совершенно другое - иметь с собой что-то, что постоянно тревожит чужой мир
и имеет достаточное количество жара, чтобы испепелить континент. Это
слишком много, чтобы задумываться над каким-то решением. И конечно, чужаки
точно такие же, как и люди - в некоторых отношениях. Все, что они делают
после того, как вы в них выстрелите, так это превращают ад во много раз
более проклятое место. Это происходит чаще всего из-за сумасшествия или
испуга, но разве можно было полагаться на ребенка вроде Джонни? Правильно,
когда приказывают не стрелять без крайней необходимости; ведь так редко
можно узнать наперед, что есть крайняя необходимость, чаще всего это
выясняется, когда все уже позади, слишком поздно.
Первые сто миль мы преодолели весьма быстро, и никто нас не
беспокоил. Прибор вспышками подавал нам сигналы, указывающие на возмущения
искаженного поля, несмотря на нашу защиту, но пока шли сигналы, мы не
могли сбиться с курса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
всяких ожиданий, но не нужно рассчитывать именно на это.
20
Несомненно, был диспут о том, кому что делать. Все хотели ехать и
никто не хотел оставаться. У меня были собственные причины не брать с
собой еще кого-то, но дель Арко не собирался дать мне первому осмотреть
"Потерянную Звезду". Он все еще полагал, что это его увеселительная
прогулка.
Наконец аргументы достигли статус-кво. Кто-то должен оставаться на
корабле и кто-то должен суметь поднять его, если наземная партия не
вернется. Поэтому перст судьбы остановился на Ротгаре и Ив. Ротгар не был
героем, и он был вполне удовлетворен таким решением. Но Ив заявила, что на
борту должен оставаться компетентный пилот. К несчастью, ей напомнили, что
компетентный пилот является незаменимым и единственным экспертом по чужим
мирам и должен идти. Мы взяли Джонни вопреки моему желанию. Дель Арко был
капитаном, и противные аргументы не были всецело убедительными.
Таким образом трое из нас сели в десантный вездеход - разновидность
танка-амфибии, сконструированного и построенного на Пенафлоре и
являвшегося последним словом в деле транспортировки на чужих мирах.
Пенафлор имеет неестественно завышенные требования в отношении эффективной
бронезащиты, которую испытывают даже на боевое применение. Но это все же
было много быстрее чем идти пешком, или же, как альтернативу - снова
поднять "Лебедя" и рисковать возможностью кораблекрушения. Я, конечно, не
хотел этого делать - вносить возмущения в пространство, подобное этому.
Было совершенно очевидно, что эффекты искажения были так же велики на
поверхности планеты, как и в пространстве.
Правда, на поверхности особо не поскачешь вверх-вниз. Поток здесь не
был достаточно сильным, чтобы именовать его чем-то большим, нежели каприз.
Тем не менее, здесь была жизнь - жизнь в экстремальных условиях, только
она могла существовать в атмосфере земного типа. Все, что здесь жило, было
ритмичным и способным изменяться.
Это означало в обычных условиях, что искажающие волны приходят в
измененный район, а жизненные формы поглощают энергию волн. Только
неподвижные объекты могут сопротивляться силам такой величины.
Бронированные вездеходы и космические скафандры могли выстоять против
искажений, точно так же, как они могли стоять под солнечными лучами и
жесткой радиацией. Но жизненная система не может эволюционировать в
железном ящике. Она не может хранить местные условия на значительном
протяжении. Она должна жить с ними. Жизненные формы живут за счет
искажающей энергии. Они всасывают непостоянное течение, запитывают в русла
и используют. Единственной их проблемой является сверхизобильная ее
поставка. Они должны придумать пути ее использования, которые не были бы
просто необходимы, в эмпирическом списке.
И поэтому они постоянно изменяли форму.
Каждая искажающая волна - их частота менялась каждые десять минут, до
полудюжины в минуту - давала повод для изменения ландшафта. Это была
ритмическая часть. К тому же, жизненные формы могли использовать
сэкономленную энергию, чтобы внести изменения между волн. Каждая биоформа
испускала такой флюид, какой хотела. Она могла занять любую желаемую ею
форму, или вовсе никакой, в точности на такое время, чтобы удержаться на
мгновение или два. И так как искажающая энергия из солнечной области была
крайне обильна, то не было пределов изобилию форм жизни, кроме самой
жизни. Изменяющаяся система, рассуждал я, должна осуществить очень быструю
эволюцию только в одном направлении. Полная возможность изменения была
пассивным сбросом энергии. Владение подачей и приемом. Но означает ли это,
что мы - как агрессоры - были в безопасности? Возможно, нет - ловчая яма
весьма пассивный вид западни.
Дальше мы не пошли до тех пор, пока я не определил, что местные
жизненные формы не так уж многосторонни, как мне казалось вначале.
Существовал определенный набор форм, которые они могли принимать. Все было
достаточно ординарно. Не было резких углов и прямых линий, не было и
осевых соединений. Цилиндры и сферы были, вероятно, предпочтительнее, но
изогнутость и волнистость вполне обычны, и несколько раз я видел изогнутые
мебиусом существа.
Вначале я думал, что подобная жизненная системы должна легко
достигнуть разумности, но позднее понял, что это невозможно. Интеллект
необходимо улучшать своеобразной медитацией между стимулом и действием: на
человеческом примере это рационализация. Есть расы, которые не рациональны
- у них нет памяти и языка - но они все еще могут квалифицироваться, как
разумные, но они получили псевдоэмоциональную систему воздействия как
интерпретатор физических сигналов и своеобразный прибор по принятию
решений, который модифицирован чисто интроспективными значениями, ничего
общего не имеющими с условием Павлова. Они не работают на чистом рефлексе.
Это совершила жизненная система. В ней нет расхождения между стимулом и
сигналом. Не было расхождения, которое могло привести к появлению разума.
Я решил, что это скорее всего простейшая биосфера. Тем не менее, я не
отбросил свои первоначальные предположения и здоровую порцию
подозрительности. Мы с дель Арко были вооружены, Джонни - которому мы
поручили остаться с транспортным средством - имел разнообразнейший арсенал
у себя наготове. Огненная мощь, конечно, была неотъемлемой частью
конструкции пенафлорцев.
Мне не нравилось передвижение внутри форта. Одно дело нести мобильное
небольшое оружие, чтобы защитить себя от непредвиденных опасностей. И
совершенно другое - иметь с собой что-то, что постоянно тревожит чужой мир
и имеет достаточное количество жара, чтобы испепелить континент. Это
слишком много, чтобы задумываться над каким-то решением. И конечно, чужаки
точно такие же, как и люди - в некоторых отношениях. Все, что они делают
после того, как вы в них выстрелите, так это превращают ад во много раз
более проклятое место. Это происходит чаще всего из-за сумасшествия или
испуга, но разве можно было полагаться на ребенка вроде Джонни? Правильно,
когда приказывают не стрелять без крайней необходимости; ведь так редко
можно узнать наперед, что есть крайняя необходимость, чаще всего это
выясняется, когда все уже позади, слишком поздно.
Первые сто миль мы преодолели весьма быстро, и никто нас не
беспокоил. Прибор вспышками подавал нам сигналы, указывающие на возмущения
искаженного поля, несмотря на нашу защиту, но пока шли сигналы, мы не
могли сбиться с курса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49