ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Валентину вдруг представилось, что перед ними сидит сама Молодость, наивная, не утерявшая способности радоваться пустякам. Так оно, вероятно, и было. И абсолютно не верилось, что когда-нибудь годы изменят ее лексикон, внешность, манеры поведения. Возможно, перед гостем Виктория нарочно изображала пай-девочку. Так тихушничают невестки перед родителями будущего мужа, но молодость изобразить и сыграть невозможно. Для этого надо и впрямь быть молодым. И он вдруг остро почувствовал ту грань, за которую, в отличие от девушки, они с Юрием успели шагнуть. За чертой этой простиралась унылая пустыня овеществленной логики и механического бытия. Все по привычке и по инерции.
Расписание, съедающее жизнь, цели, в весомость которых сложно поверить. Увы, они существенно отличались от этой девочки, и отличие заключалось даже не в годах. Просто они дышали разными энергиями, смотрели на окружающее через разного цвета стекла. Молодость жила надеждами, зрелость — опытом и воспоминаниями. И ладно, если есть еще что вспомнить, а если и этого нет?..
Вероятно, и Юрий ощутил нечто подобное, потому что, разлив шампанское по бокалам, взглянул на Валентина как-то по-особенному. Озадаченно крякнув, предложил:
— М-да… Стало быть, за нашу встречу? Как-никак, событие историческое.
Старый обрюзгший тип двадцати семи лет по прозвищу Валька-Валентин откопал клад, которым наконец-то решил похвастаться перед менее удачливым другом. Самое удивительное, что я рад за вас. Рад, несмотря ни на что.
— Значит, цумволь! — Валентин приподнял бокал.
— Прозит!
Виктория окинула их плутоватым взором и тоненьким голоском добавила:
— Чин-чин!
— Я вижу, здесь собрались полиглоты. Так что следующий тост — за них. — Юрий зашуршал фольгой, разворачивая шоколад.
— Ух, вкуснотища! — Виктория с шумом поставила бокал на место. Не удержавшись, облизнула губы.
— А теперь шоколадкой, и ощущение вкуснотищи усилится, — предложил Юрий.
Валентин насмешливо покосился на Викторию:
— Да уж! В этих вещах она толк понимает. Кушай, дочка, не стесняйся.
Виктория прыснула, спохватившись, зажала себе рот.
— Валя говорил, что вы работаете в институте? — спросила она.
— В общем, да. Программистом-экстремистом. — Юрий рассеянно забарабанил пальцами по скатерти.
— И у вас есть настоящие компьютеры?
— Удивительно! — Юрий повернулся к Валентину. — Всю жизнь живу на панибратском тыканье, и вот впервые ко мне обращаются на «вы»! Надо бы радоваться, а я чувствую печаль. Нет, нет, Виктория! Разумеется, мерси. Просто необычно это. Крайне необычно.
— Виктория поинтересовалась твоей работой, — напомнил Юрию Валентин.
— Брось, она сделала это из вежливости. Верно, Вика?
Виктория замотала головой. Отвечать она не могла: рот у нее был набит шоколадом.
— Ладно, расскажу, мне это нетрудно. Так вот, грустная у меня профессия, Виктория. Кнопки, клавиши, тумблеры… Очень уж все скоротечно. — Юрий вздохнул. — А грусть моя от того, что даже примитивный кирпич способен стоять столетия. Моей работе цена — лет пять, не больше.
— Но ведь там внутри все так сложно. В этом надо разбираться, понимать.
— Милая Вика! Суть от этого не меняется. Я хочу сказать, что компьютер, как ни крути, — всего-навсего ин-стру-мент! Игрушка… Но мы не становимся душевнее от новых программ. Понимаете? Нам это просто не нужно! И та же информационная сеть ни на йоту не сделает мир добрее. А вот доступ зла к пестрому перечню рычагов облегчит.
— Что еще за рычаги?
— Всякие, Валь, рычаги. Прямые и кривые.
— Хочешь обойтись без рычагов — иди лепить кирпичи. Построишь какой-нибудь храм, разрушишь и тем прославишься, — вставил Валентин.
— Валентин пытается шутить. — Юрий кисло усмехнулся. — Увы, в том-то вся и трагедия, что кирпичи я лепить не пойду. Не пойду, потому что люблю свою профессию. Хотя и прекрасно понимаю всю ее никчемность.
— Если это кому-то нужно, никакой трагедии нет, — подала голос Виктория.
— Как всегда, руку помощи протягивает прекрасный пол! — Юрий церемонно поклонился. — Согласен, это действительно нужно. То есть если не вникать в философские и моральные аспекты. Потому как Запад впереди, а мы даже выпустили из рук хлястик, за который держались прежде. Значит, надо упорядочивать отечественный хаос. И кто, как не программисты с учеными возьмутся за это? — Юрий подмигнул Виктории. — Словом, да здравствует российский ум и всяческого ему процветания!
— Вот так. Кончил за здравие, а начал за упокой. Где же твоя собственная логика? — снова встрял Валентин.
— Там, где ей и положено быть. Там, где вообще скрывается большинство истин, — среди противоречий. Иных мест обитания для них просто не предусмотрено.
Юрий движением фокусника раскрыл кулак и загадочно пошевелил пальцами.
— Во вселенной нет ничего относительного — и одновременно относительно все! Две точки зрения, два глаза и два полушария.
— Ты что-нибудь поняла? — Валентин посмотрел на Викторию. Та честно помотала головой.
— Видишь? Твоя правда недоступна. А правда такой быть не может.
— Именно такой правда только и бывает. Только такой! — Юрий покровительственно улыбнулся. Опершись о стол, поднялся. — Но, к сожалению, история это долгая, а времени у меня совсем чуть-чуть. Вон Валентин знает, сколько мне сейчас всего предстоит.
— Здрасьте! А обещанные примеры?
— Как-нибудь позже — на более светлую голову. А сейчас труба зовет, дела.
— Разве нельзя отложить дела на завтра? — Виктория надула губы.
— Это опасный путь, моя милая. Стоит только ступить — и не остановишься.
Кроме того, вставать из-за стола следует с легким чувством голода, когда кажется, что можешь выпить еще столько же. Поль Брэг, друзья… Гениальный Поль Брэг!
— Что-то ты путаешь. По-моему, он излагал это чуть иначе.
— Но подразумевал то, что я сказал. И попробуй меня опровергнуть. — Юрий улыбнулся Виктории. — Вашу руку, сеньора! Спасибо за встречу.
— Я провожу тебя. — Валентин поднялся. — До лестничной площадки.
* * *
Уже за дверями Юрий хлопнул его по груди.
— И все равно ты дурак, Валя. Она прелестная девчонка, но ты дурак.
Хочешь, пошлем ей вызов через годик или два? А там женим вас — и разом решим все проблемы.
— Год или два? — Валентин качнул головой. — Нет.
— Понимаю. Боишься, уплывет золотая рыбка.
— Боюсь.
— Что ж… Тогда спрячься. Как можно глубже. Они будут тебя искать.
Возможно, уже ищут.
— Значит, ты сделаешь то, что я просил?
— А что мне еще остается? — Юрий пожал плечами. — Готовь ее документы и звони. Но учти: мы уедем туда нищими.
— Плевать!
Юрий хмыкнул.
— Ладно… Плевать так плевать. Заработаем. Но сейчас схоронись. И ей скажи, чтобы в оба смотрела. Все прежние связи забудь. С квартиры съезжай сегодня же.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73