Косач положил в чашки пакетики, залил их кипятком и заговорил снова:
– Что-то, друг Слава, завели мы с тобой грустную оперу. Разговор на эту тему портит нервную систему. Послушай-ка лучше современный анекдотец… Стюардесса в самолете объявляет: «Господа, наш самолет совершает посадку в столице Непала – Катманду. Будьте осторожны: половина населения Катманду болеет туберкулезом, половина – СПИДом». Проснувшийся пассажир переспрашивает соседа: «Что она сказала?» – «Она сказала, что в Катманду можно трахать только тех, кто кашляет»… – Гарик задорно расхохотался. – Ну, как хохмочка, а?..
– Ничего, – засмеявшись вместе с рассказчиком, ответил Голубев и, воспользовавшись случаем, добавил: – Ты еще расскажи, как Лоцию Жемчугову «по дешевке» трахнул.
Косач нахмурился:
– Почему именно Лоцию?
– Ну, а кого больше…
– Теперь, знаешь, сколько развелось красавиц, ловящих халяву?
– Много, но мы с Задовым вычислили, что «наколола» тебя Лоция.
– Вот Алёха болтун… Я ему – по секрету, а он – всему свету. Для него, может, и смешно, но мне с нахальной девочкой было не до смеха. Вообще-то сам, дурак, лопухнулся. Если к тебе начинает вдруг клеиться милашка с копной белокурых волос и грудью «а-ля Монро» – надо быть конченым идиотом, чтобы не заподозрить неладное. Особенно если ты – не писаный красавец и не швыряешь направо и налево пачки долларов.
– Лоция сама напросилась, что ли? – уточнил Слава.
– В том-то и дело. Мне бы следовало насторожиться, а я для куража таблетку виагры проглотил. Сговорились на сотне зеленых. Предложил: обнажайся, мол, ласточка. Она потупилась будто стыдливая девственница: «Нет, я буду сопротивляться, но ты не обращай внимания и действуй нахально». Вот, думаю, садо-мазохистка попалась! Ни разу на такое чудо не нарывался. Аж любопытно стало. И попер по принципу: голый голого скребет и кричит: «Не рви рубашку!» Когда натешился, юная грешница сложила губки бантиком и заявляет: «Такой „мультик“ дороже сотни стоит. Выкладывай пятнадцать тысяч баксов». У меня шары – на лоб! Естественно, выразился не очень нормативной лексикой, мол, пошла бы ты, ласточка, на… и так далее, как говорится, по тексту. А следующим утром она нагрянула ко мне с заявлением в суд об изнасиловании несовершеннолетней и со справкой медэкспертизы. Достатый в пень, я схватился за голову: «Мама миа!» Во избежание чудовищных последствий пришлось отдать грабительнице всю наличку долларов.
– Пятнадцать тысяч?
– И ни цента больше.
– Еще не требовала?
– Я не круглый идиот. Отдавая баксы, взял расписку в том, что Лоция Геннадьевна Жемчугова получила от Гария Наумовича Косача безвозвратную спонсорскую помощь в сумме пятнадцати тысяч американских долларов и, не имея к спонсору никаких претензий, выражает ему глубокую благодарность. Документик сей мы с девочкой заверили у нотариуса.
– Отчаянная, видать, девица…
– Дура с фейсом или с задвигом на любовных романах. Ловить крезу от секса, то есть получать удовольствие, не умеет. Прием «сопротивления» придумала, чтобы заполучить у медиков справку.
– Зачем ей понадобилось столько валюты?
– А кому теперь баксы не нужны? Российская «капуста» усыхает на глазах…
В прихожей заверещал звонок. Косач отхлебнул из чашки несколько глотков остывающего чая и пошел открывать дверь. Вернулся он в кухню с Алексеем Задовым. Увидев Голубева, Лёха удивился:
– Соскучился по мне, Дмитрич, что ли?
– Приехал в гости, а тебя дома нет, – с улыбкой ответил Слава.
– Плесни, Гарик, и мне чайку, – присаживаясь на табуретку у стола, сказал Задов и повернулся к Голубеву. – Колесо у джипа спустило. Ездил в мастерскую. Появился тут мастер-ломастер. Набросал, падло, гвоздей по улице, и чуть не каждый шофер вынужден заворачивать к «умельцу» клеить проколотые колеса. Я сегодня предупредил ловчилу: «Ты, бля, кончай эти фокусы. Еще раз проколюсь, заставлю языком вылизать весь асфальт возле твоей богадельни». Смикитил, придурок, что не шучу. Починил колесо бесплатно… – Лёха вздохнул. – Какая забота, Дмитрич, привела тебя ко мне или к Гарику?
– В основном – к тебе, – сказал Слава.
– Наверное, Лоцию Жемчугову никак найти не можешь?
– Нашли, но мертвой.
– Замочили, что ли?.. – искренне удивился Задов.
– Замочили. И не только ее, но и Руслана Мамаева. Чтобы задымить следы, сожгли мамаевскую избу.
– Ну, бля, наворот! Когда это стряслось?
– Позавчера, поздним вечером.
Лёха растерянно посмотрел на Косача, замершего с чайником в руке, затем опять повернулся к Голубеву:
– Если подозреваешь меня, то круто ошибаешься. Позавчера я уехал из райцентра утром. Весь день мы с Гариком возились с контейнером, а вечером до глубокой ночи таскали из грузовика на третий этаж коробки с турецкими шмотками. Это подтвердят все соседи. Некоторые из них даже помогали нам.
– Допрыгалась грабительница, – изумленно сказал Косач, подавая Задову чашку с кипятком.
– Мужики, кто, по-вашему, мог учинить такую бойню? – спросил Голубев.
– «Бойцов» теперь много и разных, – Лёха, хлебнув из чашки, обжегся и сердито уставился на Косача. – Ты чо голимый кипяток мне подсунул?
– Завари сначала пакетик, потом хлебай, – с усмешкой ответил Косач.
Задов, протягивая руку за пакетиком, поморщился:
– Тьфу, блин, ошпарил весь хлебальник. Не зря говорится, с утра не выпьешь – весь день кувырком. В мастерской услышал дурное сообщение. Теперь вот Дмитрич привез из райцентра неприятность. Сплошные кошмары.
– А что в мастерской? – спросил Косач.
– Шпингалета там встретил. Говорит, вчерашним вечером из кювета Бердской автотрассы милицейские подняли труп Дельфина с двумя дырками в башке. Одна дыра в затылке, другая – контрольная, между ухом и виском.
– Это какой Дельфин?
– Ну, помнишь, в охране Писмаря Тимур ошивался… Шкафчик, лет двадцати, с дебильной мордой. Фамилия, кажется, Хазанов.
– Хазанов – известный хохмач. С такой фамилией у Писмаря охранников не было.
– Да знаешь ты его. Мы с ним еще одинаковые джипы купили в прошлом году.
– Это, который до Писмаря инструктором в бассейне «Нептун» был?
– Ну, наконец до тебя дошло, как до жирафа.
– Смотри-ка… Следом за Писмарем стали валить и его братву.
– Начался передел зон влияния. Связал ты, Гарик, меня с веселой компашкой. Слава Богу, что я легко от них отвязался.
Косач виновато развел руками:
– Кто бы мог подумать, что такого авторитета, как Писмарь, завалят. Он же был вхож во все областные организации. Кого только не финансировал…
– Вот и дофинансировался.
– Ребята, среди знакомой вам братвы есть клички Мамай и Мура? – спросил Голубев.
– Никогда таких не слышал, – быстро ответил Косач.
Задов прежде, чем ответить, подумал.
– Муры нету, – уверенно сказал Лёха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
– Что-то, друг Слава, завели мы с тобой грустную оперу. Разговор на эту тему портит нервную систему. Послушай-ка лучше современный анекдотец… Стюардесса в самолете объявляет: «Господа, наш самолет совершает посадку в столице Непала – Катманду. Будьте осторожны: половина населения Катманду болеет туберкулезом, половина – СПИДом». Проснувшийся пассажир переспрашивает соседа: «Что она сказала?» – «Она сказала, что в Катманду можно трахать только тех, кто кашляет»… – Гарик задорно расхохотался. – Ну, как хохмочка, а?..
– Ничего, – засмеявшись вместе с рассказчиком, ответил Голубев и, воспользовавшись случаем, добавил: – Ты еще расскажи, как Лоцию Жемчугову «по дешевке» трахнул.
Косач нахмурился:
– Почему именно Лоцию?
– Ну, а кого больше…
– Теперь, знаешь, сколько развелось красавиц, ловящих халяву?
– Много, но мы с Задовым вычислили, что «наколола» тебя Лоция.
– Вот Алёха болтун… Я ему – по секрету, а он – всему свету. Для него, может, и смешно, но мне с нахальной девочкой было не до смеха. Вообще-то сам, дурак, лопухнулся. Если к тебе начинает вдруг клеиться милашка с копной белокурых волос и грудью «а-ля Монро» – надо быть конченым идиотом, чтобы не заподозрить неладное. Особенно если ты – не писаный красавец и не швыряешь направо и налево пачки долларов.
– Лоция сама напросилась, что ли? – уточнил Слава.
– В том-то и дело. Мне бы следовало насторожиться, а я для куража таблетку виагры проглотил. Сговорились на сотне зеленых. Предложил: обнажайся, мол, ласточка. Она потупилась будто стыдливая девственница: «Нет, я буду сопротивляться, но ты не обращай внимания и действуй нахально». Вот, думаю, садо-мазохистка попалась! Ни разу на такое чудо не нарывался. Аж любопытно стало. И попер по принципу: голый голого скребет и кричит: «Не рви рубашку!» Когда натешился, юная грешница сложила губки бантиком и заявляет: «Такой „мультик“ дороже сотни стоит. Выкладывай пятнадцать тысяч баксов». У меня шары – на лоб! Естественно, выразился не очень нормативной лексикой, мол, пошла бы ты, ласточка, на… и так далее, как говорится, по тексту. А следующим утром она нагрянула ко мне с заявлением в суд об изнасиловании несовершеннолетней и со справкой медэкспертизы. Достатый в пень, я схватился за голову: «Мама миа!» Во избежание чудовищных последствий пришлось отдать грабительнице всю наличку долларов.
– Пятнадцать тысяч?
– И ни цента больше.
– Еще не требовала?
– Я не круглый идиот. Отдавая баксы, взял расписку в том, что Лоция Геннадьевна Жемчугова получила от Гария Наумовича Косача безвозвратную спонсорскую помощь в сумме пятнадцати тысяч американских долларов и, не имея к спонсору никаких претензий, выражает ему глубокую благодарность. Документик сей мы с девочкой заверили у нотариуса.
– Отчаянная, видать, девица…
– Дура с фейсом или с задвигом на любовных романах. Ловить крезу от секса, то есть получать удовольствие, не умеет. Прием «сопротивления» придумала, чтобы заполучить у медиков справку.
– Зачем ей понадобилось столько валюты?
– А кому теперь баксы не нужны? Российская «капуста» усыхает на глазах…
В прихожей заверещал звонок. Косач отхлебнул из чашки несколько глотков остывающего чая и пошел открывать дверь. Вернулся он в кухню с Алексеем Задовым. Увидев Голубева, Лёха удивился:
– Соскучился по мне, Дмитрич, что ли?
– Приехал в гости, а тебя дома нет, – с улыбкой ответил Слава.
– Плесни, Гарик, и мне чайку, – присаживаясь на табуретку у стола, сказал Задов и повернулся к Голубеву. – Колесо у джипа спустило. Ездил в мастерскую. Появился тут мастер-ломастер. Набросал, падло, гвоздей по улице, и чуть не каждый шофер вынужден заворачивать к «умельцу» клеить проколотые колеса. Я сегодня предупредил ловчилу: «Ты, бля, кончай эти фокусы. Еще раз проколюсь, заставлю языком вылизать весь асфальт возле твоей богадельни». Смикитил, придурок, что не шучу. Починил колесо бесплатно… – Лёха вздохнул. – Какая забота, Дмитрич, привела тебя ко мне или к Гарику?
– В основном – к тебе, – сказал Слава.
– Наверное, Лоцию Жемчугову никак найти не можешь?
– Нашли, но мертвой.
– Замочили, что ли?.. – искренне удивился Задов.
– Замочили. И не только ее, но и Руслана Мамаева. Чтобы задымить следы, сожгли мамаевскую избу.
– Ну, бля, наворот! Когда это стряслось?
– Позавчера, поздним вечером.
Лёха растерянно посмотрел на Косача, замершего с чайником в руке, затем опять повернулся к Голубеву:
– Если подозреваешь меня, то круто ошибаешься. Позавчера я уехал из райцентра утром. Весь день мы с Гариком возились с контейнером, а вечером до глубокой ночи таскали из грузовика на третий этаж коробки с турецкими шмотками. Это подтвердят все соседи. Некоторые из них даже помогали нам.
– Допрыгалась грабительница, – изумленно сказал Косач, подавая Задову чашку с кипятком.
– Мужики, кто, по-вашему, мог учинить такую бойню? – спросил Голубев.
– «Бойцов» теперь много и разных, – Лёха, хлебнув из чашки, обжегся и сердито уставился на Косача. – Ты чо голимый кипяток мне подсунул?
– Завари сначала пакетик, потом хлебай, – с усмешкой ответил Косач.
Задов, протягивая руку за пакетиком, поморщился:
– Тьфу, блин, ошпарил весь хлебальник. Не зря говорится, с утра не выпьешь – весь день кувырком. В мастерской услышал дурное сообщение. Теперь вот Дмитрич привез из райцентра неприятность. Сплошные кошмары.
– А что в мастерской? – спросил Косач.
– Шпингалета там встретил. Говорит, вчерашним вечером из кювета Бердской автотрассы милицейские подняли труп Дельфина с двумя дырками в башке. Одна дыра в затылке, другая – контрольная, между ухом и виском.
– Это какой Дельфин?
– Ну, помнишь, в охране Писмаря Тимур ошивался… Шкафчик, лет двадцати, с дебильной мордой. Фамилия, кажется, Хазанов.
– Хазанов – известный хохмач. С такой фамилией у Писмаря охранников не было.
– Да знаешь ты его. Мы с ним еще одинаковые джипы купили в прошлом году.
– Это, который до Писмаря инструктором в бассейне «Нептун» был?
– Ну, наконец до тебя дошло, как до жирафа.
– Смотри-ка… Следом за Писмарем стали валить и его братву.
– Начался передел зон влияния. Связал ты, Гарик, меня с веселой компашкой. Слава Богу, что я легко от них отвязался.
Косач виновато развел руками:
– Кто бы мог подумать, что такого авторитета, как Писмарь, завалят. Он же был вхож во все областные организации. Кого только не финансировал…
– Вот и дофинансировался.
– Ребята, среди знакомой вам братвы есть клички Мамай и Мура? – спросил Голубев.
– Никогда таких не слышал, – быстро ответил Косач.
Задов прежде, чем ответить, подумал.
– Муры нету, – уверенно сказал Лёха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53