И мясо у него наверняка жесткое, значит, придется очень долго жевать.
Вздохнув, он раскромсал тушу надвое, взял переднюю часть и оттащил в сторону.
Базил грубо разделал ее мечом и обтер лезвие, прежде чем убрать в ножны.
Потом сел на камень и принялся за добычу. Ел он жадно, бесконечно работая челюстями и проливая реки слюны. Большие кости летели в кусты, остальные он пережевывал и проглатывал.
Это тебе, конечно, не лапша с акхом и не жареная лососина, и не любая другая цивилизованная пища, к которой он привык, живя среди людей. Вот у кого, между прочим, надо учиться — люди подняли кулинарное искусство и культуру питания на такие высоты, которые другим племенам и не снились. Но, пережевывая жесткую, вонючую плоть старого лося, Базил вдруг ощутил, как в его сердце пробуждается что-то дикое и первобытное. Есть сырое мясо было чем-то естественным, к чему он был предназначен, точно так же, как ему предназначалось драться за самку и, выиграв в бою, заполучить ее на вершине горы. Вкус мяса, казавшийся поначалу кислым и пряным, постепенно становился вполне приемлемым и даже приятным.
Он уже почти покончил с едой, когда услышал поблизости какие-то новые звуки. Злобный вой и рычание эхом отдавались между деревьями.
Оглянувшись, он увидел, как несколько мелких животных суетятся вокруг оставшейся половины туши. По их рычанию Базил определил, что это стая койотов, и хищники на кого-то злятся.
Базил потихоньку подобрался поближе. Как и большинство драконов, он обладал способностью передвигаться по лесу бесшумно, и теперь находился примерно за пятьдесят футов от скандалящих хищников. Ветер дул в его сторону, поэтому повздорившие зверьки не замечали его присутствия.
Над лосем скрючилось небольшое темное создание с крупной пастью и большими зубами. Оно скалилось и рычало на троицу окружавших его койотов, отгоняя их от добычи. Но все равно какой-нибудь из койотов бросался вперед и кусал ему задницу или хвост.
Базил немного понаблюдал за соревнованием. Троих койотов было, пожалуй, маловато для этого упрямого паренька.
Внезапно ветер переменился, донося до них его запах. Базил выступил вперед и издал громкое шипение. Койоты чуть было не повыпрыгивали из своих шкур и исчезли м мгновение ока. Однако зверек, овладевший добычей, остался на месте, продолжая вызывающе рычать.
Базил уставился на него сверху вниз. При лунном свете было трудно рассмотреть зверя подробно, но скоро Баз догадался.
— Ах ты, жадина, — фыркнул он. Неудивительно — эта самая злобная тварь из всех хищников скорее умрет, чем что-нибудь уступит другим.
Базил некоторое время рассматривал росомаху. Потом пихнул ее Пиокаром раз, другой, но та и не думала убегать, а только яростно подвывала. Затем, смеясь, он оставил ее в покое и продолжил свой путь по тропе.
На том месте, где он поужинал лосем, уже вовсю пировали норки и ласки, подъедая остатки.
Далеко впереди виднелась темная, протянувшаяся от края до края долина Ган; в лунном свете мерцали излучины полноводных рек, пересекающих ее здесь и там.
Базил собирался спуститься в долину, отыскать Арго и двигаться вдоль реки до форта Далхаузи. Затем как-нибудь перебраться через реку и доложить о прибытии.
Такое решение казалась ему более разумным, нежели поиски в бесконечных лесах Тунины остатков отряда капитана Кесептона.
Единственное, что не давало ему покоя, это мысль о драконопасе, который бродит сейчас неприкаянный, без дракона, и некому за ним присмотреть. Он никогда себе не простит, если с мальчишкой что-то случится. Ну почему ему взбрело в голову пуститься в погоню? Это надо же, вышколенный боевой дракон, а совсем потерял рассудок, когда убили бедного Кепабара.
Что ж, по крайней мере, теперь он будет умнее и не станет пытаться отыскать в Тунине отряд Кесептона. В конце концов, после Далхаузи они могут где-нибудь воссоединиться. А в Тунине можно блуждать годами, терпеть от эльфов и жить дикарем, промышляя лосями да медведями!
Сосновый лес внезапно стал реже, и Базил обнаружил, что оказался на оленьей тропе, проходившей вдоль отступающего от горы кряжа. На дальнем конце кряжа его что-то заинтересовало. Похоже, там была крепость, он разглядел стены и башни.
Неужели здесь одна из застав легиона? Если так, то задача его значительно упрощается. Отсюда можно будет передать сообщение, и он в считанные дни воссоединится с Релкиным и остатками Стодевятого.
Он ускорил шаг, поднимаясь по изборожденному оврагами склону с островками молодых дубов и берез. Наконец он одолел последний овраг и обнаружил, что стоит на краю сухого рва. Только теперь до него дошло: стены города были в руинах.
Битые камни беспорядочно заполняли ров, поблескивая в свете луны.
Зазубренные башни были разрушены. Руины выглядели очень древними.
Заинтригованный, Базил шагнул вперед, перелез через ров и нашел брешь в кирпичной кладке, собираясь пробраться в город.
Глава 31
Лагерь был разбит примерно в миле от города — несколько палаток, укрытия для драконов, три разожженных костра, загоны для лошадей.
Лагерь молчал; солдаты, пережившие за последние дни две тяжелых битвы, были утомлены и помяты. Они слишком много сражались и повидали слишком много смертей, чтобы хотя бы мысль о веселье пришла им в голову. Учитывая вероятные темы разговоров, это было и к лучшему.
Даже кузнец Каустрэп был слишком утомлен, чтобы чинить накопившиеся горы оружия. После вечерней трапезы, промочив глотку порцией виски, которую выделил капитан, все улеглись и заснули, кроме тех горемык, которым выпало дежурить в дозоре.
Но, несмотря на усталость, в людях жило что-то недоброе, угрожающее; солдаты были близки к мятежу. После сражения при Оссур Галане поползли слухи о том, что ожидало их впереди. Поговаривали, будто ведьма собирается вести их в долину Ган. Лошадей у них теперь было достаточно, на каждого солдата хватало, вот они и отправятся верхом в преисподнюю под командованием этой ведьмы.
А еще говорили, что капитан ослеплен страстью к молодой ученице ведьмы, и помощи теперь от него никакой. Никому не хотелось идти за ведьмой в долину Ган, чтобы навсегда потеряться в море травы, пока их не прикончат кочевники или не возьмут в плен и не продадут в рабство в Туммуз Оргмеин.
Говорили об этом вполголоса, но настроение было у всех одно; если бы капитан дал приказ отправиться в Ган, то его бы просто убили вместе с ведьмой и ее ученицей. Более того, всякого, кто выступит против, убили бы тоже, а после сказали бы властям, что они погибли в бою. Открытым, правда, оставался вопрос с драконами — что если они не признают такого положения дел? — но об этом пока не думали.
А у костра драконов Стодевятого эскадрона пастухи толковали о последних событиях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122