— Какая потрясающая женщина! — сказал Дарник.
— Да. — Эрранд был, как всегда, немногословен.
Полгара, однако, не всегда приходила в восторг от того, что предпринимал ее муж на этом новом для него поле деятельности. Однажды, когда в разгар летней жары цветы в ее саду начали вянуть, Полгара целое утро собирала маленькую черную тучку над горами в Улголанде, а потом стала осторожно направлять этот кусочек влаги в Долину Алдура, а точнее, к своему иссушенному жарой саду.
Эрранд играл у изгороди, когда тучка прошла низко над холмом по направлению к западу, а затем остановилась прямо над домом и томящимся в ожидании дождя садом. Дарник поднял голову от лошадиной сбруи, с которой он возился, увидел беспечно игравшего мальчика и зловещую темную тучу прямо над его головой и, сконцентрировав энергию, небрежно щелкнул пальцами. «Кыш», — сказал он туче.
Туча странным образом передернулась, как будто бы икнула, затем медленно поплыла на восток. Отлетев на несколько сот ярдов от пересохшего сада Полгары, она разразилась дождем — чудесным проливным дождем, основательно промочившим несколько акров пустой земли.
К реакции жены Дарник готов не был. Дверь дома распахнулась, и на пороге появилась Полгара с горящими от гнева глазами. Она исподлобья взглянула на весело изливавшуюся дождем тучку, и та, как могло показаться, приняла очень виноватый вид.
Затем Полгара повернулась и уставилась на мужа.
— Ты это сделал? — спросила она, указывая на тучу.
— Да, а что? — ответил тот. — Да, это я сделал, Пол.
— Зачем ты это сделал?
— Эрранд играл во дворе, — сказал Дарник, снова вернувшись к бляшкам на сбруе. — Я не хотел, чтобы он промок.
Полгара взглянула на тучу, обильно поливавшую дождем степную траву, с легкостью способную выдержать десятимесячную засуху. Затем перевела взгляд на свой огород, на поникшую свекольную ботву и жалкие бобы. Она крепко сжала губы, чтобы с них не слетели случайно кое-какие слова и фразы, которые, как она знала, могли шокировать ее сдержанного и добродетельного супруга. Наконец Полгара подняла лицо к небу и с мольбой воздела к нему руки.
— За что мне такое? — громким трагическим голосом вопросила она. — За что?
— Что случилось, дорогая? — нежно произнес Дарник. — Что-то не так?
Полгара объяснила ему, что именно не так — во всех подробностях.
Всю следующую неделю Дарник провел, сооружая оросительную систему, идущую от верхнего края лощины к саду Полгары, и та простила ему его ошибку, как, только работа была завершена.
Зима в этом году наступила поздно. Как раз перед тем как выпал снег, к ним заехали близнецы, Белтира и Белкира, и сообщили, что после нескольких недель горячих споров, сопровождавшихся обильными возлияниями, Белгарат с Белдином покинули Долину и что у каждого на лице было озабоченное выражение, означавшее, что где-то что-то не в порядке.
Эрранду этой зимой недоставало Белгарата. Из-за старого колдуна у него, разумеется, частенько бывали неприятности с Полгарой, но и совсем без неприятностей жить как-то скучно. Когда выпал снег, он снова сел на санки. Несколько раз понаблюдав, как он, скатившись с холма, летит через Долину, Полгара предусмотрительно попросила Дарника поставить заграждение на берегу ручья, чтобы предотвратить повторение того, что случилось предыдущей зимой. И вот, когда кузнец плел ограду из прутьев, чтобы Эрранд не упал в воду, он случайно взглянул вниз. Подо льдом, покрывшим ручей тонкой корочкой, Дарник отчетливо увидел узкие длинные силуэты, мелькавшие, как тени, над покрытым галькой дном.
— Как любопытно, — прошептал он, и в глазах его появилось отстраненное выражение. — Почему я их раньше не замечал?
— Я видел, как они плещутся, — сказал Эрранд, — но когда они лежат на дне, вода слишком мутная и их нельзя разглядеть.
— Да, наверное, в этом все дело, — согласился Дарник.
Он привязал к дереву конец плетеной изгороди и задумчиво побрел по снегу к выстроенному за домом сараю. Через минуту он вышел оттуда с мотком промасленной бечевки в руках, а еще через пять минут уже рыбачил. Эрранд улыбнулся и, повернувшись, побрел вверх по пологому холму, волоча за собой санки.
Дойдя до вершины, он увидел незнакомую женщину в накинутом на голову капюшоне.
— Я могу вам чем-нибудь помочь? — вежливо осведомился он.
Незнакомка откинула капюшон, и он увидел, что это молодая женщина с темной повязкой на глазах.
— Это ты тот, кого называют Эррандом? — спросила она. Голос ее был низок и мелодичен, и она по-старинному, нараспев выговаривала слова.
— Да, — отвечал Эрранд, — это я. У вас что-то с глазами?
— О нет, дитя мое, — ответила она. — Я вижу мир в ином свете, чем тот, который дает это земное солнце.
— Вы не зайдете к нам в дом? — предложил Эрранд. — Вы сможете погреться у очага, а Полгара рада будет вашему обществу.
— Я преклоняюсь перед госпожой Полгарой, но время для нашей встречи еще не наступило, — сказала женщина, — и мне здесь не холодно. — Замолчав, она наклонилась, как будто разглядывая его, хотя повязка у нее на глазах была очень плотной. — Значит, это правда, — тихо прошептала она. — На таком большом расстоянии мы не могли быть уверены, но теперь, когда я стою перед тобой лицом к лицу, я знаю, что ошибки быть не может. — Она выпрямилась. — Мы еще встретимся, — сказала она.
— Как вам будет угодно, сударыня, — ответил Эрранд, помня о правилах вежливости.
Она улыбнулась ослепительной улыбкой, которая, казалось, озарила ярким светом непогожее зимнее небо.
— Меня зовут Цирадис, — сказала она, — и я буду тебе другом, милый Эрранд, даже если наступит время, когда мы примем решение не в твою пользу. — И затем она исчезла, растворившись в пространстве так быстро, что у него и сердце екнуть не успело.
Пораженный, Эрранд поглядел на снег, где она только что стояла, и не увидел следов. Он присел на санки и задумался. В том, что сказала эта странная молодая женщина, не было ни малейшего смысла, но он верил, что наступит время и смысл появится. Немного поразмыслив, он решил, что если скажет Полгаре об этом странном визите, то она расстроится. Будучи уверен, что эта Цирадис не представляла никакой угрозы и не замышляла ничего дурного, он решил ничего не говорить.
Затем, поскольку на вершине холма становилось уже довольно прохладно, он подтолкнул санки и заскользил вниз по склону, через долину, остановившись в нескольких десятках ярдов от того места, где Дарник так самозабвенно рыбачил, что, казалось, не обернулся бы, даже если бы десять прекрасных девушек пели и танцевали у него за спиной.
Полгара не препятствовала увлечению Дарника. На нее производили впечатление длина, вес и серебристый цвет приносимой им добычи, и ей пришлось привлечь на помощь все свои обширные познания в кулинарном искусстве, чтобы каждый раз по-особому жарить, парить, варить, тушить и запекать рыбу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108