многие окружала перепутанная, запущенная
зелень. В свое время это, очевидно, был престижный пригород.
Паутина вскоре исчезла: расстояние между домами уже не позволяло
натягивать тенета.
Здесь Найл смог наконец раскрепоститься, выпустив на свободу мысли и
чувства, наполнявшие его существо волнением.
Время от времени он совал руку под рубаху и поворачивал медальон,
всякий раз при этом испытывая взмыв изумленного восторга и чувствуя, как
мозг, взводясь, будто сжатая пружина, выпускает энергию краткой вспышкой
силы.
Удивительное откровение: чувствовать, что разум обладает той же силой,
что и руки; не просто ухватывать, но и преображать. Вне сомнения, эта сила
идентична той, которой обладают пауки.
И тут ошеломила невыразимо простая и, вместе с тем, неимоверно важная,
подобная озарению догадка.
Люди превратились в рабов своей привычки изменять мир руками. У пауков
в сравнении с людьми имеется колоссальное преимущество: у них подобная
привычка не прижилась изначально.
Показалось вдруг нелепым: как могли люди, прожив на Земле несколько
миллионов лет, так и не открыть подлинной ценности использования разума? И
как непередаваемо трагично, что некоторые из них - рабы, например, - в
буквальном смысле утратили его, как глубоководные рыбы утратили со временем
зрение.
Мысль о рабах заставила опомниться и осмотреться.
Рабы сбились с ног, смешались, нарушили строй и брели, потупив головы;
некоторые, отстав, тянулись в метрах аж в тридцати сзади. Найл, собрав
волю, послал хлесткий импульс команды.
Рабы по соседству качнулись, словно от внезапного порыва ветра.
Те, что подальше, дернувшись, встали навытяжку. Вид у всех был
удивленный и растерянный.
Найл попробовал еще раз, чуть мягче. Рабы моментально сплотили ряды и,
вскинув головы, принялись маршировать, как заправские солдаты.
От такого дружного отклика Найл впал в веселое неистовство и
почувствовал, как в тело вливается жизненная энергия.
Он опять чувствовал, что все они являются как бы частью одного
организма - словно какая-то гигантская сороконожка марширует, вскидывая
одновременно десятки ног.
Здания неожиданно кончились.
С небольшой возвышенности открылся вид на окаймляющую город сельскую
местность, на возделанные ячменные поля и зеленые делянки с овощами.
Они прошли возле города, где рабы собирали фрукты под надзором рослой,
красивой служительницы, опять-таки необычайно похожей на Одину.
Заметив скучающе-томный вид женщины, Найл молодцевато вскинул руку в
знак приветствия и рабов заставил сделать то же самое. Та от изумления
просто рот раскрыла: Найл понял, что зря так поступил.
Надо будет впредь избегать легкомысленных жестов...
Через милю дорога завела в густую рощу, где изумрудно зеленая листва
над головой создавала подобие свода.
Найла зрелище так очаровало, что он позволил рабам перейти со
строевого шага на легкую прогулочную ходьбу.
В одном месте к дороге вплотную подходил небольшой ручей, вода, журча,
перекатывалась по мшистым камням-голышам. Рабы уже тут как тут, плещутся в
мелкой воде.
Дожидаясь, пока они нарезвятся, Найл чувствовал, как ступни и лодыжки
сводит холодом.
Вот лесистый участок остался позади.
Впереди, у подножия северо-восточных холмов, Найл увидел ряд красных
башен, напоминающих покореженные церковные шпили,
Молодой человек обернулся к ближайшему рабу, долговязому косоглазому
парню с заячьей губой:
- Это что?
- Громовик.
- Громовик?
Парень смешливо гыкнул и выкрикнул:
"Бум-м!", разводя руки вверх, как бы изображая взрыв.
Остальные тоже заскалились, захихикали:
"Бум-м! Бум-м!" - на разные голоса, от низкого ворчания до истеричного
визга.
Словечко "Громовик" рабы, очевидно, использовали между собой как
название города жуков-бомбардиров.
Через полчаса навстречу показался высокий лысоголовый человек в желтой
тунике и с зеленым козырьком на голове; лицо красное, озабоченное.
- Где вас носит? Опаздываем же!
- Прошу прощения, - сказал Найл. - Вон, еле плетутся.
- Где твой хлыст?
- Боюсь, что у меня его нет. Человек, досадливо застонав, возвел глаза
к небесам.
- На, возьми мой.
Из просторного кармана туники он вынул свернутый кожаный хлыст. У
рабов тревожно забегали глаза.
- Я как-то не очень умею им пользоваться, - стыдливо признался Найл.
- Сейчас покажу.
Человек, размотав хлыст, звонко им щелкнул, затем со злой решимостью
обогнул отстающих и принялся сзади полосовать их по голеням. Те, засеменив
трусцой, враз подтянулись.
Человек, щелкая хлыстом, с руганью гнал их метров десятьпятнадцать,
затем поравнялся с Найлом и замедлил шаг.
- Понял? Вот так только и действуй.
- Понял, - произнес Найл.
- Почему с тобой только девятнадцать?
- Как? Выходило нас двадцать.
Юноша запоздало принялся пересчитывать. Человек пожал плечами.
- Одного, видно, умыкнул паук.
- Съел он его, что ли? - мрачно удивился Найл.
Человек поглядел на юношу с досадливой жалостью.
- Ты что, совсем в этом деле новичок?
- М-м-м... Да.
- Благодари небо, что тебя самого не слопали. Ладно, обойдемся,
пожалуй, и девятнадцатью.
Они уже входили в город красных башен. Каждая башня представляла собой
огромную спиралевидную шишку и сделана была из какого-то глянцевитого,
похожего на воск вещества; словно какой-то великан, схватив еще
незатвердевшую массу, крутнул ее по часовой стрелке.
В подножии ближайшей к Найлу башни имелся вход, через который виднелся
уходящий вверх пологий скат. В неровных боках находились похожие на окна
проемы; из самого верхнего, непосредственно под макушкой, на идущих
беззастенчиво таращился жук-бомбардир.
Подножие башни окаймлял ров шириной метра в полтора, а в нем,
подставив солнышку серебристо-зеленое брюшко, плавал еще один жучок, судя
по всему, совсем еще малыш.
Поселение жуков-бомбардиров насчитывало несколько сот таких башен,
привольно натыканных в гладком зеленом дерне. Между ними виднелись
небольшие одноэтажные строения из голубого вещества, похожего на
непрозрачное стекло, с круглыми окнами вроде иллюминаторов.
Очевидно, это были дома людей-слуг. Как и башни, они были окаймлены
опрятными зелеными лужайками, по которым ветвились оросительные каналы и
тропки, выложенные розовым, похожим на мрамор материалом. Детвора в желтых
туниках, бросив игру, с любопытством наблюдала, как проходят прибывшие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
зелень. В свое время это, очевидно, был престижный пригород.
Паутина вскоре исчезла: расстояние между домами уже не позволяло
натягивать тенета.
Здесь Найл смог наконец раскрепоститься, выпустив на свободу мысли и
чувства, наполнявшие его существо волнением.
Время от времени он совал руку под рубаху и поворачивал медальон,
всякий раз при этом испытывая взмыв изумленного восторга и чувствуя, как
мозг, взводясь, будто сжатая пружина, выпускает энергию краткой вспышкой
силы.
Удивительное откровение: чувствовать, что разум обладает той же силой,
что и руки; не просто ухватывать, но и преображать. Вне сомнения, эта сила
идентична той, которой обладают пауки.
И тут ошеломила невыразимо простая и, вместе с тем, неимоверно важная,
подобная озарению догадка.
Люди превратились в рабов своей привычки изменять мир руками. У пауков
в сравнении с людьми имеется колоссальное преимущество: у них подобная
привычка не прижилась изначально.
Показалось вдруг нелепым: как могли люди, прожив на Земле несколько
миллионов лет, так и не открыть подлинной ценности использования разума? И
как непередаваемо трагично, что некоторые из них - рабы, например, - в
буквальном смысле утратили его, как глубоководные рыбы утратили со временем
зрение.
Мысль о рабах заставила опомниться и осмотреться.
Рабы сбились с ног, смешались, нарушили строй и брели, потупив головы;
некоторые, отстав, тянулись в метрах аж в тридцати сзади. Найл, собрав
волю, послал хлесткий импульс команды.
Рабы по соседству качнулись, словно от внезапного порыва ветра.
Те, что подальше, дернувшись, встали навытяжку. Вид у всех был
удивленный и растерянный.
Найл попробовал еще раз, чуть мягче. Рабы моментально сплотили ряды и,
вскинув головы, принялись маршировать, как заправские солдаты.
От такого дружного отклика Найл впал в веселое неистовство и
почувствовал, как в тело вливается жизненная энергия.
Он опять чувствовал, что все они являются как бы частью одного
организма - словно какая-то гигантская сороконожка марширует, вскидывая
одновременно десятки ног.
Здания неожиданно кончились.
С небольшой возвышенности открылся вид на окаймляющую город сельскую
местность, на возделанные ячменные поля и зеленые делянки с овощами.
Они прошли возле города, где рабы собирали фрукты под надзором рослой,
красивой служительницы, опять-таки необычайно похожей на Одину.
Заметив скучающе-томный вид женщины, Найл молодцевато вскинул руку в
знак приветствия и рабов заставил сделать то же самое. Та от изумления
просто рот раскрыла: Найл понял, что зря так поступил.
Надо будет впредь избегать легкомысленных жестов...
Через милю дорога завела в густую рощу, где изумрудно зеленая листва
над головой создавала подобие свода.
Найла зрелище так очаровало, что он позволил рабам перейти со
строевого шага на легкую прогулочную ходьбу.
В одном месте к дороге вплотную подходил небольшой ручей, вода, журча,
перекатывалась по мшистым камням-голышам. Рабы уже тут как тут, плещутся в
мелкой воде.
Дожидаясь, пока они нарезвятся, Найл чувствовал, как ступни и лодыжки
сводит холодом.
Вот лесистый участок остался позади.
Впереди, у подножия северо-восточных холмов, Найл увидел ряд красных
башен, напоминающих покореженные церковные шпили,
Молодой человек обернулся к ближайшему рабу, долговязому косоглазому
парню с заячьей губой:
- Это что?
- Громовик.
- Громовик?
Парень смешливо гыкнул и выкрикнул:
"Бум-м!", разводя руки вверх, как бы изображая взрыв.
Остальные тоже заскалились, захихикали:
"Бум-м! Бум-м!" - на разные голоса, от низкого ворчания до истеричного
визга.
Словечко "Громовик" рабы, очевидно, использовали между собой как
название города жуков-бомбардиров.
Через полчаса навстречу показался высокий лысоголовый человек в желтой
тунике и с зеленым козырьком на голове; лицо красное, озабоченное.
- Где вас носит? Опаздываем же!
- Прошу прощения, - сказал Найл. - Вон, еле плетутся.
- Где твой хлыст?
- Боюсь, что у меня его нет. Человек, досадливо застонав, возвел глаза
к небесам.
- На, возьми мой.
Из просторного кармана туники он вынул свернутый кожаный хлыст. У
рабов тревожно забегали глаза.
- Я как-то не очень умею им пользоваться, - стыдливо признался Найл.
- Сейчас покажу.
Человек, размотав хлыст, звонко им щелкнул, затем со злой решимостью
обогнул отстающих и принялся сзади полосовать их по голеням. Те, засеменив
трусцой, враз подтянулись.
Человек, щелкая хлыстом, с руганью гнал их метров десятьпятнадцать,
затем поравнялся с Найлом и замедлил шаг.
- Понял? Вот так только и действуй.
- Понял, - произнес Найл.
- Почему с тобой только девятнадцать?
- Как? Выходило нас двадцать.
Юноша запоздало принялся пересчитывать. Человек пожал плечами.
- Одного, видно, умыкнул паук.
- Съел он его, что ли? - мрачно удивился Найл.
Человек поглядел на юношу с досадливой жалостью.
- Ты что, совсем в этом деле новичок?
- М-м-м... Да.
- Благодари небо, что тебя самого не слопали. Ладно, обойдемся,
пожалуй, и девятнадцатью.
Они уже входили в город красных башен. Каждая башня представляла собой
огромную спиралевидную шишку и сделана была из какого-то глянцевитого,
похожего на воск вещества; словно какой-то великан, схватив еще
незатвердевшую массу, крутнул ее по часовой стрелке.
В подножии ближайшей к Найлу башни имелся вход, через который виднелся
уходящий вверх пологий скат. В неровных боках находились похожие на окна
проемы; из самого верхнего, непосредственно под макушкой, на идущих
беззастенчиво таращился жук-бомбардир.
Подножие башни окаймлял ров шириной метра в полтора, а в нем,
подставив солнышку серебристо-зеленое брюшко, плавал еще один жучок, судя
по всему, совсем еще малыш.
Поселение жуков-бомбардиров насчитывало несколько сот таких башен,
привольно натыканных в гладком зеленом дерне. Между ними виднелись
небольшие одноэтажные строения из голубого вещества, похожего на
непрозрачное стекло, с круглыми окнами вроде иллюминаторов.
Очевидно, это были дома людей-слуг. Как и башни, они были окаймлены
опрятными зелеными лужайками, по которым ветвились оросительные каналы и
тропки, выложенные розовым, похожим на мрамор материалом. Детвора в желтых
туниках, бросив игру, с любопытством наблюдала, как проходят прибывшие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52